(no subject)
Незримый патологоанатом или почему у вас может возникнуть желание встретиться со своим патологоанатомом.
Опубликовано: Август 7, 2013 | 7:07 | Доктор Майкл Мишалек
Автор: доктор Майкл Мишалек.
(Источник: http://commonhealth.wbur.org/2013/08/meet-your-pathologist)
Меньшим овалом справа обведен участок с нормальной тканью молочной железы. Больший овал слева включает участок ткани, содержащий «пончикообразные» железы со светлым центром - верный признак инвазивного рака молочной железы. Фотография любезно предоставлена Майклом Мишалеком (Michael Misialek).
«Так сколько мне осталось?» был первый вопрос Миссис С.
Она в панике просила у меня разрешения о личной встрече. Ранее на этой неделе я поставил ей диагноз рак молочной железы. Она настояла на встрече со мной после того как узнала плохие новости от рентгенолога. Потом ураганом последовали консультации с онкологом, хирургом, радиологом ошеломив ее огромным количеством информации. Я хорошо помнил ее случай, ее клетки и ее болезнь ну, хотя бы потому, что совсем недавно я представлял ее случай на еженедельной конференции, посвященной нашим пациентам с раком молочной железы.
Я пытался успокоить ее, говоря ей о том, что методы лечения такого заболевания как у нее значительно усовершенствованы и прогнозы в подобных случаях, весьма обнадеживающие в случае раннего начала терапии.
В трубке воцарилась тишина, я представил ее себе как на другом конце линии, она нервно теребит пальцами телефонный шнур. Наконец она промолвила - «Мне стало бы, намного, спокойней, если бы я могла встретиться с вами лично и просмотреть с вами препараты раз уж вы патологоанатом».
Это со стороны пациента исключительно редкое пожелание, которое, однако, я воспринял его с глубочайшим одобрением. Я патологоанатом, я расходую больше времени, изучая ваши клетки и формулируя диагноз, чем другие доктора уделяют собственно вам. В особенно трудных случаях, я прошу помощи у моих коллег, даже посылая изображения препаратов моим академическим коллегам, которые в свою очередь, могут продемонстрировать еще большему количеству патологоанатомов. Множество глаз, вероятнее всего, рассматривало ваши клетки, все же я патологоанатом остаюсь невидимым вами и безвестным. Но так не должно быть, вы можете настоять на встрече со мной, вы можете попросить, как это сделала миссис С. просмотреть свои препараты какой бы, ни была опухоль доброкачественная или, же злокачественная. Но нет, желающих слишком мало. С другой стороны позволит ли это система, не станет ли она сопротивляться этому. Мои коллеги других специальностей одобрили идею, но, на данный момент мы не можем требовать оплаты за подобные консультации патологоанатомом. Таковы отчасти причины, побудившие меня написать следущее: «Мы патологоанатомы, выступаем за то, чтобы сделать наши консультации с пациентами, оплачиваемыми, как консультации любых других специалистов». Патологоанатомы принимают на себя новую роль и системе здравоохранения и здравоохранению необходимо измениться так, чтобы обнаружить всю ценность патологической анатомии. Моя работа не заключается только в том, чтобы диагностировать раки. Все что угодно, что взято из вашего тела для исследования будь то биопсия, или что-то, что отрезано на операции, соскоблено, размазано на стеклышке, высосано, выкашляно, выделено или посеяно на среду все проходит перед объективом моего микроскопа. Я обсуждаю тактику лечения со специалистом любой специальности: будь то специалисты неотложной помощи, хирурги, онкологи, гинекологи, гастроэнтерологи и еще многие другие. Патологоанатом как квотербек, которого вызывают на каждый матч, точно также как в футболе.
Не смотря на то, что почти 80% объема оказываемых медицинских услуг зависит от проведенных лабораторных исследований, стратегия лечения может быть выработана только с информацией предоставляемой патологоанатомом. Таковы уж особенности патологической анатомии.
