Belan shi
Жизнь летит, словно дама, это я осознал с юных лет.
Правды нет на земле, но и выше её тоже нет.
Труден был первый шаг, и был скучен мной выбранный путь,
Я не мыслил о славе, рассыпались созвучья, как ртуть.
Но был зол и упрям я, мои звуки проникли в сердца,
Расползлись по дворцам, разошлись по чужим голосам.
Да, ремесленник я, я владею своим ремеслом,
Знать, что ты лишь сын праха - разве это великое зло?
Враг, но не страх вечной кары, что грешников ждёт.
"Зависть душит тебя и терзает тщеславье твоё!"
Где, ответь, правота, если гений - распутник и шут?
"Небо любит шутить - и тебе с ним встать рядом дадут!"
Он посмел возмутить нас, бескрылых, желаньем летать,
"Нет такой высоты, что бескрылых могла удержать."
Если жив будет Моцарт, он лишит нас не только наград,
"Быть забытым не бойся - обеспечит бессмертие яд!"
Моцарт, реквием твой - суть небес и распятье страстей,
Что ты сделал со мной? Уходи, улетай поскорей!
Здесь превыше всего орден серых посредственных душ,
Я - Сальери, я горд, что меня как магистра в нём чтут!
Враг, но не страх вечной кары, что грешников ждёт.
"Зависть душит тебя и терзает тщеславье твоё!"
Избран я, а не он! Я заставлю звучать этот мир,
Так помолимся вместе о нём, ведь минуты его сочтены!
Враг, но не страх вечной кары, что грешников ждёт.
"Зависть душит тебя и терзает тщеславье твоё."
Где, ответь, правота, если гений - распутник и шут?
"Небо любит шутить - и тебе с ним встать рядом дадут!"
Тень холодная, чёрная, искажённая в зеркале. "Зависть душит тебя" - говорит. Гений, враг, но не страх... уже не страх. Небо любит шутить, да... и два голоса заставили звучать этот мир однажды, там, где в чёрном вихре Кошмара изумрудный портал, и я - его страж. Мои звуки проникли в сердца, но теперь они темны и остры. Нет такой высоты, что бескрылых могла удержать, это знают те, у кого Кошмар отобрал крылья. И знать, что ты дитя праха - не самое великое зло. А за горло держит - ненависть. Держит тронутое тленом тело и то, что осталось от души. Это - царство Кошмара, не-жизнь, вечный кошмарный сон. Но если от него попытаться пробудиться - что же в яви, что там?
Всё та же искажённая тень в отражении. Тот, кто посмел возмутить нас, бескрылых, желаньем летать - крылатый, тот, кого не догнать бескрылым. Нет, это не настоящий голос Кошмара, нет! Но это его тень в зеркале глаза туманит, багровой пеленой дурманит, душит завистью, рисует следы крови на клыках и на золотистой шерсти. Власть Кошмара слишком сильна. Reln nu ramani ar ravelahn. Когда по венам бежит меньше-чем-смерть и её нечем вытравить... вот что бывает. Я - Сальери, магистр ордена серых посредственных душ!
А тот, чей полёт так высок, так стремителен... суть небес и распятье страстей, тот, в ком живёт свет созидания, воплощён здесь. O Laras, soranok agar'nethal no shalas ve'ran ardor. An Karanir Thanagor, mor ok angalor, mor ok gorum pala uh'm Ravali Ah'm.
Теперь вижу воочию, каким пытался стать Рейстлин Маджере. Точнее - кем именно мог бы стать Рейстлин Маджере, если бы по пути не сгорел на работе, не стал тем Разрушителем, какого тот мир в сущности заслужил. Демиург, настоящий творец, персонификация силы разума. "Там, на нашей планете..." Такое увидеть не каждому дано. И мои песни - ничто перед этой мощью. Это даже не крылатая луна... а тот Свет, что живёт там, где гаснут все другие огни. Животворный, исцеляющий мир вокруг.
Не враг! Но страх. Ведь созидательный Свет выжигает энтропию, а мы помним, что стало со стражами изумрудных врат. Была крылатая луна, но обгорела дочерна. Пеплом лик запятнан. И голос - даже уже не высокая нота: "Anaella belore!.." - а драконий рёв.
Твои глаза сияют во тьме небом, хотя и на земле ты никогда не был, ты светел, как далёкие звёзды верхних миров. Помню, как достойно завершилась история того, кто это пел, как он отринул власть своего Кошмара. Не все так сильны, и не всем выпадает такая честь.
С твоей, крылатый, улыбкой проклятый город казался теплей,
До того, как зарделся вспышкой от крови хороших людей.
...Пусть моя песня будет удачей твоей,
А я только с Бездной повязана клятвой своей.
Si vanwa na, Ambarello vanwa, Ёamar! Nai hiruvalyё Ёamar, nai elyë hiruva.
