Самая большая дырка
Периодически мне на компьютер залетают разные файлы с названием типа "семь самых больших дырок в мире" или "десять самых удивительных дырок: факты и вымысел". Список этот хорошо известен. Например, почти всегда упоминается почти идеально круглая дырка - бывшая лагуна в океане в Белизе или провал на газовом месторождении где-то в Средней Азии, который горит ярким пламенем уже тридцать лет. Но почти все остальные объекты этого рода - дырки рукотворные. Шахты, как правило. При этом параметры "самой большой дырки" так же расплывчаты, как и определение "самой большой церкви". Тем не менее, медная шахта Кеннекотт в штате Юта, как правило, входит во все списки такого рода.
Любуйтесь: на этой переснятой аэрофотографии самая большая (по объему вынутой породы) шахта в мире, на которой добыча руды ведется открытым способом. Основной материал - медь, но заодно здесь добывают молибден, серебро, золото, серу, редкоземельные металлы. Доходы от функционирования шахты измеряются миллиардами долларов в год. Они в основном формируют бюджет штата Юта, который без шахты был бы в лучшем случае отсталой туристической провинцией.
В год на шахте добывается 300 тысяч тонн меди. Это количество составляет 13% от всей меди, потребляемой США. Только монетный двор потребляет 36 тысяч тонн меди в год. Впрочем, для такой шахты это лишь 41 день работы. А всего за все время функционирования отсюда вынуто уже более 18 миллионов тонн меди. При этом содержание металла в руде 0.6 процента, а руда составляет в лучшем случае одну треть от всей породы, то есть получается, что масса вынутого грунта тянет где-то на десять миллиардов тонн. Заодно на сегодняшний день из шахты достали 715 тонн золота и почти 6 тысяч тонн серебра. Побочным продуктом является также сера: до миллиона тонн серной кислоты в год.
Диаметр шахты почти пять километров, глубина больше километра, и каждый год ее углубляют на сто метров. Длина всех дорог по бортику шахты превышает тысячу километров.
Шахту копают 11 экскаваторов с объемом ковша, эквивалентному 98 тонн породы. Каждый день в шахте начинается с того, что в шурфах взрывают полтонны взрывчатки. Потом подключаются экскаваторы. 70 грузовиков грузоподъемностью 320 тонн каждый вывозят все это добро наружу, наматывая по 15 тысяч километров в день на весь флот.
Добро летит на обогатительный комбинат по пятикилометровому подземному туннелю диаметром с перегон метро. Для нормального функционирования комбината построена специальная электростанция. Все это хозяйство выпивает невероятное количество воды, которое они откуда-то берут в этой пустыне. Потом воду разливают на гигантской территории к западу от Соленого озера, на берегу которого стоит Солт-Лейк-сити. На подлете к городу в иллюминатор были хорошо видны гигантские безжизненные поля чего-то розового. Я подумал, что так выглядят солончаки. Нет, это так сохла пульпа, отходы медного производства. Вместе с тем процесс очень даже защищен от экологически неблагоприятных последствий: благодаря специальным мерам, пыль не поднимается в воздух и не травит людей в городе при смене направления ветра. Впоследствии эти поля отходов рекультивируются в сады. Там пустыня, места много.
Ровно неделю назад в топы ЖЖ попал пост, посвященный горестному экологическому состоянию вокруг крупнейшей медной шахты в России. Люди мрут тысячами, все уехали, природа погибла, кислотные дожди падают в стокилометровой округе и тому подобные ужасы. Я хотел было тут же опубликовать свой репортаж, так сказать, по горячим следам, но был вынужден себя удержать: у меня нет фотографий. Легко фотографировать экологическое бедствие; попробуйте сфотографировать нормальную жизнь без бедствий. Это невозможно! Я совершенно упустил из вида эту тему, когда ехал к шахте Кеннекотт. Она расположена в нескольких километрах от миллионного города, и никто в этом городе про нее даже не задумывается. Шахта и шахта. Но Гугл, который все знает, услужливо подсказывает, что лет тридцать назад проблемы все-таки были. Потребовался "наезд" федерального правительства, для того чтобы владельцы шахты зашевелились. Только за последние несколько лет Рио Тинто потратила на на рекультивацию отходов шахты и выполнение строжайших нормативов по выбросам вредных веществ 469 миллионов долларов. В 2007 году шахта была исключена из федерального списка экологического мониторинга.
