здесь
Подаю пинг - вернулась с дачи, а точнее, решила таки не уезжать туда снова. До конца августа ловибельна, гулябельна, отводибельна в зоопарк, присоединябельна к общим встречам (в том числе, я помню, мы собирались опять в лес с целью повыть).
План по отдыху за городом выполнен. Привезла одну живописную работу из числа тех, которые для помощников в день защиты, и несколько иллюстраций к "Твоему месту". По самому роману не привезла ни словечка в чистовик, вызревает. Ещё привезла мешок спокойствия и неудержное стремление выбросить/ раздать все лишние мне вещи. Анонсирую список вещей, которые буду раздавать.
Сегодня впервые выбралась по делам в город. И Москва, видимо, решила напомнить мне, где я. Для начала, на меня налетел какой-то англоговорящий негр. Он был занят тем, что пытался выручить деньги, продавая какое-то барахло. Я осмотрела барахло и решила помочь негру финансово на благотворительных началах. Дело закончилось тем, что он всучил мне свой номер мобильника и просил звонить. Я ужасно действую на негров, и приятно, что этот навык столь стабильно работает. Что делать дальше с новой находкой, пока не решила.
После я поехала совершать ежесезонную женскую повинность - приобретение одежных обновок. Вообще у меня нынче тяга к переменам, поэтому я купила что-то, что мне всегда потаённо нравилось, но на это не хватало смелости. Увидим, совладаю ли. Попутно, в одном из магазинов я познакомилась с бывшей преподавательницей словесности, два года назад вернувшейся в Россию из Греции. Она - мать-одиночка, её старшая дочь мужается в Грецию 2 сентября, сын заканчивает мед.ВУЗ. Мы рассуждали о судьбе родины, о молодёжи, преемственности поколений, пили чай (у неё был ещё турецкий кофе, но я поняла, что, если выпью, то темперамент совсем распоясается и меня вконец погубит), ели печенья. У неё приятный мягкого бархата голос, уверенный, лаконичный макияж и точная мимика много повидавшего человека. Она обещала мне, что у меня всё будет хорошо. И продала мне удивительную юбку. Думаю, я приеду к ней ещё, побеседовать.
Дома царит контрастный бардак - по возвращении я ещё не бралась за мытьё полов, к примеру, но уже успела скрафтить кабачковый пудинг (хороший, но: каенский перец, чертов каенский перец!), выложить и расфасовать учебники по социологии, нагромоздить вокруг сияющих пустотой полок две книжные башни. И едва не выкинула ящик с канцтоварами на том основании, что за крайний год обратилась к нему лишь дважды.
На очереди ещё один пудинг из кабачков, на этот раз с меньшим количеством перца, затем продолжение уборки, посещение косметолога (я вырастила такие роскошные брови, что, может, косметолог пока и подождёт), продолжение живописи, изрядный кусок летней подработки (на даче я сделала только треть, увы моей тяге к "Скайриму") и всяких других квестов длинный список. Москва меня нервирует, даже пугает, тут нахватано слишком много дел. Постепенно ищу, где я разинула рот шире, чем это допустимо для приличной барышни. Приходится писать, звонить, извиняться. Но так шансы сделать хоть что-то из оставшегося заметно повышаются.
хлоп ссылк
План по отдыху за городом выполнен. Привезла одну живописную работу из числа тех, которые для помощников в день защиты, и несколько иллюстраций к "Твоему месту". По самому роману не привезла ни словечка в чистовик, вызревает. Ещё привезла мешок спокойствия и неудержное стремление выбросить/ раздать все лишние мне вещи. Анонсирую список вещей, которые буду раздавать.
Сегодня впервые выбралась по делам в город. И Москва, видимо, решила напомнить мне, где я. Для начала, на меня налетел какой-то англоговорящий негр. Он был занят тем, что пытался выручить деньги, продавая какое-то барахло. Я осмотрела барахло и решила помочь негру финансово на благотворительных началах. Дело закончилось тем, что он всучил мне свой номер мобильника и просил звонить. Я ужасно действую на негров, и приятно, что этот навык столь стабильно работает. Что делать дальше с новой находкой, пока не решила.
После я поехала совершать ежесезонную женскую повинность - приобретение одежных обновок. Вообще у меня нынче тяга к переменам, поэтому я купила что-то, что мне всегда потаённо нравилось, но на это не хватало смелости. Увидим, совладаю ли. Попутно, в одном из магазинов я познакомилась с бывшей преподавательницей словесности, два года назад вернувшейся в Россию из Греции. Она - мать-одиночка, её старшая дочь мужается в Грецию 2 сентября, сын заканчивает мед.ВУЗ. Мы рассуждали о судьбе родины, о молодёжи, преемственности поколений, пили чай (у неё был ещё турецкий кофе, но я поняла, что, если выпью, то темперамент совсем распоясается и меня вконец погубит), ели печенья. У неё приятный мягкого бархата голос, уверенный, лаконичный макияж и точная мимика много повидавшего человека. Она обещала мне, что у меня всё будет хорошо. И продала мне удивительную юбку. Думаю, я приеду к ней ещё, побеседовать.
Дома царит контрастный бардак - по возвращении я ещё не бралась за мытьё полов, к примеру, но уже успела скрафтить кабачковый пудинг (хороший, но: каенский перец, чертов каенский перец!), выложить и расфасовать учебники по социологии, нагромоздить вокруг сияющих пустотой полок две книжные башни. И едва не выкинула ящик с канцтоварами на том основании, что за крайний год обратилась к нему лишь дважды.
На очереди ещё один пудинг из кабачков, на этот раз с меньшим количеством перца, затем продолжение уборки, посещение косметолога (я вырастила такие роскошные брови, что, может, косметолог пока и подождёт), продолжение живописи, изрядный кусок летней подработки (на даче я сделала только треть, увы моей тяге к "Скайриму") и всяких других квестов длинный список. Москва меня нервирует, даже пугает, тут нахватано слишком много дел. Постепенно ищу, где я разинула рот шире, чем это допустимо для приличной барышни. Приходится писать, звонить, извиняться. Но так шансы сделать хоть что-то из оставшегося заметно повышаются.
хлоп ссылк