Отчет, часть 3. Посольство в Дориат.
***
Я учился убивать - начинал с себя... (почти с) Коденко
И вот все слова сказаны, приходит пора отправляться. Почему они все доверили это мне? Потому что они не знают...
...не знают о том, как я устал, вот уже много лет, пока выковывал из себя меч, ради единственной цели - войны во имя исполнения клятвы. Я отказался от всего, что делало меня живым. Мы оставили Аглон и разрушили его. Я сделал так, чтобы все, кто не захотел пройти с нами наш путь до конца, остались в Нарготронде. Я отказался от своего мастерства - от всего... Я ковал клинок - а в последней битве стало понятно, что сделанного мной мало, невозможно мало. И теперь я хочу вернуть наш Камень - чтобы знать, что все, что я сделал, было сделано не зря, что Клятва исполнима, несмотря на слова Валар, несмотря на силу Мелькора - и наше бессилие... И мне почти все равно, как это будет сделано...
Почти.
Я помню о том, о чем и ради чего мы клялись.
Я помню слова отца: "Ибо мы пойдем дальше, чем Оромэ, выдержим больше, чем Тулкас, мы никогда не прекратим погоню. За Морготом до края Земли! Война нас ждет и ненависть неутихающая". Мы клялись отомстит Морготу и вернуть камни в знак этого. Я помню о том, кто наш враг, и хоть и не сожалею о том, что произошло в Альквалондэ, не хочу новой резни между эльдар...
Я... я не знаю, чего я хочу. Оправдать то предназначение, которое я себе выбрал, - или остаться собой, пока это возможно, остановиться на краю...
Мне нужно за что-то держаться - поэтому перед тем, как отправиться в Дориат, я подхожу к Маэдросу, и, положив руку ему на плечо, говорю:
- Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы войны не было.
Он верит мне. Сейчас я мог бы рассказать ему обо всем, что не дает мне покоя, но... времени нет, и я могу выговорить лишь одно:
- Не думал, что доживу когда-нибудь до того момента, когда пойму, что ты живее, чем я, - и ухожу, оттолкнув его.
Я захожу к Эрлин в палаты исцеления.
- Я ухожу говорить с Диором. Я не хочу войны между нами. Пожелай мне удачи.
- Удачи... - выдыхает она. Я не знаю, что видит и что думает она, и, признаться, не хочу уже знать.
Пора. Мы уходим.
Дориат встречает нас глухим молчанием, - дозорных и стражи на границе то ли нет вовсе, то ли они не посчитали нужным встретить гостей. Мы переходим реку вброд, и я приказываю отряду, сопровождавшему нас, остаться на границе, а тем, кто идет со мной - оставить оружие у них. Отчасти - чтобы показать, что пока что мы пришли как посланники, отчасти - чтобы избежать необходимости сдавать оружие дориатрим.
Нас провожают к Менегроту - и я стараюсь запоминать дорогу. Мы входим в город - он настолько похож на Нарготронд, что мне начинает казаться, что я знаю, куда идти, но, не поддаваясь этой иллюзии, запоминаю дорогу... На всякий случай. Вдруг пригодится?
Нас приводят в тронный зал и оставляют дожидаться Диора. Мне почему-то кажется, что дым из каминов застилает зал - и все, что я вижу, становится черно-серым. Когда двери наконец распахиваются и входит Диор - я не вижу его. Я вижу лишь Камень, который сияет сквозь эту мглу, так же ярко, как в тот день, когда отец показал мне свое творение. Знает ли правитель Дориата, что в этот момент я чуть не кинулся на него через весь зал, забыв о том, что при мне нет никакого оружия?
Я протягиваю руки Рамариэль и Лантиру, которые стоят рядом со мной, и прошу: держите меня. Они сначала не понимают, а потом, когда Диор подходит ближе и садится на трон, наконец, хватают меня и держат несколько мгновений. Мне удается справиться с собой и я начинаю говорить...
Я говорю о клятве, не о словах, поскольку важны не слова, а смысл.
Я говорю о том, как избежать войны.
Я говорю о том, что мы не желаем войны с ними и готовы оказать Дориату любую помощь, если они отдадут Камень.
Меня не слышат.
Диор говорит, что ему нужно посоветоваться со своим народом прежде чем принять решение, и нас провожают в соседний зал, приносят вина и какой-то еды, вероятно, чтобы наполнить наше ожидание чем-то кроме ощущения того, что наши судьбы подвешены на волоске. Я наполняю кубок и отпиваю немного и устраиваюсь в кресле, чтобы не мерить зал шагами и не маячить перед глазами моих спутников.