Мы живем в разгар кардинальных перемен в медицине. При помощи информации полученной в ходе расшифровки человеческого генома, мы начинаем разгадывать тайны рака и других болезней, патологоанатомы были и остаются весьма значимыми фигурами в этом процессе. Медицинская помощь может быть теперь индивидуализирована, это ведет к более скорой постановке диагноза, а, следовательно - более раннему началу лечения и, соответственно, более благоприятным исходам. Такие умные словечки как «персонифицированная медицина» и «точная медицина» становятся обыденными.
«Так вот как выглядит рак груди?» - спросила она меня.
Но геномная революция поставляется вместе с ценником. Проведение большинства исследований стоят тысячи долларов каждое, что порождает диллему. Закон о доступности медицинской помощи просит нас делать больше с меньшими затратами. В законе делается особое ударение также на качестве оказываемой помощи, которая дает максимум информации за меньшую цену. Так как же сбалансировать оба эти требования? Я считаю, что ответ - патологоанатомы. Мы помогаем нашим клиническим коллегам выбрать нужный метод исследования в нужное время. Правильный диагноз часто начинается с правильно выбранного метода исследования.
Сидя с миссис С., я отрегулировал свет в микроскопе с множеством объективов так, чтобы она могла лучше видеть свои клетки. Она молчала, но я чувствовал ее волнение.
«Так вот как выглядит рак груди?» - она спросила меня, изучая свои клетки на стекле. «Да, раковые клетки прорастают в окружающие ткани как крохотные бублики» - ответил я, надеясь сделать для нее более осмысленным то море клеток, которое она только что увидела. Улыбка облегчения зажглась на ее лице - «Доктор Мишалек - это великолепная аналогия», Слово рак для нее начало обретать смысл. Она сказала: - «это как раз то для чего я здесь».
Миссис С., была в нерешительности что предпочесть, резекцию молочной железы или мастэктомию. Но то, что она увидела свои клетки, свою болезнь - помогло ей принять правильное решение - она предпочла мастэктомию, в сущности - двухстороннюю мастэктомию.
Часто когда я рассматриваю под микроскопом стекло с гистологическим препаратом, я ощущаю чувство гордости от осознания того, что я первый кто поставил диагноз, который кардинально изменит жизнь пациента. Каждое стекло говорит со мной, моя работа - слушать их.
Каждый раз, когда я беру телефонную трубку, чтобы сообщить о тех изменениях, которые обнаружены, я представляю себе костяшки домино, которые придут в движение после моего звонка. Это не всегда плохие новости, например, буквально на днях, я не находил себе места от желания как можно скорее сообщить об отсутствии злокачественного роста в исследованных мною биопсиях молочной железы одной молодой женщины. Ее лечащий врач звонила мне ранее желая узнать хотя бы предварительное заключение, она сообщила мне что пациентка была в слезах после того как провели биопсию, будучи убеждена в том, что у нее рак. Но, это оказалось не так, это был отличный день не только для нее, но также и для меня. Другая ситуация у миссис С. ее вскорости ожидают химио- и радиотерапия.
Совсем недавно я получил по почте открытку от миссис С. со словами благодарности за визит в нашу лабораторию и демонстрацию препаратов для нее, что привело ее к пониманию того как ей помог патологоанатом и за то, что этот визит стал для нее лучшим переживанием из всего того что ей пришлось испытать. Она призналась что это воспоминание теплым прикосновением сопровождало ее в пути через мир, наполненный штрих-кодами, стерильными инструментами и накрахмаленными халатами.
Вы, возможно, колеблетесь, нужна ли вам встреча с вашим патологоанатомом. Тем не менее, с реформой системы здравоохранения, патологоанатомы оказываются все более и более вовлечены в процесс оказания медицинской помощи непосредственно у постели больного. Мы только приветствуем такую возможность.
