Бразилия
Я пытаюсь поймать настроение... осторожно
настойчиво
нежно.
Наверное, так ищет восходящую струю ветра бумажный воздушный змей.
Борис Смоляк.
Эль-Рей.
В темноте, за стеной, за спиной, за окном
Проедет ночной экспресс.
Белый кий над зеленым сукном
Обведет перевернутый крест.
От тусклой лампочки тени как нимб,
И стены - в дырках от пуль.
Когда кто-то садится в машину к ним,
шоферы бросают руль.
И грузовики, как черный поток,
Уходят в бездонный провал.
А души взлетают на небо, где Бог
отбирает у них права.
И этой ночью блаженные сны
Снятся тому, кто спит.
Ему приснится сладкий жасмин
и стопроцентный спирт.
Выходят дамы из галерей,
Неся в волосах цветы.
А он никогда не увидит Эль-Рей,
И не увидишь ты.
Никто не спасется, никто не сбежит,
дверь открывать не сметь!
И те, кто искали лучшую жизнь,
найдут не лучшую смерть.
В очках-озёрах трещин развод,
холодный зрачок пуст.
Он почувствует - в мертвом теле его
появится мертвый пульс.
И полетит, почти не дыша,
к небу прижавшись крепко,
ПроклЯтая, прОклятая душа,
душа Ричарда Гекко...
Сгорает бабочка в фонаре,
Дымит прозрачная кожа.
А он никогда не увидит Эль-Рей,
И ты не увидишь тоже.
А утром - утром чары падут.
Замки падут вместе с ними.
И женские губы устанут в бреду
шептать проклятое имя.
Ей так хотелось, без плана, без карт,
мчать путями большими!
Ей так хотелось ворваться в ад
на своей горящей машине!
Ей так хотелось на белый снег
пролить золотую желчь.
Ей так хотелось подняться наверх
И небеса поджечь...
И вот за солнцем она на заре
Гонит усталый мотор.
Она никогда не увидит Эль-Рей.
И не увидит никто.
настойчиво
нежно.
Наверное, так ищет восходящую струю ветра бумажный воздушный змей.
Борис Смоляк.
Эль-Рей.
В темноте, за стеной, за спиной, за окном
Проедет ночной экспресс.
Белый кий над зеленым сукном
Обведет перевернутый крест.
От тусклой лампочки тени как нимб,
И стены - в дырках от пуль.
Когда кто-то садится в машину к ним,
шоферы бросают руль.
И грузовики, как черный поток,
Уходят в бездонный провал.
А души взлетают на небо, где Бог
отбирает у них права.
И этой ночью блаженные сны
Снятся тому, кто спит.
Ему приснится сладкий жасмин
и стопроцентный спирт.
Выходят дамы из галерей,
Неся в волосах цветы.
А он никогда не увидит Эль-Рей,
И не увидишь ты.
Никто не спасется, никто не сбежит,
дверь открывать не сметь!
И те, кто искали лучшую жизнь,
найдут не лучшую смерть.
В очках-озёрах трещин развод,
холодный зрачок пуст.
Он почувствует - в мертвом теле его
появится мертвый пульс.
И полетит, почти не дыша,
к небу прижавшись крепко,
ПроклЯтая, прОклятая душа,
душа Ричарда Гекко...
Сгорает бабочка в фонаре,
Дымит прозрачная кожа.
А он никогда не увидит Эль-Рей,
И ты не увидишь тоже.
А утром - утром чары падут.
Замки падут вместе с ними.
И женские губы устанут в бреду
шептать проклятое имя.
Ей так хотелось, без плана, без карт,
мчать путями большими!
Ей так хотелось ворваться в ад
на своей горящей машине!
Ей так хотелось на белый снег
пролить золотую желчь.
Ей так хотелось подняться наверх
И небеса поджечь...
И вот за солнцем она на заре
Гонит усталый мотор.
Она никогда не увидит Эль-Рей.
И не увидит никто.