Дорога, по которой ходили тысячу лет, превращается в реку.
А что было бы, окажись они там?
Чертова дюжина случайных френдов, вольная фантазия, ничего личного.
Настоять. Вернуться через пару недель. Принять залпом.
Пролистывайте.
А. приехала на велосипеде и пробыла полчаса. Нарисовала на стене рыбу с золотыми плавниками и одним глазом, глядящим в небо.
С. ехал в автобусе, в чужом городе, в полусне приоткрыл глаза и заметил, что проплывающая мимо улица ему не знакома, что фонари, как свечи, тусклые и желтые. И под деревом, в фигуре, окутанной сумерками, сигаретным дымом и забытьем, узнал того, к кому стремился, на миг ощутил, как замерзли и дрожат его пальцы, как падает и быстро гаснет на мокром асфальте сигарета, и как толкается гулко его сердце под рубашкой.
А. не пересек границу. Не стал рисковать.
В одном ночных из рейсов О. заметила несколько разноцветных пятен внизу, там, где обычно была только синяя темнота дикой, незаселенной земли. Подумала тогда еще: красиво, как шестиконечное созвездие, опрокинутое с неба, и все огни живые.
К. сидел в знакомом кафе, насвистывал, подмигивал знакомой официанточке, ждал подругу и был, в общем, счастлив. Солнечный луч пробивался сквозь пыльное оконное стекло и золотил ему макушку. В выпуклом боку К-го стакана отражалась улица, деревья, облака и полосатый бок дирижабля.
А. очнулась посреди сна, ступила на поросший травой и мхом тротуар. Оглянулась, вдыхая воздух так, как будто до этого не умела дышать. От всей ее тяжести, забот, любви и нелюбви, бессонницы и старых писем осталась только невесомая душа.
Ж. и сам не знает, как давно поселился здесь, сменив облик, но не имя.
П. увидел мельком пару улиц на заднем плане в артхаусном фильме, который понравился только одному ему из всей компании смотревших.
Я. просто пришла за ним, держа за руку. Он усадил ее на траву на холме над городом. «Гляди», - говорит, - «какая красота! Я сюда заглядывал пару раз, да как-то прикипел, тебе показать решил. Туда, на опушку, по утрам выходят олени. Ноги у них тонкие, легкие, листья и мох на рогах. Полвека тишины здесь каждому дают в запас, и свидания не ограничены».
Я. могла думать только о том, какая теплая у него рука.
Т. попала сюда, просто однажды свернув не в тот выход из метро. Первые две-три недели она еще пыталась выбраться, выкрутиться, вернуться. Но город признал ее своей и не пожелал отпускать. Т. осталась навсегда.
Д. подобрал на трассе худощавого деда в щегольских очках-авиаторах и с полной сумкой ароматных осенних яблок. Охотно протрепался с ним всю дорогу до заправки у поворота, а когда высадил, даже вздохнул с сожалением: забавный был попутчик. Дед звал на огонек, обещал рыбалку и домашние пироги, но Д. только яблоко у него взял и моргнул пару раз фарами, отъезжая.
А. слушала на вписке рассказ одной странной парочки об этом городе, с напускной ленцой жмурилась, разглядывала мальчика из-под ресниц, думала, чего же не хватает в нем, ведь еще чуть-чуть, ну самую толику - и он бы ей понравился. Потягивалась, улыбалась. Хороший мальчик, но такой глупый. А. уже бывала в этом городе тысячу раз.
М. нарисовала на очередной афише очертания поезда в темноте. Рисунок не годился, не подходил по теме, но все еще стоит у М. перед глазами.
Чертова дюжина случайных френдов, вольная фантазия, ничего личного.
Настоять. Вернуться через пару недель. Принять залпом.
Пролистывайте.
А. приехала на велосипеде и пробыла полчаса. Нарисовала на стене рыбу с золотыми плавниками и одним глазом, глядящим в небо.
С. ехал в автобусе, в чужом городе, в полусне приоткрыл глаза и заметил, что проплывающая мимо улица ему не знакома, что фонари, как свечи, тусклые и желтые. И под деревом, в фигуре, окутанной сумерками, сигаретным дымом и забытьем, узнал того, к кому стремился, на миг ощутил, как замерзли и дрожат его пальцы, как падает и быстро гаснет на мокром асфальте сигарета, и как толкается гулко его сердце под рубашкой.
А. не пересек границу. Не стал рисковать.
В одном ночных из рейсов О. заметила несколько разноцветных пятен внизу, там, где обычно была только синяя темнота дикой, незаселенной земли. Подумала тогда еще: красиво, как шестиконечное созвездие, опрокинутое с неба, и все огни живые.
К. сидел в знакомом кафе, насвистывал, подмигивал знакомой официанточке, ждал подругу и был, в общем, счастлив. Солнечный луч пробивался сквозь пыльное оконное стекло и золотил ему макушку. В выпуклом боку К-го стакана отражалась улица, деревья, облака и полосатый бок дирижабля.
А. очнулась посреди сна, ступила на поросший травой и мхом тротуар. Оглянулась, вдыхая воздух так, как будто до этого не умела дышать. От всей ее тяжести, забот, любви и нелюбви, бессонницы и старых писем осталась только невесомая душа.
Ж. и сам не знает, как давно поселился здесь, сменив облик, но не имя.
П. увидел мельком пару улиц на заднем плане в артхаусном фильме, который понравился только одному ему из всей компании смотревших.
Я. просто пришла за ним, держа за руку. Он усадил ее на траву на холме над городом. «Гляди», - говорит, - «какая красота! Я сюда заглядывал пару раз, да как-то прикипел, тебе показать решил. Туда, на опушку, по утрам выходят олени. Ноги у них тонкие, легкие, листья и мох на рогах. Полвека тишины здесь каждому дают в запас, и свидания не ограничены».
Я. могла думать только о том, какая теплая у него рука.
Т. попала сюда, просто однажды свернув не в тот выход из метро. Первые две-три недели она еще пыталась выбраться, выкрутиться, вернуться. Но город признал ее своей и не пожелал отпускать. Т. осталась навсегда.
Д. подобрал на трассе худощавого деда в щегольских очках-авиаторах и с полной сумкой ароматных осенних яблок. Охотно протрепался с ним всю дорогу до заправки у поворота, а когда высадил, даже вздохнул с сожалением: забавный был попутчик. Дед звал на огонек, обещал рыбалку и домашние пироги, но Д. только яблоко у него взял и моргнул пару раз фарами, отъезжая.
А. слушала на вписке рассказ одной странной парочки об этом городе, с напускной ленцой жмурилась, разглядывала мальчика из-под ресниц, думала, чего же не хватает в нем, ведь еще чуть-чуть, ну самую толику - и он бы ей понравился. Потягивалась, улыбалась. Хороший мальчик, но такой глупый. А. уже бывала в этом городе тысячу раз.
М. нарисовала на очередной афише очертания поезда в темноте. Рисунок не годился, не подходил по теме, но все еще стоит у М. перед глазами.