Лекифы Мастера Ахилла в Мюнхене
Собрание греческих ваз в Античных собраниях Мюнхена - одно из лучших в мире. А в нем одна из самых прекрасных ваз - лекиф Мастера Ахилла, где умершая изображена на горе Геликон. Об этом свидетельствует надпись на скале, которую вазописец наметил несколькими тающими линиями.
Геликон - место обитания Муз, поэтому умершая предстает перед нами как Муза с лирой в руках. Кто она? Павсаний в «Описании Эллады» говорит, что в древности знали только трех: Мелету (Опытность), Мнему (Память) и Аэду (Песню). В образе умершей словно слились три этих ипостаси. Преображенная памятью она изображена музицирующей, в расцвете лет.
У ног Музы - птица, обитательница того рая, где женщина обрела покой и гармонию. «Из всех гор Эллады Геликон обладает наиболее плодородной почвой и весь зарос культурными растениями; так, кусты земляничного дерева, густо поросшие по нему, дают здесь прекрасную пищу для коз. Живущие на горе Геликоне говорят, что все травы и коренья на этой горе никогда не причиняют смерти человеку. Даже у змей травы здешних лугов делают их яд более слабым», - свидетельствует Павсаний.
При всей лаконичности изображения на лекифе разница двух миров вполне ощутима. Муза на Геликоне выглядит как ожившее надгробие, к которому приблизилась скорбящая женщина.
Тревога живой и умиротворенный вид умершей, зыбкая граница между ними вызывают в памяти размышления Гераклита о жизни и смерти:
"В те же самые потоки и вступаем, и не вступаем, и существуем, и не существуем.
Людей ожидает умерших всё, на что не надеются, чего не думают.
Человек в смертную ночь зажигает себе сам; и не мертв он, потушив очи, но жив; но он соприкасается с мертвым - дремля, потупив очи, бодрствуя - соприкасается с дремлющими".
При всей идеальности женских образов в них много трепетного и человеческого, что ощутимо, разумеется, только при сравнении одного лекифа Мастера Ахилла с другим. На втором сосуде из Мюнхена изображен сам Зевс. Певучая линия женских тел сменяется в краснофигурном лекифе твердым абрисом литой мужской фигуры.
Смертных мужчин мы видели на других вазах мастера. Но воины, покидающие близких, или Ахилл, опирающийся на копье, тоже «из другого теста». Бессмертный бог смертным не чета. И он помогает нам понять насколько выразительны и точны могут быть лаконичные линии.
О работах Мастера Ахилла:
http://cicerone2007.livejournal.com/69122.html
http://cicerone2007.livejournal.com/74835.html
Геликон - место обитания Муз, поэтому умершая предстает перед нами как Муза с лирой в руках. Кто она? Павсаний в «Описании Эллады» говорит, что в древности знали только трех: Мелету (Опытность), Мнему (Память) и Аэду (Песню). В образе умершей словно слились три этих ипостаси. Преображенная памятью она изображена музицирующей, в расцвете лет.
У ног Музы - птица, обитательница того рая, где женщина обрела покой и гармонию. «Из всех гор Эллады Геликон обладает наиболее плодородной почвой и весь зарос культурными растениями; так, кусты земляничного дерева, густо поросшие по нему, дают здесь прекрасную пищу для коз. Живущие на горе Геликоне говорят, что все травы и коренья на этой горе никогда не причиняют смерти человеку. Даже у змей травы здешних лугов делают их яд более слабым», - свидетельствует Павсаний.
При всей лаконичности изображения на лекифе разница двух миров вполне ощутима. Муза на Геликоне выглядит как ожившее надгробие, к которому приблизилась скорбящая женщина.
Тревога живой и умиротворенный вид умершей, зыбкая граница между ними вызывают в памяти размышления Гераклита о жизни и смерти:
"В те же самые потоки и вступаем, и не вступаем, и существуем, и не существуем.
Людей ожидает умерших всё, на что не надеются, чего не думают.
Человек в смертную ночь зажигает себе сам; и не мертв он, потушив очи, но жив; но он соприкасается с мертвым - дремля, потупив очи, бодрствуя - соприкасается с дремлющими".
При всей идеальности женских образов в них много трепетного и человеческого, что ощутимо, разумеется, только при сравнении одного лекифа Мастера Ахилла с другим. На втором сосуде из Мюнхена изображен сам Зевс. Певучая линия женских тел сменяется в краснофигурном лекифе твердым абрисом литой мужской фигуры.
Смертных мужчин мы видели на других вазах мастера. Но воины, покидающие близких, или Ахилл, опирающийся на копье, тоже «из другого теста». Бессмертный бог смертным не чета. И он помогает нам понять насколько выразительны и точны могут быть лаконичные линии.
О работах Мастера Ахилла:
http://cicerone2007.livejournal.com/69122.html
http://cicerone2007.livejournal.com/74835.html