Жауме Кабре - Тень евнуха (2017)
Роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Тень евнуха» - смешная и грустная история сентиментального и влюбчивого любителя искусства, отпрыска древнего рода Женсана, который в поисках Пути, Истины и Жизни посвятил свои студенческие годы вооруженной борьбе за справедливость. «Тень евнуха» - роман, пронизанный литературными и музыкальными аллюзиями. Как и Скрипичный концерт Альбана Берга, структуру которого он зеркально повторяет, книга представляет собой своеобразный «двойной реквием». Он посвящен «памяти ангела», Терезы, и звучит как реквием главного героя, Микеля Женсаны, по самому себе. Рассказ звучит как предсмертная исповедь. Герой оказался в доме, где прошли его детские годы (по жестокой воле случая родовое гнездо превратилось в модный ресторан). Подобно концерту Берга, роман повествует о судьбах всех любимых и потерянных существ, связанных с домом Женсана.
Цитаты из книги Жауме Кабре - Тень евнуха:
«Что отличает людей от животных - это желание человечества оставить после себя след; люди с незапамятных времен из кожи вон лезут, чтобы коснуться вечности, хотя это и невозможно. Различными путями - начиная с наскальных рисунков и кончая такими несколько более замысловатыми вещами, как религии. Включая навязчивую идею о продолжении рода и о бессмертии собственных произведений. За все время своего существования человечество выработало всего три способа достижения бессмертия: дети - самый распространенный, религия - самый респектабельный и искусство - самый изысканный.»
«В том возрасте, когда можно мечтать, этим правом следует пользоваться.
«Иногда я думаю, что человек - очень несчастное животное, потому что шесть с половиной секунд могут испортить тебе улыбку настолько, что и через двадцать пять лет заметны следы тех шести с половиной секунд.»
«Любопытно, как люди, - философски замечал дядя Маурисий, жуя кусочек контрабандного шоколада, - могут находить причины для грусти там, где на самом-то деле их нет.»
«Нет ничего более революционного, чем правда.»
«Искусство - совершенно особенная вселенная, в которой можно безнаказанно скрыться и прожить всю жизнь, не ища себе оправдания.»
«А ведь так трудно вернуть старое, собравшись вокруг стола, и самое главное - глядеть друг на друга. Разговор-то ладно, вино язык развяжет, но вот глядеть в глаза друг другу - гораздо тяжелее. Взгляд идет слишком глубоко, прямиком в душу, как музыка.»
«Никакая любовь не может выдержать нелюбви. И все же, когда любовь умирает, каким бы желанным и долгожданным ни был ее конец, остается необъяснимая пустота, как будто тебя покалечили. И так как никому не хочется скакать по жизни на одной ноге, всегда пытаешься чем-нибудь заменить потерю. Иногда ее заменяют ненавистью. Иногда печалью.»
«Я похудел на пару килограммов, четыре с лишним фунта тоски, улетевшей в виде непередаваемой энергии на другой конец Вселенной, где селятся полные душевной боли вздохи.»
«Когда на пути стоит желание, в дружбе все идет наперекосяк, а между мужчиной и женщиной желание встает на пути всегда.»
«- У вас тут можно курить?
- Попробуй. Если кто-нибудь заорет, значит нельзя.»
«Никто не знал, что дядя не сходил с ума, просто в нем накопилось столько печали, что она заблокировала все каналы, по которым свободно проходят мысли.»
«И тогда я понял, что дядя Маурисий не сумасшедший: у него просто-напросто слишком хорошая память.»
«Любая потерянная любовь оставляет после себя пустоту, как бы ни хотелось из этой любви вырваться. И пустота заставляет чувствовать себя недоделанным, как бы ты ни старался навести порядок в своем мозгу и найти логическое объяснение разрыву.»
«И чтобы человек тебя не разочаровал, не стоит требовать от него больше, чем он способен тебе предложить.»
«Всегда найдется кто-нибудь, у кого дела хуже, чем у тебя.»
«И молчание казалось вечным, и вот зазвучала музыка Шуберта. Сначала два такта аккордов арпеджиато на рояле и тут же, откуда-то из глубины, виолончелист начал с ми-бемоль, пианиссимо, скрипачка взяла ноту соль, так же нежно и звук от си-бемоль перешел в до, поддерживаемый нежностью и силой виолончели, дошел до ре и снова ушел вниз, чтобы поведать нам самое главное и вновь повторился, как будто возвращаясь к началу фразы, к первым тактам «Ноктюрна», но с большей силой и проникновенностью, - Боже, подумать только, откуда берется такая красота?»
