Нана
Денек с утра не задался - хмуро
Морось пылит с небес.
Бумажного, вырезать, что ли амура,
И пусть порхает, балбес.
Но лучше чтения - коли нечем
Заняться, нет ничего
Старая книга - досуг обеспечен -
Чистое волшебство.
И, кадр за кадром - вот чудеса же,
Поплыл по изнанке век,
Шурша шелками, в холере и саже,
Девятнадцатый век.
Там ночи Парижа, шипя, освещали
Газовые рожки,
У нувориша по швам трещали
Денежные мешки -
Пухло богатство, как тесто в кадке,
Плыл золотой туман,
Город в строительной лихорадке
Кроил барон Осман.
Гулом, подобным шуму прибоя,
Все голоса в одно
Плотное марево из разнобоя -
Звуковое пятно
Виснет над улицей тысячелетне -
Гомон, шуршанье, стук,
Ржанье коней, разговоры, сплетни
Перебранка слуг.
Город, мнящий себя вселенной
Центром, пупом земли -
Город манящий, бренный, нетленный,
Растопчи, охмели
В столпотвореньи по салонам,
Театрам и мастерским,
Трущобам, галереям, притонам
Разврата и воровским -
Город - океан - где мера
И трезвому не нужна.
Пена - взбитая бурей эра,
С изнанки которой волна
Ходит, изогнутая циклоном,
Под Вавилоном химер.
И круговерть кипящим лоном
Рождает Венер.
Вышла Киприда по шумным стогнам
Из лохмотьев в атлас.
И молят смертные: хоть чуток нам,
Хоть отблеск твоих прекрас
Подаждь, весмилостива царица,
Позволь, растряся тельца,
Сплясать пред тобой, о, Златая Телица,
Сестра Златого Тельца!
Так, Нана, перед Вашим Всеблудием
Капитал
Стриженным дрессированным пуделем
На задних лапках плясал.
Империя тянет в альковы с лежанок
Швеек, коровниц, поденщиц, служанок
В ранг полусветских львиц:
Штучный товар - гетер, куртизанок,
Прелестниц, любовниц и содержанок -
Актрис, танцовщиц, певиц.
В чем вопрос, какое дело?
Видимо, в новизне,
Империи нужно свежее тело -
Тело всегда в цене.
Это - особенная порода
Девушек, вышедших их народа -
Заветный, запретный зов
Плоти тугой, дышащей жарко…
Тоже, поди, Нана - коммунарка,
Красная месть низов.
Нана, меняясь, лоснясь, играя -
Клиент тому и рад,
В одно мгновенье возносишь до рая
И низвергаешь в ад,
Чудак, отвернись,
Подальше глаза день,
Ведь эта толстушка съест
Банк за неделю, поместье - за день,
Замок - в один присест,
И, не скрывая хищной усмешки,
Властью своей пьяна,
Брильянты щелкая, будто орешки,
Жадно пожрет Нана
Денежки ваши купно - оптом,
Честь на десерт - потом
О, как ковер пред нею утоптан,
Розовый с алым пятном
Крови глупого паладина
С ножницами в груди.
Мсти им, Нана, мсти за Фантину,
Мсти за Эстер, блуди,
Так, чтобы люстры театров звенели,
Лопались зеркала
В Тюильри, чтоб серость панели
Алой лавой плыла!
Ну и прорва, что за утробище -
Чего ты в него ни кинь -
Ненасытимо - Нана - чудовище,
Красавица. Аминь.
Она, как есть, вековая расплата -
Выи ваши попрах.
Мидас, обращал, прикасаясь, в злато.
Нана обращает в прах
Жирными пальчиками едва лишь
Дотронувшись, шутя.
Нана, ты любую твердыню свалишь,
Невинная, как дитя,
Продажная столь, что некуда пробы
Ставить - везде клеймо,
Разносчица моровой хворобы,
Нана - здоровье само.
Вакханка, жрица игрищ приаповых,
Экспроприаторша экспроприаторов,
Смейся и хорошей,
Горе и боль изблевав, отхаркав,
Солнце империи - чадом огарков,
Вей веревки из олигархов,
Выродок алкашей!
Но всему намечены сроки,
Всему положен предел.
Об этом веками талдычат пророки,
Подшивки личных дел
О том же молчанье хранят на полках,
А кладбище - тому
Свидетель живой. В обрывках, в осколках
Минувшего свет и тьму -
Чей век был краток, чей век был долог,
Где был чертог, где - верфь,
Разроют разве что крот-археололг
Да историк - архивный червь.
И, смиряясь с последней потерей -
Объявлена война.
Куртизанки прощались с Империей
В номере мертвой Нана,
И, меж строк, поддакнет любой мне,
Дышит грядущий итог,
Как черной оспой невиданной бойни
Обрушилась Бель Эпок.
Ты скажешь: «Мы все под одним прицелом», -
Но лиха, брат, не тревожь.
Мир переменчив, но в общем и целом
Всегда на себя похож,
И, не цепляясь к местам и датам,
Выпалишь, горячась:
«Мать честна, гляди - тогда там
Всё, точно, как здесь сейчас!»
Gloria mundi -слава мирская
Sic transit - проходит так.
Призрак Нана тает, мерцая
И наступает мрак.
