ТНК и государство. Треугольник США-Китай-Россия. Россия на перепутье. Ч. 2.
Часть 1 здесь.
Роль транснационального финансового капитала в геополитике: треугольник США-Китай-Россия
Дата публикации: 15-11-2015
...Итак, как было сказано выше, экономический центр тяжести сместился на Восток в Азию. Азиатский регион, более половины населения мира (около 4 млрд. человек), в отличие от других регионов мира, долгое время оставался достаточно закрытым для проникновения иностранного капитала, особенно внутренний рынок Китая, Японии и Южной Кореи. Многочисленные российские и зарубежные исследования по данному вопросу доказывают, что внерегиональные игроки, транснациональный капитал, прежде всего, сыграли определяющую роль в развитии экономической мощи государств Азии, в том числе Китая. [7]
Экономическое процветание Китая, начало которого датируется 70-ми годами прошлого века, инициировалось и стимулировалось Соединенными Штатами и американо - британским финансовым капиталом. С 1978 года Китай начал проводить реформы по реструктуризации экономики, ориентированной на рынок, тысячи транснациональных компаний начинают вкладывать инвестиции в экономику Китая. Идеологом и основателем стратегии вовлечения КНР в мировую капиталистическую систему и взятия Китая под контроль посредством финансово - экономических рычагов был политический тяжеловес Г. Киссинджер. По его словам торговля межу двумя странами увеличилась в 4 раза, а китайский экспорт в США в 8 раз. [8] Американские транснациональные компании рассматривали Китай как важную составную часть их деловой стратегии, как место производства, дешевой рабочей силы, так и самостоятельный растущий денежный поток.
Сегодня Китай считается одним из основных получателей иностранных инвестиций в мире, в 2010 г. Китай получил 105 млрд. долларов (не считая Гонконга, который получил 68 млрд. долларов), в 2011 сумма увеличилась до 112 млрд. долларов. [9]
В данное время в Китае действуют различные ТНК, связанные со сферой производства автомобилей, телефонных коммуникаторов, энергетики и многие другие. И их список поистине бесконечен: Volkswagen (Германия), Boing (США), Microsoft (США), McDonald’s (США), General Electric (США), Royal-Dutch/Shell (Великобритания/Нидерланды), Coca-Cola (США), IBM (США) General Motors (США), Hitachi (Япония), Мацусита (Япония), Nestle (Швейцария), Ford (США), Philips (Нидерланды), Mobile Oil (США), Ace Braun Bovary (Швейцария), Toyota (Япония), Siemens (Германия), British Petroleum (Великобритания), Unilever (Великобритания/Нидерланды) и т.д. Также следует упомянуть и сильнейшее влияние ТНК СМИ (США (Google Inc., Time Warner Inc., Bloomberg L.P., Yahoo! Inc., и др, Китай (CCTV), Россия (Russia Today). Исследователи расходятся во мнении, являются ли транснациональные СМИ самостоятельными участниками политических процессов («либеральный подход», М.Шоу) или же только проводниками политики государств («реалистичный подход», Л. Эдвардс). Противодействуя наднациональным медиаимпериям, государства вырабатывают свою информационную политику. [10]
Вступление Китая в ВТО стало важным шагом на пути расширения мирового рынка, который, по мнению известного и во многом объективного американского аналитика С. Коэна, приведет быстрыми темпами к объединению Азиатско-Тихоокеанского и Транс-Тихоокеанского капитала и торговли. За несколько десятилетий была создана Азиатско-Тихоокеанская торговая система, которая служит поддержанию рынков за пределами Азии, обеспечивая дешевым производством товаров американские рынки.
Таким образом можно смело говорить о том, что Азиатская экономическая система мощно финансирует расширение глобальной долларовой системы и защищает интересы глобальной, а не национальных экономик. Казалось бы, взаимовыгодный абсолютно всем сторонам - участникам процесс перемещения производства в планетарных масштабах, вместе с тем, породил длительное и постоянно нарастающее неравновесие между деньгами и товарной массой. Благодаря вовлечению азиатских экономик, прежде всего Китая, в мировую экономику появились так называемые «дешевые», а проще говоря, не обеспеченные товарной массой и услугами большие деньги.
Поток транснационального капитала в экономику государства стимулировал взрыв потребления в Китае, крупнейшем государстве мира, установив стратегическую зависимость от мировой экономики (от инвестиций, доступа китайской продукции на мировые рынки и импортируемых природных ресурсов). Экспорт капиталов и технологий в Азию позволил реализовать новый этап глобализации мировой экономики.
Экономическое развитие Китая происходит в 10 раз быстрее, чем когда-то Великобритании. Благодаря эволюции глобальной экономики, долгосрочного потока инвестиций, к 2025 году на мировом рынке появится новая волна потребителей около 1 млрд. человек, произойдет взрыв потребления товаров и услуг.
