Вадим Шефнер. 22 июня.
ВЕРИМ В ПОБЕДУ
Против нас полки сосредоточив,
Враг напал на мирную страну.
Белой ночью, самой белой ночью
Начал эту чёрную войну!
Только хочет он или не хочет,
А своё получит от войны:
Скоро даже дни, не только ночи,
Станут, станут для него черны!
1941, 23 июня, Ленинград
22 ИЮНЯ
Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.
Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.
Им нельзя задержаться, остаться -
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.
Окликать их и звать их - напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
1961
СТЕНЫ ДВОРОВ
1
Загляну в знакомый двор,
Как в забытый сон.
Я здесь не был с давних пор,
С молодых времён.
Над поленницами дров
Вдоль сырой стены
Карты сказочных миров
Запечатлены.
Эти стены много лет
На себе хранят
То, о чём забыл проспект
И забыл фасад.
Знаки счастья и беды,
Память давних лет -
Детских мячиков следы
И бомбёжки след.
2
Ленинградские дворы,
Сорок первый год,
Холостяцкие пиры,
Скрип ночных ворот.
Но взывают рупора,
Поезда трубят -
Не пора ли со двора
В райвоенкомат!
Что там плачет у ворот
Девушка одна?
- Верь мне, года не пройдёт -
Кончится война.
Как вернусь я через год -
Выглянь из окна,
Мы с победою придём
В этот старый дом,
Патефоны заведём,
Сходим за вином.
3
Здравствуй, двор, прощай, война.
Сорок пятый год.
Только что же у окна
Девушка не ждёт?
Чья-то комната во мгле,
И закрыта дверь.
Ты её на всей земле
Не найдёшь теперь.
Карты сказочных планет
Смотрят со стены, -
Но на них - осколков след,
Клинопись войны.
4
Старый двор, забытый сон,
Ласточек полёт,
На окне магнитофон
Про любовь поёт.
Над поленницами дров
Бережёт стена
Карты призрачных миров,
Ливней письмена.
И струится в старый двор
Предвечерний свет...
Всё - как было с давних пор,
Но кого-то нет.
Чьих-то лёгоньких шагов
Затерялся след
У далёких берегов
Сказочных планет.
Средь неведомых лугов,
В вечной тишине...
Тени лёгких облаков
Пляшут на стене.
1963
ЗЕРКАЛО
Как бы ударом страшного тарана
Здесь половина дома снесена,
И в облаках морозного тумана
Обугленная высится стена.
Ещё обои порванные помнят
О прежней жизни, мирной и простой,
Но двери всех обрушившихся комнат,
Раскрытые, висят над пустотой.
И пусть я всё забуду остальное -
Мне не забыть, как, на ветру дрожа,
Висит над бездной зеркало стенное
На высоте шестого этажа.
Оно каким-то чудом не разбилось.
Убиты люди, стены сметены, -
Оно висит, судьбы слепая милость,
Над пропастью печали и войны.
Свидетель довоенного уюта,
На сыростью изъеденной стене
Тепло дыханья и улыбку чью-то
Оно хранит в стеклянной глубине.
Куда ж она, неведомая, делась
Иль по дорогам странствует каким
Та девушка, что в глубь его гляделась
И косы заплетала перед ним?..
Быть может, это зеркало видало
Её последний миг, когда её
Хаос обломков камня и металла,
Обрушась вниз, швырнул в небытиё.
Теперь в него и день, и ночь глядится
Лицо ожесточённое войны.
В нём орудийных выстрелов зарницы
И зарева тревожные видны.
Его теперь ночная душит сырость,
Слепят пожары дымом и огнём.
Но всё пройдёт. И, что бы ни случилось, -
Враг никогда не отразится в нём!
1942, Ленинград
РАЗЛУКА
Ударит осколок под левый сосок,
Трава заалеет во рву...
Я пальцы изрежу о стебли осок,
С минуту ещё проживу.
Раскрутится фильм небывалой длины.
Заснятый за множество лет...
И детство, и юность, и встречи, и сны -
Каких только кадров там нет!
Разлуки, дороги, улыбки, дома,
Свои и чужие грехи...
Какой оператор, сошедший с ума,
Такой наснимал чепухи?
