10 дней равнодушия и никакого наказания для самых настоящих убийц...
Простите, что сегодня такой вот день - очень тяжёлый. Так получилось.
Я бы с удовольствием публиковала ТОЛЬКО весёлое, забавное, смешное, развлекательное, а вместо этого плачу и публикую ужасное, трагическое, очень страшное, возмущающее, вызывающее агрессию против тех, кто виноват, против равнодушных, против убивающих чуть ли не из принципа.
В деле, я ОЧЕНЬ надеюсь, в деле, которое станет уголовным, виновных очень много. Маленькую девочку убивали коллективно. Убивали медсёстры детского дома, убивала его директриса, убивали доктора, убивали работники полиции. Каждый не своими руками. Во всех экспертизах будет написано, что девочка скончалась в связи с острым воспалительным процессом, а вовсе не оттого, что целая толпа взрослых тёток игнорировала деткие боль, слёзы, страдания и закон! Закон, в соответствии с которым они были ОБЯЗАНЫ известить родителей, вызвать скорую помощь, поинтересоваться результатами анализов. Они были обязаны, но РАВНОДУШИЕ и, судя по всему, НЕНАВИСТЬ к детям, как таковым, сделали своё дело: всем скопом они убили ребёнка, который умолял о помощи.
Неужели ОПЯТЬ убийцы уйдут от ответа???
Оригинал взят teh_nomad Смерть у всех на глазах. via yurayakunin
Грустная история, которую хотят замять:
Третьеклассница Арина Балобанова была распределена в Государственное казённое образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Республиканский детский дом» примерно за месяц до своей смерти. По словам источника, у семьи девочки сгорел двухквартирный деревянный дом в частном секторе Ижевска и по решению органов опеки она вместе со своей двоюродной сестрой Ириной была устроена в детдом на временное содержание.
«По девчонкам было не сказать, что они из неблагополучных семей, - рассказывает собеседник «Д». - Наше знакомство с Ариной длилось недолго, но было видно, что она хорошая, смышлёная девочка. Просьбу к ней не нужно было повторять несколько раз. Она была очень послушная, спокойная, по темпераменту скорее флегматик. Не притворялась, не была врушкой».
В один из дней девочка начала жаловаться на боли в затылочной части головы. Объяснить, отчего возникла боль, не смогла. Воспитатель повела её в медкабинет детского дома. Медсестра, списывая на мышечную боль при простуде, дала девочке таблетку найза (Прим. - показан при воспалительных и дегенеративных заболеваниях опорно-двигательной системы, мышечных болях ревматического и неревматического происхождения, посттравматическом воспалении мягких тканей и опорно-двигательного аппарата). По словам источника, найз в этом ижевском детдоме - универсальное лекарство от всех заболеваний.
То, что от природы спокойный, не требующий к себе повышенного внимания ребёнок беспрерывно плакал, никого из медперсонала, воспитателей и руководства не насторожило. К вечеру девочке легче не стало. Сменившийся ночной воспитатель передала дневному, что Арина проплакала всю ночь напролёт. К утру девочка уже не могла поворачивать шею.
Дневной воспитатель потребовала вызвать скорую помощь, на что получила бесчеловечный и безответственный ответ медсестры и заместителя директора: нас накажут за ложный вызов, скорую вызывать не будем, при простуде так бывает, вылечится…
Не определив диагноз, фактически занявшись самолечением, четыре медсестры посменно и приходящий из 1-й городской больницы врач стали усиленно лечить Арину от простуды: согревающие мази, шарфы, компрессы... После того как девочка скончалась в реанимации, у неё выявили нагноение между отделами шейных позвонков. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что согревающие процедуры только приблизили наступление смерти.
Пять раз за четыре дня воспитатели водили девочку к медсёстрам, требуя вызвать скорую помощь, сделать снимок «ноющего» места, взять анализы. Но в своём равнодушии медсёстры были непреклонны. «У меня так же шея болела при простуде», - отвечали они по очереди и продолжали настаивать на своих таблетках и процедурах.
Только на пятый день после беспрерывного плача Арине, наконец, вызвали скорую помощь. Фельдшеры доставили девочку в больницу, где она сдала анализы. Рентгеновских снимков делать не стали. После забора анализов, не дожидаясь их результатов, ребёнка отправили обратно в детдом. Причём этот обратный путь с воспитателем они проделали самостоятельно, пешком. В тот день в Ижевске было морозно.
