(no subject)
Уважаемая принцесса Анна, все, что ты перечислила, я давно забыла, так что ПОКА напишу тебе парочку воспоминаний о школе, пока помню.
Итак, первое - «Зарница» - это так называемая пионерская «игра»; «Орленок» - это комсомольская «игра», в которые никто не играет, но 9 мая «Зарница» и «Орленок» участвуют в общем военном параде на площади перед домом Советов, где на трибунах стоит (раньше стояли; теперь делают трибуны, перед ними ставят стулья, на которых по билетам располагаются ветераны и гости) все начальство города и области, а на газонах - толпа народу, все, кто успели туда пролезть. Милиция и прочие - на охране. После «Зарницы» и «Орленка» идет армия курсантов, потом военные.
Конечно, всех дрессируют сначала дома, то есть в школах, училищах и т. д.; потом две репетиции на площади (Одна, как по заказу, обязательно под дождем).
В Орле май обычно теплый и даже жаркий. Порой температура доходит до +30 градусов. Но изредка бывают странные коллизии - почему-то холод.
И вот на 9 мая холодрыга такая, что все взрослые в демисезонных пальто, а под пальто - свитера. А «Зарница» должна быть в белых рубашках, шортах (шорты синие выдаются), белых носочках. С родителями накануне решаем: под рубашками - свитера; сверх шорт - брюки. Пока «Зарница» стоит на площади - они в брюках; потом они строем выходят с площади в парк, из него выходят на улицу Горького и по ней парадом проходят по площади. Так вот: в парке они снимают брюки и отдают их стоящим там родителям (родительскому комитету). Им останется пройти парадным шагом кусок улицы и площадь - не замерзнут. А за площадью будут ждать брюки в нашей машине с Валерием. Все прекрасно, если бы…
«Зарнице» приказано заранее - за 40 минут до начала - выстроиться за домом Советов. Наша школа пойдет первой (так как мы где-то в чем-то заняли первое место). Мы и стоим первые наготове, мой класс - «А», поэтому мы самые первые.
И тут перед нами появляется какой-то комсомольский секретарь из горкома. У нее начинается истерика: «Зар-ни-и-ца» и-и-и-дет в шо-о-ор-тах!!!» Я твердым голосом пытаюсь ей объяснить, что так и будет, а пока они будут стоять на площади в общей массе, никто не увидит в чем они: в брюках или шортах. Она, сама в пальто, свитере и сапогах, вопит: «Немедленно снять брюки!!!»
Но мой класс от ее воплей не дрогнет, пока я не дам команду. Наша школа стоит. Но следующие школы отступили: на ее истерику - уже без штанов. На нас сыпятся угрозы. Уже толпа пришла нас уговаривать. Я сдалась. Штаны сняли, унесли в машину. Наконец двинулись на площадь. Уже с синими цыплячьими ногами.
Наш диалог был таким в основном:
-Это дети. Им всего 13 лет. Зачем их простужать?! Вы в пальто и свитере!!!
-Это будущие воины! Защитники Родины!!! - вопила она.
На площади слушали 40 минут патриотические речи всех желающих. Прижимались друг к другу от холода. Ожидающие в парке родители увидели своих детей без штанов. (Нет, родители-то были в штанах; дети - без них).
… Когда они после парада напялили брюки, я им, своим только, конечно, сказала: «Завтра можете болеть и в школу не приходить»… Будущие защитники Отечества ответили троекратным «Ура!!!»
Однажды срочно организованную команду «Зарницы» от нашего класса послали на районные соревнования городские. В школе мы ни с кем не соревновались, но нас послали как «победителей» от школы. Наверное, меня в качестве дисциплинированного козла отпущения: в воскресенье; у меня одной двое своих детей, больше ни у кого не было двоих детей.
Учителя вообще редко рожают: им некогда. Так вот, команда - 10 мальчишек. Никто не знал, что там вообще будет. Но петь они умели: я сама их учила: главное - громко! Слова они знали. Песня военная, строевая «Путь далек у нас с стобою. Веселей, солдат, гляди!» Это был тот же класс, который был на параде. Это мой первый класс в нашей школе, который я учила с 4 по 10, правда, часть ребят после 7 ушли в ПТУ.