Но встанут на место дома, и мосты,
Ошибки, и клёны в цвету,
Когда на экране появишься ты
Наплывом на всю суету.
Ты встанешь у синих задумчивых рек,
В полях, разодетых весной,
Такая печальная, будто навек
Пришла расставаться со мной.
Я крикну тебе: «Дорогая, постой,
Прощаться ещё не пора -
Покличь санитаров, хоть ниткой простой
Пусть сердце зашьют доктора.
Хоть час бы прожить, хоть короткий денёк -
Я так не хочу темноты.
Ведь я на тебя наглядеться не мог,
Зачем прощаешься ты?..»
1944
ДОМ КУЛЬТУРЫ
Вот здесь, в этом Доме культуры
Был госпиталь в сорок втором.
Мой друг, исхудалый и хмурый,
Лежал в полумраке сыром.
Коптилочки в зале мигали,
Чадила печурка в углу,
И койки рядами стояли
На этом паркетном полу.
Я вышел из тёмного зданья
На снег ленинградской зимы,
Я другу сказал «до свиданья»,
Но знал, что не свидимся мы.
Я другу сказал «до свиданья»,
И вот через много лет
Вхожу в это самое зданье,
Купив за полтинник билет.
Снежинки с пальто отряхая,
Вхожу я в зеркальную дверь.
Не едкой карболкой - духами
Здесь празднично пахнет теперь.
Где койки стояли когда-то,
Где умер безвестный солдат,
По гладким дубовым квадратам
Влюблённые пары скользят.
Лишь я, ни в кого не влюблённый,
По залу иду стороной,
И тучей железобетонной
Плывёт потолок надо мной.
...С какою внезапною властью
За сердце берёт иногда
Чужим подтверждённая счастьем
Давнишняя чья-то беда!
1962
УДАЧА
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мёртвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка.
Удача. С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что, если всё это - не наяву,
А именно я был убит?
Что, если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везёт,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперёд?
Запнётся товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода, -
И я от толчка вдруг очнусь - и умру,
И всё оборвётся тогда.
1958
ОТСТУПЛЕНИЕ ОТ ВУОТТЫ
Отступление от Вуотты,
Полыхающие дома…
На земле сидел без заботы
Человек, сошедший с ума.
Мир не стоил его вниманья
И навеки отхлынул страх,
И улыбка всепониманья
На его блуждала губах.
Он молчал, как безмолвный Будда,
Все сомненья швырнув на дно,-
Это нам было очень худо,
А ему уже - все равно.
Было жаль того человека,
В ночь ушедшего дотемна,-
Не мертвец был и не калека,
Только душу взяла война.
НА ПЕНСИИ
Парикмахер пехотный
Пристрастился к вину.
Он не очень охотно
Вспоминает войну.
А гордиться он вправе,
И заслужен покой, -
Только боже избави
От работы такой.
Ах, острижено сколько!
Стриг он как заводной,
Не под бокс, не под польку, -
Всё под ноль да под ноль.
Он работал отлично,
Понимал что к чему -
Но не каждый вторично
Мог явиться к нему.
Ах, пехота, пехота -
Строевой матерьял!..
На холмах, на болотах
Он клиентов терял.
Видно, полька-канадка
Не для этих ребят, -
Под землёй в плащ-палатках
Двадцать лет они спят.
...Нынче грустно мне что-то,
Ты налей мне, налей!..
Ах, пехота, пехота,
Царица полей!
1968
СТОРОЖ
От домика осталась печка,
Да чёрная труба над ней,
Да сиротливое крылечко
Из грубо тёсанных камней.
Двор зарастает дикой мятой,
А всё же на крылечке том
Сидит, как прежде, пёс лохматый
И стережёт сгоревший дом.
Днём он в лесу иль на болоте
Живёт, охотясь кое-как,
Но к ночи здесь всегда найдёте
Его глядящего во мрак.
Ведь он и сам, наверно, понял,
Что не дождётся никого,
Но помнит тёплые ладони
И голос, кликавший его.
И по ночам - из бурелома,
Из тьмы лесной, из мглы сырой
Шаг чей-то, лёгкий и знакомый,
Ему мерещится порой.
