Нельзя забывать, нельзя прощать: Тень Катастрофы. "Поверить невозможно"
Оригинал взят у luckyed в Тень Катастрофы. "Поверить невозможно"
Вы, что живете спокойно
В теплых своих жилищах,
Вы, кого дома по вечерам
Ждет горячий ужин и милые лица,
Подумайте, человек ли это -
Тот, кто не знает покоя,
Кто работает по колено в грязи,
Кто борется за хлебные крохи,
Кто умирает по слову «да» или «нет»
Подумайте, женщина ли это -
Без волос и без имени,
Без сил на воспоминанья,
С пустыми глазами, с холодным лоном
Точно у зимней лягушки?
Представьте, что все это было:
Заповедую вам эти строки.
Запечатлейте их в сердце,
Твердите их дома, на улице,
Спать ложась, просыпаясь.
Повторяйте их вашим детям.
А не то пусть рухнут ваши дома,
Пусть болезнь одолеет,
Пусть отвернутся от вас ваши чада.
Примо Леви
Человек ли это? (Перевод Евгения Солоновича)
Прощаюсь с темой Катастрофы. Точнее, прекращаю писать о ней. Невозможно распрощаться с тем, что увидел.
Закончился 5775-й год по еврейскому летоисчислению. Наступили Дни Трепета. Именно так называют десять дней между Новым годом и Судным днём, когда будет вынесен приговор и поставлена печать. Жить или не жить. Каждому еврею в отдельности, а не всему народу. Постараюсь в новом году не возвращаться к гигантскому еврейскому кладбищу в Варшаве, крохотному смертоносному Собибору, Майданеку, хранящему в своём мемориале 7 тонн человеческого пепла, огромным и неописуемым в своей жестокости Освенциму и Биркенау, полутора миллионам убитых детей. Нет сил. Да и всё, что не мог не рассказать, сказано.
Пора подвести итоги. Не отворачивайтесь. Такое нельзя вспоминать в одиночку.
Вспоминаю Варшавское гетто.
За стенами трёхметровой высоты за разбитыми стёклами окон в заброшенных еврейских квартирах, куда в Катастрофу втискивали по 15 - 20 человек, обитают лишь голуби и бомжи.
Среди покосившихся домов, распираемых рельсами, и грязных подъездов странно выглядит Мадонна в цветах. Новая жизнь, новые святые, новые надежды...
Вспоминаю музей еврейской истории в Варшаве. Элегантное здание современного дизайна с прекрасной экспозицией. Многое можно узнать об исчезнувших жителях. Побродить по муляжу старой еврейской улицы, просмотреть газеты ТОГО времени. Такое изобилие и разнообразие даже не снится издателям нынешней израильской прессы. Красиво отреставрированный еврейский район Кракова, осаждают туристы. Вывески на фасадах домов кричат именами бывших владельцев, которых давно уж нет. Но слова "евреи" и "музей" не стыкуются в моём сознании.
Нет нас в Варшаве, нет в Кракове, нет в Польше...
Вспоминаю опустевшие синагоги, где некому молиться. Яркие и хорошо отреставрированные...
Запущенные, с облупленными стенами.
Все молитвенные артефакты убраны под толстое стекло,
а снаружи лишь куклы, муляжи, подобранная утварь и забытые детские игрушки...
Из настоящего только искорёженные святые книги. Стареют, чернеют, рассыхаются...
Читать их некому.
Вспоминаю Влодаву - город трёх общин. Польской, еврейской и православной украинско-белорусской. До Катастрофы все жили здесь по-соседски, а после плитами с еврейского кладбища мостили дороги. Как во многих других местах. "Удобный" строительный материал. В наше время в городке проводят модный Фестиваль трёх культур и скульптурный "треугольник" с обломанной вершиной приветствует любознательных туристов.
Вспоминаю густо-зелёные леса, где расстреливали евреев и зарывали трупы в огромных ямах-рвах. Только в этом месте захоронено порядка трёх тысяч.
Нацисты убивали согласно строгим инструкциям. Сами заключённые вырывали яму 2Х3 метра трёхметровой глубины. Убиваемых даже не связывали. Выстраивали по 15 - 20 человек с полусогнутыми ногами и расстреливали с расстояния 10 метров. Трупы падали в яму. 2 офицера и 15 - 30 исполнителей. За одну "сессию" убивали до 500 человек. С 1942-го по 1944-й расстреляно и закопано в братских могилах порядка 1,200,000 человек.