История последних ста лет указывает на то, что каждая новая волна увеличения потребления в мире вызывала трансформации глобального масштаба. Появление 1 млрд. потребителей возлагает на каждое государство все большую нагрузку, фактически оно становится заложником мировой экономики, все более зависимым от доступа на рынки и к источникам природных ресурсов, которых во всех государствах (кроме России) недостаточно для развития и даже выживания. Большинство исследований приходят к выводу, что для удовлетворения потребностей растущей азиатской экономики необходимо будет огромное количество ресурсов, включая энергию, воду, землю, металлы и пр. Но и на Западе эти ресурсы также в дефиците. Взрыв потребления природных ресурсов усилит геополитическое противоборство за природные ресурсы и увеличит число конфликтов в мире, их масштаб, усилит ожесточенность и бескомпромиссность в сфере деловых отношений. [11]
США и Великобритания (во главе с транснациональным капиталом) с помощью направления движения капитала в Азию придали международным отношениям «биполярный характер»: Азия - транснациональный капитал Запада, который вероятно послужит предпосылкой для моделирования глобального геополитического конфликта. Китай выступает в роли Азиатского лидера, США представляют собой матрицу транснациональной олигархии. Следует, однако, признать, что взять полностью Китай под свой контроль и управление Западу не удалось. Приняв рынок как основу своего процветания и развития, Пекин в то же время сохранил социалистическую идеологию и систему власти, государственную форму собственности в экономике, руководящую роль компартии. Плюс - укрепляет национальную валюту и уменьшает зависимость от доллара, плюс - активно участвует в строительстве качественно нового миропостроения, наращивает военную мощь, вторгается экономикой и культурой в традиционно подконтрольные США и Европе территории. Не на такой результат рассчитывали архитекторы нового мирового порядка. [12]
Вместе с тем необходимо признать, что сформированы условия для начала глобального передела власти и формирования «нового более глобального и управляемого» мирового порядка и ослабления (разрушения) «китайского чуда». В современных условиях правительство Китая уже практически не имеет возможности контролировать потоки иностранного капитала в страну, второй по емкости и динамике деятельности офис Ротшильдов в Гонконге активно работает в китайской экономике, экономическая либерализация стала необратимым процессом, с возможными непростыми последствиями.
Смещение геополитической стратегии США в Азиатско-Тихоокеанский регион означает начало эскалации нового этапа геополитического противоборства. Основной причиной будущего глобального конфликта может стать ограничение доступа Китая к природным ресурсам со стороны США в результате очередного «энергетического сдвига» в пользу природного газа. Каждый новый этап геополитического противоборства был связан с переходом к использованию нового вида топлива, а резкий его дефицит провоцировал крупный конфликт. Именно физическое ограничение доступа к источникам энергетических ресурсов, искусственное формирование их дефицита на мировых рынках, являлось на протяжении нескольких этапов геополитического противоборства важной формой «стравливания» государств и цивилизаций, провоцирования межцивилизационной войны.
Сегодня США имеют стратегический инструмент влияния на китайскую экономику и энергетику, они контролируют стратегические точки торговых маршрутов Индийского океана: с одной стороны - Ормузский пролив, с другой стороны - Малаккский пролив и Южно-китайское море. Это автоматически означает тотальный контроль над Китаем и другими азиатскими государствами. Поэтому КНР ускоренным образом развивает вооруженные силы и военную инфраструктуру, создает группировки, способные деблокировать стратегические коммуникации, вовлекает в этот процесс Россию. Недавно в японских СМИ (Киодо Ньюс) появились сообщения, что китайская авиация расширяет зону контроля на всю западную часть Тихого океана. Кроме того, летом 2015 г. китайские корабли совместно с российскими провели учения в Средиземном море. Это говорит о том, что КНР переходит в отношениях с США от доктрины пассивной обороны, к активной защите своих национальных интересов в отдалении от китайских берегов. Пекин также гораздо смелее, чем ранее, демонстрирует готовность реализовывать свою внешнеполитическую доктрину в части выстраивания отношений со всеми странами «на равных условиях» без гегемонии какой либо страны. Пекин открыто и демонстративно поддерживает российскую позицию в СБ ООН, игнорирует антироссийские санкции, массово закупает российские вооружения и технологии. Пекин не желает, чтобы Вашингтон активно вторгался в Азию (Пекин выступает за многополярный мир, но Азию желает видеть китаецентричной) и всячески препятствует этому. [13]
Еще одним мощным рычагом влияния и давления США на Китай является зависимость всего Азиатско-Тихоокеанского региона от поставок энергоресурсов с Ближнего Востока. Азиатские государства экспортируют 75% нефти Ближнего Востока, что составляет 50% экспортируемой нефти. Для сравнения Европа потребляет лишь 16% ближневосточной нефти. Зависимость азиатских государств от импорта нефти с Ближнего Востока варьируется от страны к стране (в Корее 87% общего количества потребления, в Китае 58%, в Индии 62%, в Японии 83%).
Военные конфликты на Ближнем Востоке, уничтожение государственности в странах региона, а также контроль со стороны США основных морских путей транспортировки энергоресурсов создают прямую угрозу энергетической безопасности азиатских государств, необходимую атмосферу неопределенности и хаоса в мировой энергетике, тем самым заставляют указанные государства включаться в борьбу за новые источники ресурсов. Геополитическая стратегия США на Ближнем Востоке связана с необходимостью на определенное время ограничить влияние региона на мировой рынок нефти, уменьшить предложения, тем самым увеличить потребление европейскими и азиатскими союзниками американской нефти и газа. Ликвидация и дестабилизация опорных государств арабского мира (Ирак, Ливия, Сирия, Египет, Йемен), организация противостояния шиитов с сунитами, создание, вооружение и поддержка ИГИЛ, наносят серьезный удар по позициям КНР на Ближнем Востоке и на Африканском континенте.
Таким образом, уязвимость Китая позволяет стимулировать внешним силам эскалацию геополитического противоборства и формировать антикитайский союз среди государств Азиатско-Тихоокеанского региона, что и происходит в настоящий момент.