1945
КАСКА
Молчит, сиротлив и обижен,
Ветлы искорёженный ствол,
Заброшенный пруд неподвижен
И густ, будто крепкий рассол.
Порою, как сонное диво,
Из тьмы травяной, водяной
Лягушка всплывает лениво,
Блестя огуречной спиной.
Но мальчик пришёл с хворостиной -
И нет на пруду тишины;
Вот каску, обросшую тиной,
Он выудил из глубины.
Без грусти, без всякой заботы,
Улыбкой блестя озорной,
Берёт он советской пехоты
Тяжёлый убор головной.
Воды зачерпнёт деловито -
И слушает, как вода
Струится из каски пробитой
На гладкую плоскость пруда.
О добром безоблачном небе,
О днях без утрат и невзгод,
Дрожа, как серебряннный стебель,
Ему эта струйка поёт.
Поёт ему неторопливо
О том, как всё тихо кругом,
Поёт об июне счастливом,
А мне о другом, о другом...
1961
ВЫПУСКАЮЩИЙ ПТИЦ
В квартире одной коммунальной,
Средь прочих прописанных лиц,
Живёт пожилой и печальный
Чудак, выпускающий птиц.
Соседи у рынка нередко
Встречают того чудака -
С большой самодельною клеткой
Стоит он у зооларька.
С получки своей небогатой
Накупит чижей и синиц
И за город едет куда-то
Чудак, выпускающий птиц.
Плывут мимо окон вагонных
Сады и асфальт автострад;
На месте посёлков сожжённых
Другие, не хуже, стоят.
Качаются дачные сосны,
И речки прозрачны до дна,
И даже сквозь грохот колёсный
Земная слышна тишина.
А всё же душа не на месте,
И радости нет в тишине:
Без вести, без вести, без вести
Пропал его сын на войне.
И вот полустанок невзрачный
У стыка рокадных дорог...
В болотистом месте, не дачном,
Рубеж обороны пролёг.
Отыщет старик не впервые
Пехотной дивизии тыл,
Где встали цветы полевые
На холмиках братских могил.
Но где преклонить ему взоры,
Куда ему сердцем припасть,
Где холмик найти, над которым
Он мог бы наплакаться всласть?..
Он с клетки снимает тряпицу,
Потом открывает её, -
Молчат присмиревшие птицы
И в счастье не верят своё.
Но крылья легки и упруги,
И радость растёт на лету -
В каком-то счастливом испуге
Взмывают они в высоту.
Летят над землёю зелёной,
Летят без дорог и границ,
И смотрит на них умилённо
Старик, выпускающий птиц.
1956
ВЕСТЬ
Когда мне приходится туго -
Читаю в ночной тишине
Письмо незабытого друга,
Который убит на войне.
Читаю сухие, как порох,
Обыденные слова,
Неровные строки, в которых
Доныне надежда жива.
И всё торопливое, злое
Смолкает, стихает во мне.
К душе подступает былое,
Как в грустном возвышенном сне.
Весь мир этот, вечный и новый,
Я вижу - как будто с горы,
И вновь треугольник почтовый
В шкатулку кладу до поры.
***
На миг оглянуться -
А что там у нас за спиной?
Там ласточки вьются
Над старой кирпичной стеной,
Там детские ссоры,
Счастливейших дней череда,
Там ясные взоры, -
Никто нас не пустит туда.
На миг только глянем -
Какие мы были в былом?
Там утречком ранним
Идём по тропинке вдвоём.
Мы оба прекрасны
(При взгляде из нынешних лет) -
И оба не властны
Вернуться туда, где нас нет.
На миг оглянуться -
Траншея, болотистый луг.
«Оставь затянуться!» -
Твердит умирающий друг,
Он там, в сорок первом,
Он молод на веки веков,
Он в гости, наверно,
Не ждёт никаких стариков.
В минувшее горе
Нам тоже вернуться нельзя, -
В другое, в другое,
В другое уводит стезя.
1976
УЧЕБНЫЕ ТРЕВОГИ
Сегодня памятна немногим
Та довоенная игра:
Сигнал химической тревоги
Звучал со школьного двора.
Противогазы надевали
И шли, выравнивая шаг,
И стёклышки отпотевали,
И кровь тиктакала в ушах.