Что вы можете сделать? Спросите вашего лечащего врача кто патологоанатом и, где находится лаборатория в которой проходит патогистологическое исследование материала. Помните, вы всегда можете потребовать консультации независимого специалиста. Воспользуйтесь возможностью посмотреть препараты с патологоанатомом и обсудить их, это очень поможет вам лучше понять природу своего заболевания. Будьте своим собственным адвокатом. И знайте, что если система препятствует вашим попыткам встретиться с вашим патологоанатомом, то это не, потому что этого хочет патологоанатом. Мы хотим знать вас так же, как мы знаем ваши стекла.
Доктор Майкл Мишалек (Dr. Michael Misialek) является доцентом кафедры патологической анатомии в госпитале Ньютон-Уэлсли (Newton-Wellesley) и ассистентом клинического профессора патологической анатомии в медицинской школе университета Тафтса (Tufts University).
August 7, 2013 | 7:07 AM | Dr. Michael Misialek
The Unseen Pathologist: Why You Might Want To Meet Yours
By Dr. Michael Misialek
Guest contributor
“How much time do I have?” was the first question Mrs. C asked.
She had called me in a panic. Earlier in the week, I had diagnosed her with breast cancer. She called me after learning the bad news from her radiologist. A whirlwind of appointments with oncology, surgery and radiation oncology ensued, overwhelming her with information.
I knew her case - these cells and her pathology - well, having just presented the pathology at our weekly breast cancer conference. I struggled to reassure her, telling her that treatment has advanced and catching it early was very encouraging. But there was silence. I envisioned her on the other end of the line, nervous fingers playing with the phone cord. Finally she said, “It would give me great comfort to meet with you since you are a pathologist. I would like to review my slides along with you.” It was an exceedingly rare request by a patient, but one I deeply welcomed.
I am a pathologist. I spend more time studying your cells and developing a diagnosis then your other doctors spend with you. For particularly tough cases, I ask my partners for help, even send images for another opinion to my academic specialist colleagues, who may in turn show them to still more pathologists. Many eyes have likely seen your cells. Yet, I am often unseen by you, maybe even unknown. But it doesn’t have to be that way. You can request a meeting with me, you can ask - as Mrs. C did - to review your pathology, whatever the diagnosis, benign or malignant. No request is too small.
Will the health care system allow for this? Won’t it resist? My colleagues from other specialties have embraced it. But currently we cannot bill for these patient consults. That’s part of my reason for writing this: We pathologists are advocating to make our consultations with patients billable, like a patient’s consultations with any other specialists. Pathologists are taking on new roles, and the system needs to change to reflect the value of pathology. My job is not just about diagnosing cancers. Anything that is biopsied, cut out of your body, scraped off, smeared, aspirated, coughed up, excreted or cultured will pass under my microscope. I discuss treatment plans with every kind of doctor: primary care, surgeons, oncologists, gynecologists, gastroenterologists and more. Pathologists are quarterbacks, calling each play, just as in football. With nearly 80% of medical care dependent upon lab tests, a care plan can only be developed with this information. This is the world of pathology. We’re in the midst of great change in medicine. With the information gleaned from sequencing the human genome, we are beginning to unravel the mysteries of cancer and other diseases. Pathologists have been key players in this discovery pipeline. Care can now be individualized. This leads to quicker diagnoses, earlier and more effective treatments and improved outcomes. Buzz words like “personalized healthcare” and “precision medicine” are becoming commonplace.
‘Is this what breast cancer looks like?’ she asked me.
But this genomic revolution comes with a price tag. Most of these tests cost thousands of dollars, which creates a dilemma. The Affordable Care Act asks us to do more with less. There is emphasis on quality care that is both accountable and cost conscious. So how do we balance the two? I would argue that the answer is pathologists. We help our clinical colleagues choose the right test, for the right patient, at the right time. Choosing the “right” test often begins when the diagnosis is first made.