В "расстрельные команды" шли добровольцы (!!!), специально приехавшие на восток с целью "перевоспитания местного населения в истинно арийском духе". Это не сарказм, а официальная формулировка. А если у кого-нибудь из "воспитателей" расстрельной бригады №10 сдавали нервы, его даже не наказывали, а давали отдохнуть. В желающих пострелять по евреям недостатка не было.
Вспоминаю огромную комнату с листами от потолка до пола. Имена. Даты рождения. Места смерти. Только моих однофамильцев 6 гигантских страниц. Но двух старших братьев отца, Симы и Саши, в списках нет.
НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ИНФОРМАЦИЮ УДАЛОСЬ РАЗЫСКАТЬ ТОЛЬКО О ЧЕТЫРЁХ С ПОЛОВИНОЙ МИЛЛИОНАХ ИЗ ШЕСТИ!
Вспоминаю всё, о чём писал ранее. Это забыть невозможно. Фотографии убитых. Цепочки детей, внуков, правнуков оборваны навсегда. Газовые камеры, с потолками, посиневшими от Циклона Б. Что уж о людях говорить. То, что осталось. Тысячи тысяч пар обуви, очков, снопы волос, тонны человеческого пепла и золы. Золотых зубов, вырванных у трупов, не видел. Золото "аккуратные" нацисты успели увезти.
Примо Леви, выживший в Освенциме, в предисловии к книге "Канувшие и спасенные" приводит воспоминания "охотника за нацистами" Симона Визенталя:
"Эсэсовцам доставляло удовольствие дразнить заключенных своими циничными прогнозами. «Как закончится эта война, мы пока не знаем, - говорили они, - зато знаем, что в войне с вами победу одержали мы, потому что никто из вас не останется в живых, чтобы свидетельствовать, а если какие-то единицы и останутся, мир им не поверит. Возможно, у кого-то зародятся сомнения, люди будут спорить, заниматься поисками фактов, но неопровержимых доказательств они не найдут, потому что мы уничтожим не только вас, но и все доказательства. Но даже если доказательства найдутся и кто-то из вас выживет, люди скажут, что доказательства ваши настолько чудовищны, что поверить в их подлинность невозможно..."
До и после.
Всё и всех уничтожить не удалось. Невыносимая правда осталась. Поверить в ЭТО действительно сложно. Но когда последний свидетель ужасов уйдёт в мир иной, где наконец-то избавится от бесконечных ночных кошмаров, свидетелем стану я. Все мы, увидевшие вывернутый наизнанку мир. Мир Катастрофы.
Наши дети, внуки, правнуки...
Человечество с тех пор изменилось не в лучшую сторону. Оно только выглядит иногда чуть более цивилизованно. Иногда...
Одно из самых шокирующих переживаний в музее Освенцима - телеэкраны под потолком большого барака. Мы шли пригнувшись, а над нашими головами вопил харизматичный фюрер и его соратники. Привычные картинки.
А вот к светящимся от радости, счастья, восторга лицам простых людей в толпе привыкнуть невозможно.
ОНИ НЕ ТОЛЬКО УМРУТ ЗА СВОЕГО ИДОЛА. ОНИ ГОТОВЫ УБИВАТЬ ПО ЕДИНОМУ ЕГО СЛОВУ. И УБИВАЛИ!
Вот, что страшно по-настоящему.
Кто эти люди? Где они сегодня? Как воспитывали своих детей? Какие сказки рассказывали? Колыбельные пели?
Я говорю сейчас не только о немцах, но и об остальных народах, принявших активное или пассивное участие в Холокосте. О поляках, люто убивавших чудом выживших евреев. О "просвещённой" Европе, богатой и свободной Америке. Никто не протянул руку помощи. Корабли с бежавшими из Европы евреями англичане не пропускали в Палестину, а возвращали назад в концлагеря. Ни одна страна не соглашалась принять бегущих. Евреев Венгрии, уничтожать которых принялись в последний момент, можно было спасти. Хотя бы попытаться...
Существует ли противоядие от яда юдофобии, разлагающего умы и кровь? Не знаю...
Наверняка понял лишь одно. Мы единственные, кто не позволит распустить лапы желающим нашей погибели, готовым утопить, линчевать, порвать нас в клочья, уничтожить... Способами не менее изощрёнными, чем были у нацистов. И даже более. Прогресс!
Пока они тренируются друг на друге, отрубая головы, взрывая молящихся, прикрываясь собственными детьми, мы будем внимательны и готовы.
Надеяться не на кого, кроме себя, своей армии, Страны. Детей, внуков, правнуков...
Не станем радоваться чужой крови. Слишком много было пролито нашей.