Через четыре дня после посещения больницы девочка умерла. Взятые у неё там анализы в принципе не могли быть положительными. Однако лечащий врач больницы и сотрудники лаборатории, получив их, тревогу почему-то не забили. В детском доме в свою очередь о результатах анализов даже не поинтересовались. Более того, сотрудники детского дома, успокоившись окончательно и, видимо, уверившись в правильности своих действий, заперли девочку в медизоляторе. Постоянно плачущий ребёнок начинал действовать на нервы. Свои последние дни Арина в сильнейших мучениях провела там - никем не слышимая, одинокая и беспомощная. Связи с родителями по неизвестным причинам тяжелобольной ребёнок был лишён. Содействия ждать было не от кого.
Хотя нет, был ещё один бесполезный посетитель… В последние дни девочка находилась в полусознательном состоянии, речь была нарушена, принимать пищу она не могла. Именно в это время занесло в детдом женщину-полицейского. Ей было дано задание - зафиксировать в справке факт того, что ребёнок не подвергался насилию. Пообщавшись с умирающей Ариной и вытащив из неё нужные фразы: «не толкали», «не ударяли», «не били», женщина-полицейский удалилась, бросив напоследок: «У меня так же при простуде болела шея».
В этот момент должностными лицами фактически была выписана «лицензия на смерть».
Арина начала уже покрываться трупной синевой в области носогубного треугольника и кончиков пальцев. Только тогда руководство детдома, наконец, испугалось, но не за девочку, - за себя. На машине скорой помощи Арину срочно отправили куда подальше - в реанимацию Республиканской клинической инфекционной больницы, где она за считанные часы скончалась. С момента первой жалобы ребёнка на боли прошло меньше 10 дней."
Выезд на место и официальные ответы.
Прокуратура, больница, руководство дома ничего о смерти не знают. Есть некое письмо о приказе на проведение проверки, но результатов по факту проверки нет.
Председатель совета ижевской городской общественной организации «Центр социальных и образовательных инициатив. Детское право» Александру Радевич сказал, что ничего о случае не знает.
«Наша организация опосредованно узнала об этом случае, - сообщил Александр Радевич. - Факт того, что смерть ребёнка «ушла» из всех сводок и информационного пространства, говорит, на мой взгляд, о попытке замолчать дело. Официальных запросов мы не делали, но через свои давние связи мы узнали о том, что дело не было зарегистрировано ни в одном из полицейских отделов».
Я бы с удовольствием публиковала ТОЛЬКО весёлое, забавное, смешное, развлекательное, а вместо этого плачу и публикую ужасное, трагическое, очень страшное, возмущающее, вызывающее агрессию против тех, кто виноват, против равнодушных, против убивающих чуть ли не из принципа.
В деле, я ОЧЕНЬ надеюсь, в деле, которое станет уголовным, виновных очень много. Маленькую девочку убивали коллективно. Убивали медсёстры детского дома, убивала его директриса, убивали доктора, убивали работники полиции. Каждый не своими руками. Во всех экспертизах будет написано, что девочка скончалась в связи с острым воспалительным процессом, а вовсе не оттого, что целая толпа взрослых тёток игнорировала деткие боль, слёзы, страдания и закон! Закон, в соответствии с которым они были ОБЯЗАНЫ известить родителей, вызвать скорую помощь, поинтересоваться результатами анализов. Они были обязаны, но РАВНОДУШИЕ и, судя по всему, НЕНАВИСТЬ к детям, как таковым, сделали своё дело: всем скопом они убили ребёнка, который умолял о помощи.
Неужели ОПЯТЬ убийцы уйдут от ответа???
Оригинал взят teh_nomad Смерть у всех на глазах. via yurayakunin
Грустная история, которую хотят замять:
Третьеклассница Арина Балобанова была распределена в Государственное казённое образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, «Республиканский детский дом» примерно за месяц до своей смерти. По словам источника, у семьи девочки сгорел двухквартирный деревянный дом в частном секторе Ижевска и по решению органов опеки она вместе со своей двоюродной сестрой Ириной была устроена в детдом на временное содержание.
«По девчонкам было не сказать, что они из неблагополучных семей, - рассказывает собеседник «Д». - Наше знакомство с Ариной длилось недолго, но было видно, что она хорошая, смышлёная девочка. Просьбу к ней не нужно было повторять несколько раз. Она была очень послушная, спокойная, по темпераменту скорее флегматик. Не притворялась, не была врушкой».