Sitting with Mrs. C, I adjusted the light of the multi-headed microscope so she could see her cells more clearly. She was silent, but I could sense her anxiety. “Is this what breast cancer looks like?” she asked me, as her eyes scanned her cells on a slide. “These are cancer cells that grow as little donuts invading the tissue,” I said, hoping to make meaning out of the sea of cells for her. A smile of relief lit up her face. “Dr. Misialek, that’s a great analogy.” Her cancer was starting to make sense to her, she said. That’s exactly what I’m here for as a pathologist.
Mrs. C was undecided between lumpectomy and mastectomy. Seeing the pathology, seeing her cells, enabled her to make the decision. She chose a mastectomy, in fact a bilateral mastectomy.
Often when a slide is under my microscope I feel a sense of honor knowing I am the first one to make a diagnosis that will be life-altering. Each slide speaks to me. It is my job to listen. I imagine the dominoes that will be set in motion when I pick up the phone to report my findings. It is not only bad news. Just the other day I couldn’t wait to report a benign diagnosis of a young woman’s breast biopsy. Her doctor had called me earlier looking for any preliminary information. She said the patient was in tears after the procedure, convinced she had cancer. She did not, and that made my day. A different outcome than Mrs. C., who is starting chemotherapy and radiation soon.
Just recently I received a thank you card in the mail from Mrs. C. She said that having had a tour of our lab, seeing her slides and understanding how a pathologist helped her was the best part of her entire experience. It extended a warmer touch, in a world filled with barcodes, sterile instruments and starched white lab coats.
You might be hesitant to seek out your pathologist. However, with healthcare reform, pathologists are becoming more and more involved with direct patient care. We welcome the opportunity.
What can you do? Ask your doctor who is the pathologist and lab they use. Remember, you can always request a second opinion. Take the opportunity to look at your slides with your pathologist. It will be an enlightening experience. Be your own advocate. And know that if the system resists your efforts to meet with your pathologist, it’s not what your pathologist wants. We want to know you as well as we know your slides.
Dr. Michael Misialek is Associate Chair of Pathology at Newton-Wellesley Hospital and Assistant Clinical Professor of Pathology at Tufts University School of Medicine.
(Source: http://commonhealth.wbur.org/2013/08/meet-your-pathologist)
Опубликовано: Август 7, 2013 | 7:07 | Доктор Майкл Мишалек
Автор: доктор Майкл Мишалек.
(Источник: http://commonhealth.wbur.org/2013/08/meet-your-pathologist)
Меньшим овалом справа обведен участок с нормальной тканью молочной железы. Больший овал слева включает участок ткани, содержащий «пончикообразные» железы со светлым центром - верный признак инвазивного рака молочной железы. Фотография любезно предоставлена Майклом Мишалеком (Michael Misialek).
«Так сколько мне осталось?» был первый вопрос Миссис С.
Она в панике просила у меня разрешения о личной встрече. Ранее на этой неделе я поставил ей диагноз рак молочной железы. Она настояла на встрече со мной после того как узнала плохие новости от рентгенолога. Потом ураганом последовали консультации с онкологом, хирургом, радиологом ошеломив ее огромным количеством информации. Я хорошо помнил ее случай, ее клетки и ее болезнь ну, хотя бы потому, что совсем недавно я представлял ее случай на еженедельной конференции, посвященной нашим пациентам с раком молочной железы.
Я пытался успокоить ее, говоря ей о том, что методы лечения такого заболевания как у нее значительно усовершенствованы и прогнозы в подобных случаях, весьма обнадеживающие в случае раннего начала терапии.
В трубке воцарилась тишина, я представил ее себе как на другом конце линии, она нервно теребит пальцами телефонный шнур. Наконец она промолвила - «Мне стало бы, намного, спокойней, если бы я могла встретиться с вами лично и просмотреть с вами препараты раз уж вы патологоанатом».
