Christianos ad leones! - Христиан львам!
Известная фраза из античного прошлого, когда христиан массово подвергали damnatio ad bestias - казни через растерзание хищными зверями. У нас сейчас крайне высок соблазн поднять свою самооценку, отождествив себя с прежними мучениками, но есть ли у нас на то хоть какие-то основания?
Как государственная власть, так и общество сейчас по разным мотивам, но вполне согласно выступает не против религиозных собраний как таковых, а против любых скоплений людей. Вы ж не станете говорить, что власть устроила гонения на футбол и поэтому закрыла стадионы. Для властей важно создать общую атмосферу напряженности и испытать границы терпения социума. (Зачем - отдельный разговор). Общество хомячков искренно поверило в опасность инфекции и запугано: при такой сильной мотивации, как страх за свою жизнь, большинство людей способно на феноменальную агрессию.
Супермаркеты и общественный транспорт при этом работают и это никого не парит тоже по разным причинам. Власть прекрасно понимает, что за эту границу заступать нельзя: без свободного доступа к тем же продуктам социальный взрыв произойдёт немедленно. Хомячки же просто неспособны мыслить и закрывают глаза на очевидные нестыковки. Они верят в силу масок и дезинфекторов.
Как всегда бывает в таких ситуациях, особо предприимчивые используют их в собственных интересах. Кто-то присаживается на бюджет и стремительно обогащается за счёт "грамотного распределения" субсидий, госзакупок всяких полезных масок и т.д. Кто-то у кого-то уже отжал или скоро отожмёт пошатнувшийся бизнес. А вот для клинических антихристиан это лишний повод легально и в полную силу выказать свою неприязнь к церкви. Если такой человек оказывается во власти, то создаётся иллюзия религиозного гонения.
Потом, власть всегда крайне ревниво относится к очевидным проявлениям неповиновения, особенно если она чувствует свою слабость. Отсюда такая резкость в отношении церкви со стороны полиции в той же Греции.
Вообще, оглядываясь в историю, необходимо признать, что процент собственно религиозных мотивов для гонений на христиан в частности, и религиозных гонений вообще (на иудеев, еретиков, неверных и т.п.) относительно невысок. Гонениями в основном достигались политические цели: передел собственности, перекладывание вины, гомогенизация общества (попытка сделать его однородным) и всякое такое.
Имеет ли значение, как сами христиане воспринимали подобные гонения? Нет. Христиане всегда при первой же попытке давления на них поднимали крик о последних временах, "звере из бездны" и прочей апокалиптике. Это способно произвести впечатление только на неофитов, не знающих истории своей церкви. Можно ли алармистов судить за это? Нет. Христианство - по определению апокалиптическая религия. Но если для неофита нормально видеть во всём свидетельство приближающегося конца, то для более зрелого человека нормально быть лишь слегка настороже и наблюдать больше за собой, нежели за изменениями во внешнем мире.
В этом смысле меня всегда веселили всякие старцы, имже несть числа. Многие из них просто сходят с ума от скуки добровольной самоизоляции и пишут напропалую всякую апокалиптическую ересь то в письмах (как прежде), то в соцсетях (как сейчас), хотя и прикрываясь благоразумно прокладкой верных чад, транслирующих их откровения. Можно ли их за это судить? Нет. Вы сами только что оказались в этой изоляции и зависаете в информационном пространстве, как космонавты в невесомости, а у людей абстиненция годами тянется.
Другое дело, когда старчики начинают "хайповать", привлекая к себе внимание, но я бы и таких судить не стал, пока они чужие судьбы калечить не начали (а чаще этим и заканчивается). Человек слаб, монах человек, монах слаб - законы логики.
Имеет ли значение, как христиане реагировали на воздвигнутые гонения, что бы за теми ни стояло? Да. Вот это единственное, что имеет значение во всей этой истории. За тысячи лет уже выработались основные модели поведения, и вы вряд ли придумаете что-то новое. Почти стопроцентно они обусловлены не только глубиною веры, но и личным темпераментом и социальными условиями. Одни уходили во внешнюю, другие во внутреннюю пустыню. Иными словами, одни просто бежали туда, где гонений нет, чтобы беспрепятственно "отправлять религиозный культ". Другие замыкались в келье в поисках царства небесного, скрытого внутри каждого человека. Эти усиливали пост и молитву при закрытых дверях, вычеркивая себя из мира. Вы таких людей не знаете, потому что если вы их знаете, то они не такие - надеюсь, это понятно.
