Я и моё сложное счастье
Вот, кажется, я немного отошла от того, что называют "послеродовая депрессия"...
Василиска растет, Данька взрослеет, муж работает (нет... "пашет" за двоих, хотя я тоже приступила к работе, правда в крайне сжатых количествах), а я? Я, как это было и с первым ребенком, растворилась в детях, меня вроде и нет, я это они. А себя терять не хочется, даже сейчас.
Но вот все спят: Васёна рядом, принюхиваясь и облизыая любимую сисю, Даня, обнимая со меня со спины (вернулся-таки в нашу кровать - регресс - видно тяжко ему одному сейчас), Дима, каким-то ведомым только ему способом, тоже умудрился меня обнять... А я? Я даже дышу иногда с трудом :), а лечь в удобную для себя позу - пока остается нереализованной мечтой, которая обязательно сбудется, я уже это знаю точно :). И меня вроде нет - я это они, дети и муж, но как меня много, какие разные у меня лица, характеры и жизни.
Наверное, это и есть счастье... И оно моё, и его (их), счастья, много.
Василиска растет, Данька взрослеет, муж работает (нет... "пашет" за двоих, хотя я тоже приступила к работе, правда в крайне сжатых количествах), а я? Я, как это было и с первым ребенком, растворилась в детях, меня вроде и нет, я это они. А себя терять не хочется, даже сейчас.
Но вот все спят: Васёна рядом, принюхиваясь и облизыая любимую сисю, Даня, обнимая со меня со спины (вернулся-таки в нашу кровать - регресс - видно тяжко ему одному сейчас), Дима, каким-то ведомым только ему способом, тоже умудрился меня обнять... А я? Я даже дышу иногда с трудом :), а лечь в удобную для себя позу - пока остается нереализованной мечтой, которая обязательно сбудется, я уже это знаю точно :). И меня вроде нет - я это они, дети и муж, но как меня много, какие разные у меня лица, характеры и жизни.
Наверное, это и есть счастье... И оно моё, и его (их), счастья, много.