Это со стороны пациента исключительно редкое пожелание, которое, однако, я воспринял его с глубочайшим одобрением. Я патологоанатом, я расходую больше времени, изучая ваши клетки и формулируя диагноз, чем другие доктора уделяют собственно вам. В особенно трудных случаях, я прошу помощи у моих коллег, даже посылая изображения препаратов моим академическим коллегам, которые в свою очередь, могут продемонстрировать еще большему количеству патологоанатомов. Множество глаз, вероятнее всего, рассматривало ваши клетки, все же я патологоанатом остаюсь невидимым вами и безвестным. Но так не должно быть, вы можете настоять на встрече со мной, вы можете попросить, как это сделала миссис С. просмотреть свои препараты какой бы, ни была опухоль доброкачественная или, же злокачественная. Но нет, желающих слишком мало. С другой стороны позволит ли это система, не станет ли она сопротивляться этому. Мои коллеги других специальностей одобрили идею, но, на данный момент мы не можем требовать оплаты за подобные консультации патологоанатомом. Таковы отчасти причины, побудившие меня написать следущее: «Мы патологоанатомы, выступаем за то, чтобы сделать наши консультации с пациентами, оплачиваемыми, как консультации любых других специалистов». Патологоанатомы принимают на себя новую роль и системе здравоохранения и здравоохранению необходимо измениться так, чтобы обнаружить всю ценность патологической анатомии. Моя работа не заключается только в том, чтобы диагностировать раки. Все что угодно, что взято из вашего тела для исследования будь то биопсия, или что-то, что отрезано на операции, соскоблено, размазано на стеклышке, высосано, выкашляно, выделено или посеяно на среду все проходит перед объективом моего микроскопа. Я обсуждаю тактику лечения со специалистом любой специальности: будь то специалисты неотложной помощи, хирурги, онкологи, гинекологи, гастроэнтерологи и еще многие другие. Патологоанатом как квотербек, которого вызывают на каждый матч, точно также как в футболе.
Не смотря на то, что почти 80% объема оказываемых медицинских услуг зависит от проведенных лабораторных исследований, стратегия лечения может быть выработана только с информацией предоставляемой патологоанатомом. Таковы уж особенности патологической анатомии.
Мы живем в разгар кардинальных перемен в медицине. При помощи информации полученной в ходе расшифровки человеческого генома, мы начинаем разгадывать тайны рака и других болезней, патологоанатомы были и остаются весьма значимыми фигурами в этом процессе. Медицинская помощь может быть теперь индивидуализирована, это ведет к более скорой постановке диагноза, а, следовательно - более раннему началу лечения и, соответственно, более благоприятным исходам. Такие умные словечки как «персонифицированная медицина» и «точная медицина» становятся обыденными.
«Так вот как выглядит рак груди?» - спросила она меня.
Но геномная революция поставляется вместе с ценником. Проведение большинства исследований стоят тысячи долларов каждое, что порождает диллему. Закон о доступности медицинской помощи просит нас делать больше с меньшими затратами. В законе делается особое ударение также на качестве оказываемой помощи, которая дает максимум информации за меньшую цену. Так как же сбалансировать оба эти требования? Я считаю, что ответ - патологоанатомы. Мы помогаем нашим клиническим коллегам выбрать нужный метод исследования в нужное время. Правильный диагноз часто начинается с правильно выбранного метода исследования.
Сидя с миссис С., я отрегулировал свет в микроскопе с множеством объективов так, чтобы она могла лучше видеть свои клетки. Она молчала, но я чувствовал ее волнение.
«Так вот как выглядит рак груди?» - она спросила меня, изучая свои клетки на стекле. «Да, раковые клетки прорастают в окружающие ткани как крохотные бублики» - ответил я, надеясь сделать для нее более осмысленным то море клеток, которое она только что увидела. Улыбка облегчения зажглась на ее лице - «Доктор Мишалек - это великолепная аналогия», Слово рак для нее начало обретать смысл. Она сказала: - «это как раз то для чего я здесь».
Миссис С., была в нерешительности что предпочесть, резекцию молочной железы или мастэктомию. Но то, что она увидела свои клетки, свою болезнь - помогло ей принять правильное решение - она предпочла мастэктомию, в сущности - двухстороннюю мастэктомию.
