Утро в Будапеште

Feb 14, 2016 17:07

    Сегодня исполнилось шесть лет, как я считаю их своими товарищами, этих ярких венгерских ребят, живущих по разные стороны великого Дуная. Уже не раз видел я их здесь, на утренней безлюдной набережной. Я хорошо их запомнил: она всегда спускается с крыльца двухэтажного дома, он выходит из-под арки помпезного серого дома напротив, их разделяет река.



Они, скорее всего, четвероклассники. Мальчик - толстенький, невысокий, неторопливый. С пышной кудрявой причёской, пухлыми губами в трещинках и с румяными щёчками. На нём довольно мятые серые брюки с вытертыми добела коленями и оттопыренными карманами, а поверх короткой холщовой рубашки с очень широкими рукавами - расписной ярко-синий жилет, отделанный шнуровкой и тесьмой. У серенькой сумки длинный ремень, но мальчик не надевает его на плечо, а держит ремень в руке, и сумка почти волочится по тротуару. Войлочная шляпа, кожаные бочкоры… Я про себя называю этого мальчишку весёлым именем Барнабаш. Мне кажется, его любят и ребята, и учителя, хотя он совсем не отличник и часто опаздывает в школу.   
    А девочку я мысленно зову «Дару», маленький грациозный журавлёнок.  И вообще вся она какая-то изящная. Короткая вышитая рубашка со сборками на плечах, синяя юбка с повязанным сверху фартуком, яркий расшитый пруслик, прилегающий к талии. Широкая белая лента на голове свободно развивается на ветру, с каждым шагом всё больше и больше напоминая крылышки. Иногда она быстро, как-то по птичьи, оглядывается по сторонам. Но глаза у неё совсем не птичьи, не испуганные. Это тёмные продолговатые глаза, строгие и серьёзные.
    Ребята часто появлялись на улице одновременно. И каждый раз я испытывал порыв тревоги и трепета. Я знал, что снова стану свидетелем короткой, незаметной для прохожих драмы.   
    Парочка резко обменивалась взглядом друг с другом, и расходилась - видимо, они учились в разных школах. Но, конечно, не в том беда, что они расходились, а в том каким образом это делалось. Их взгляд был короткий, сбивчивый какой-то. Нерешительный, насупленный. И всё это не дольше полсекунды. Посмотрят, будто хотят шагнуть друг к другу, обрадоваться, сказать что-то, и тут же - раз! - будто пропасть между ними. И повернувшись, идут в разные стороны. Колышется на ветру лента за маленькой Дару, цепляется за камни и траву сумочка Барнабаша. Я был уверен, что это два давних друга, которых развела большая ссора или обида. Такие друзья уж если и ссорятся, то по очень важной причине. Они не выясняют громко отношений, они страдают молча. И каждого гложет тоска по прежней дружбе. И что-то серьёзное мешает. Такое, что не можешь пересилить и простить.
    Сегодня Дару вышла раньше Барнабаша. Сбежала с крыльца, резко оглянулась, чуть прищурилась и лёгкой своей походкой двинулась вдоль реки. Она была уже у бастиона, когда из-под арки вынырнул Барнабаш. Дару он увидел сразу и несколько секунд стоял с опущенными руками (сумка валялась у ног). Потом Барнабаш негромко, но с отчаянной решимостью сказал вслед грациозной Дару:
    - Илдико…
    Между ними была чуть ли не сотня их детских шагов, но она его услыхала. И сразу встала как по команде «замри», повернулась. А Барнабаш медленно, боязливо поднял над плечом ладонь, будто хотел помахать, но не решался.
    Я был на пештской стороне реки и всё же разглядел наверняка как широкий рот Дару дрогнул и медленно растянулся в улыбке. Гибкая девчонка откинула тоненькой ручкой край ленты и замотала растопыренной ладошкой над головой:
    - Илдико-о-о… - ликующе завопил Барнабаш и замахал в ответ двумя руками.
Тогда Дару сдёрнула с головы ленту и закрутила ей в воздухе будто подавая весёлый сигнал с берега кораблю.
    - Барнабаш! - крикнула она.
    - Ты ко мне приходииии, - счастливым криком отозвался паренёк.
    - Ладноооо! - вопила Дару-Илдико.
    Они, улыбаясь и радуясь вновь обретённому счастью, стали пятиться и всё махали друг-другу пока Барнабаш не врезался спиной в усатого дяденьку, который чуть было не дал ему шутливого пинка. Тогда ребята рассмеялись и бегом бросились каждый в свою сторону. Я радуюсь за них. И за всех нас. Да здравствует город, где утро начинается с такой доброй истории.

Если бы Будапешта не было на самом деле, если бы его придумал какой-нибудь писатель с его величественными площадями и проспектами, монументальными строениями, восхитительной кухней… В стремлении создать неповторимый образ размеренной жизни, уместный в старых романтических легендах или развесёлый залихвацкий мотив блошиных рынков и руин-пабов. Изобразил бы шум имперских купален, звон винных бокалов, крики птиц на шпиле парламента… Его бы определённо обвинили в неправдоподобии.
    Но Будапешт существует.


travel, Венгрия

Previous post Next post
Up