Директор школы, отправляя нас на соревнования, велел мне занять второе место: и почетно, и не надо участвовать в областных соревнованиях: нам ни к чему лишняя обуза. Я уж не помню всего, что они там делали: надевали противогазы, ставили палатку, разжигали костер; тушили огнетушителями «пожар»; искали какую-то мину; пели походную песню (громко!!! - все их слышали!). Самое ужасное было то, что директор увидел, что они лезут на 1 место. Велел притормозить. Они ответили: «Еще чего! Мы уже всех обошли!» Он обещал их отправить в двухдневный поход с ночевкой в конце мая, если будет 2 место. Они уступили. Он, правда, отправил класс в поход в учебные дни в конце мая, дал нам второго учителя - мужчину. Черт побери: по прогнозу обещали заморозки до -2 в ту ночь. Все взмолились: «Идем в поход! Так нечестно!» Директор сказал: «В поход пойдет только то, кому родители напишут письменное разрешение, что они знают, что по прогнозу погоды -2 градуса ночью, и разрешают под свою ответственность». Я тоже подписала приказ о своей ответственности. Все принесли записки от родителей с разрешением. Учитель-мужчина оказался порядочным, не спал всю ночь. Поддерживали костер, кое-кто спал по очереди в палатке, в основном - девочки. Много смеялись.
А собиралась я рассказать про трудовой лагерь. После 7 класса все, кто не уходит из школы в ПТУ или техникум, едут в обязательном порядке в трудовой лагерь на 2 недели. Хорошо, если в июне, сразу, а не в июле. После 9 класса Олин класс попал в августе на 3 недели. Ее классный руководитель сказала, что у нее больной желудок, она ехать не может. Хотя она моложе меня лет на 5. Я во время своего отпуска поехала с Олиным классом, поехала ради Оли, потому что в лагере все может быть. Оля нашла там себе будущего мужа Славу. Хотя там место было безопасное.
А пока я еду со своим классом в совхоз «Россия», про который не скажешь, что место безопасное. Наши 4 седьмых класса поселили в здании школы. Нашим детям 13-14 лет. Вечером к школе съезжается вся округа на мотоциклах, мотороллерах, велосипедах, гоняют по неогороженной территории, пугают девчонок. Вокруг - мат, из приемников - похабные песни. Детям утром идти на работу - вокруг школы шум, грохот, музыка, ругань до часу ночи. Надо сказать, что наши мальчишки всех классов притихли; все дисциплинированные, послушные, все на месте.
Подвернулась «Троица» в воскресенье. Как правило, по воскресеньям приезжают ко многим родители: в основном интересуются, как детей кормят. Но после обеда все уезжают - связано с автобусом. И тут начинается. На «нашей» территории - весь пьяный совхоз. К концу дня окло школы валяются 6-7 мертвецки пьяных.
После ужина оказывается, что у одного моего мальчика температура 39. А утром к нему приезжала мама. Я не врач, я не знаю, что у него6 но он бредит, у него жар. Изолятора нет, медперсонала нет. Я обращаюсь к шоферу, который привез мальчиков с фермы на ужин. После обеда 20 мальчиков возили на ферму, где стригли овец; ребята должны были их держать; все рабочие совхоза праздновали «Троицу». Шофер возил ребят на грузовике. Больше обратиться не к кому. Я прошу шофера: «Давайте отвезем мальчика в город, до города 15 км, недалеко». Он мне говорит: «Да я бы с удовольствием, но перед тем, как ехать на ферму за ребятами, я выпил стакан водки; в городе меня может остановить гаишник - заберут права или оштрафуют». Он извиняется, что ехать не может. А у меня просто шок: он вез в грузовике по поселочным дорогам 20 детей после стакана водки!
Потом нам кто-то сказал, что детей не имеют права использовать при работе с животными. А мы-то откуда знаем?! Пришел бригадир совхоза, сказал: «Выделите 20 мальчишек покрепче, у нас для них срочная работа». Учителя выполнили распоряжение. К ужину их привезли обратно. Все по счету.
Правда, через какое-то вресмя к школе подошла легковая машина, вышел по виду трезвый мужчина, сказал: «Давайте я отвезу в город заболевшего мальчика». Мы отправили с ним Эдика. В те времена мы не боялись, и всякие ужасы еще не приходили в голову, хотя в какой-то степени боялись за девчонок.
На следующий день появился около школы милиционер с картами в руках и произнес грозную обвинительную речь:
-Что вы так плохо смотрите за подростками! Они у вас играют в очко на деньги! Это преступление!!
Подошедшие мальчишки пытались возразить:
-Мы на деньги не играли!! Просто играли в карты!
Милиционер (грозно!):
-У вас вот так лежали карты! Это в «очко»! Меня не обманешь! Это игра на деньги!