И было в жизни всё, что надо,
И молодость была легка,
Лишь голоса идущих рядом -
Как будто бы издалека,
Сквозь маску. И наставник классный,
Едва мы возвращались в класс,
С задумчивостью, нам неясной,
На нас поглядывал подчас.
Склонясь над нашею судьбою,
Он достоверно знал одно:
Там, в будущем, сигнал отбоя
Не всем услышать суждено.
ПАМЯТЬ О СОРОК ПЕРВОМ
О, рассвет после ночи бессонной,
И трава в оловянной росе,
И шлагбаум, как нож, занесённый
Над шершавою шеей шоссе!..
Мы шагаем - и головы клоним,
И знобит нас, и тянет ко сну.
В дачном поезде, в мирном вагоне
Лейтенант нас привёз на войну.
Нам исход этой битвы неведом,
Неприятель всё рвётся вперёд.
Мой товарищ не встретит Победу,
Он за Родину завтра умрёт.
...Я старею, живу в настоящем,
Я неспешно к закату иду, -
Так зачем же мне снится всё чаще,
Будто я - в сорок первом году?
Будто снова я молод, как прежде,
И друзья мои ходят в живых,
И ещё не венки, а надежды
Возлагает Отчизна на них...
1977
СЛОВА
Много слов на земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днём
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова - словно раны, слова - словно суд, -
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу, -
Как знамёна в чехле, их в душе берегу.
Кто их часто твердит - я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.
Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.
Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленных прах,
Тех, что в тёмных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.
Пусть разменной монетой не служат они, -
Золотым эталоном их в сердце храни!
И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.
Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!
1956
Против нас полки сосредоточив,
Враг напал на мирную страну.
Белой ночью, самой белой ночью
Начал эту чёрную войну!
Только хочет он или не хочет,
А своё получит от войны:
Скоро даже дни, не только ночи,
Станут, станут для него черны!
1941, 23 июня, Ленинград
22 ИЮНЯ
Не танцуйте сегодня, не пойте.
В предвечерний задумчивый час
Молчаливо у окон постойте,
Вспомяните погибших за нас.
Там, в толпе, средь любимых, влюблённых,
Средь весёлых и крепких ребят,
Чьи-то тени в пилотках зелёных
На окраины молча спешат.
Им нельзя задержаться, остаться -
Их берёт этот день навсегда,
На путях сортировочных станций
Им разлуку трубят поезда.
Окликать их и звать их - напрасно,
Не промолвят ни слова в ответ,
Но с улыбкою грустной и ясной
Поглядите им пристально вслед.
1961
СТЕНЫ ДВОРОВ
1
Загляну в знакомый двор,
Как в забытый сон.
Я здесь не был с давних пор,
С молодых времён.
Над поленницами дров
Вдоль сырой стены
Карты сказочных миров
Запечатлены.
Эти стены много лет
На себе хранят
То, о чём забыл проспект
И забыл фасад.
Знаки счастья и беды,
Память давних лет -
Детских мячиков следы
И бомбёжки след.
2
Ленинградские дворы,
Сорок первый год,
Холостяцкие пиры,
Скрип ночных ворот.
Но взывают рупора,
Поезда трубят -
Не пора ли со двора
В райвоенкомат!
Что там плачет у ворот
Девушка одна?
- Верь мне, года не пройдёт -
Кончится война.
Как вернусь я через год -
Выглянь из окна,
Мы с победою придём
В этот старый дом,
Патефоны заведём,
Сходим за вином.
3
Здравствуй, двор, прощай, война.
Сорок пятый год.
Только что же у окна
Девушка не ждёт?
Чья-то комната во мгле,
И закрыта дверь.
Ты её на всей земле
Не найдёшь теперь.
Карты сказочных планет
Смотрят со стены, -
Но на них - осколков след,
Клинопись войны.
4
Старый двор, забытый сон,
Ласточек полёт,
На окне магнитофон
Про любовь поёт.
Над поленницами дров
Бережёт стена
Карты призрачных миров,
Ливней письмена.
И струится в старый двор
Предвечерний свет...
Всё - как было с давних пор,
Но кого-то нет.
Чьих-то лёгоньких шагов
Затерялся след
У далёких берегов
Сказочных планет.