«Скрипачка и виолончелист застыли, опустив смычки и сосредоточенно глядя в бесконечность. Пианист, слегка наклонившись над клавишами, закрыл глаза, подождал пять упоительных секунд (перед Микелем возникло неясное воспоминание о музыке, которая вот-вот зазвучит), и тогда, тихо и выразительно, началось знакомое, настолько брамсовское и тут же виолончель последовала за роялем. А в следующее волшебное мгновение Тереза присоединилась к виолончели.
И все трое продолжили разговор, когда-то положенный на музыку Брамсом, содержание которого через сто с лишним лет все еще повторяется так, как он и задумал, но всякий раз по-новому, потому что жизни тех, кто играет, и тех, кто слушает, уже не те.»
«Иногда в жизни человека появляются оазисы чистого счастья, недолговечные, хрупкие, непредсказуемые… Всего несколько секунд их присутствия служат оправданием всего человеческого существования.»
«Рассказывать о себе - это внутреннее очищение для человека.»
«- «Обернувшись, критик видит за собой тень евнуха».
- Чего?
- Кто бы стал критиком, если бы мог быть писателем?»
«Когда я касаюсь ее, я чувствую, что во мне просыпается жизнь. Но я не позволяю себе большего, чем легкое прикосновение кончиками пальцев, тихонько, с уважением, трогаю Терезу за руку, мимолетно касаюсь щеки…»
«До сорока лет я не понимал, что человека оправдывает любовь и что le dur désir de durer может утолить только любовь, которой нет конца.»
«И наступила та неделя, когда ты решила отдохнуть, и мы договорились, что никуда не полетим и не поедем, ни на самолете, ни на поезде, ни на такси, закроемся у тебя дома с кучей бутылок белого вина, которое ты так любила, и если захотим, то предадимся музыке и лени.»
«Ты присела на крышку рояля, вся обнаженная, и мы подняли бокалы рейнского вина»
«И тогда зазвучала «Markiert und kräftig», и звук рояля Адольфа Пла был бесконечно нежен. И Тереза и Микель взялись за руки и начали танцевать, обнаженные, с бокалами в руках, слушая «Новеллетты» и нежно обнимая друг друга.»
«Признак зрелости - это умение относиться ко всему с любовью. Прозрение делает нас скептиками, и оттого мы страдаем еще больше, особенно когда понимаем, что жизнь приводит к смерти. А влюбленность со временем приводит к одиночеству и тоске по этому безумному, абсурдному и бешеному чувству, так похожему на счастье.»
Всякие полезные имена из книги:
«Стихотворение Сальвадора Эсприу «Набросок молитвы в храме», которое начинается строками:
«О, как же я устал от жизни в этой
трусливой, закоснелой, дремучей стороне
и как же мне хотелось бы уехать
куда-нибудь на север,
где, как говорят, живут все в чистоте,
народ все благороден, просвещен, богат,
умен, свободен и счастлив!
(Пер. А. Горбовой). - Примеч. ред.»
«Двадцать стихотворений о любви и одна песнь отчаяния» - один из самых известных сборников чилийского поэта Пабло Неруды (1904-1973).»
«И я открыл для себя Жуана Виньоли, Жузепа Палау-и-Фабре, Антонена Арто, Артюра Рембо и самые непроходимые страницы Гонгоры, который привел меня к Сернуде и Гильену, и Аузиасу Марку.»
Франсиско де Кеведо
«Жаркая жажда жить (фр.). Название книги французского поэта Поля Элюара (1895-1952), впервые опубликованной в 1946 г. с иллюстрациями Марка Шагала.»
«Франсуа Купере́н (1668-1733) - французский композитор, органист и клавесинист. - Примеч. ред.»
«Бетховена, Мендельсона, Чайковского, Брамса, Шумана и Сен-Санса.»
трио Чайковского.
Вторая партита Баха.
«Noveletten», восемь фортепианных пьес, написанных Шуманом в момент эйфории, когда Клара сказала ему «да»»
«восемь фортепианных пьес, прославляющих радость зарождающейся любви»
«Жорж Дюмениль де Латур (1593-1652) - французский живописец, крупнейший караваджист XVII в., мастер светотени.»
Караваджо
«Jaume Cabré - L’OMBRA DE L’EUNUC
© А. Гребенникова, перевод, 2017
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017
Издательство ИНОСТРАНКА®»
ISBN: 978-5-389-10856-1
Серия: Большой роман
Твердый переплет, 448 стр.
Формат: 140х210
Тираж: 7000 экз.