Ну что же, герои, я жду. Mel andilar borun miranol!
Правды нет на земле, но и выше её тоже нет.
Труден был первый шаг, и был скучен мной выбранный путь,
Я не мыслил о славе, рассыпались созвучья, как ртуть.
Но был зол и упрям я, мои звуки проникли в сердца,
Расползлись по дворцам, разошлись по чужим голосам.
Да, ремесленник я, я владею своим ремеслом,
Знать, что ты лишь сын праха - разве это великое зло?
Враг, но не страх вечной кары, что грешников ждёт.
"Зависть душит тебя и терзает тщеславье твоё!"
Где, ответь, правота, если гений - распутник и шут?
"Небо любит шутить - и тебе с ним встать рядом дадут!"
Он посмел возмутить нас, бескрылых, желаньем летать,
"Нет такой высоты, что бескрылых могла удержать."
Если жив будет Моцарт, он лишит нас не только наград,
"Быть забытым не бойся - обеспечит бессмертие яд!"
Моцарт, реквием твой - суть небес и распятье страстей,
Что ты сделал со мной? Уходи, улетай поскорей!
Здесь превыше всего орден серых посредственных душ,
Я - Сальери, я горд, что меня как магистра в нём чтут!
Враг, но не страх вечной кары, что грешников ждёт.
"Зависть душит тебя и терзает тщеславье твоё!"
Избран я, а не он! Я заставлю звучать этот мир,
Так помолимся вместе о нём, ведь минуты его сочтены!
Враг, но не страх вечной кары, что грешников ждёт.
"Зависть душит тебя и терзает тщеславье твоё."
Где, ответь, правота, если гений - распутник и шут?
"Небо любит шутить - и тебе с ним встать рядом дадут!"
Тень холодная, чёрная, искажённая в зеркале. "Зависть душит тебя" - говорит. Гений, враг, но не страх... уже не страх. Небо любит шутить, да... и два голоса заставили звучать этот мир однажды, там, где в чёрном вихре Кошмара изумрудный портал, и я - его страж. Мои звуки проникли в сердца, но теперь они темны и остры. Нет такой высоты, что бескрылых могла удержать, это знают те, у кого Кошмар отобрал крылья. И знать, что ты дитя праха - не самое великое зло. А за горло держит - ненависть. Держит тронутое тленом тело и то, что осталось от души. Это - царство Кошмара, не-жизнь, вечный кошмарный сон. Но если от него попытаться пробудиться - что же в яви, что там?
Всё та же искажённая тень в отражении. Тот, кто посмел возмутить нас, бескрылых, желаньем летать - крылатый, тот, кого не догнать бескрылым. Нет, это не настоящий голос Кошмара, нет! Но это его тень в зеркале глаза туманит, багровой пеленой дурманит, душит завистью, рисует следы крови на клыках и на золотистой шерсти. Власть Кошмара слишком сильна. Reln nu ramani ar ravelahn. Когда по венам бежит меньше-чем-смерть и её нечем вытравить... вот что бывает. Я - Сальери, магистр ордена серых посредственных душ!
А тот, чей полёт так высок, так стремителен... суть небес и распятье страстей, тот, в ком живёт свет созидания, воплощён здесь. O Laras, soranok agar'nethal no shalas ve'ran ardor. An Karanir Thanagor, mor ok angalor, mor ok gorum pala uh'm Ravali Ah'm.
Теперь вижу воочию, каким пытался стать Рейстлин Маджере. Точнее - кем именно мог бы стать Рейстлин Маджере, если бы по пути не сгорел на работе, не стал тем Разрушителем, какого тот мир в сущности заслужил. Демиург, настоящий творец, персонификация силы разума. "Там, на нашей планете..." Такое увидеть не каждому дано. И мои песни - ничто перед этой мощью. Это даже не крылатая луна... а тот Свет, что живёт там, где гаснут все другие огни. Животворный, исцеляющий мир вокруг.
Не враг! Но страх. Ведь созидательный Свет выжигает энтропию, а мы помним, что стало со стражами изумрудных врат. Была крылатая луна, но обгорела дочерна. Пеплом лик запятнан. И голос - даже уже не высокая нота: "Anaella belore!.." - а драконий рёв.
Твои глаза сияют во тьме небом, хотя и на земле ты никогда не был, ты светел, как далёкие звёзды верхних миров. Помню, как достойно завершилась история того, кто это пел, как он отринул власть своего Кошмара. Не все так сильны, и не всем выпадает такая честь.
С твоей, крылатый, улыбкой проклятый город казался теплей,
До того, как зарделся вспышкой от крови хороших людей.
...Пусть моя песня будет удачей твоей,
А я только с Бездной повязана клятвой своей.
Si vanwa na, Ambarello vanwa, Ёamar! Nai hiruvalyё Ёamar, nai elyë hiruva.
Ну что же, герои, я жду. Mel andilar borun miranol!