Медь нашли здесь давно, в 1848 году. Обнаружили ее два мормона, братья Бингхамы, из-за чего место до сих пор называется Bingham Canyon. Развития это дело тогда не получило: главный мормон Бригам Янг сказал братьям, что не до меди ему сейчас, надо думать о хлебе насущном, и братья послушно удалились в другое место копать землю под плодововыгодные культуры. Медь начали добывать в 1863 году с помощью солдат, которых использовали на ручных копательных работах. Потом поросеночек рос-рос, и вот такая дырень в результате из него выросла. Букашки, ползущие по широкой пыльной дороге в правой половине кадра и есть те самые самосвалы, каждый высотой с трехэтажный дом.
Полное название шахты звучит примерно как имя Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер, а именно Kennecott Utah Copper's Bingham Canyon Mine. Я затрудняюсь даже перевести. По-русски назвали бы просто "Комбинат Ютамедь имени первого мормона", да и все дела. Здесь же при каждой смене хозяев добавляют одно слово в имя, из-за чего название в конце концов совершенно теряет смысл. Kennecott - это город на Аляске. Сюда он залетел случайно: когда-то около ста лет назад горнорудная компания из Кеннекотта купила эту шахту с потрохами. Обычно длинное до неприличности название сокращают до Kennecott Mine или Bingham Mine.
Сейчас шахта принадлежит интернациональной компании-монстру Рио Тинто со штаб-квартирами в Лондоне и Мельбурне. То есть продали американцы свое народное достояние. Скорбят теперь, наверное. Но хватит цифр и фактов. Сейчас вкратце расскажу, как это выглядит.
К сожалению, делать фотографии с дороги запрещено. Снимать можно шахту - сколько влезет, - а также музей шахты и, собственно, на этом все. Серпантин, вьющийся от входного шлагбаума, ведет мимо нескольких ответвлений, идущих по склону горы. Оттуда иногда появляются чудовищной величины механизмы, какие-то скреперы, бульдозеры и грузовики. На время, пока эти чудовища переползают шоссе, дорогу перекрывают. Серпантин дороги идет вверх, вверх, и потом бац - дорога раздвояется. Направо визитерам нельзя, туда проезжают сотрудники шахты, а посетители направляются на крутой обрыв над дыркой. Здесь построены музей шахты и большая парковка для туристов.
Первый экспонат. Этим ржавым ведерочком поднимали руду на поверхность сто пятьдесят лет назад.
С обрыва открывается вид на гигантский кратер. Невозможно представить себе размеры этой махины. Как говорится, "редкая птица долетит до середины".
Давайте теперь заменим линзу в фотоаппарате и приблизим точку разгрузки самосвалов - кажущуюся отсюда крошечной постройку на склоне ровно в середине кадра.
Так выглядит пункт приема руды. Черная труба - начало пятикилометрового туннеля до горнообогатительного комбината. Еще раз напомню: ее диаметр как у туннеля метро. Думаю, что есть еще по крайней мере один такой пункт, потому что некоторые самосвалы проезжают мимо этой станции без остановки, поднимаясь до самого верха дырки, и теряются где-то на дороге, петляющей среди отвалов.
Организация движения завораживает. Каждая машинка знает куда ползти и где остановиться, хотя на таком расстоянии водителей в них, конечно, не разглядеть, и поэтому их как бы и нет. Главное, эти машины двигаются очень медленно, действительно как букашки. Им только сигнальных усиков не хватает, чтобы ощупывать местность и проползающих навстречу товарищей. Скорость машинки составляет около 10 километров в час.
Колесико самосвала, выставленное наверху для самолюбования и фотографирования. Ну так, чтоб было понятно, о чем идет речь. Во мне, кстати, росту почти два метра.