Но и убивать себя безнаказанно больше не позволим.
Никому и никогда.
Вы, что живете спокойно
В теплых своих жилищах,
Вы, кого дома по вечерам
Ждет горячий ужин и милые лица,
Подумайте, человек ли это -
Тот, кто не знает покоя,
Кто работает по колено в грязи,
Кто борется за хлебные крохи,
Кто умирает по слову «да» или «нет»
Подумайте, женщина ли это -
Без волос и без имени,
Без сил на воспоминанья,
С пустыми глазами, с холодным лоном
Точно у зимней лягушки?
Представьте, что все это было:
Заповедую вам эти строки.
Запечатлейте их в сердце,
Твердите их дома, на улице,
Спать ложась, просыпаясь.
Повторяйте их вашим детям.
А не то пусть рухнут ваши дома,
Пусть болезнь одолеет,
Пусть отвернутся от вас ваши чада.
Примо Леви
Человек ли это? (Перевод Евгения Солоновича)
Прощаюсь с темой Катастрофы. Точнее, прекращаю писать о ней. Невозможно распрощаться с тем, что увидел.
Закончился 5775-й год по еврейскому летоисчислению. Наступили Дни Трепета. Именно так называют десять дней между Новым годом и Судным днём, когда будет вынесен приговор и поставлена печать. Жить или не жить. Каждому еврею в отдельности, а не всему народу. Постараюсь в новом году не возвращаться к гигантскому еврейскому кладбищу в Варшаве, крохотному смертоносному Собибору, Майданеку, хранящему в своём мемориале 7 тонн человеческого пепла, огромным и неописуемым в своей жестокости Освенциму и Биркенау, полутора миллионам убитых детей. Нет сил. Да и всё, что не мог не рассказать, сказано.
Пора подвести итоги. Не отворачивайтесь. Такое нельзя вспоминать в одиночку.
Вспоминаю Варшавское гетто.
За стенами трёхметровой высоты за разбитыми стёклами окон в заброшенных еврейских квартирах, куда в Катастрофу втискивали по 15 - 20 человек, обитают лишь голуби и бомжи.
Среди покосившихся домов, распираемых рельсами, и грязных подъездов странно выглядит Мадонна в цветах. Новая жизнь, новые святые, новые надежды...
Вспоминаю музей еврейской истории в Варшаве. Элегантное здание современного дизайна с прекрасной экспозицией. Многое можно узнать об исчезнувших жителях. Побродить по муляжу старой еврейской улицы, просмотреть газеты ТОГО времени. Такое изобилие и разнообразие даже не снится издателям нынешней израильской прессы. Красиво отреставрированный еврейский район Кракова, осаждают туристы. Вывески на фасадах домов кричат именами бывших владельцев, которых давно уж нет. Но слова "евреи" и "музей" не стыкуются в моём сознании.
Нет нас в Варшаве, нет в Кракове, нет в Польше...
Вспоминаю опустевшие синагоги, где некому молиться. Яркие и хорошо отреставрированные...
Запущенные, с облупленными стенами.
Все молитвенные артефакты убраны под толстое стекло,
а снаружи лишь куклы, муляжи, подобранная утварь и забытые детские игрушки...
Из настоящего только искорёженные святые книги. Стареют, чернеют, рассыхаются...
Читать их некому.
Вспоминаю Влодаву - город трёх общин. Польской, еврейской и православной украинско-белорусской. До Катастрофы все жили здесь по-соседски, а после плитами с еврейского кладбища мостили дороги. Как во многих других местах. "Удобный" строительный материал. В наше время в городке проводят модный Фестиваль трёх культур и скульптурный "треугольник" с обломанной вершиной приветствует любознательных туристов.
Вспоминаю густо-зелёные леса, где расстреливали евреев и зарывали трупы в огромных ямах-рвах. Только в этом месте захоронено порядка трёх тысяч.
Нацисты убивали согласно строгим инструкциям. Сами заключённые вырывали яму 2Х3 метра трёхметровой глубины. Убиваемых даже не связывали. Выстраивали по 15 - 20 человек с полусогнутыми ногами и расстреливали с расстояния 10 метров. Трупы падали в яму. 2 офицера и 15 - 30 исполнителей. За одну "сессию" убивали до 500 человек. С 1942-го по 1944-й расстреляно и закопано в братских могилах порядка 1,200,000 человек.
