"Топаз" Хичкока (1969)
Отличный шпионский фильм по реальным событиям, связанным с Карибским кризисом.
Побег важного гебешника (прототип Голицын) на Запад и противостояние советских, кубинских, американских и французских спецслужб
"Глава 1. Бегство из Хельсинки
Смеркалось. До Рождества оставалось десять дней. Белый хрустящий снег покрывал Хельсинки. Фрэнк Ф. Фрайберг, резидент Центрального разведывательного управления, брился, готовясь к праздничному коктейлю, когда у входной двери его дома в Вестэнде, расположенном в четырёх милях от столицы Финляндии, зазвонил колокольчик.
Поскольку лишь небольшому кругу лиц было известно, где живёт резидент ЦРУ, он, слегка озадаченный и насторожённый, подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял запорошённый снегом невысокого роста коренастый человек с рыжеволосой женщиной и маленькой девочкой, прижимавшей к себе куклу. Русская меховая шапка почти скрывала тёмные волосы мужчины.
- Известно ли вам, кто я? - спросил мужчина.
- Нет,- ответил Фрайберг.
- Я - Анатолий Климов.
Сотрудник ЦРУ открыл дверь пошире и быстро впустил семью. Ему было хорошо известно имя Климова, сотрудника КГБ, работавшего под дипломатическим прикрытием в советском посольстве в Хельсинки. Фрайберг даже когда-то изучал фотографию Климова, но не узнал его в пальто и меховой шапке, стоящего в темноте на пороге дома.
В гостиной двое мужчин с трудом старались преодолеть языковой барьер. Русский не переставал повторять одно слово, которое звучало для Фрайберга как "асул". Фрайберг говорил на двух языках - английском и финском. Его родители эмигрировали в Америку из Финляндии, поселились в финской общине в Вестминстере, на севере центральной части штата Массачусетс, где он и родился. Но русского языка он не знал. Человек же из КГБ не говорил по-фински, а только на ломаном английском.
В конце концов Фрайберг дал русскому карандаш и лист бумаги, и тот написал по-английски "asyl".
Теперь ошибки быть не могло. Майор КГБ Анатолий Климов пытался написать по-английски слово "asylum" (убежище).
Фрайберг, который был дома один - его жена уехала к родственникам в США,- неожиданно получил советского перебежчика со всей семьёй. И не простого перебежчика, а сотрудника КГБ, мечту всех работников ЦРУ. Речь не шла о том, чтобы Климов оставался агентом на месте, информируя ЦРУ изнутри самого КГБ; русский, боявшийся за свою жизнь, дал Фрайбергу два часа, чтобы тот вывез его из Хельсинки. По истечении этого времени, предупредил Климов, КГБ заметит исчезновение и попытается воспрепятствовать побегу.
Русский также раскрыл резиденту своё настоящее имя. Он был не Климов, а Анатолий Михайлович Голицын."
http://www.x-libri.ru/elib/wised001/00000001.htm
Об этой истории рассказывается в книге Дэвида Уайза "Охота на "кротов". Секретный поиск предателей, потрясший ЦРУ": Обвинения Голицына в том, что советские агенты проникли в секретные службы Франции и правительство де Голля, по большей части не принесли видимых результатов. Однако в 1968 году "французская связь" привела к большому скандалу.
В центре скандала оказался Филипп Тиро де Вожоли, офицер связи взаимодействия Службы внешней документации и контрразведки в Вашингтоне с 1951 по октябрь 1963 года, когда он неожиданно ушёл в отставку.
Во время Второй мировой войны де Вожоли бежал из оккупированной фашистами Франции, через Пиренеи он пробрался в Испанию и далее в Лондон, где стал работать в разведслужбе Свободной Франции де Голля.
В Вашингтоне де Вожоли, под псевдонимом "Ламиа", установил тесные отношения с ЦРУ и с директором контрразведки ЦРУ Джеймсом Энглтоном. Допросы Голицына продолжались, вбивая клин между двумя разведками. Группа следователя из французской разведслужбы получала через Голицына смутные описания "кротов", затем сверяла их с архивами в Париже, пытаясь подогнать имена под эти данные. В ходе следующей встречи с Голицыным в Вашингтоне французы тщательно проверяли эти имена. Вожоли писал: "Проблема состояла в том, что на каждой встрече с "Мартелем" (французская кличка Голицына) присутствовали коллеги-американцы. Как только французы называли "Мартелю" какую-либо фамилию, американцы автоматически включали этого человека в список подозреваемых" 18. Вожоли заявил, что его контакты с американской разведкой начали рушиться. "Похоже, прошёл слух не связываться с французами" 19. А тем временем в 1962 году Вожоли создал шпионскую сеть на Кубе, которая задолго до развития кубинского ракетного кризиса снабжала его информацией.