5 октября 2015 года на весь мир прогремела новость о том, что США и 11 государств тихоокеанского побережья достигли окончательного соглашения по договору о Транс-Тихоокеанском партнерстве (Trans-Pacific Partnership, TPP). Соглашение о свободной торговле на обоих берегах Тихого океана является самым масштабным за поколение. Согласование условий потребовало 5 лет трудных переговоров. Проект TPP был одним из важнейших в экономической программе президента США Барака Обамы. Целью подписания договора о Транс-Тихоокеанском партнерстве является создание зоны свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе с участием 12 государств - Австралии, Брунея, Вьетнама, Канады, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Перу, Сингапура, США, Чили, Японии. По прогнозам, она будет охватывать примерно 40% объема мировой торговли. [14]
ТТП - противоречивое соглашение для большинства его членов, есть вопросы по экологии, торговле, профсоюзам и т.д., но, тем не менее, данный проект активно продвигался политическими и деловыми лобби каждой из стран-участниц.
Данная структура должна стать альтернативой АСЕАН и АТЭС, её создание является продолжением американской политики по сохранению контроля над Тихоокеанской зоной, созданию экономического блока для противостояния растущему влиянию Китая и России. Это очередной запуск открытого этапа эрозии национальных государств.
Хотя чисто теоретически Китай может подать заявку на участие в ТТП, однако правила блока уже согласованы, и вряд ли Китай пойдет на это. Кроме того, Китай продвигает свой собственный блок - Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП). Это партнерство претендует на тот же самый регион, что и ТТП. При этом все страны АСЕАН, Япония и Австралия уже заявили, что будут участвовать во ВРЭП. Таким образом, эти структуры будут перекрывать друг друга.[15] Каковы же последствия подписания подобного договора? Государства-участники не смогут больше ограничивать приток иностранных инвестиций, транснациональные компании получат неограниченные права и привилегии. Цель данной организации, как считает профессор Массачусетского технологического института Ноам Хомский, - не развитие свободной торговли, а предоставление уникальных прав инвесторам (корпорациям). Транснациональный капитал продвигает неолиберальный проект, чтобы максимизировать прибыль и осуществить доминирование, которое в конечном итоге будет увеличивать нестабильность в государствах. Государства - члены партнерства утратят приоритет национальных интересов, будут вынуждены подгонять национальное законодательство под интересы инвесторов и партнеров. Постепенно государства будут лишь номинально считаться суверенными, правительства будут исполнительным элементом ТНК. Естественно в таковых будет нарастать нестабильность, нищета, деградация.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что данный этап развития мирового политического процесса связан с попыткой объединения под началом западного капитала трех мировых полюсов: Североамериканского, Западноевропейского и Азиатско-Тихоокеанского, для чего западный капитал двинулся в Азию и АТР. Но и китайский капитал мощно идет туда же. И японский тоже. Столкновение их может вызвать геополитическое цунами, чреватое большим конфликтом или войной. Но нужно рассматривать и вариант возможного объединения западного и восточного капитала против государств и цивилизаций. В таком случае КНР может стать капиталистическим государством, подконтрольным объединенному капиталу, или вообще рассыпаться по варианту СССР. И группа стран БРИКС, а также ШОС, должны за этим внимательно наблюдать и совместно искать способы противодействия.
Стержнем данных организаций является Россия. Тем временем, крупнейшие в мире транснациональные корпорации все больше проникают на российский рынок. Вся послевоенная история западноевропейских стран, Японии и “новых индустриальных стран” свидетельствует о том, что национальный капитал способен выдерживать конкуренцию с ними только в том случае, если он сам структурируется в мощные финансово-промышленные образования, адекватные международным аналогам и способные проводить активную внешнеэкономическую политику. [16]
В России продолжают возникать и развиваться крупные российские корпорации - финансово-промышленные группы (ФПГ), которые в перспективе должны занять достойное место среди крупнейших транснациональных корпораций мира.
В свою очередь, зарубежные транснациональные корпорации, доминирующие на некоторых рынках во многих российских регионах, наносят ущерб отечественному производителю и являются угрозой безопасности нашей страны. И вот тут создается в некоторой степени двойственная ситуация в нашем политическом союзе с КНР. Экспансия Китая в соседствующие (и не только) страны имеет своей целью поиск новых рынков сбыта, в которых страна, как было сказано выше, крайне остро нуждается. Взгляд Китая и многих других стран обращен на наши необъятные богатые ресурсами территории. И в этой ситуации представляется необходимым встраивание России в интернационализированные воспроизводственные циклы на условиях полноправного участника. В противном случае она будет играть роль огромного сырьевого и энергетического придатка американских, западноевропейских, японских, китайских и др. транснациональных воспроизводственных комплексов, и часть нашего национального дохода страны будет перетекать в мировой доход. Каналы перекачивания национального дохода России в мировой доход известны: это, прежде всего, преимущественный экспорт сырья и энергоресурсов, долларизация страны (мы кредитуем США на сумму более ста миллиардов долларов), внешний государственный долг и его обслуживание. И если в установлении мирового порядка столь сильную роль играют ТНК, то необходимо всемерно содействовать наращиванию мощи российских корпораций.