Я учился убивать - начинал с себя... (почти с) Коденко
И вот все слова сказаны, приходит пора отправляться. Почему они все доверили это мне? Потому что они не знают...
...не знают о том, как я устал, вот уже много лет, пока выковывал из себя меч, ради единственной цели - войны во имя исполнения клятвы. Я отказался от всего, что делало меня живым. Мы оставили Аглон и разрушили его. Я сделал так, чтобы все, кто не захотел пройти с нами наш путь до конца, остались в Нарготронде. Я отказался от своего мастерства - от всего... Я ковал клинок - а в последней битве стало понятно, что сделанного мной мало, невозможно мало. И теперь я хочу вернуть наш Камень - чтобы знать, что все, что я сделал, было сделано не зря, что Клятва исполнима, несмотря на слова Валар, несмотря на силу Мелькора - и наше бессилие... И мне почти все равно, как это будет сделано...
Почти.
Я помню о том, о чем и ради чего мы клялись.
Я помню слова отца: "Ибо мы пойдем дальше, чем Оромэ, выдержим больше, чем Тулкас, мы никогда не прекратим погоню. За Морготом до края Земли! Война нас ждет и ненависть неутихающая". Мы клялись отомстит Морготу и вернуть камни в знак этого. Я помню о том, кто наш враг, и хоть и не сожалею о том, что произошло в Альквалондэ, не хочу новой резни между эльдар...
Я... я не знаю, чего я хочу. Оправдать то предназначение, которое я себе выбрал, - или остаться собой, пока это возможно, остановиться на краю...
Мне нужно за что-то держаться - поэтому перед тем, как отправиться в Дориат, я подхожу к Маэдросу, и, положив руку ему на плечо, говорю:
- Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы войны не было.
Он верит мне. Сейчас я мог бы рассказать ему обо всем, что не дает мне покоя, но... времени нет, и я могу выговорить лишь одно:
- Не думал, что доживу когда-нибудь до того момента, когда пойму, что ты живее, чем я, - и ухожу, оттолкнув его.
Я захожу к Эрлин в палаты исцеления.
- Я ухожу говорить с Диором. Я не хочу войны между нами. Пожелай мне удачи.
- Удачи... - выдыхает она. Я не знаю, что видит и что думает она, и, признаться, не хочу уже знать.
Пора. Мы уходим.
Дориат встречает нас глухим молчанием, - дозорных и стражи на границе то ли нет вовсе, то ли они не посчитали нужным встретить гостей. Мы переходим реку вброд, и я приказываю отряду, сопровождавшему нас, остаться на границе, а тем, кто идет со мной - оставить оружие у них. Отчасти - чтобы показать, что пока что мы пришли как посланники, отчасти - чтобы избежать необходимости сдавать оружие дориатрим.
Нас провожают к Менегроту - и я стараюсь запоминать дорогу. Мы входим в город - он настолько похож на Нарготронд, что мне начинает казаться, что я знаю, куда идти, но, не поддаваясь этой иллюзии, запоминаю дорогу... На всякий случай. Вдруг пригодится?
Нас приводят в тронный зал и оставляют дожидаться Диора. Мне почему-то кажется, что дым из каминов застилает зал - и все, что я вижу, становится черно-серым. Когда двери наконец распахиваются и входит Диор - я не вижу его. Я вижу лишь Камень, который сияет сквозь эту мглу, так же ярко, как в тот день, когда отец показал мне свое творение. Знает ли правитель Дориата, что в этот момент я чуть не кинулся на него через весь зал, забыв о том, что при мне нет никакого оружия?
Я протягиваю руки Рамариэль и Лантиру, которые стоят рядом со мной, и прошу: держите меня. Они сначала не понимают, а потом, когда Диор подходит ближе и садится на трон, наконец, хватают меня и держат несколько мгновений. Мне удается справиться с собой и я начинаю говорить...
Я говорю о клятве, не о словах, поскольку важны не слова, а смысл.
Я говорю о том, как избежать войны.
Я говорю о том, что мы не желаем войны с ними и готовы оказать Дориату любую помощь, если они отдадут Камень.
Меня не слышат.
Диор говорит, что ему нужно посоветоваться со своим народом прежде чем принять решение, и нас провожают в соседний зал, приносят вина и какой-то еды, вероятно, чтобы наполнить наше ожидание чем-то кроме ощущения того, что наши судьбы подвешены на волоске. Я наполняю кубок и отпиваю немного и устраиваюсь в кресле, чтобы не мерить зал шагами и не маячить перед глазами моих спутников.