Кто-то из наших дур набросился на ребят:
-Как вам не стыдно!!! Это позор…
И хоть ребята были не мои, я ввязалась:
-Я не знаю, что такое «Очко», не могу судить, но играли они на крыльце дома, где они живут, никого не трогали, в спальни не врывались, как ваши деревенские ночью, когда я их палкой выгоняю и стою всю ночь на пороге; они не валялись пьяными, как ваши 7 трупов вчера у школы; не они опрокинули молоковоз и сделали море молока в столовой. Товарищ милиционер, сходите посмотрите - молоко еще не высохло. Совхоз использует детей на работе, но ни Вы, ни совхоз не позаботился, чтобы для отдыха у детей были мячи, шашки, шахматы, настольные игры, чтобы дети были в безопасности, когда тут пьяные гоняют на мотоциклах по школьной территории; когда вместо милиции ночью в дверях стою я с палкой. Я проконсультируюсь у мужа - называю место работы, звание мужа, - какое преступление серьезнее: играть в «Очко», хотя денег вы не видели, или оставить в опасности 13-летних детей, когда пьяные в «Троицу» гоняют на мотоциклах у школы; влезают в окна девочкам в спальни!
В этой «России» дважды было, что вечером, когда все на улице, девчонки прибегают именно почему-то ко мне с криком: «Парень влез в окно в спальню и улегся на кровать!» Я вхожу в спальню, отодвигаю соседнюю кровать, вцепляюсь в железную спинку и опрокидываю кровать, на которой валяется этот болван; конечно, он ударяется чем-нибудь; пытается броситься на меня - я бью его по морде резиновым сапогом; он вырывает сапог - я бью ведром; он хватает ведро - я хватаю табуретку. Он с руганью покидает коридор школы. За порогом школы ему объясняют, что его посадят… На следующий день он приходит извиняться.
Так было дважды с разными парнями. Оба потом передо мной извинялись. Правда, пришлось забивать все окна, чтобы их нельзя было открыть. Я в такие минуты не испытываю ни капли страха. Но этим дуракам кто-нибудь объясняет, наверное, где работает мой муж.
Потом мы договорились с мамой моей ученицы, которая (мама) работала криминалистом в милиции, и две милицейские машины проехали по всему совхозу, побывали и на полях, где работали люди, постояли в разных людных местах…
В следующие годы мы работали в другом совхозе, где было поспокойнее.
Пока, Анна.
Итак, первое - «Зарница» - это так называемая пионерская «игра»; «Орленок» - это комсомольская «игра», в которые никто не играет, но 9 мая «Зарница» и «Орленок» участвуют в общем военном параде на площади перед домом Советов, где на трибунах стоит (раньше стояли; теперь делают трибуны, перед ними ставят стулья, на которых по билетам располагаются ветераны и гости) все начальство города и области, а на газонах - толпа народу, все, кто успели туда пролезть. Милиция и прочие - на охране. После «Зарницы» и «Орленка» идет армия курсантов, потом военные.
Конечно, всех дрессируют сначала дома, то есть в школах, училищах и т. д.; потом две репетиции на площади (Одна, как по заказу, обязательно под дождем).
В Орле май обычно теплый и даже жаркий. Порой температура доходит до +30 градусов. Но изредка бывают странные коллизии - почему-то холод.
И вот на 9 мая холодрыга такая, что все взрослые в демисезонных пальто, а под пальто - свитера. А «Зарница» должна быть в белых рубашках, шортах (шорты синие выдаются), белых носочках. С родителями накануне решаем: под рубашками - свитера; сверх шорт - брюки. Пока «Зарница» стоит на площади - они в брюках; потом они строем выходят с площади в парк, из него выходят на улицу Горького и по ней парадом проходят по площади. Так вот: в парке они снимают брюки и отдают их стоящим там родителям (родительскому комитету). Им останется пройти парадным шагом кусок улицы и площадь - не замерзнут. А за площадью будут ждать брюки в нашей машине с Валерием. Все прекрасно, если бы…
«Зарнице» приказано заранее - за 40 минут до начала - выстроиться за домом Советов. Наша школа пойдет первой (так как мы где-то в чем-то заняли первое место). Мы и стоим первые наготове, мой класс - «А», поэтому мы самые первые.
И тут перед нами появляется какой-то комсомольский секретарь из горкома. У нее начинается истерика: «Зар-ни-и-ца» и-и-и-дет в шо-о-ор-тах!!!» Я твердым голосом пытаюсь ей объяснить, что так и будет, а пока они будут стоять на площади в общей массе, никто не увидит в чем они: в брюках или шортах. Она, сама в пальто, свитере и сапогах, вопит: «Немедленно снять брюки!!!»