Средь неведомых лугов,
В вечной тишине...
Тени лёгких облаков
Пляшут на стене.
1963
ЗЕРКАЛО
Как бы ударом страшного тарана
Здесь половина дома снесена,
И в облаках морозного тумана
Обугленная высится стена.
Ещё обои порванные помнят
О прежней жизни, мирной и простой,
Но двери всех обрушившихся комнат,
Раскрытые, висят над пустотой.
И пусть я всё забуду остальное -
Мне не забыть, как, на ветру дрожа,
Висит над бездной зеркало стенное
На высоте шестого этажа.
Оно каким-то чудом не разбилось.
Убиты люди, стены сметены, -
Оно висит, судьбы слепая милость,
Над пропастью печали и войны.
Свидетель довоенного уюта,
На сыростью изъеденной стене
Тепло дыханья и улыбку чью-то
Оно хранит в стеклянной глубине.
Куда ж она, неведомая, делась
Иль по дорогам странствует каким
Та девушка, что в глубь его гляделась
И косы заплетала перед ним?..
Быть может, это зеркало видало
Её последний миг, когда её
Хаос обломков камня и металла,
Обрушась вниз, швырнул в небытиё.
Теперь в него и день, и ночь глядится
Лицо ожесточённое войны.
В нём орудийных выстрелов зарницы
И зарева тревожные видны.
Его теперь ночная душит сырость,
Слепят пожары дымом и огнём.
Но всё пройдёт. И, что бы ни случилось, -
Враг никогда не отразится в нём!
1942, Ленинград
РАЗЛУКА
Ударит осколок под левый сосок,
Трава заалеет во рву...
Я пальцы изрежу о стебли осок,
С минуту ещё проживу.
Раскрутится фильм небывалой длины.
Заснятый за множество лет...
И детство, и юность, и встречи, и сны -
Каких только кадров там нет!
Разлуки, дороги, улыбки, дома,
Свои и чужие грехи...
Какой оператор, сошедший с ума,
Такой наснимал чепухи?
Но встанут на место дома, и мосты,
Ошибки, и клёны в цвету,
Когда на экране появишься ты
Наплывом на всю суету.
Ты встанешь у синих задумчивых рек,
В полях, разодетых весной,
Такая печальная, будто навек
Пришла расставаться со мной.
Я крикну тебе: «Дорогая, постой,
Прощаться ещё не пора -
Покличь санитаров, хоть ниткой простой
Пусть сердце зашьют доктора.
Хоть час бы прожить, хоть короткий денёк -
Я так не хочу темноты.
Ведь я на тебя наглядеться не мог,
Зачем прощаешься ты?..»
1944
ДОМ КУЛЬТУРЫ
Вот здесь, в этом Доме культуры
Был госпиталь в сорок втором.
Мой друг, исхудалый и хмурый,
Лежал в полумраке сыром.
Коптилочки в зале мигали,
Чадила печурка в углу,
И койки рядами стояли
На этом паркетном полу.
Я вышел из тёмного зданья
На снег ленинградской зимы,
Я другу сказал «до свиданья»,
Но знал, что не свидимся мы.
Я другу сказал «до свиданья»,
И вот через много лет
Вхожу в это самое зданье,
Купив за полтинник билет.
Снежинки с пальто отряхая,
Вхожу я в зеркальную дверь.
Не едкой карболкой - духами
Здесь празднично пахнет теперь.
Где койки стояли когда-то,
Где умер безвестный солдат,
По гладким дубовым квадратам
Влюблённые пары скользят.
Лишь я, ни в кого не влюблённый,
По залу иду стороной,
И тучей железобетонной
Плывёт потолок надо мной.
...С какою внезапною властью
За сердце берёт иногда
Чужим подтверждённая счастьем
Давнишняя чья-то беда!
1962
УДАЧА
Под Кирка-Муола ударил снаряд
В штабную землянку полка.
Отрыли нас. Мёртвыми трое лежат,
А я лишь контужен слегка.
Удача. С тех пор я живу и живу,
Здоровый и прочный на вид.
Но что, если всё это - не наяву,
А именно я был убит?
Что, если сейчас уцелевший сосед
Меня в волокуше везёт,
И снится мне сон мой, удачливый бред
Лет эдак на двадцать вперёд?