Современный этап «демонизации» России западным сообществом указывает на то, что государство вновь оказалось между двух сил мирового масштаба (геополитических противников США и Китая). На Россию оказывается давление со всех сторон, со стороны Европы, мусульманского мира (терроризм и радикальный исламизм), Азии (Китай) и США. Налицо стремление построить «новый мировой порядок» «против России, за счёт России и на обломках России». Этот термин, высказанный Бжезинским в начале 90-х, отражает мнение американской элиты. Нынешняя элита КНР рассуждает по - иному. Сутью китайской геополитики, которую в последние годы в КНР очень чтут и изучают, является логика действий в связке трех сил: я - мой союзник - наш общий враг. Россия является сейчас для Китая союзником (младшим братом), и Пекин очень удовлетворен, что именно Россия сегодня действует в первом эшелоне геополитического противоборства с Западом. Китайцы понимают правила игры Запада во главе с глобальной олигархией, понимают также и то, что после устранения России с геополитической арены, КНР будет очередным объектом разрушения, раскола и уничтожения как великой державы. Условия для этого ускоренно формируются.
В связи с этим, внешняя и внутренняя политика России должна исходить из того, что реализация современного этапа западной геоэкономической и политической стратегии направлена на устранение России как независимого субъекта мировой политики, крупнейшего государства и центра Евразии. Запад во главе с транснациональными энергетическими компаниями наращивает конфликтный потенциал в регионе Евразии и вокруг России. Очередная фаза глобального геополитического противостояния, вероятно, будет связана с резким искусственным изобилием ресурсов на энергетических рынках (что уже наблюдается), а затем с резким их ограничением. [17]
Однако враг таится не только снаружи, но и внутри. В России культура, наука, образование, духовно - нравственная сфера, здоровье приносятся в жертву прибылям олигархических структур. Значит, мы тоже встроились в систему материально - финансового измерения сущности человеческой деятельности, в мир антицивилизации. И если в сфере внешней политики Россия в последние годы стала проявлять заданную ей многовековую геополитическую функцию - строить безопасный и справедливый мир, восстанавливать равновесие между Западом и Востоком (именно для этого Россия вошла в Сирию), то во внутренней жизни соотношение сил пока в пользу западно - сословного олигархического класса, не победив который мечтать о восстановлении своей культурно - цивилизационной идентичности бесполезно.
Интересна и коварна роль санкций, введенных Западом против России. Во - первых, через инструмент санкций российская экономика «отрезается» от источников роста: западные кредиты, технологии, комплектующие изделия и т.д. Во - вторых, для России ограничивается доступ на мировые рынки углеводородного сырья, что наносит ущерб финансовой системе РФ. В третьих, санкции тормозят динамику формирования нового миропорядка - ЕАС, ШОС, БРИКС, где Россия самый инициативный игрок.
Россия единственный относительно независимый субъект в мировых энергетических отношениях, который способен возглавить реализацию евразийской модели энергетической и инфраструктурной систем, вхождению экономики России и стран СНГ в новый этап развития мира. Формирование единой энергосистемы могло бы создать уникальные условия для развития всех экономик континента, учитывая, что взаимоотношения между государствами Евразии строятся на экономической взаимозависимости. Продолжением и развитием евразийского энергетического и инфраструктурного проектов (с учетом арктического региона) могло бы стать формирование нового рынка углеводородных ресурсов в формате ШОС, БРИКС, АСЕАН, что кардинальным образом изменит геополитическую ситуацию в мировом пространстве.
Итак, человечество, вступив в XXI столетие, находится на переломном историческом моменте: однополярный мир не состоялся, многополярный не наступил. Изменилось статусное положение государств - они утратили свою самостоятельность в мировой политике и экономике, существенно снизилась их международная правосубъектность. Современный этап геополитического противоборства связан с выходом на мировую арену нового самостоятельного наднационального субъекта - транснационального финансового сообщества. В качестве ответа на глобальные вызовы современности, и прежде всего на диктат транснациональных олигархических структур, опирающихся на военную мощь и политическую наглость США, искусственно создаваемые негосударственные террористические структуры, на мировую арену выходят мировые этно - культурные цивилизации.
Таким образом, глобальное перемещение капиталов с одного региона мира на другой позволяет реализовывать экспансию планетарного масштаба. Экспансию экономическую и геополитическую. Сегодняшняя ситуация характеризуется полным изменением конфигурации мира, перераспределением геополитических центров силы и влияния. Противоборство происходит между государственными акторами с одной стороны (государствами, группами государств) и транснациональным капиталом с другой. В эпоху глобализации и развития мировой экономики государственные акторы вынуждены бороться не за территориальный передел как таковой или глобальное лидерство, а за выживание, сохранение государственно - территориальной целости, национальной и цивилизационной идентичности.
Список источников
Баранова Е.А.
Роль транснационального финансового капитала в геополитике: треугольник США-Китай-Россия
Дата публикации: 15-11-2015
...Итак, как было сказано выше, экономический центр тяжести сместился на Восток в Азию. Азиатский регион, более половины населения мира (около 4 млрд. человек), в отличие от других регионов мира, долгое время оставался достаточно закрытым для проникновения иностранного капитала, особенно внутренний рынок Китая, Японии и Южной Кореи. Многочисленные российские и зарубежные исследования по данному вопросу доказывают, что внерегиональные игроки, транснациональный капитал, прежде всего, сыграли определяющую роль в развитии экономической мощи государств Азии, в том числе Китая. [7]
Экономическое процветание Китая, начало которого датируется 70-ми годами прошлого века, инициировалось и стимулировалось Соединенными Штатами и американо - британским финансовым капиталом. С 1978 года Китай начал проводить реформы по реструктуризации экономики, ориентированной на рынок, тысячи транснациональных компаний начинают вкладывать инвестиции в экономику Китая. Идеологом и основателем стратегии вовлечения КНР в мировую капиталистическую систему и взятия Китая под контроль посредством финансово - экономических рычагов был политический тяжеловес Г. Киссинджер. По его словам торговля межу двумя странами увеличилась в 4 раза, а китайский экспорт в США в 8 раз. [8] Американские транснациональные компании рассматривали Китай как важную составную часть их деловой стратегии, как место производства, дешевой рабочей силы, так и самостоятельный растущий денежный поток.