На заднем плане музей шахты. В музее подробно рассказывается о стадиях изготовления меди, а также приведена история шахты в деталях. Первоначально у меня была мысль пересказать оба эти процесса, технологический и исторический, но потом я решил, что это будет уже перебор. Мы же не энциклопедию здесь пишем.
И последний кадр на дно этой шахты: школьный автобус, непонятно что там делающий.
Короче вот. Одну дырку из семи я увидел. Запишем в себе в актив.
Любуйтесь: на этой переснятой аэрофотографии самая большая (по объему вынутой породы) шахта в мире, на которой добыча руды ведется открытым способом. Основной материал - медь, но заодно здесь добывают молибден, серебро, золото, серу, редкоземельные металлы. Доходы от функционирования шахты измеряются миллиардами долларов в год. Они в основном формируют бюджет штата Юта, который без шахты был бы в лучшем случае отсталой туристической провинцией.
В год на шахте добывается 300 тысяч тонн меди. Это количество составляет 13% от всей меди, потребляемой США. Только монетный двор потребляет 36 тысяч тонн меди в год. Впрочем, для такой шахты это лишь 41 день работы. А всего за все время функционирования отсюда вынуто уже более 18 миллионов тонн меди. При этом содержание металла в руде 0.6 процента, а руда составляет в лучшем случае одну треть от всей породы, то есть получается, что масса вынутого грунта тянет где-то на десять миллиардов тонн. Заодно на сегодняшний день из шахты достали 715 тонн золота и почти 6 тысяч тонн серебра. Побочным продуктом является также сера: до миллиона тонн серной кислоты в год.
Диаметр шахты почти пять километров, глубина больше километра, и каждый год ее углубляют на сто метров. Длина всех дорог по бортику шахты превышает тысячу километров.
Шахту копают 11 экскаваторов с объемом ковша, эквивалентному 98 тонн породы. Каждый день в шахте начинается с того, что в шурфах взрывают полтонны взрывчатки. Потом подключаются экскаваторы. 70 грузовиков грузоподъемностью 320 тонн каждый вывозят все это добро наружу, наматывая по 15 тысяч километров в день на весь флот.
Добро летит на обогатительный комбинат по пятикилометровому подземному туннелю диаметром с перегон метро. Для нормального функционирования комбината построена специальная электростанция. Все это хозяйство выпивает невероятное количество воды, которое они откуда-то берут в этой пустыне. Потом воду разливают на гигантской территории к западу от Соленого озера, на берегу которого стоит Солт-Лейк-сити. На подлете к городу в иллюминатор были хорошо видны гигантские безжизненные поля чего-то розового. Я подумал, что так выглядят солончаки. Нет, это так сохла пульпа, отходы медного производства. Вместе с тем процесс очень даже защищен от экологически неблагоприятных последствий: благодаря специальным мерам, пыль не поднимается в воздух и не травит людей в городе при смене направления ветра. Впоследствии эти поля отходов рекультивируются в сады. Там пустыня, места много.
Ровно неделю назад в топы ЖЖ попал пост, посвященный горестному экологическому состоянию вокруг крупнейшей медной шахты в России. Люди мрут тысячами, все уехали, природа погибла, кислотные дожди падают в стокилометровой округе и тому подобные ужасы. Я хотел было тут же опубликовать свой репортаж, так сказать, по горячим следам, но был вынужден себя удержать: у меня нет фотографий. Легко фотографировать экологическое бедствие; попробуйте сфотографировать нормальную жизнь без бедствий. Это невозможно! Я совершенно упустил из вида эту тему, когда ехал к шахте Кеннекотт. Она расположена в нескольких километрах от миллионного города, и никто в этом городе про нее даже не задумывается. Шахта и шахта. Но Гугл, который все знает, услужливо подсказывает, что лет тридцать назад проблемы все-таки были. Потребовался "наезд" федерального правительства, для того чтобы владельцы шахты зашевелились. Только за последние несколько лет Рио Тинто потратила на на рекультивацию отходов шахты и выполнение строжайших нормативов по выбросам вредных веществ 469 миллионов долларов. В 2007 году шахта была исключена из федерального списка экологического мониторинга.