В один из дней девочка начала жаловаться на боли в затылочной части головы. Объяснить, отчего возникла боль, не смогла. Воспитатель повела её в медкабинет детского дома. Медсестра, списывая на мышечную боль при простуде, дала девочке таблетку найза (Прим. - показан при воспалительных и дегенеративных заболеваниях опорно-двигательной системы, мышечных болях ревматического и неревматического происхождения, посттравматическом воспалении мягких тканей и опорно-двигательного аппарата). По словам источника, найз в этом ижевском детдоме - универсальное лекарство от всех заболеваний.
То, что от природы спокойный, не требующий к себе повышенного внимания ребёнок беспрерывно плакал, никого из медперсонала, воспитателей и руководства не насторожило. К вечеру девочке легче не стало. Сменившийся ночной воспитатель передала дневному, что Арина проплакала всю ночь напролёт. К утру девочка уже не могла поворачивать шею.
Дневной воспитатель потребовала вызвать скорую помощь, на что получила бесчеловечный и безответственный ответ медсестры и заместителя директора: нас накажут за ложный вызов, скорую вызывать не будем, при простуде так бывает, вылечится…
Не определив диагноз, фактически занявшись самолечением, четыре медсестры посменно и приходящий из 1-й городской больницы врач стали усиленно лечить Арину от простуды: согревающие мази, шарфы, компрессы... После того как девочка скончалась в реанимации, у неё выявили нагноение между отделами шейных позвонков. Не нужно быть врачом, чтобы понять, что согревающие процедуры только приблизили наступление смерти.
Пять раз за четыре дня воспитатели водили девочку к медсёстрам, требуя вызвать скорую помощь, сделать снимок «ноющего» места, взять анализы. Но в своём равнодушии медсёстры были непреклонны. «У меня так же шея болела при простуде», - отвечали они по очереди и продолжали настаивать на своих таблетках и процедурах.
Только на пятый день после беспрерывного плача Арине, наконец, вызвали скорую помощь. Фельдшеры доставили девочку в больницу, где она сдала анализы. Рентгеновских снимков делать не стали. После забора анализов, не дожидаясь их результатов, ребёнка отправили обратно в детдом. Причём этот обратный путь с воспитателем они проделали самостоятельно, пешком. В тот день в Ижевске было морозно.
Через четыре дня после посещения больницы девочка умерла. Взятые у неё там анализы в принципе не могли быть положительными. Однако лечащий врач больницы и сотрудники лаборатории, получив их, тревогу почему-то не забили. В детском доме в свою очередь о результатах анализов даже не поинтересовались. Более того, сотрудники детского дома, успокоившись окончательно и, видимо, уверившись в правильности своих действий, заперли девочку в медизоляторе. Постоянно плачущий ребёнок начинал действовать на нервы. Свои последние дни Арина в сильнейших мучениях провела там - никем не слышимая, одинокая и беспомощная. Связи с родителями по неизвестным причинам тяжелобольной ребёнок был лишён. Содействия ждать было не от кого.
Хотя нет, был ещё один бесполезный посетитель… В последние дни девочка находилась в полусознательном состоянии, речь была нарушена, принимать пищу она не могла. Именно в это время занесло в детдом женщину-полицейского. Ей было дано задание - зафиксировать в справке факт того, что ребёнок не подвергался насилию. Пообщавшись с умирающей Ариной и вытащив из неё нужные фразы: «не толкали», «не ударяли», «не били», женщина-полицейский удалилась, бросив напоследок: «У меня так же при простуде болела шея».
В этот момент должностными лицами фактически была выписана «лицензия на смерть».
Арина начала уже покрываться трупной синевой в области носогубного треугольника и кончиков пальцев. Только тогда руководство детдома, наконец, испугалось, но не за девочку, - за себя. На машине скорой помощи Арину срочно отправили куда подальше - в реанимацию Республиканской клинической инфекционной больницы, где она за считанные часы скончалась. С момента первой жалобы ребёнка на боли прошло меньше 10 дней."
Выезд на место и официальные ответы.
Прокуратура, больница, руководство дома ничего о смерти не знают. Есть некое письмо о приказе на проведение проверки, но результатов по факту проверки нет.
Председатель совета ижевской городской общественной организации «Центр социальных и образовательных инициатив. Детское право» Александру Радевич сказал, что ничего о случае не знает.
«Наша организация опосредованно узнала об этом случае, - сообщил Александр Радевич. - Факт того, что смерть ребёнка «ушла» из всех сводок и информационного пространства, говорит, на мой взгляд, о попытке замолчать дело. Официальных запросов мы не делали, но через свои давние связи мы узнали о том, что дело не было зарегистрировано ни в одном из полицейских отделов».