В декабре Вожоли отозвали в Париж и, по его словам, приказали заняться сбором военных и ядерных секретов в Америке. Изоляция Франции от США постоянно возрастала, и де Голлю хотелось иметь собственную "ударную силу" - ядерное оружие. Более того, утверждал Вожоли, его обвинили в том, что он направлял во Францию ложную информацию, сообщая о размещении советских наступательных ракет на Кубе. Французы отказывались верить в это. По словам Вожоли, обвинения Голицына его руководство рассматривало как часть американского заговора, имевшего целью поставить Францию в затруднительное положение.
Встревоженный таким поворотом событий, Вожоли 18 октября 1963 года направил язвительное письмо своему шефу генералу Жокье, в котором потребовал отставки. Заявив, что опасается за свою жизнь, Вожоли скрылся.
Позднее он рассказал свою историю писателю Леону Урису, который положил её в основу широкоизвестного романа "Топаз", посвящённого этому делу 20. Во Франции Вожоли посчитали двойным агентом, перешедшим на сторону американцев. Должностные лица разведки США подтверждают, что они обеспечивали охрану Вожоли после его отставки.
Один бывший сотрудник контрразведки ФБР рассказал: "Де Вожоли попросил политического убежища. Французы заподозрили, что он уже работает на Джима Энглтона. Возможно, это утверждение не было далёким от истины. Конечно, Вожоли приходилось поддерживать тесный контакт с Энглтоном, но в этом заключалась его работа. На каком-то этапе его лояльность претерпела изменения. Он пришёл к мнению о ненадёжности собственной службы. Это вызвало бурю и длительное расследование во Франции".
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%BF%D0%B0%D0%B7_(%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC)
http://kinozal.tv/details.php?id=1200974
Побег важного гебешника (прототип Голицын) на Запад и противостояние советских, кубинских, американских и французских спецслужб
"Глава 1. Бегство из Хельсинки
Смеркалось. До Рождества оставалось десять дней. Белый хрустящий снег покрывал Хельсинки. Фрэнк Ф. Фрайберг, резидент Центрального разведывательного управления, брился, готовясь к праздничному коктейлю, когда у входной двери его дома в Вестэнде, расположенном в четырёх милях от столицы Финляндии, зазвонил колокольчик.
Поскольку лишь небольшому кругу лиц было известно, где живёт резидент ЦРУ, он, слегка озадаченный и насторожённый, подошёл к двери и открыл её. На пороге стоял запорошённый снегом невысокого роста коренастый человек с рыжеволосой женщиной и маленькой девочкой, прижимавшей к себе куклу. Русская меховая шапка почти скрывала тёмные волосы мужчины.
- Известно ли вам, кто я? - спросил мужчина.
- Нет,- ответил Фрайберг.
- Я - Анатолий Климов.
Сотрудник ЦРУ открыл дверь пошире и быстро впустил семью. Ему было хорошо известно имя Климова, сотрудника КГБ, работавшего под дипломатическим прикрытием в советском посольстве в Хельсинки. Фрайберг даже когда-то изучал фотографию Климова, но не узнал его в пальто и меховой шапке, стоящего в темноте на пороге дома.
В гостиной двое мужчин с трудом старались преодолеть языковой барьер. Русский не переставал повторять одно слово, которое звучало для Фрайберга как "асул". Фрайберг говорил на двух языках - английском и финском. Его родители эмигрировали в Америку из Финляндии, поселились в финской общине в Вестминстере, на севере центральной части штата Массачусетс, где он и родился. Но русского языка он не знал. Человек же из КГБ не говорил по-фински, а только на ломаном английском.
В конце концов Фрайберг дал русскому карандаш и лист бумаги, и тот написал по-английски "asyl".
Теперь ошибки быть не могло. Майор КГБ Анатолий Климов пытался написать по-английски слово "asylum" (убежище).