Сегодня Китай считается одним из основных получателей иностранных инвестиций в мире, в 2010 г. Китай получил 105 млрд. долларов (не считая Гонконга, который получил 68 млрд. долларов), в 2011 сумма увеличилась до 112 млрд. долларов. [9]
В данное время в Китае действуют различные ТНК, связанные со сферой производства автомобилей, телефонных коммуникаторов, энергетики и многие другие. И их список поистине бесконечен: Volkswagen (Германия), Boing (США), Microsoft (США), McDonald’s (США), General Electric (США), Royal-Dutch/Shell (Великобритания/Нидерланды), Coca-Cola (США), IBM (США) General Motors (США), Hitachi (Япония), Мацусита (Япония), Nestle (Швейцария), Ford (США), Philips (Нидерланды), Mobile Oil (США), Ace Braun Bovary (Швейцария), Toyota (Япония), Siemens (Германия), British Petroleum (Великобритания), Unilever (Великобритания/Нидерланды) и т.д. Также следует упомянуть и сильнейшее влияние ТНК СМИ (США (Google Inc., Time Warner Inc., Bloomberg L.P., Yahoo! Inc., и др, Китай (CCTV), Россия (Russia Today). Исследователи расходятся во мнении, являются ли транснациональные СМИ самостоятельными участниками политических процессов («либеральный подход», М.Шоу) или же только проводниками политики государств («реалистичный подход», Л. Эдвардс). Противодействуя наднациональным медиаимпериям, государства вырабатывают свою информационную политику. [10]
Вступление Китая в ВТО стало важным шагом на пути расширения мирового рынка, который, по мнению известного и во многом объективного американского аналитика С. Коэна, приведет быстрыми темпами к объединению Азиатско-Тихоокеанского и Транс-Тихоокеанского капитала и торговли. За несколько десятилетий была создана Азиатско-Тихоокеанская торговая система, которая служит поддержанию рынков за пределами Азии, обеспечивая дешевым производством товаров американские рынки.
Таким образом можно смело говорить о том, что Азиатская экономическая система мощно финансирует расширение глобальной долларовой системы и защищает интересы глобальной, а не национальных экономик. Казалось бы, взаимовыгодный абсолютно всем сторонам - участникам процесс перемещения производства в планетарных масштабах, вместе с тем, породил длительное и постоянно нарастающее неравновесие между деньгами и товарной массой. Благодаря вовлечению азиатских экономик, прежде всего Китая, в мировую экономику появились так называемые «дешевые», а проще говоря, не обеспеченные товарной массой и услугами большие деньги.
Поток транснационального капитала в экономику государства стимулировал взрыв потребления в Китае, крупнейшем государстве мира, установив стратегическую зависимость от мировой экономики (от инвестиций, доступа китайской продукции на мировые рынки и импортируемых природных ресурсов). Экспорт капиталов и технологий в Азию позволил реализовать новый этап глобализации мировой экономики.
Экономическое развитие Китая происходит в 10 раз быстрее, чем когда-то Великобритании. Благодаря эволюции глобальной экономики, долгосрочного потока инвестиций, к 2025 году на мировом рынке появится новая волна потребителей около 1 млрд. человек, произойдет взрыв потребления товаров и услуг.
История последних ста лет указывает на то, что каждая новая волна увеличения потребления в мире вызывала трансформации глобального масштаба. Появление 1 млрд. потребителей возлагает на каждое государство все большую нагрузку, фактически оно становится заложником мировой экономики, все более зависимым от доступа на рынки и к источникам природных ресурсов, которых во всех государствах (кроме России) недостаточно для развития и даже выживания. Большинство исследований приходят к выводу, что для удовлетворения потребностей растущей азиатской экономики необходимо будет огромное количество ресурсов, включая энергию, воду, землю, металлы и пр. Но и на Западе эти ресурсы также в дефиците. Взрыв потребления природных ресурсов усилит геополитическое противоборство за природные ресурсы и увеличит число конфликтов в мире, их масштаб, усилит ожесточенность и бескомпромиссность в сфере деловых отношений. [11]
США и Великобритания (во главе с транснациональным капиталом) с помощью направления движения капитала в Азию придали международным отношениям «биполярный характер»: Азия - транснациональный капитал Запада, который вероятно послужит предпосылкой для моделирования глобального геополитического конфликта. Китай выступает в роли Азиатского лидера, США представляют собой матрицу транснациональной олигархии. Следует, однако, признать, что взять полностью Китай под свой контроль и управление Западу не удалось. Приняв рынок как основу своего процветания и развития, Пекин в то же время сохранил социалистическую идеологию и систему власти, государственную форму собственности в экономике, руководящую роль компартии. Плюс - укрепляет национальную валюту и уменьшает зависимость от доллара, плюс - активно участвует в строительстве качественно нового миропостроения, наращивает военную мощь, вторгается экономикой и культурой в традиционно подконтрольные США и Европе территории. Не на такой результат рассчитывали архитекторы нового мирового порядка. [12]
Вместе с тем необходимо признать, что сформированы условия для начала глобального передела власти и формирования «нового более глобального и управляемого» мирового порядка и ослабления (разрушения) «китайского чуда». В современных условиях правительство Китая уже практически не имеет возможности контролировать потоки иностранного капитала в страну, второй по емкости и динамике деятельности офис Ротшильдов в Гонконге активно работает в китайской экономике, экономическая либерализация стала необратимым процессом, с возможными непростыми последствиями.