2011
Морось пылит с небес.
Бумажного, вырезать, что ли амура,
И пусть порхает, балбес.
Но лучше чтения - коли нечем
Заняться, нет ничего
Старая книга - досуг обеспечен -
Чистое волшебство.
И, кадр за кадром - вот чудеса же,
Поплыл по изнанке век,
Шурша шелками, в холере и саже,
Девятнадцатый век.
Там ночи Парижа, шипя, освещали
Газовые рожки,
У нувориша по швам трещали
Денежные мешки -
Пухло богатство, как тесто в кадке,
Плыл золотой туман,
Город в строительной лихорадке
Кроил барон Осман.
Гулом, подобным шуму прибоя,
Все голоса в одно
Плотное марево из разнобоя -
Звуковое пятно
Виснет над улицей тысячелетне -
Гомон, шуршанье, стук,
Ржанье коней, разговоры, сплетни
Перебранка слуг.
Город, мнящий себя вселенной
Центром, пупом земли -
Город манящий, бренный, нетленный,
Растопчи, охмели
В столпотвореньи по салонам,
Театрам и мастерским,
Трущобам, галереям, притонам
Разврата и воровским -
Город - океан - где мера
И трезвому не нужна.
Пена - взбитая бурей эра,
С изнанки которой волна
Ходит, изогнутая циклоном,
Под Вавилоном химер.
И круговерть кипящим лоном
Рождает Венер.
Вышла Киприда по шумным стогнам
Из лохмотьев в атлас.
И молят смертные: хоть чуток нам,
Хоть отблеск твоих прекрас
Подаждь, весмилостива царица,
Позволь, растряся тельца,
Сплясать пред тобой, о, Златая Телица,
Сестра Златого Тельца!
Так, Нана, перед Вашим Всеблудием
Капитал
Стриженным дрессированным пуделем
На задних лапках плясал.
Империя тянет в альковы с лежанок
Швеек, коровниц, поденщиц, служанок
В ранг полусветских львиц:
Штучный товар - гетер, куртизанок,
Прелестниц, любовниц и содержанок -
Актрис, танцовщиц, певиц.
В чем вопрос, какое дело?
Видимо, в новизне,
Империи нужно свежее тело -
Тело всегда в цене.
Это - особенная порода
Девушек, вышедших их народа -
Заветный, запретный зов
Плоти тугой, дышащей жарко…
Тоже, поди, Нана - коммунарка,
Красная месть низов.
Нана, меняясь, лоснясь, играя -
Клиент тому и рад,
В одно мгновенье возносишь до рая
И низвергаешь в ад,
Чудак, отвернись,
Подальше глаза день,
Ведь эта толстушка съест
Банк за неделю, поместье - за день,
Замок - в один присест,
И, не скрывая хищной усмешки,
Властью своей пьяна,
Брильянты щелкая, будто орешки,
Жадно пожрет Нана
Денежки ваши купно - оптом,
Честь на десерт - потом
О, как ковер пред нею утоптан,
Розовый с алым пятном
Крови глупого паладина
С ножницами в груди.
Мсти им, Нана, мсти за Фантину,
Мсти за Эстер, блуди,
Так, чтобы люстры театров звенели,
Лопались зеркала
В Тюильри, чтоб серость панели
Алой лавой плыла!
Ну и прорва, что за утробище -
Чего ты в него ни кинь -
Ненасытимо - Нана - чудовище,
Красавица. Аминь.
Она, как есть, вековая расплата -
Выи ваши попрах.
Мидас, обращал, прикасаясь, в злато.
Нана обращает в прах
Жирными пальчиками едва лишь
Дотронувшись, шутя.
Нана, ты любую твердыню свалишь,
Невинная, как дитя,
Продажная столь, что некуда пробы
Ставить - везде клеймо,
Разносчица моровой хворобы,
Нана - здоровье само.
Вакханка, жрица игрищ приаповых,
Экспроприаторша экспроприаторов,
Смейся и хорошей,
Горе и боль изблевав, отхаркав,
Солнце империи - чадом огарков,
Вей веревки из олигархов,
Выродок алкашей!
Но всему намечены сроки,
Всему положен предел.
Об этом веками талдычат пророки,
Подшивки личных дел
О том же молчанье хранят на полках,
А кладбище - тому
Свидетель живой. В обрывках, в осколках
Минувшего свет и тьму -
Чей век был краток, чей век был долог,
Где был чертог, где - верфь,
Разроют разве что крот-археололг
Да историк - архивный червь.
И, смиряясь с последней потерей -
Объявлена война.
Куртизанки прощались с Империей
В номере мертвой Нана,
И, меж строк, поддакнет любой мне,
Дышит грядущий итог,
Как черной оспой невиданной бойни
Обрушилась Бель Эпок.
Ты скажешь: «Мы все под одним прицелом», -
Но лиха, брат, не тревожь.
Мир переменчив, но в общем и целом
Всегда на себя похож,
И, не цепляясь к местам и датам,
Выпалишь, горячась:
«Мать честна, гляди - тогда там
Всё, точно, как здесь сейчас!»
Gloria mundi -слава мирская
Sic transit - проходит так.
Призрак Нана тает, мерцая
И наступает мрак.
2011