Гумилёв
Я никогда не учил стихи. Это противоречило моим взглядам, принципам, мировосприятию. И способностям к запоминанию. А когда в школе надо было (выразительно) сдавать учителю выученное, я находился где угодно, только не в классе: в застрявшем лифте, в горящем доме, на оживлённом перекрёстке спасая полуслепых бабушек... Никто ничего со мной поделать не мог. Даже я сам.
Но есть одно стихотворение (и оно, правда, единственное кроме Шевчука, которого я тоже выдавал за поэзию и сдавал учителю), выстраданное, самостоятельно выбранное из всех серебряных поэтов, кропотливо выученное (мрак, чего мне это стоило) и феерично (у доски, громко и проникновенно всему классу) прочтённое... И снова благополучно забытое.
Вчера же, благодаря неказистому фильму "Училка", я всё это вспомнил и за всех нас порадовался.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Но есть одно стихотворение (и оно, правда, единственное кроме Шевчука, которого я тоже выдавал за поэзию и сдавал учителю), выстраданное, самостоятельно выбранное из всех серебряных поэтов, кропотливо выученное (мрак, чего мне это стоило) и феерично (у доски, громко и проникновенно всему классу) прочтённое... И снова благополучно забытое.
Вчера же, благодаря неказистому фильму "Училка", я всё это вспомнил и за всех нас порадовался.
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.