Доброе утро!
У нас 6-30. Теплое осеннее утро (11 градусов).
Жена и дочка уходят на учебу, Симеону скоро подниматься в школу. Миша ночью сначала плохо спал, нос забит, потом чудесным образом заснул. Кстати, когда мешает спать насморк, помогает, если положить под голову вторую подушку.
А я знал священника Григория Чекменева. В 2005 году, кажется, я сдавал экзамены за 1 курс в Костромской семинарии. Он принимал катехизис. Хорошо поговорили. Он был очень энергичный, дружелюбный, молодой. До священства был историком. В ЖЖ у нас отношения были не простые, резко спорили. Одно время я его даже отфренживал. Потом опять зафрендил, но читал его уже мало.
В Костроме мне очень хотелось побывать, так как там учился предмет моих исторических изысканий - академик Евгений Голубинский (1834-1912). Нашел тогда могилу философа Московской духовной академии протоиерея Федора Голубинского, умершего в Костроме в 1854 г. от холеры.
Жена и дочка уходят на учебу, Симеону скоро подниматься в школу. Миша ночью сначала плохо спал, нос забит, потом чудесным образом заснул. Кстати, когда мешает спать насморк, помогает, если положить под голову вторую подушку.
А я знал священника Григория Чекменева. В 2005 году, кажется, я сдавал экзамены за 1 курс в Костромской семинарии. Он принимал катехизис. Хорошо поговорили. Он был очень энергичный, дружелюбный, молодой. До священства был историком. В ЖЖ у нас отношения были не простые, резко спорили. Одно время я его даже отфренживал. Потом опять зафрендил, но читал его уже мало.
В Костроме мне очень хотелось побывать, так как там учился предмет моих исторических изысканий - академик Евгений Голубинский (1834-1912). Нашел тогда могилу философа Московской духовной академии протоиерея Федора Голубинского, умершего в Костроме в 1854 г. от холеры.