Часто когда я рассматриваю под микроскопом стекло с гистологическим препаратом, я ощущаю чувство гордости от осознания того, что я первый кто поставил диагноз, который кардинально изменит жизнь пациента. Каждое стекло говорит со мной, моя работа - слушать их.
Каждый раз, когда я беру телефонную трубку, чтобы сообщить о тех изменениях, которые обнаружены, я представляю себе костяшки домино, которые придут в движение после моего звонка. Это не всегда плохие новости, например, буквально на днях, я не находил себе места от желания как можно скорее сообщить об отсутствии злокачественного роста в исследованных мною биопсиях молочной железы одной молодой женщины. Ее лечащий врач звонила мне ранее желая узнать хотя бы предварительное заключение, она сообщила мне что пациентка была в слезах после того как провели биопсию, будучи убеждена в том, что у нее рак. Но, это оказалось не так, это был отличный день не только для нее, но также и для меня. Другая ситуация у миссис С. ее вскорости ожидают химио- и радиотерапия.
Совсем недавно я получил по почте открытку от миссис С. со словами благодарности за визит в нашу лабораторию и демонстрацию препаратов для нее, что привело ее к пониманию того как ей помог патологоанатом и за то, что этот визит стал для нее лучшим переживанием из всего того что ей пришлось испытать. Она призналась что это воспоминание теплым прикосновением сопровождало ее в пути через мир, наполненный штрих-кодами, стерильными инструментами и накрахмаленными халатами.
Вы, возможно, колеблетесь, нужна ли вам встреча с вашим патологоанатомом. Тем не менее, с реформой системы здравоохранения, патологоанатомы оказываются все более и более вовлечены в процесс оказания медицинской помощи непосредственно у постели больного. Мы только приветствуем такую возможность.
Что вы можете сделать? Спросите вашего лечащего врача кто патологоанатом и, где находится лаборатория в которой проходит патогистологическое исследование материала. Помните, вы всегда можете потребовать консультации независимого специалиста. Воспользуйтесь возможностью посмотреть препараты с патологоанатомом и обсудить их, это очень поможет вам лучше понять природу своего заболевания. Будьте своим собственным адвокатом. И знайте, что если система препятствует вашим попыткам встретиться с вашим патологоанатомом, то это не, потому что этого хочет патологоанатом. Мы хотим знать вас так же, как мы знаем ваши стекла.
Доктор Майкл Мишалек (Dr. Michael Misialek) является доцентом кафедры патологической анатомии в госпитале Ньютон-Уэлсли (Newton-Wellesley) и ассистентом клинического профессора патологической анатомии в медицинской школе университета Тафтса (Tufts University).
August 7, 2013 | 7:07 AM | Dr. Michael Misialek
The Unseen Pathologist: Why You Might Want To Meet Yours
By Dr. Michael Misialek
Guest contributor
“How much time do I have?” was the first question Mrs. C asked.
She had called me in a panic. Earlier in the week, I had diagnosed her with breast cancer. She called me after learning the bad news from her radiologist. A whirlwind of appointments with oncology, surgery and radiation oncology ensued, overwhelming her with information.
I knew her case - these cells and her pathology - well, having just presented the pathology at our weekly breast cancer conference. I struggled to reassure her, telling her that treatment has advanced and catching it early was very encouraging. But there was silence. I envisioned her on the other end of the line, nervous fingers playing with the phone cord. Finally she said, “It would give me great comfort to meet with you since you are a pathologist. I would like to review my slides along with you.” It was an exceedingly rare request by a patient, but one I deeply welcomed.
I am a pathologist. I spend more time studying your cells and developing a diagnosis then your other doctors spend with you. For particularly tough cases, I ask my partners for help, even send images for another opinion to my academic specialist colleagues, who may in turn show them to still more pathologists. Many eyes have likely seen your cells. Yet, I am often unseen by you, maybe even unknown. But it doesn’t have to be that way. You can request a meeting with me, you can ask - as Mrs. C did - to review your pathology, whatever the diagnosis, benign or malignant. No request is too small.
