Заметки о происхождении обезьян
Найдено в бумагах преподобного Гиббона, монаха-капуцина,
разорванного гориллами при попытке изучить на практике
их сексуальные пристрастия
I
Отметим прежде всего, что версию о происхождении людей от обезьян, в течение ряда лет отстаиваемую т.н. дарвинистами, следует отмести как абсолютно антинаучную. В пользу совершенно противоположного говорит само слово "обезьяны" - более чем очевидно, что оные приматы получили сие название за то что постоянно обезьянничали, передразнивая поведение людей.
Последующие изыскания подтверждают главный тезис нашего труда: именно обезьяны первоначально произошли от человека и в дальнейшем, эволюционируя, достигли изрядного разнообразия.
II
Имя этого человека за давностью лет уверенно установить невозможно; однако наиболее достоверной выглядит легенда о некоем отшельнике по имени Мартен (Martin). Проживавший в глухом лесу, Мартен постоянно подвергался соблазнам со стороны диавольских отродий женского полу, суккубами именуемых, и не всегда мог найти в себе достаточно сил им противостоять, отчего рождалось многочисленное потомство, наследовавшее от отца некое человекоподобие и сродство к языку французскому, от матерей же - хвосты, когти и шерстяной покров по всему телу.
У окрестных жителей потомки Мартена получили прозвише мартинки (les martines), или мартышки (les martiches), под каковым и стали известны впоследствии.
III
В связи с разнообразием породивших их матерей сами мартышки также были весьма разнообразны, и со временем из их среды стали выделяться группы, обладавшие своими характерными признаками. Так, одна из подобных групп отличалась наличием ярко-красного зада, которым они весьма гордились, именуя его просто и функционально - cacà. Любуясь этим своим украшением, отражённым в луже или ручье, они радостно восклицали: oh, ma cacà! Ma petite (или ma grande - в зависимости от размера) cacà!
Неудивительно в свете этого, что твари сии вскорости были прозваны макаками (les macacàs).
IV
В меру сил своих Мартен пытался воздействовать на потомство своё, внушая им страх божий и проповедуя Писание; но большого успеха не добился. Однако ему удалось склонить группу мартышек, изначально весьма падких на употребление алкоголя (в виде забродивших фруктов-паданцев), к полному отказу от оного и более или менее благонравному поведению под общим девизом "Нет вину!" (Pas vin), вследствие чего остальное племя прозвало их павинами (les pasvines), что впоследствии трансформировалось в павианов.
V
К сожалению, в последующих поколениях эти достойные качества оказались совершенно утрачены.Более того, особо радикальные представители павианов целью жизни провозгласили именно употребление спиртного в сочетании с обладанием самками, каковых они, в связи с просочившимся в их среду влиянием грубого славянского языка, именовали бабами (les babes). Выдвинув программный лозунг "Babes et vins!" (самки и алкоголь), радикально настроенные павианы назвались бабевинами (les babevines), что впоследствии упростилось до бабуинов. Дурной нрав этих представителей рода обезьяньего всем хорошо известен.
VI
Следует признать, что интеллектуальный уровень обезьян был и остаётся весьма низким; однако и среди мартышек периодически обнаруживались особи, отличавшиеся еще большей тупостью. Прочие члены племени, издеваясь над умственно отсталыми, под влиянием уже упомянутых грубых славянских наречий, прозвали несчастных на славянский лад дурилами (les dourilles). Как это нередко бывает, слабоумие сочеталось у дурил с резко повышенным либидо и незаурядными сексуальными способностями -- пойманных самок они буквально просверливали насквозь, так что под влиянием грубых германских наречий их прозвище упростилось до дрилов (drilles), что, как известно, означает дрель или сверло.
VII
В противовес дрилам, элита обезьяньего общества гордо назвала себя падрилами (pas drilles) (т.е. не-дрилами), что впоследствии превратилось в педрил (les pedrilles). Вследствие весьма распространённой среди элиты любви к особям своего пола, педрилы оказались неспособны к поддержанию численности своей популяции и вскорости вымерли. Впрочем, по непроверенным данным, некоторая их часть продолжает своё существование в человеческом обществе, успешно мимикрируя под людей.
VIII
Уже отмеченные выше особенности дрилов снискали им популярность среди некоторых особей противоположного пола, искавших с ними контакта и завлекавших их нежными призывами: oh, mon drill, mon drill! Откликавшихся на этот недвусмысленный призыв (а равно и происходящее вследствие сего потомство) стали называть мондрилами (les mondrilles), что впоследствии (под влиянием т.н. àкающих говоров) упростилось до мандрилов.
IX
Другая часть дрилов-самцов, подражая привычкам упомянутых выше педрил, также проявила склонность к однополым связям и в знак своих пристрастий поименовала себя гомо-дрилами (les homodrilles), что в дальнейшем (опять же под влиянием т.н. àкающих говоров) упростилось до гамадрилов. Способ, которым оные особи ухитряются поддерживать свою численность, до конца не выяснен; однако есть предположение, что гамадрилы усыновляют детёнышей из семейств бедных дрилов, воспитывая их в дальнейшем в духе своих традиций. Определённую роль, видимо, играют и регулярно устраиваемые гамадрилами шествия, на которых они демонстративно трясут фальшивыми молочными железами и ярко раскрашивают собственные зады на манер любвеобильных макак.
К сожалению, дальнейшие записи неразборчивы и сильно повреждены
гориллами, но мы не оставляем надежды их восстановить.
