Кое-что об Уставе
Наш церковный Устав - это огромный дворец, внешний вид которого вызывает удивление своими величественными размерами и искусностью отделки, хотя в своей полноте его красота открывается далеко не всем и не сразу.
Этот дворец сотни лет строили, достраивали, перестраивали мудрые архитекторы и искусные строители. Фасад ещё обновляется, но по обратной стороне дома уже видно, как сильно дворец обветшал.
Немногочисленные обитатели этого дома, и многочисленные его посетители редко выходят за пределы нескольких комнат, парадной залы и главной анфилады, и о существовании многих других помещений они или не знают вовсе, или никогда туда не ходят, потому что им нечего там делать. Они забыли, для чего те были задуманы и как использовались раньше, а какое применение можно придумать им сейчас, сообразить нелегко. К тому же, там легко потеряться в сложных лабиринтах бесчисленных лестниц, коридоров и комнат, поэтому и отваживаются на их посещение лишь немногие. Но если случайно туда забрести, то стук подошв, до этого звонко отдававшийся под высокими потолками, сойдет на нет, так как его будет заглушать лежащая ковром многолетняя пыль. Там можно обонять неизведанные, и в то же время как-то странно знакомые ароматы, а когда глаза привыкнут к сумраку, разглядеть старинные мозаики, крепко сидящие на своих местах, и причудливый орнамент тонкой каменной резьбы.
Среди тех, кто живёт в этом доме, существует немногочисленная каста его смотрителей. Они знают о дворце всё, или почти всё. Их единицы, и становится всё меньше, их уважают, но не очень любят, они крайне раздражительны и общение с ними является сомнительным удовольствием, их слегка побаиваются и свои, и пришлые. Любой из них охотно поддержит разговор о дворце и, блистая познаниями, будет рассказывать о его строении, архитектуре и истории жарко и бесконечно долго, разворачивая перед слушателем захватывающие воображение картины грандиозного строительства дворца, представляя образы древних мистерий, когда-то в нем происходивших, живописуя его древних обитателей и их своеобразный быт, преисполненный церемониями. Распаляясь от своих речей, рассказчик обязательно помянет недобрым словом неугодных ему коллег, особенно тех, что давно отошли в мир иной, предварительно успевши оставить воспоминание о себе в какой-либо перестройке дворца.
Эти перестройки и перепланировки... Каждое поколение насельников здания обязательно что-то в нем переделает по-своему. Нет, существенных изменений дом не претерпевает уже несколько веков, разве что кто-то выстроит в крыле дворца одну новую стену вместо нескольких старых, вставит в паре оконных проемов нелепые стеклопакеты и кое-где закроет на полу древний потертый мрамор новой плиткой. Но дальше этого дело никогда не пойдет: эту стену нельзя трогать, она несущая, а эту жалко - она очень старая, её возвели ещё при ... А вот эта напоминает нам о ... Нет-нет, тем, кто будет жить здесь после нас, это не понравится. Пусть уж они сами.. Да, так и быть, пускай пока стоит, как есть...
Этот дворец сотни лет строили, достраивали, перестраивали мудрые архитекторы и искусные строители. Фасад ещё обновляется, но по обратной стороне дома уже видно, как сильно дворец обветшал.
Немногочисленные обитатели этого дома, и многочисленные его посетители редко выходят за пределы нескольких комнат, парадной залы и главной анфилады, и о существовании многих других помещений они или не знают вовсе, или никогда туда не ходят, потому что им нечего там делать. Они забыли, для чего те были задуманы и как использовались раньше, а какое применение можно придумать им сейчас, сообразить нелегко. К тому же, там легко потеряться в сложных лабиринтах бесчисленных лестниц, коридоров и комнат, поэтому и отваживаются на их посещение лишь немногие. Но если случайно туда забрести, то стук подошв, до этого звонко отдававшийся под высокими потолками, сойдет на нет, так как его будет заглушать лежащая ковром многолетняя пыль. Там можно обонять неизведанные, и в то же время как-то странно знакомые ароматы, а когда глаза привыкнут к сумраку, разглядеть старинные мозаики, крепко сидящие на своих местах, и причудливый орнамент тонкой каменной резьбы.
Среди тех, кто живёт в этом доме, существует немногочисленная каста его смотрителей. Они знают о дворце всё, или почти всё. Их единицы, и становится всё меньше, их уважают, но не очень любят, они крайне раздражительны и общение с ними является сомнительным удовольствием, их слегка побаиваются и свои, и пришлые. Любой из них охотно поддержит разговор о дворце и, блистая познаниями, будет рассказывать о его строении, архитектуре и истории жарко и бесконечно долго, разворачивая перед слушателем захватывающие воображение картины грандиозного строительства дворца, представляя образы древних мистерий, когда-то в нем происходивших, живописуя его древних обитателей и их своеобразный быт, преисполненный церемониями. Распаляясь от своих речей, рассказчик обязательно помянет недобрым словом неугодных ему коллег, особенно тех, что давно отошли в мир иной, предварительно успевши оставить воспоминание о себе в какой-либо перестройке дворца.
Эти перестройки и перепланировки... Каждое поколение насельников здания обязательно что-то в нем переделает по-своему. Нет, существенных изменений дом не претерпевает уже несколько веков, разве что кто-то выстроит в крыле дворца одну новую стену вместо нескольких старых, вставит в паре оконных проемов нелепые стеклопакеты и кое-где закроет на полу древний потертый мрамор новой плиткой. Но дальше этого дело никогда не пойдет: эту стену нельзя трогать, она несущая, а эту жалко - она очень старая, её возвели ещё при ... А вот эта напоминает нам о ... Нет-нет, тем, кто будет жить здесь после нас, это не понравится. Пусть уж они сами.. Да, так и быть, пускай пока стоит, как есть...