Третьи оказывали сопротивление. Одни из них пассивно: не противясь злу, шли открыто и деятельно исповедовать свою веру, делая то, что они и должны были всегда делать. Потом им приходилось идти дальше - до поражения в правах, материальных лишений, заключения, пыток, даже казней. Практически все наши образцовые мученики - они из этих. Другие сопротивлялись активно: брали в руки дубины и камни и шли крушить "безбожную власть" или кто там на них наехал. Тут по-разному, тоже отдельный разговор. Но следует иметь в виду, что это более типичная ситуация для подавления "еретических восстаний", а не сопротивления гонениям, и эти активисты часто становились объектом чужих манипуляций и доходили до заключения, пыток, даже казней своих оппонентов. Иногда они становились позором, а не славой церкви, как это было с парабаланами, растерзавшими Гипатию Александрийскую.
Если мы воспринимаем то, что происходит сейчас, как гонения, то как реагируем? Война в интернете не считается - это выход пара, не более. Мы исповедники, соглашатели (мастера компромисса) или отступники? Надо смотреть на свои дела, а не слова. Я не вижу практически никаких проявлений исповедничества, кроме отдельных случаев (кто-то выплатил штраф, кого-то задержали, хотя сразу и отпустили, кого-то вызвали в суд, но всё ограничилось словесной перепалкой). Где хоть какая-то деятельная реакция? А если её нет, то либо нет и гонений, либо не осталось верующих. В последнее мне поверить тяжелее.
Можно сказать, что люди сами виноваты, поскольку легко поддались на разводку СМИ и испугались мнимой опасности заражения. Но мы видим, что даже медики на это ведутся, чего же требовать от рядового пользователя таблеток. Можно сказать, что мы сами виноваты, что некритично восприняли указания священноначалия, которое отчасти струсило, отчасти запуталось (и струсило), отчасти с готовностью подчинилось кесарю не за страх, а за проданную по цене карьеры совесть, и оказали ему безоговорочное повиновение.
Кстати, о священноначалии. Кто молча, кто гласно, но почти одномоментно вся церковная иерархия и всякое старчество-духовничество, за малым и незаметным исключением полностью утратило нравственный авторитет и моральное право чему-то поучать и говорить от имени Церкви. Придут ли они в разум истины? Произойдёт ли обращение Петра? Нет. Петр горько оплакивал своё предательство, а эти либо сделают вид, что ничего не случилось, либо переобуются на ходу, потому что теперь можно. Но поставьте себя на место супруги, муж которой, доселе проповедовавший нерушимость и святость брачных уз, державший жену в строгой узде правил, легко изменяет своей рыбке с какой-то пелядью, а потом на голубом глазу возвращается к прежней проповеди и суёт руку для поцелуя: не, ну а чё такова? У меня нет оснований считать, будто в церкви будет иначе.
В общем, всё грустно, но грустить мы не будем. Не такие мы люди.
Как государственная власть, так и общество сейчас по разным мотивам, но вполне согласно выступает не против религиозных собраний как таковых, а против любых скоплений людей. Вы ж не станете говорить, что власть устроила гонения на футбол и поэтому закрыла стадионы. Для властей важно создать общую атмосферу напряженности и испытать границы терпения социума. (Зачем - отдельный разговор). Общество хомячков искренно поверило в опасность инфекции и запугано: при такой сильной мотивации, как страх за свою жизнь, большинство людей способно на феноменальную агрессию.
Супермаркеты и общественный транспорт при этом работают и это никого не парит тоже по разным причинам. Власть прекрасно понимает, что за эту границу заступать нельзя: без свободного доступа к тем же продуктам социальный взрыв произойдёт немедленно. Хомячки же просто неспособны мыслить и закрывают глаза на очевидные нестыковки. Они верят в силу масок и дезинфекторов.
Как всегда бывает в таких ситуациях, особо предприимчивые используют их в собственных интересах. Кто-то присаживается на бюджет и стремительно обогащается за счёт "грамотного распределения" субсидий, госзакупок всяких полезных масок и т.д. Кто-то у кого-то уже отжал или скоро отожмёт пошатнувшийся бизнес. А вот для клинических антихристиан это лишний повод легально и в полную силу выказать свою неприязнь к церкви. Если такой человек оказывается во власти, то создаётся иллюзия религиозного гонения.
Потом, власть всегда крайне ревниво относится к очевидным проявлениям неповиновения, особенно если она чувствует свою слабость. Отсюда такая резкость в отношении церкви со стороны полиции в той же Греции.
Вообще, оглядываясь в историю, необходимо признать, что процент собственно религиозных мотивов для гонений на христиан в частности, и религиозных гонений вообще (на иудеев, еретиков, неверных и т.п.) относительно невысок. Гонениями в основном достигались политические цели: передел собственности, перекладывание вины, гомогенизация общества (попытка сделать его однородным) и всякое такое.