Фрайберг, который был дома один - его жена уехала к родственникам в США,- неожиданно получил советского перебежчика со всей семьёй. И не простого перебежчика, а сотрудника КГБ, мечту всех работников ЦРУ. Речь не шла о том, чтобы Климов оставался агентом на месте, информируя ЦРУ изнутри самого КГБ; русский, боявшийся за свою жизнь, дал Фрайбергу два часа, чтобы тот вывез его из Хельсинки. По истечении этого времени, предупредил Климов, КГБ заметит исчезновение и попытается воспрепятствовать побегу.
Русский также раскрыл резиденту своё настоящее имя. Он был не Климов, а Анатолий Михайлович Голицын."
http://www.x-libri.ru/elib/wised001/00000001.htm
Об этой истории рассказывается в книге Дэвида Уайза "Охота на "кротов". Секретный поиск предателей, потрясший ЦРУ": Обвинения Голицына в том, что советские агенты проникли в секретные службы Франции и правительство де Голля, по большей части не принесли видимых результатов. Однако в 1968 году "французская связь" привела к большому скандалу.
В центре скандала оказался Филипп Тиро де Вожоли, офицер связи взаимодействия Службы внешней документации и контрразведки в Вашингтоне с 1951 по октябрь 1963 года, когда он неожиданно ушёл в отставку.
Во время Второй мировой войны де Вожоли бежал из оккупированной фашистами Франции, через Пиренеи он пробрался в Испанию и далее в Лондон, где стал работать в разведслужбе Свободной Франции де Голля.
В Вашингтоне де Вожоли, под псевдонимом "Ламиа", установил тесные отношения с ЦРУ и с директором контрразведки ЦРУ Джеймсом Энглтоном. Допросы Голицына продолжались, вбивая клин между двумя разведками. Группа следователя из французской разведслужбы получала через Голицына смутные описания "кротов", затем сверяла их с архивами в Париже, пытаясь подогнать имена под эти данные. В ходе следующей встречи с Голицыным в Вашингтоне французы тщательно проверяли эти имена. Вожоли писал: "Проблема состояла в том, что на каждой встрече с "Мартелем" (французская кличка Голицына) присутствовали коллеги-американцы. Как только французы называли "Мартелю" какую-либо фамилию, американцы автоматически включали этого человека в список подозреваемых" 18. Вожоли заявил, что его контакты с американской разведкой начали рушиться. "Похоже, прошёл слух не связываться с французами" 19. А тем временем в 1962 году Вожоли создал шпионскую сеть на Кубе, которая задолго до развития кубинского ракетного кризиса снабжала его информацией.
В декабре Вожоли отозвали в Париж и, по его словам, приказали заняться сбором военных и ядерных секретов в Америке. Изоляция Франции от США постоянно возрастала, и де Голлю хотелось иметь собственную "ударную силу" - ядерное оружие. Более того, утверждал Вожоли, его обвинили в том, что он направлял во Францию ложную информацию, сообщая о размещении советских наступательных ракет на Кубе. Французы отказывались верить в это. По словам Вожоли, обвинения Голицына его руководство рассматривало как часть американского заговора, имевшего целью поставить Францию в затруднительное положение.
Встревоженный таким поворотом событий, Вожоли 18 октября 1963 года направил язвительное письмо своему шефу генералу Жокье, в котором потребовал отставки. Заявив, что опасается за свою жизнь, Вожоли скрылся.
Позднее он рассказал свою историю писателю Леону Урису, который положил её в основу широкоизвестного романа "Топаз", посвящённого этому делу 20. Во Франции Вожоли посчитали двойным агентом, перешедшим на сторону американцев. Должностные лица разведки США подтверждают, что они обеспечивали охрану Вожоли после его отставки.
Один бывший сотрудник контрразведки ФБР рассказал: "Де Вожоли попросил политического убежища. Французы заподозрили, что он уже работает на Джима Энглтона. Возможно, это утверждение не было далёким от истины. Конечно, Вожоли приходилось поддерживать тесный контакт с Энглтоном, но в этом заключалась его работа. На каком-то этапе его лояльность претерпела изменения. Он пришёл к мнению о ненадёжности собственной службы. Это вызвало бурю и длительное расследование во Франции".
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%BF%D0%B0%D0%B7_(%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC)
http://kinozal.tv/details.php?id=1200974