Смещение геополитической стратегии США в Азиатско-Тихоокеанский регион означает начало эскалации нового этапа геополитического противоборства. Основной причиной будущего глобального конфликта может стать ограничение доступа Китая к природным ресурсам со стороны США в результате очередного «энергетического сдвига» в пользу природного газа. Каждый новый этап геополитического противоборства был связан с переходом к использованию нового вида топлива, а резкий его дефицит провоцировал крупный конфликт. Именно физическое ограничение доступа к источникам энергетических ресурсов, искусственное формирование их дефицита на мировых рынках, являлось на протяжении нескольких этапов геополитического противоборства важной формой «стравливания» государств и цивилизаций, провоцирования межцивилизационной войны.
Сегодня США имеют стратегический инструмент влияния на китайскую экономику и энергетику, они контролируют стратегические точки торговых маршрутов Индийского океана: с одной стороны - Ормузский пролив, с другой стороны - Малаккский пролив и Южно-китайское море. Это автоматически означает тотальный контроль над Китаем и другими азиатскими государствами. Поэтому КНР ускоренным образом развивает вооруженные силы и военную инфраструктуру, создает группировки, способные деблокировать стратегические коммуникации, вовлекает в этот процесс Россию. Недавно в японских СМИ (Киодо Ньюс) появились сообщения, что китайская авиация расширяет зону контроля на всю западную часть Тихого океана. Кроме того, летом 2015 г. китайские корабли совместно с российскими провели учения в Средиземном море. Это говорит о том, что КНР переходит в отношениях с США от доктрины пассивной обороны, к активной защите своих национальных интересов в отдалении от китайских берегов. Пекин также гораздо смелее, чем ранее, демонстрирует готовность реализовывать свою внешнеполитическую доктрину в части выстраивания отношений со всеми странами «на равных условиях» без гегемонии какой либо страны. Пекин открыто и демонстративно поддерживает российскую позицию в СБ ООН, игнорирует антироссийские санкции, массово закупает российские вооружения и технологии. Пекин не желает, чтобы Вашингтон активно вторгался в Азию (Пекин выступает за многополярный мир, но Азию желает видеть китаецентричной) и всячески препятствует этому. [13]
Еще одним мощным рычагом влияния и давления США на Китай является зависимость всего Азиатско-Тихоокеанского региона от поставок энергоресурсов с Ближнего Востока. Азиатские государства экспортируют 75% нефти Ближнего Востока, что составляет 50% экспортируемой нефти. Для сравнения Европа потребляет лишь 16% ближневосточной нефти. Зависимость азиатских государств от импорта нефти с Ближнего Востока варьируется от страны к стране (в Корее 87% общего количества потребления, в Китае 58%, в Индии 62%, в Японии 83%).
Военные конфликты на Ближнем Востоке, уничтожение государственности в странах региона, а также контроль со стороны США основных морских путей транспортировки энергоресурсов создают прямую угрозу энергетической безопасности азиатских государств, необходимую атмосферу неопределенности и хаоса в мировой энергетике, тем самым заставляют указанные государства включаться в борьбу за новые источники ресурсов. Геополитическая стратегия США на Ближнем Востоке связана с необходимостью на определенное время ограничить влияние региона на мировой рынок нефти, уменьшить предложения, тем самым увеличить потребление европейскими и азиатскими союзниками американской нефти и газа. Ликвидация и дестабилизация опорных государств арабского мира (Ирак, Ливия, Сирия, Египет, Йемен), организация противостояния шиитов с сунитами, создание, вооружение и поддержка ИГИЛ, наносят серьезный удар по позициям КНР на Ближнем Востоке и на Африканском континенте.
Таким образом, уязвимость Китая позволяет стимулировать внешним силам эскалацию геополитического противоборства и формировать антикитайский союз среди государств Азиатско-Тихоокеанского региона, что и происходит в настоящий момент.
5 октября 2015 года на весь мир прогремела новость о том, что США и 11 государств тихоокеанского побережья достигли окончательного соглашения по договору о Транс-Тихоокеанском партнерстве (Trans-Pacific Partnership, TPP). Соглашение о свободной торговле на обоих берегах Тихого океана является самым масштабным за поколение. Согласование условий потребовало 5 лет трудных переговоров. Проект TPP был одним из важнейших в экономической программе президента США Барака Обамы. Целью подписания договора о Транс-Тихоокеанском партнерстве является создание зоны свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе с участием 12 государств - Австралии, Брунея, Вьетнама, Канады, Малайзии, Мексики, Новой Зеландии, Перу, Сингапура, США, Чили, Японии. По прогнозам, она будет охватывать примерно 40% объема мировой торговли. [14]
ТТП - противоречивое соглашение для большинства его членов, есть вопросы по экологии, торговле, профсоюзам и т.д., но, тем не менее, данный проект активно продвигался политическими и деловыми лобби каждой из стран-участниц.