Запнётся товарищ на резком ветру,
Болотная чвякнет вода, -
И я от толчка вдруг очнусь - и умру,
И всё оборвётся тогда.
1958
ОТСТУПЛЕНИЕ ОТ ВУОТТЫ
Отступление от Вуотты,
Полыхающие дома…
На земле сидел без заботы
Человек, сошедший с ума.
Мир не стоил его вниманья
И навеки отхлынул страх,
И улыбка всепониманья
На его блуждала губах.
Он молчал, как безмолвный Будда,
Все сомненья швырнув на дно,-
Это нам было очень худо,
А ему уже - все равно.
Было жаль того человека,
В ночь ушедшего дотемна,-
Не мертвец был и не калека,
Только душу взяла война.
НА ПЕНСИИ
Парикмахер пехотный
Пристрастился к вину.
Он не очень охотно
Вспоминает войну.
А гордиться он вправе,
И заслужен покой, -
Только боже избави
От работы такой.
Ах, острижено сколько!
Стриг он как заводной,
Не под бокс, не под польку, -
Всё под ноль да под ноль.
Он работал отлично,
Понимал что к чему -
Но не каждый вторично
Мог явиться к нему.
Ах, пехота, пехота -
Строевой матерьял!..
На холмах, на болотах
Он клиентов терял.
Видно, полька-канадка
Не для этих ребят, -
Под землёй в плащ-палатках
Двадцать лет они спят.
...Нынче грустно мне что-то,
Ты налей мне, налей!..
Ах, пехота, пехота,
Царица полей!
1968
СТОРОЖ
От домика осталась печка,
Да чёрная труба над ней,
Да сиротливое крылечко
Из грубо тёсанных камней.
Двор зарастает дикой мятой,
А всё же на крылечке том
Сидит, как прежде, пёс лохматый
И стережёт сгоревший дом.
Днём он в лесу иль на болоте
Живёт, охотясь кое-как,
Но к ночи здесь всегда найдёте
Его глядящего во мрак.
Ведь он и сам, наверно, понял,
Что не дождётся никого,
Но помнит тёплые ладони
И голос, кликавший его.
И по ночам - из бурелома,
Из тьмы лесной, из мглы сырой
Шаг чей-то, лёгкий и знакомый,
Ему мерещится порой.
1945
КАСКА
Молчит, сиротлив и обижен,
Ветлы искорёженный ствол,
Заброшенный пруд неподвижен
И густ, будто крепкий рассол.
Порою, как сонное диво,
Из тьмы травяной, водяной
Лягушка всплывает лениво,
Блестя огуречной спиной.
Но мальчик пришёл с хворостиной -
И нет на пруду тишины;
Вот каску, обросшую тиной,
Он выудил из глубины.
Без грусти, без всякой заботы,
Улыбкой блестя озорной,
Берёт он советской пехоты
Тяжёлый убор головной.
Воды зачерпнёт деловито -
И слушает, как вода
Струится из каски пробитой
На гладкую плоскость пруда.
О добром безоблачном небе,
О днях без утрат и невзгод,
Дрожа, как серебряннный стебель,
Ему эта струйка поёт.
Поёт ему неторопливо
О том, как всё тихо кругом,
Поёт об июне счастливом,
А мне о другом, о другом...
1961
ВЫПУСКАЮЩИЙ ПТИЦ
В квартире одной коммунальной,
Средь прочих прописанных лиц,
Живёт пожилой и печальный
Чудак, выпускающий птиц.
Соседи у рынка нередко
Встречают того чудака -
С большой самодельною клеткой
Стоит он у зооларька.
С получки своей небогатой
Накупит чижей и синиц
И за город едет куда-то
Чудак, выпускающий птиц.
Плывут мимо окон вагонных
Сады и асфальт автострад;
На месте посёлков сожжённых
Другие, не хуже, стоят.
Качаются дачные сосны,
И речки прозрачны до дна,
И даже сквозь грохот колёсный
Земная слышна тишина.
А всё же душа не на месте,
И радости нет в тишине:
Без вести, без вести, без вести
Пропал его сын на войне.
И вот полустанок невзрачный
У стыка рокадных дорог...
В болотистом месте, не дачном,
Рубеж обороны пролёг.