Но мой класс от ее воплей не дрогнет, пока я не дам команду. Наша школа стоит. Но следующие школы отступили: на ее истерику - уже без штанов. На нас сыпятся угрозы. Уже толпа пришла нас уговаривать. Я сдалась. Штаны сняли, унесли в машину. Наконец двинулись на площадь. Уже с синими цыплячьими ногами.
Наш диалог был таким в основном:
-Это дети. Им всего 13 лет. Зачем их простужать?! Вы в пальто и свитере!!!
-Это будущие воины! Защитники Родины!!! - вопила она.
На площади слушали 40 минут патриотические речи всех желающих. Прижимались друг к другу от холода. Ожидающие в парке родители увидели своих детей без штанов. (Нет, родители-то были в штанах; дети - без них).
… Когда они после парада напялили брюки, я им, своим только, конечно, сказала: «Завтра можете болеть и в школу не приходить»… Будущие защитники Отечества ответили троекратным «Ура!!!»
Однажды срочно организованную команду «Зарницы» от нашего класса послали на районные соревнования городские. В школе мы ни с кем не соревновались, но нас послали как «победителей» от школы. Наверное, меня в качестве дисциплинированного козла отпущения: в воскресенье; у меня одной двое своих детей, больше ни у кого не было двоих детей.
Учителя вообще редко рожают: им некогда. Так вот, команда - 10 мальчишек. Никто не знал, что там вообще будет. Но петь они умели: я сама их учила: главное - громко! Слова они знали. Песня военная, строевая «Путь далек у нас с стобою. Веселей, солдат, гляди!» Это был тот же класс, который был на параде. Это мой первый класс в нашей школе, который я учила с 4 по 10, правда, часть ребят после 7 ушли в ПТУ.
Директор школы, отправляя нас на соревнования, велел мне занять второе место: и почетно, и не надо участвовать в областных соревнованиях: нам ни к чему лишняя обуза. Я уж не помню всего, что они там делали: надевали противогазы, ставили палатку, разжигали костер; тушили огнетушителями «пожар»; искали какую-то мину; пели походную песню (громко!!! - все их слышали!). Самое ужасное было то, что директор увидел, что они лезут на 1 место. Велел притормозить. Они ответили: «Еще чего! Мы уже всех обошли!» Он обещал их отправить в двухдневный поход с ночевкой в конце мая, если будет 2 место. Они уступили. Он, правда, отправил класс в поход в учебные дни в конце мая, дал нам второго учителя - мужчину. Черт побери: по прогнозу обещали заморозки до -2 в ту ночь. Все взмолились: «Идем в поход! Так нечестно!» Директор сказал: «В поход пойдет только то, кому родители напишут письменное разрешение, что они знают, что по прогнозу погоды -2 градуса ночью, и разрешают под свою ответственность». Я тоже подписала приказ о своей ответственности. Все принесли записки от родителей с разрешением. Учитель-мужчина оказался порядочным, не спал всю ночь. Поддерживали костер, кое-кто спал по очереди в палатке, в основном - девочки. Много смеялись.
А собиралась я рассказать про трудовой лагерь. После 7 класса все, кто не уходит из школы в ПТУ или техникум, едут в обязательном порядке в трудовой лагерь на 2 недели. Хорошо, если в июне, сразу, а не в июле. После 9 класса Олин класс попал в августе на 3 недели. Ее классный руководитель сказала, что у нее больной желудок, она ехать не может. Хотя она моложе меня лет на 5. Я во время своего отпуска поехала с Олиным классом, поехала ради Оли, потому что в лагере все может быть. Оля нашла там себе будущего мужа Славу. Хотя там место было безопасное.
А пока я еду со своим классом в совхоз «Россия», про который не скажешь, что место безопасное. Наши 4 седьмых класса поселили в здании школы. Нашим детям 13-14 лет. Вечером к школе съезжается вся округа на мотоциклах, мотороллерах, велосипедах, гоняют по неогороженной территории, пугают девчонок. Вокруг - мат, из приемников - похабные песни. Детям утром идти на работу - вокруг школы шум, грохот, музыка, ругань до часу ночи. Надо сказать, что наши мальчишки всех классов притихли; все дисциплинированные, послушные, все на месте.
Подвернулась «Троица» в воскресенье. Как правило, по воскресеньям приезжают ко многим родители: в основном интересуются, как детей кормят. Но после обеда все уезжают - связано с автобусом. И тут начинается. На «нашей» территории - весь пьяный совхоз. К концу дня окло школы валяются 6-7 мертвецки пьяных.