Данная структура должна стать альтернативой АСЕАН и АТЭС, её создание является продолжением американской политики по сохранению контроля над Тихоокеанской зоной, созданию экономического блока для противостояния растущему влиянию Китая и России. Это очередной запуск открытого этапа эрозии национальных государств.
Хотя чисто теоретически Китай может подать заявку на участие в ТТП, однако правила блока уже согласованы, и вряд ли Китай пойдет на это. Кроме того, Китай продвигает свой собственный блок - Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП). Это партнерство претендует на тот же самый регион, что и ТТП. При этом все страны АСЕАН, Япония и Австралия уже заявили, что будут участвовать во ВРЭП. Таким образом, эти структуры будут перекрывать друг друга.[15] Каковы же последствия подписания подобного договора? Государства-участники не смогут больше ограничивать приток иностранных инвестиций, транснациональные компании получат неограниченные права и привилегии. Цель данной организации, как считает профессор Массачусетского технологического института Ноам Хомский, - не развитие свободной торговли, а предоставление уникальных прав инвесторам (корпорациям). Транснациональный капитал продвигает неолиберальный проект, чтобы максимизировать прибыль и осуществить доминирование, которое в конечном итоге будет увеличивать нестабильность в государствах. Государства - члены партнерства утратят приоритет национальных интересов, будут вынуждены подгонять национальное законодательство под интересы инвесторов и партнеров. Постепенно государства будут лишь номинально считаться суверенными, правительства будут исполнительным элементом ТНК. Естественно в таковых будет нарастать нестабильность, нищета, деградация.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что данный этап развития мирового политического процесса связан с попыткой объединения под началом западного капитала трех мировых полюсов: Североамериканского, Западноевропейского и Азиатско-Тихоокеанского, для чего западный капитал двинулся в Азию и АТР. Но и китайский капитал мощно идет туда же. И японский тоже. Столкновение их может вызвать геополитическое цунами, чреватое большим конфликтом или войной. Но нужно рассматривать и вариант возможного объединения западного и восточного капитала против государств и цивилизаций. В таком случае КНР может стать капиталистическим государством, подконтрольным объединенному капиталу, или вообще рассыпаться по варианту СССР. И группа стран БРИКС, а также ШОС, должны за этим внимательно наблюдать и совместно искать способы противодействия.
Стержнем данных организаций является Россия. Тем временем, крупнейшие в мире транснациональные корпорации все больше проникают на российский рынок. Вся послевоенная история западноевропейских стран, Японии и “новых индустриальных стран” свидетельствует о том, что национальный капитал способен выдерживать конкуренцию с ними только в том случае, если он сам структурируется в мощные финансово-промышленные образования, адекватные международным аналогам и способные проводить активную внешнеэкономическую политику. [16]
В России продолжают возникать и развиваться крупные российские корпорации - финансово-промышленные группы (ФПГ), которые в перспективе должны занять достойное место среди крупнейших транснациональных корпораций мира.
В свою очередь, зарубежные транснациональные корпорации, доминирующие на некоторых рынках во многих российских регионах, наносят ущерб отечественному производителю и являются угрозой безопасности нашей страны. И вот тут создается в некоторой степени двойственная ситуация в нашем политическом союзе с КНР. Экспансия Китая в соседствующие (и не только) страны имеет своей целью поиск новых рынков сбыта, в которых страна, как было сказано выше, крайне остро нуждается. Взгляд Китая и многих других стран обращен на наши необъятные богатые ресурсами территории. И в этой ситуации представляется необходимым встраивание России в интернационализированные воспроизводственные циклы на условиях полноправного участника. В противном случае она будет играть роль огромного сырьевого и энергетического придатка американских, западноевропейских, японских, китайских и др. транснациональных воспроизводственных комплексов, и часть нашего национального дохода страны будет перетекать в мировой доход. Каналы перекачивания национального дохода России в мировой доход известны: это, прежде всего, преимущественный экспорт сырья и энергоресурсов, долларизация страны (мы кредитуем США на сумму более ста миллиардов долларов), внешний государственный долг и его обслуживание. И если в установлении мирового порядка столь сильную роль играют ТНК, то необходимо всемерно содействовать наращиванию мощи российских корпораций.
Современный этап «демонизации» России западным сообществом указывает на то, что государство вновь оказалось между двух сил мирового масштаба (геополитических противников США и Китая). На Россию оказывается давление со всех сторон, со стороны Европы, мусульманского мира (терроризм и радикальный исламизм), Азии (Китай) и США. Налицо стремление построить «новый мировой порядок» «против России, за счёт России и на обломках России». Этот термин, высказанный Бжезинским в начале 90-х, отражает мнение американской элиты. Нынешняя элита КНР рассуждает по - иному. Сутью китайской геополитики, которую в последние годы в КНР очень чтут и изучают, является логика действий в связке трех сил: я - мой союзник - наш общий враг. Россия является сейчас для Китая союзником (младшим братом), и Пекин очень удовлетворен, что именно Россия сегодня действует в первом эшелоне геополитического противоборства с Западом. Китайцы понимают правила игры Запада во главе с глобальной олигархией, понимают также и то, что после устранения России с геополитической арены, КНР будет очередным объектом разрушения, раскола и уничтожения как великой державы. Условия для этого ускоренно формируются.
