я и футбол.
Оригинал взят у soba4ki в я и футбол.
В детстве у меня было несколько мячей. Дарили на какие-то праздники или просто покупали. Уже не помню точно. У всех в детстве были мячи. Это нормально.
Мячи были разные, чёрно-белые, как у настоящих футболистов и попроще - коричневые. С такой ещё чёрной камерой внутри, которую сначала надо было накачать, потом умело и быстро завязать, чтобы не пропускала, а потом всё это дело ещё и зашнуровать красиво. Я всё это делать не умел и не хотел даже пытаться учиться этому, ибо у меня был нормальный отец, который отлично сам со всем этим справлялся.
Получив готовый к использованию мяч я пару-тройку раз пинал его в стену дома и мгновенно прямо здесь же умирал со скуки. Я не понимал, что делать дальше, что в этом такого увлекательного и почему некоторые мои сверстники могли часами пинать этот самый мяч в стену, находя это занятие поистине божественным.
Я пробовал играть в мяч не один, а с ребятами во дворе. Эффект был примерно тот же самый, что и со стеной. Начинались долгие, нудные делёжки на команды, негодования, почему это нам Лёшу жирного, он и бегать то не может, а вам Колю и Рому, которые из спортшколы, яростные споры ушёл - не ушёл , были руки или не было рук, неумелая возня и в конце концов хрестоматийное стекло, выбитое с оглушительным грохотом и звоном во враз замершем и притихшем нашем дворе.
Потом мне сказали, что играть в футбол вовсе не обязательно. Люди, которые по-настоящему любят эту игру, предпочитают наблюдать за ней со стороны.
Я честно садился перед телевизором и смотрел. Смотрел как взрослые дяди в трусиках бегают, пинаются, падают и все страшно кричат и повторяют особо драматические моменты крупным планом. У меня заболела голова минут через десять. Ещё минуты через три я стал так ёрзать на стуле, что пришлось прекратить наблюдения. Повторные попытки ни к чему хорошему ни привели и лишь укрепили симптомы. Мне было не интересно.
Тогда знатоки, которые крайне переживали за такое моё плачевное положение в деле любви к игре, которую любят миллионы, сказали мне, что истинная любовь может возникнуть только на стадионе, когда ты, в едином порыве с тысячами таких же как ты скандируешь " судья- пидорас!" или " крылья - вперёд!".
Я пошёл на стадион, благо мне тогда не очень далеко до него было ходить. Все были пьяные и я тоже напился достаточно изрядно. Все орали и я орал. Все потом дрались и били стёкла в трамвае и я в некотором роде тоже принимал участие в вакханалии, вызванной то ли победой, то ли проигрышем команды. Я честно не запомнил, кто с кем играл, и дело тут не в алкоголе. Бесноваться в пьяной толпе мне доводилось и ранее, и мне это отчасти нравилось, но следить при этом как где-то там внизу маленькие, едва различимые человечки бегают по ярко зеленой траве мне было не сильно увлекательно. Я некоторое время продолжал экзерсисы с алкоголем и следующими за ним пьяными выходками и, должен признаться, было время, когда я находил это весьма занятным, но ни с футболом, ни с новомодным околофутболом это связано не было. Мне просто нравилось выпивать и дебоширить. Такой уж я человек тогда был.
В итоге, перепробовав все возможные вариации я понял, что не люблю футбол абсолютно, перестал стесняться этого и даже кое-где стал открыто об этом заявлять. Многие, конечно, узнав о таком моём недуге, делали удивлённые глаза, а иные так и вовсе всерьёз начинали сомневаться в моём психическом здравии. Ну, что поделать, я знал, на что иду.
Но время лечит, и с годами я разлюбил куда более фундаментальные и основополагающие вещи, так что футбол теперь на их фоне, а точнее моя к нему холодность кажется не таким уж и серьёзным грехом. Есть за мной грехи и пострашнее. Вот такая прохладная история, ребята.