Медь нашли здесь давно, в 1848 году. Обнаружили ее два мормона, братья Бингхамы, из-за чего место до сих пор называется Bingham Canyon. Развития это дело тогда не получило: главный мормон Бригам Янг сказал братьям, что не до меди ему сейчас, надо думать о хлебе насущном, и братья послушно удалились в другое место копать землю под плодововыгодные культуры. Медь начали добывать в 1863 году с помощью солдат, которых использовали на ручных копательных работах. Потом поросеночек рос-рос, и вот такая дырень в результате из него выросла. Букашки, ползущие по широкой пыльной дороге в правой половине кадра и есть те самые самосвалы, каждый высотой с трехэтажный дом.
Полное название шахты звучит примерно как имя Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер, а именно Kennecott Utah Copper's Bingham Canyon Mine. Я затрудняюсь даже перевести. По-русски назвали бы просто "Комбинат Ютамедь имени первого мормона", да и все дела. Здесь же при каждой смене хозяев добавляют одно слово в имя, из-за чего название в конце концов совершенно теряет смысл. Kennecott - это город на Аляске. Сюда он залетел случайно: когда-то около ста лет назад горнорудная компания из Кеннекотта купила эту шахту с потрохами. Обычно длинное до неприличности название сокращают до Kennecott Mine или Bingham Mine.
Сейчас шахта принадлежит интернациональной компании-монстру Рио Тинто со штаб-квартирами в Лондоне и Мельбурне. То есть продали американцы свое народное достояние. Скорбят теперь, наверное. Но хватит цифр и фактов. Сейчас вкратце расскажу, как это выглядит.
К сожалению, делать фотографии с дороги запрещено. Снимать можно шахту - сколько влезет, - а также музей шахты и, собственно, на этом все. Серпантин, вьющийся от входного шлагбаума, ведет мимо нескольких ответвлений, идущих по склону горы. Оттуда иногда появляются чудовищной величины механизмы, какие-то скреперы, бульдозеры и грузовики. На время, пока эти чудовища переползают шоссе, дорогу перекрывают. Серпантин дороги идет вверх, вверх, и потом бац - дорога раздвояется. Направо визитерам нельзя, туда проезжают сотрудники шахты, а посетители направляются на крутой обрыв над дыркой. Здесь построены музей шахты и большая парковка для туристов.
Первый экспонат. Этим ржавым ведерочком поднимали руду на поверхность сто пятьдесят лет назад.
С обрыва открывается вид на гигантский кратер. Невозможно представить себе размеры этой махины. Как говорится, "редкая птица долетит до середины".
Давайте теперь заменим линзу в фотоаппарате и приблизим точку разгрузки самосвалов - кажущуюся отсюда крошечной постройку на склоне ровно в середине кадра.
Так выглядит пункт приема руды. Черная труба - начало пятикилометрового туннеля до горнообогатительного комбината. Еще раз напомню: ее диаметр как у туннеля метро. Думаю, что есть еще по крайней мере один такой пункт, потому что некоторые самосвалы проезжают мимо этой станции без остановки, поднимаясь до самого верха дырки, и теряются где-то на дороге, петляющей среди отвалов.
Организация движения завораживает. Каждая машинка знает куда ползти и где остановиться, хотя на таком расстоянии водителей в них, конечно, не разглядеть, и поэтому их как бы и нет. Главное, эти машины двигаются очень медленно, действительно как букашки. Им только сигнальных усиков не хватает, чтобы ощупывать местность и проползающих навстречу товарищей. Скорость машинки составляет около 10 километров в час.
Колесико самосвала, выставленное наверху для самолюбования и фотографирования. Ну так, чтоб было понятно, о чем идет речь. Во мне, кстати, росту почти два метра.
На заднем плане музей шахты. В музее подробно рассказывается о стадиях изготовления меди, а также приведена история шахты в деталях. Первоначально у меня была мысль пересказать оба эти процесса, технологический и исторический, но потом я решил, что это будет уже перебор. Мы же не энциклопедию здесь пишем.
И последний кадр на дно этой шахты: школьный автобус, непонятно что там делающий.
Короче вот. Одну дырку из семи я увидел. Запишем в себе в актив.