В "расстрельные команды" шли добровольцы (!!!), специально приехавшие на восток с целью "перевоспитания местного населения в истинно арийском духе". Это не сарказм, а официальная формулировка. А если у кого-нибудь из "воспитателей" расстрельной бригады №10 сдавали нервы, его даже не наказывали, а давали отдохнуть. В желающих пострелять по евреям недостатка не было.
Вспоминаю огромную комнату с листами от потолка до пола. Имена. Даты рождения. Места смерти. Только моих однофамильцев 6 гигантских страниц. Но двух старших братьев отца, Симы и Саши, в списках нет.
НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ ИНФОРМАЦИЮ УДАЛОСЬ РАЗЫСКАТЬ ТОЛЬКО О ЧЕТЫРЁХ С ПОЛОВИНОЙ МИЛЛИОНАХ ИЗ ШЕСТИ!
Вспоминаю всё, о чём писал ранее. Это забыть невозможно. Фотографии убитых. Цепочки детей, внуков, правнуков оборваны навсегда. Газовые камеры, с потолками, посиневшими от Циклона Б. Что уж о людях говорить. То, что осталось. Тысячи тысяч пар обуви, очков, снопы волос, тонны человеческого пепла и золы. Золотых зубов, вырванных у трупов, не видел. Золото "аккуратные" нацисты успели увезти.
Примо Леви, выживший в Освенциме, в предисловии к книге "Канувшие и спасенные" приводит воспоминания "охотника за нацистами" Симона Визенталя:
"Эсэсовцам доставляло удовольствие дразнить заключенных своими циничными прогнозами. «Как закончится эта война, мы пока не знаем, - говорили они, - зато знаем, что в войне с вами победу одержали мы, потому что никто из вас не останется в живых, чтобы свидетельствовать, а если какие-то единицы и останутся, мир им не поверит. Возможно, у кого-то зародятся сомнения, люди будут спорить, заниматься поисками фактов, но неопровержимых доказательств они не найдут, потому что мы уничтожим не только вас, но и все доказательства. Но даже если доказательства найдутся и кто-то из вас выживет, люди скажут, что доказательства ваши настолько чудовищны, что поверить в их подлинность невозможно..."
До и после.
Всё и всех уничтожить не удалось. Невыносимая правда осталась. Поверить в ЭТО действительно сложно. Но когда последний свидетель ужасов уйдёт в мир иной, где наконец-то избавится от бесконечных ночных кошмаров, свидетелем стану я. Все мы, увидевшие вывернутый наизнанку мир. Мир Катастрофы.
Наши дети, внуки, правнуки...
Человечество с тех пор изменилось не в лучшую сторону. Оно только выглядит иногда чуть более цивилизованно. Иногда...
Одно из самых шокирующих переживаний в музее Освенцима - телеэкраны под потолком большого барака. Мы шли пригнувшись, а над нашими головами вопил харизматичный фюрер и его соратники. Привычные картинки.
А вот к светящимся от радости, счастья, восторга лицам простых людей в толпе привыкнуть невозможно.
ОНИ НЕ ТОЛЬКО УМРУТ ЗА СВОЕГО ИДОЛА. ОНИ ГОТОВЫ УБИВАТЬ ПО ЕДИНОМУ ЕГО СЛОВУ. И УБИВАЛИ!
Вот, что страшно по-настоящему.
Кто эти люди? Где они сегодня? Как воспитывали своих детей? Какие сказки рассказывали? Колыбельные пели?
Я говорю сейчас не только о немцах, но и об остальных народах, принявших активное или пассивное участие в Холокосте. О поляках, люто убивавших чудом выживших евреев. О "просвещённой" Европе, богатой и свободной Америке. Никто не протянул руку помощи. Корабли с бежавшими из Европы евреями англичане не пропускали в Палестину, а возвращали назад в концлагеря. Ни одна страна не соглашалась принять бегущих. Евреев Венгрии, уничтожать которых принялись в последний момент, можно было спасти. Хотя бы попытаться...
Существует ли противоядие от яда юдофобии, разлагающего умы и кровь? Не знаю...
Наверняка понял лишь одно. Мы единственные, кто не позволит распустить лапы желающим нашей погибели, готовым утопить, линчевать, порвать нас в клочья, уничтожить... Способами не менее изощрёнными, чем были у нацистов. И даже более. Прогресс!
Пока они тренируются друг на друге, отрубая головы, взрывая молящихся, прикрываясь собственными детьми, мы будем внимательны и готовы.
Надеяться не на кого, кроме себя, своей армии, Страны. Детей, внуков, правнуков...
Не станем радоваться чужой крови. Слишком много было пролито нашей.
Но и убивать себя безнаказанно больше не позволим.
Никому и никогда.