После ужина оказывается, что у одного моего мальчика температура 39. А утром к нему приезжала мама. Я не врач, я не знаю, что у него6 но он бредит, у него жар. Изолятора нет, медперсонала нет. Я обращаюсь к шоферу, который привез мальчиков с фермы на ужин. После обеда 20 мальчиков возили на ферму, где стригли овец; ребята должны были их держать; все рабочие совхоза праздновали «Троицу». Шофер возил ребят на грузовике. Больше обратиться не к кому. Я прошу шофера: «Давайте отвезем мальчика в город, до города 15 км, недалеко». Он мне говорит: «Да я бы с удовольствием, но перед тем, как ехать на ферму за ребятами, я выпил стакан водки; в городе меня может остановить гаишник - заберут права или оштрафуют». Он извиняется, что ехать не может. А у меня просто шок: он вез в грузовике по поселочным дорогам 20 детей после стакана водки!
Потом нам кто-то сказал, что детей не имеют права использовать при работе с животными. А мы-то откуда знаем?! Пришел бригадир совхоза, сказал: «Выделите 20 мальчишек покрепче, у нас для них срочная работа». Учителя выполнили распоряжение. К ужину их привезли обратно. Все по счету.
Правда, через какое-то вресмя к школе подошла легковая машина, вышел по виду трезвый мужчина, сказал: «Давайте я отвезу в город заболевшего мальчика». Мы отправили с ним Эдика. В те времена мы не боялись, и всякие ужасы еще не приходили в голову, хотя в какой-то степени боялись за девчонок.
На следующий день появился около школы милиционер с картами в руках и произнес грозную обвинительную речь:
-Что вы так плохо смотрите за подростками! Они у вас играют в очко на деньги! Это преступление!!
Подошедшие мальчишки пытались возразить:
-Мы на деньги не играли!! Просто играли в карты!
Милиционер (грозно!):
-У вас вот так лежали карты! Это в «очко»! Меня не обманешь! Это игра на деньги!
Кто-то из наших дур набросился на ребят:
-Как вам не стыдно!!! Это позор…
И хоть ребята были не мои, я ввязалась:
-Я не знаю, что такое «Очко», не могу судить, но играли они на крыльце дома, где они живут, никого не трогали, в спальни не врывались, как ваши деревенские ночью, когда я их палкой выгоняю и стою всю ночь на пороге; они не валялись пьяными, как ваши 7 трупов вчера у школы; не они опрокинули молоковоз и сделали море молока в столовой. Товарищ милиционер, сходите посмотрите - молоко еще не высохло. Совхоз использует детей на работе, но ни Вы, ни совхоз не позаботился, чтобы для отдыха у детей были мячи, шашки, шахматы, настольные игры, чтобы дети были в безопасности, когда тут пьяные гоняют на мотоциклах по школьной территории; когда вместо милиции ночью в дверях стою я с палкой. Я проконсультируюсь у мужа - называю место работы, звание мужа, - какое преступление серьезнее: играть в «Очко», хотя денег вы не видели, или оставить в опасности 13-летних детей, когда пьяные в «Троицу» гоняют на мотоциклах у школы; влезают в окна девочкам в спальни!
В этой «России» дважды было, что вечером, когда все на улице, девчонки прибегают именно почему-то ко мне с криком: «Парень влез в окно в спальню и улегся на кровать!» Я вхожу в спальню, отодвигаю соседнюю кровать, вцепляюсь в железную спинку и опрокидываю кровать, на которой валяется этот болван; конечно, он ударяется чем-нибудь; пытается броситься на меня - я бью его по морде резиновым сапогом; он вырывает сапог - я бью ведром; он хватает ведро - я хватаю табуретку. Он с руганью покидает коридор школы. За порогом школы ему объясняют, что его посадят… На следующий день он приходит извиняться.
Так было дважды с разными парнями. Оба потом передо мной извинялись. Правда, пришлось забивать все окна, чтобы их нельзя было открыть. Я в такие минуты не испытываю ни капли страха. Но этим дуракам кто-нибудь объясняет, наверное, где работает мой муж.
Потом мы договорились с мамой моей ученицы, которая (мама) работала криминалистом в милиции, и две милицейские машины проехали по всему совхозу, побывали и на полях, где работали люди, постояли в разных людных местах…
В следующие годы мы работали в другом совхозе, где было поспокойнее.
Пока, Анна.