В детстве у меня было несколько мячей. Дарили на какие-то праздники или просто покупали. Уже не помню точно. У всех в детстве были мячи. Это нормально.
Мячи были разные, чёрно-белые, как у настоящих футболистов и попроще - коричневые. С такой ещё чёрной камерой внутри, которую сначала надо было накачать, потом умело и быстро завязать, чтобы не пропускала, а потом всё это дело ещё и зашнуровать красиво. Я всё это делать не умел и не хотел даже пытаться учиться этому, ибо у меня был нормальный отец, который отлично сам со всем этим справлялся.
Получив готовый к использованию мяч я пару-тройку раз пинал его в стену дома и мгновенно прямо здесь же умирал со скуки. Я не понимал, что делать дальше, что в этом такого увлекательного и почему некоторые мои сверстники могли часами пинать этот самый мяч в стену, находя это занятие поистине божественным.
Я пробовал играть в мяч не один, а с ребятами во дворе. Эффект был примерно тот же самый, что и со стеной. Начинались долгие, нудные делёжки на команды, негодования, почему это нам Лёшу жирного, он и бегать то не может, а вам Колю и Рому, которые из спортшколы, яростные споры ушёл - не ушёл , были руки или не было рук, неумелая возня и в конце концов хрестоматийное стекло, выбитое с оглушительным грохотом и звоном во враз замершем и притихшем нашем дворе.
Потом мне сказали, что играть в футбол вовсе не обязательно. Люди, которые по-настоящему любят эту игру, предпочитают наблюдать за ней со стороны.
Я честно садился перед телевизором и смотрел. Смотрел как взрослые дяди в трусиках бегают, пинаются, падают и все страшно кричат и повторяют особо драматические моменты крупным планом. У меня заболела голова минут через десять. Ещё минуты через три я стал так ёрзать на стуле, что пришлось прекратить наблюдения. Повторные попытки ни к чему хорошему ни привели и лишь укрепили симптомы. Мне было не интересно.
Тогда знатоки, которые крайне переживали за такое моё плачевное положение в деле любви к игре, которую любят миллионы, сказали мне, что истинная любовь может возникнуть только на стадионе, когда ты, в едином порыве с тысячами таких же как ты скандируешь " судья- пидорас!" или " крылья - вперёд!".
Я пошёл на стадион, благо мне тогда не очень далеко до него было ходить. Все были пьяные и я тоже напился достаточно изрядно. Все орали и я орал. Все потом дрались и били стёкла в трамвае и я в некотором роде тоже принимал участие в вакханалии, вызванной то ли победой, то ли проигрышем команды. Я честно не запомнил, кто с кем играл, и дело тут не в алкоголе. Бесноваться в пьяной толпе мне доводилось и ранее, и мне это отчасти нравилось, но следить при этом как где-то там внизу маленькие, едва различимые человечки бегают по ярко зеленой траве мне было не сильно увлекательно. Я некоторое время продолжал экзерсисы с алкоголем и следующими за ним пьяными выходками и, должен признаться, было время, когда я находил это весьма занятным, но ни с футболом, ни с новомодным околофутболом это связано не было. Мне просто нравилось выпивать и дебоширить. Такой уж я человек тогда был.
В итоге, перепробовав все возможные вариации я понял, что не люблю футбол абсолютно, перестал стесняться этого и даже кое-где стал открыто об этом заявлять. Многие, конечно, узнав о таком моём недуге, делали удивлённые глаза, а иные так и вовсе всерьёз начинали сомневаться в моём психическом здравии. Ну, что поделать, я знал, на что иду.
Но время лечит, и с годами я разлюбил куда более фундаментальные и основополагающие вещи, так что футбол теперь на их фоне, а точнее моя к нему холодность кажется не таким уж и серьёзным грехом. Есть за мной грехи и пострашнее. Вот такая прохладная история, ребята.