В связи с этим, внешняя и внутренняя политика России должна исходить из того, что реализация современного этапа западной геоэкономической и политической стратегии направлена на устранение России как независимого субъекта мировой политики, крупнейшего государства и центра Евразии. Запад во главе с транснациональными энергетическими компаниями наращивает конфликтный потенциал в регионе Евразии и вокруг России. Очередная фаза глобального геополитического противостояния, вероятно, будет связана с резким искусственным изобилием ресурсов на энергетических рынках (что уже наблюдается), а затем с резким их ограничением. [17]
Однако враг таится не только снаружи, но и внутри. В России культура, наука, образование, духовно - нравственная сфера, здоровье приносятся в жертву прибылям олигархических структур. Значит, мы тоже встроились в систему материально - финансового измерения сущности человеческой деятельности, в мир антицивилизации. И если в сфере внешней политики Россия в последние годы стала проявлять заданную ей многовековую геополитическую функцию - строить безопасный и справедливый мир, восстанавливать равновесие между Западом и Востоком (именно для этого Россия вошла в Сирию), то во внутренней жизни соотношение сил пока в пользу западно - сословного олигархического класса, не победив который мечтать о восстановлении своей культурно - цивилизационной идентичности бесполезно.
Интересна и коварна роль санкций, введенных Западом против России. Во - первых, через инструмент санкций российская экономика «отрезается» от источников роста: западные кредиты, технологии, комплектующие изделия и т.д. Во - вторых, для России ограничивается доступ на мировые рынки углеводородного сырья, что наносит ущерб финансовой системе РФ. В третьих, санкции тормозят динамику формирования нового миропорядка - ЕАС, ШОС, БРИКС, где Россия самый инициативный игрок.
Россия единственный относительно независимый субъект в мировых энергетических отношениях, который способен возглавить реализацию евразийской модели энергетической и инфраструктурной систем, вхождению экономики России и стран СНГ в новый этап развития мира. Формирование единой энергосистемы могло бы создать уникальные условия для развития всех экономик континента, учитывая, что взаимоотношения между государствами Евразии строятся на экономической взаимозависимости. Продолжением и развитием евразийского энергетического и инфраструктурного проектов (с учетом арктического региона) могло бы стать формирование нового рынка углеводородных ресурсов в формате ШОС, БРИКС, АСЕАН, что кардинальным образом изменит геополитическую ситуацию в мировом пространстве.
Итак, человечество, вступив в XXI столетие, находится на переломном историческом моменте: однополярный мир не состоялся, многополярный не наступил. Изменилось статусное положение государств - они утратили свою самостоятельность в мировой политике и экономике, существенно снизилась их международная правосубъектность. Современный этап геополитического противоборства связан с выходом на мировую арену нового самостоятельного наднационального субъекта - транснационального финансового сообщества. В качестве ответа на глобальные вызовы современности, и прежде всего на диктат транснациональных олигархических структур, опирающихся на военную мощь и политическую наглость США, искусственно создаваемые негосударственные террористические структуры, на мировую арену выходят мировые этно - культурные цивилизации.
Таким образом, глобальное перемещение капиталов с одного региона мира на другой позволяет реализовывать экспансию планетарного масштаба. Экспансию экономическую и геополитическую. Сегодняшняя ситуация характеризуется полным изменением конфигурации мира, перераспределением геополитических центров силы и влияния. Противоборство происходит между государственными акторами с одной стороны (государствами, группами государств) и транснациональным капиталом с другой. В эпоху глобализации и развития мировой экономики государственные акторы вынуждены бороться не за территориальный передел как таковой или глобальное лидерство, а за выживание, сохранение государственно - территориальной целости, национальной и цивилизационной идентичности.
Список источников
- http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=600613 Президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Л.Г. Ивашов отвечает на вопросы главного редактора «Советской России» В.В. Чикина
- Неклесса А.И. Четвертый порядок: пришествие постсовременного мира // Полис. 2000 №6 С.14.
- Глазьев С.Ю. Российская реформа и новый миропорядок // РЭЖ, 1997. №7 С.3-16.
- Федосова С.П. Роль транснационального капитала в установлении экономической иерархии стран и вопросы экономической безопасности РФ // Вестник СПбГУ. 2004
- Стратегия национальной безопасности США (февраль 2015 г.)
- Национальная Военная стратегия США (июль 2015 г.).
- Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане: история и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995) - М.: Конверт - МОНФ, 1997
- Киссинджер Г. О Китае М: Астрель, 2013. - 511 с.
- Клинтон Х. Тихоокеанский век для Америки
- Белозеров В.К., Копылова Д.А.Транснационализация СМИ как проблема международной и национальной безопасности // Вестник Академии военных наук 2013г.
- Кравченко М.П. Геополитическое противоборство в XXI в.: особенности и тенденции // Геополитика и безопасность - аналитический и научно-практический журнал, 2015, 123 с.
- Лукин А.В. Возвышающийся Китай и будущее России. М.: Международные отношения, 2015. 273, 305, 416, 578 c.
- Ивашов Л.Г. Крах долларовой империи: США бряцают ядерной бомбой Журнал "Геополитика и безопасность" № 3 (31) 2015 г.
- http://izvestia.ru/news/592575
- http://www.vestifinance.ru/articles/63054
- Фостийчук В.В. Геополитические процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе и их влияние на обеспечение национальной безопасности Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. полит. наук. М., 2005. 193 с.
- Павленко В.Б. Глобальная олигархия. Кланы в мировой политике: история и современность. М.2015. С. 515.
Баранова Е.А.