Имеет ли значение, как сами христиане воспринимали подобные гонения? Нет. Христиане всегда при первой же попытке давления на них поднимали крик о последних временах, "звере из бездны" и прочей апокалиптике. Это способно произвести впечатление только на неофитов, не знающих истории своей церкви. Можно ли алармистов судить за это? Нет. Христианство - по определению апокалиптическая религия. Но если для неофита нормально видеть во всём свидетельство приближающегося конца, то для более зрелого человека нормально быть лишь слегка настороже и наблюдать больше за собой, нежели за изменениями во внешнем мире.
В этом смысле меня всегда веселили всякие старцы, имже несть числа. Многие из них просто сходят с ума от скуки добровольной самоизоляции и пишут напропалую всякую апокалиптическую ересь то в письмах (как прежде), то в соцсетях (как сейчас), хотя и прикрываясь благоразумно прокладкой верных чад, транслирующих их откровения. Можно ли их за это судить? Нет. Вы сами только что оказались в этой изоляции и зависаете в информационном пространстве, как космонавты в невесомости, а у людей абстиненция годами тянется.
Другое дело, когда старчики начинают "хайповать", привлекая к себе внимание, но я бы и таких судить не стал, пока они чужие судьбы калечить не начали (а чаще этим и заканчивается). Человек слаб, монах человек, монах слаб - законы логики.
Имеет ли значение, как христиане реагировали на воздвигнутые гонения, что бы за теми ни стояло? Да. Вот это единственное, что имеет значение во всей этой истории. За тысячи лет уже выработались основные модели поведения, и вы вряд ли придумаете что-то новое. Почти стопроцентно они обусловлены не только глубиною веры, но и личным темпераментом и социальными условиями. Одни уходили во внешнюю, другие во внутреннюю пустыню. Иными словами, одни просто бежали туда, где гонений нет, чтобы беспрепятственно "отправлять религиозный культ". Другие замыкались в келье в поисках царства небесного, скрытого внутри каждого человека. Эти усиливали пост и молитву при закрытых дверях, вычеркивая себя из мира. Вы таких людей не знаете, потому что если вы их знаете, то они не такие - надеюсь, это понятно.
Третьи оказывали сопротивление. Одни из них пассивно: не противясь злу, шли открыто и деятельно исповедовать свою веру, делая то, что они и должны были всегда делать. Потом им приходилось идти дальше - до поражения в правах, материальных лишений, заключения, пыток, даже казней. Практически все наши образцовые мученики - они из этих. Другие сопротивлялись активно: брали в руки дубины и камни и шли крушить "безбожную власть" или кто там на них наехал. Тут по-разному, тоже отдельный разговор. Но следует иметь в виду, что это более типичная ситуация для подавления "еретических восстаний", а не сопротивления гонениям, и эти активисты часто становились объектом чужих манипуляций и доходили до заключения, пыток, даже казней своих оппонентов. Иногда они становились позором, а не славой церкви, как это было с парабаланами, растерзавшими Гипатию Александрийскую.
Если мы воспринимаем то, что происходит сейчас, как гонения, то как реагируем? Война в интернете не считается - это выход пара, не более. Мы исповедники, соглашатели (мастера компромисса) или отступники? Надо смотреть на свои дела, а не слова. Я не вижу практически никаких проявлений исповедничества, кроме отдельных случаев (кто-то выплатил штраф, кого-то задержали, хотя сразу и отпустили, кого-то вызвали в суд, но всё ограничилось словесной перепалкой). Где хоть какая-то деятельная реакция? А если её нет, то либо нет и гонений, либо не осталось верующих. В последнее мне поверить тяжелее.
Можно сказать, что люди сами виноваты, поскольку легко поддались на разводку СМИ и испугались мнимой опасности заражения. Но мы видим, что даже медики на это ведутся, чего же требовать от рядового пользователя таблеток. Можно сказать, что мы сами виноваты, что некритично восприняли указания священноначалия, которое отчасти струсило, отчасти запуталось (и струсило), отчасти с готовностью подчинилось кесарю не за страх, а за проданную по цене карьеры совесть, и оказали ему безоговорочное повиновение.
Кстати, о священноначалии. Кто молча, кто гласно, но почти одномоментно вся церковная иерархия и всякое старчество-духовничество, за малым и незаметным исключением полностью утратило нравственный авторитет и моральное право чему-то поучать и говорить от имени Церкви. Придут ли они в разум истины? Произойдёт ли обращение Петра? Нет. Петр горько оплакивал своё предательство, а эти либо сделают вид, что ничего не случилось, либо переобуются на ходу, потому что теперь можно. Но поставьте себя на место супруги, муж которой, доселе проповедовавший нерушимость и святость брачных уз, державший жену в строгой узде правил, легко изменяет своей рыбке с какой-то пелядью, а потом на голубом глазу возвращается к прежней проповеди и суёт руку для поцелуя: не, ну а чё такова? У меня нет оснований считать, будто в церкви будет иначе.
В общем, всё грустно, но грустить мы не будем. Не такие мы люди.