(no subject)
Ну что же ты, жизнь моя, грустен и хмур?
Сдвигаешь брови, и вмиг становишься старше. Тебе не 17, не 20, не 43 даже, но ты забываешь об этом так же легко, как дышишь.
О чем ты, жизнь моя, думаешь? Зачем приходишь из своего мира, пропитанного солнцем, в эту пыльную комнату? Смотришь в мое окно, а горячие капли солнечного света срываются с твоих пальцев, с кончиков твоих волос, падают на пол, и оставляют на старом потемневшем дереве крошечные жженые пятнышки - как следы от рассыпавшегося фейерверка или угля. Так сухое полено трескается в камине и выбрасывает в комнату маленькие снопики искр, трещит, бормочет, так потрескивает твоя сигарета, и во взгляде отражаются огоньки.
Слышишь, а там, внизу, за окном, тихо гудит поезд? Стучит колесами, а потом звук замирает, и ты не знаешь, был ли там этот поезд, или все сон из другого мира, эхо гулкой пустоты у меня в груди, в голове, в этой комнате,
А ты приходишь помолчать о том, что у тебя внутри все одно, и через время оно не меняется, и это такое упоительно прекрасное, огромное, светлое ощущение, до самого горизонта длящееся чувство, что со временем становится незачем его транслировать, скакать от восторга и прыгать, любить, делиться. И есть много способов жить с этим в мире, а ты уже не видишь разницы между работой, шумной вечиринкой, благотворительностью, сном и медитацией. А что-то не дает уйти от людей, перестать пытаться отдать хотя бы часть своего чувства, и ты так устал спотыкаться, стараться, формулировать, говорить с их телами, искать язык, зарекаться уговаривать, заряжать, давать имена, согревать, любить...
Так много света для всех, для всего, потому что все одно, и так много покоя и тепла.
Помолчи со мной, любовь моя, о том, о чем нельзя сказать, можно только чуть-чуть коснуться, можно почувствовать, можно прожить, как жизнь, а можно и дольше, как этот свет, вокруг и в нас, всегда, от начала и до безвременья, далеко, далеко...
Сдвигаешь брови, и вмиг становишься старше. Тебе не 17, не 20, не 43 даже, но ты забываешь об этом так же легко, как дышишь.
О чем ты, жизнь моя, думаешь? Зачем приходишь из своего мира, пропитанного солнцем, в эту пыльную комнату? Смотришь в мое окно, а горячие капли солнечного света срываются с твоих пальцев, с кончиков твоих волос, падают на пол, и оставляют на старом потемневшем дереве крошечные жженые пятнышки - как следы от рассыпавшегося фейерверка или угля. Так сухое полено трескается в камине и выбрасывает в комнату маленькие снопики искр, трещит, бормочет, так потрескивает твоя сигарета, и во взгляде отражаются огоньки.
Слышишь, а там, внизу, за окном, тихо гудит поезд? Стучит колесами, а потом звук замирает, и ты не знаешь, был ли там этот поезд, или все сон из другого мира, эхо гулкой пустоты у меня в груди, в голове, в этой комнате,
А ты приходишь помолчать о том, что у тебя внутри все одно, и через время оно не меняется, и это такое упоительно прекрасное, огромное, светлое ощущение, до самого горизонта длящееся чувство, что со временем становится незачем его транслировать, скакать от восторга и прыгать, любить, делиться. И есть много способов жить с этим в мире, а ты уже не видишь разницы между работой, шумной вечиринкой, благотворительностью, сном и медитацией. А что-то не дает уйти от людей, перестать пытаться отдать хотя бы часть своего чувства, и ты так устал спотыкаться, стараться, формулировать, говорить с их телами, искать язык, зарекаться уговаривать, заряжать, давать имена, согревать, любить...
Так много света для всех, для всего, потому что все одно, и так много покоя и тепла.
Помолчи со мной, любовь моя, о том, о чем нельзя сказать, можно только чуть-чуть коснуться, можно почувствовать, можно прожить, как жизнь, а можно и дольше, как этот свет, вокруг и в нас, всегда, от начала и до безвременья, далеко, далеко...