(no subject)
Пускай остается, пусть будет всегда со мной
во фляге глоток и давящий летний зной,
мой путь бесконечно долог и вечно прям.
Котомка на поясе, стоптаны сапоги,
песчаную пыль поднимают мои шаги,
растут из тумана пустынные города.
Тебе в той цветущей, не нашей уже земле
желаю жить счастливо, в радости и тепле -
будь так же красив, сиятелен и упрям,
найди себе дом, товарища и жену,
не верь ни торговцу, ни свахе, ни колдуну,
спокойно и мирно свои проживи года.
Пускай остаются, пусть будут всегда со мной
впиваются в плечи костлявой сухой клешней
дрожащие в воздухе дивные миражи.
Тебя забывать получается хуже, чем
ночами не думать о твердом твоем плече.
Мне кажется, даже в пустыне идут ко дну.
Однажды в далеком, не нашем уже краю
ветра тебе старую песню мою споют,
деревья нашепчут, гадалка наворожит,
что я и поныне, тупую верность храня,
прошу тебя жить отказавшимся от меня,
найти себе дом, товарища и жену.
во фляге глоток и давящий летний зной,
мой путь бесконечно долог и вечно прям.
Котомка на поясе, стоптаны сапоги,
песчаную пыль поднимают мои шаги,
растут из тумана пустынные города.
Тебе в той цветущей, не нашей уже земле
желаю жить счастливо, в радости и тепле -
будь так же красив, сиятелен и упрям,
найди себе дом, товарища и жену,
не верь ни торговцу, ни свахе, ни колдуну,
спокойно и мирно свои проживи года.
Пускай остаются, пусть будут всегда со мной
впиваются в плечи костлявой сухой клешней
дрожащие в воздухе дивные миражи.
Тебя забывать получается хуже, чем
ночами не думать о твердом твоем плече.
Мне кажется, даже в пустыне идут ко дну.
Однажды в далеком, не нашем уже краю
ветра тебе старую песню мою споют,
деревья нашепчут, гадалка наворожит,
что я и поныне, тупую верность храня,
прошу тебя жить отказавшимся от меня,
найти себе дом, товарища и жену.