разорванного гориллами при попытке изучить на практике
их сексуальные пристрастия
I
Отметим прежде всего, что версию о происхождении людей от обезьян, в течение ряда лет отстаиваемую т.н. дарвинистами, следует отмести как абсолютно антинаучную. В пользу совершенно противоположного говорит само слово "обезьяны" - более чем очевидно, что оные приматы получили сие название за то что постоянно обезьянничали, передразнивая поведение людей.
Последующие изыскания подтверждают главный тезис нашего труда: именно обезьяны первоначально произошли от человека и в дальнейшем, эволюционируя, достигли изрядного разнообразия.
II
Имя этого человека за давностью лет уверенно установить невозможно; однако наиболее достоверной выглядит легенда о некоем отшельнике по имени Мартен (Martin). Проживавший в глухом лесу, Мартен постоянно подвергался соблазнам со стороны диавольских отродий женского полу, суккубами именуемых, и не всегда мог найти в себе достаточно сил им противостоять, отчего рождалось многочисленное потомство, наследовавшее от отца некое человекоподобие и сродство к языку французскому, от матерей же - хвосты, когти и шерстяной покров по всему телу.
У окрестных жителей потомки Мартена получили прозвише мартинки (les martines), или мартышки (les martiches), под каковым и стали известны впоследствии.
III
В связи с разнообразием породивших их матерей сами мартышки также были весьма разнообразны, и со временем из их среды стали выделяться группы, обладавшие своими характерными признаками. Так, одна из подобных групп отличалась наличием ярко-красного зада, которым они весьма гордились, именуя его просто и функционально - cacà. Любуясь этим своим украшением, отражённым в луже или ручье, они радостно восклицали: oh, ma cacà! Ma petite (или ma grande - в зависимости от размера) cacà!
Неудивительно в свете этого, что твари сии вскорости были прозваны макаками (les macacàs).
IV
В меру сил своих Мартен пытался воздействовать на потомство своё, внушая им страх божий и проповедуя Писание; но большого успеха не добился. Однако ему удалось склонить группу мартышек, изначально весьма падких на употребление алкоголя (в виде забродивших фруктов-паданцев), к полному отказу от оного и более или менее благонравному поведению под общим девизом "Нет вину!" (Pas vin), вследствие чего остальное племя прозвало их павинами (les pasvines), что впоследствии трансформировалось в павианов.
V
К сожалению, в последующих поколениях эти достойные качества оказались совершенно утрачены.Более того, особо радикальные представители павианов целью жизни провозгласили именно употребление спиртного в сочетании с обладанием самками, каковых они, в связи с просочившимся в их среду влиянием грубого славянского языка, именовали бабами (les babes). Выдвинув программный лозунг "Babes et vins!" (самки и алкоголь), радикально настроенные павианы назвались бабевинами (les babevines), что впоследствии упростилось до бабуинов. Дурной нрав этих представителей рода обезьяньего всем хорошо известен.
VI
Следует признать, что интеллектуальный уровень обезьян был и остаётся весьма низким; однако и среди мартышек периодически обнаруживались особи, отличавшиеся еще большей тупостью. Прочие члены племени, издеваясь над умственно отсталыми, под влиянием уже упомянутых грубых славянских наречий, прозвали несчастных на славянский лад дурилами (les dourilles). Как это нередко бывает, слабоумие сочеталось у дурил с резко повышенным либидо и незаурядными сексуальными способностями -- пойманных самок они буквально просверливали насквозь, так что под влиянием грубых германских наречий их прозвище упростилось до дрилов (drilles), что, как известно, означает дрель или сверло.
VII
В противовес дрилам, элита обезьяньего общества гордо назвала себя падрилами (pas drilles) (т.е. не-дрилами), что впоследствии превратилось в педрил (les pedrilles). Вследствие весьма распространённой среди элиты любви к особям своего пола, педрилы оказались неспособны к поддержанию численности своей популяции и вскорости вымерли. Впрочем, по непроверенным данным, некоторая их часть продолжает своё существование в человеческом обществе, успешно мимикрируя под людей.
VIII
Уже отмеченные выше особенности дрилов снискали им популярность среди некоторых особей противоположного пола, искавших с ними контакта и завлекавших их нежными призывами: oh, mon drill, mon drill! Откликавшихся на этот недвусмысленный призыв (а равно и происходящее вследствие сего потомство) стали называть мондрилами (les mondrilles), что впоследствии (под влиянием т.н. àкающих говоров) упростилось до мандрилов.
IX
Другая часть дрилов-самцов, подражая привычкам упомянутых выше педрил, также проявила склонность к однополым связям и в знак своих пристрастий поименовала себя гомо-дрилами (les homodrilles), что в дальнейшем (опять же под влиянием т.н. àкающих говоров) упростилось до гамадрилов. Способ, которым оные особи ухитряются поддерживать свою численность, до конца не выяснен; однако есть предположение, что гамадрилы усыновляют детёнышей из семейств бедных дрилов, воспитывая их в дальнейшем в духе своих традиций. Определённую роль, видимо, играют и регулярно устраиваемые гамадрилами шествия, на которых они демонстративно трясут фальшивыми молочными железами и ярко раскрашивают собственные зады на манер любвеобильных макак.
К сожалению, дальнейшие записи неразборчивы и сильно повреждены
гориллами, но мы не оставляем надежды их восстановить.