Отыщет старик не впервые
Пехотной дивизии тыл,
Где встали цветы полевые
На холмиках братских могил.
Но где преклонить ему взоры,
Куда ему сердцем припасть,
Где холмик найти, над которым
Он мог бы наплакаться всласть?..
Он с клетки снимает тряпицу,
Потом открывает её, -
Молчат присмиревшие птицы
И в счастье не верят своё.
Но крылья легки и упруги,
И радость растёт на лету -
В каком-то счастливом испуге
Взмывают они в высоту.
Летят над землёю зелёной,
Летят без дорог и границ,
И смотрит на них умилённо
Старик, выпускающий птиц.
1956
ВЕСТЬ
Когда мне приходится туго -
Читаю в ночной тишине
Письмо незабытого друга,
Который убит на войне.
Читаю сухие, как порох,
Обыденные слова,
Неровные строки, в которых
Доныне надежда жива.
И всё торопливое, злое
Смолкает, стихает во мне.
К душе подступает былое,
Как в грустном возвышенном сне.
Весь мир этот, вечный и новый,
Я вижу - как будто с горы,
И вновь треугольник почтовый
В шкатулку кладу до поры.
***
На миг оглянуться -
А что там у нас за спиной?
Там ласточки вьются
Над старой кирпичной стеной,
Там детские ссоры,
Счастливейших дней череда,
Там ясные взоры, -
Никто нас не пустит туда.
На миг только глянем -
Какие мы были в былом?
Там утречком ранним
Идём по тропинке вдвоём.
Мы оба прекрасны
(При взгляде из нынешних лет) -
И оба не властны
Вернуться туда, где нас нет.
На миг оглянуться -
Траншея, болотистый луг.
«Оставь затянуться!» -
Твердит умирающий друг,
Он там, в сорок первом,
Он молод на веки веков,
Он в гости, наверно,
Не ждёт никаких стариков.
В минувшее горе
Нам тоже вернуться нельзя, -
В другое, в другое,
В другое уводит стезя.
1976
УЧЕБНЫЕ ТРЕВОГИ
Сегодня памятна немногим
Та довоенная игра:
Сигнал химической тревоги
Звучал со школьного двора.
Противогазы надевали
И шли, выравнивая шаг,
И стёклышки отпотевали,
И кровь тиктакала в ушах.
И было в жизни всё, что надо,
И молодость была легка,
Лишь голоса идущих рядом -
Как будто бы издалека,
Сквозь маску. И наставник классный,
Едва мы возвращались в класс,
С задумчивостью, нам неясной,
На нас поглядывал подчас.
Склонясь над нашею судьбою,
Он достоверно знал одно:
Там, в будущем, сигнал отбоя
Не всем услышать суждено.
ПАМЯТЬ О СОРОК ПЕРВОМ
О, рассвет после ночи бессонной,
И трава в оловянной росе,
И шлагбаум, как нож, занесённый
Над шершавою шеей шоссе!..
Мы шагаем - и головы клоним,
И знобит нас, и тянет ко сну.
В дачном поезде, в мирном вагоне
Лейтенант нас привёз на войну.
Нам исход этой битвы неведом,
Неприятель всё рвётся вперёд.
Мой товарищ не встретит Победу,
Он за Родину завтра умрёт.
...Я старею, живу в настоящем,
Я неспешно к закату иду, -
Так зачем же мне снится всё чаще,
Будто я - в сорок первом году?
Будто снова я молод, как прежде,
И друзья мои ходят в живых,
И ещё не венки, а надежды
Возлагает Отчизна на них...
1977
СЛОВА
Много слов на земле. Есть дневные слова -
В них весеннего неба сквозит синева.
Есть ночные слова, о которых мы днём
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.
Есть слова - словно раны, слова - словно суд, -
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.
Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.
Повторять их не смею на каждом шагу, -
Как знамёна в чехле, их в душе берегу.
Кто их часто твердит - я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.
Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.
Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленных прах,
Тех, что в тёмных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.
Пусть разменной монетой не служат они, -
Золотым эталоном их в сердце храни!
И не делай их слугами в мелком быту -
Береги изначальную их чистоту.
Когда радость - как буря, иль горе - как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!
1956