Will the health care system allow for this? Won’t it resist? My colleagues from other specialties have embraced it. But currently we cannot bill for these patient consults. That’s part of my reason for writing this: We pathologists are advocating to make our consultations with patients billable, like a patient’s consultations with any other specialists. Pathologists are taking on new roles, and the system needs to change to reflect the value of pathology. My job is not just about diagnosing cancers. Anything that is biopsied, cut out of your body, scraped off, smeared, aspirated, coughed up, excreted or cultured will pass under my microscope. I discuss treatment plans with every kind of doctor: primary care, surgeons, oncologists, gynecologists, gastroenterologists and more. Pathologists are quarterbacks, calling each play, just as in football. With nearly 80% of medical care dependent upon lab tests, a care plan can only be developed with this information. This is the world of pathology. We’re in the midst of great change in medicine. With the information gleaned from sequencing the human genome, we are beginning to unravel the mysteries of cancer and other diseases. Pathologists have been key players in this discovery pipeline. Care can now be individualized. This leads to quicker diagnoses, earlier and more effective treatments and improved outcomes. Buzz words like “personalized healthcare” and “precision medicine” are becoming commonplace.
‘Is this what breast cancer looks like?’ she asked me.
But this genomic revolution comes with a price tag. Most of these tests cost thousands of dollars, which creates a dilemma. The Affordable Care Act asks us to do more with less. There is emphasis on quality care that is both accountable and cost conscious. So how do we balance the two? I would argue that the answer is pathologists. We help our clinical colleagues choose the right test, for the right patient, at the right time. Choosing the “right” test often begins when the diagnosis is first made.
Sitting with Mrs. C, I adjusted the light of the multi-headed microscope so she could see her cells more clearly. She was silent, but I could sense her anxiety. “Is this what breast cancer looks like?” she asked me, as her eyes scanned her cells on a slide. “These are cancer cells that grow as little donuts invading the tissue,” I said, hoping to make meaning out of the sea of cells for her. A smile of relief lit up her face. “Dr. Misialek, that’s a great analogy.” Her cancer was starting to make sense to her, she said. That’s exactly what I’m here for as a pathologist.
Mrs. C was undecided between lumpectomy and mastectomy. Seeing the pathology, seeing her cells, enabled her to make the decision. She chose a mastectomy, in fact a bilateral mastectomy.
Often when a slide is under my microscope I feel a sense of honor knowing I am the first one to make a diagnosis that will be life-altering. Each slide speaks to me. It is my job to listen. I imagine the dominoes that will be set in motion when I pick up the phone to report my findings. It is not only bad news. Just the other day I couldn’t wait to report a benign diagnosis of a young woman’s breast biopsy. Her doctor had called me earlier looking for any preliminary information. She said the patient was in tears after the procedure, convinced she had cancer. She did not, and that made my day. A different outcome than Mrs. C., who is starting chemotherapy and radiation soon.
Just recently I received a thank you card in the mail from Mrs. C. She said that having had a tour of our lab, seeing her slides and understanding how a pathologist helped her was the best part of her entire experience. It extended a warmer touch, in a world filled with barcodes, sterile instruments and starched white lab coats.
You might be hesitant to seek out your pathologist. However, with healthcare reform, pathologists are becoming more and more involved with direct patient care. We welcome the opportunity.
What can you do? Ask your doctor who is the pathologist and lab they use. Remember, you can always request a second opinion. Take the opportunity to look at your slides with your pathologist. It will be an enlightening experience. Be your own advocate. And know that if the system resists your efforts to meet with your pathologist, it’s not what your pathologist wants. We want to know you as well as we know your slides.
Dr. Michael Misialek is Associate Chair of Pathology at Newton-Wellesley Hospital and Assistant Clinical Professor of Pathology at Tufts University School of Medicine.
(Source: http://commonhealth.wbur.org/2013/08/meet-your-pathologist)