Профсоюз без Партии - иллюзия, реиндустриализация без свержения Капитала - обман
Всё херня, кроме пчёл. Да и пчёлы...
Забавно читать, как одни и те же люди несколько лет назад воспевали «уютные кафешки» и прочие мелкобуржуазные радости, а сейчас «бьются за производство». Это на самом деле хорошо, значит, что-то меняется в модных столичных трендах. Но «бороться за производство» в розовых очках (или из-за розовой витрины на Невском/Тверской) нельзя. Поэтому несколько замечаний.
Всё что нужно знать о профсоюзах, так это то, что профсоюзы сами по себе - хер-ня. Да, профсоюз может добиться уступок со стороны работодателя, да, может заставить его соблюдать Трудовой Кодекс и заключить коллективный договор. Собственно на этом перечень профсоюзных заслуг можно закрыть. Профсоюз может влиять на социальную политику работодателя и выбить благоустроенные сортиры и ежегодную индексацию зарплат, но это предел его возможностей. К тому же боевой профсоюз не возникнет там, где уже есть благоустроенные сортиры и оплачивают больничные листы. Ради чего?
Цель профессионального союза рабочих - приспособиться к условиям капитализма, в то время как нас интересует его уничтожение. Звериный оскал или человеческое лицо, потогонная система или высокая корпоративная культура - суть капитализма от этого не меняется: угнетение и отчуждение. Можно, конечно, добиваться софт-угнетения и софт-отчуждения, но приблизит ли это мировую пролетарскую революцию?
Профсоюз, раз возникнув, чтобы не закиснуть и не выродиться, должен превратиться в филиал революционной партии, т.е. такой партии которая ставит себе целью как минимум освобождение от власти капитала одной страны, как максимум - уничтожение этой власти по всему миру. Нет, вообще, профсоюз, раз возникнув, чтобы не закиснуть, должен от чисто экономических требований перейти к требованиям политическим, но без мощной революционной идеологии, профсоюзы обречены обретаться на задворках социал-реформизма (вспомним Этманова в эсерах), а в России в настоящий момент еще и на задворках либеральной оппозиции, которая подминает под себя любой мало-мальски выгодный ей протест. Собственно, путь Этманова и МПРА, самого раскрученного профсоюза в России, в этом плане очень показателен - от расцвета прекрасной местечковой борьбы через депутатский мандат к двадцатому номеру на либеральных митингах за расстрел донецких шахтёров. Нас это не интересует. Поэтому либо профсоюз станет ячейкой Партии, либо он - херня.
Не стоит забывать, что исторически в России не профсоюзы руководили рабочей борьбой, а Советы - более широкое и мощное движение, продукт русского революционного творчества, ставший основой новой формы подлинного народовластия. Так было в прошлом, будет в будущем, матрица русского бытия запрограммирована.
Сказанное не значит, что партия не должна поддерживать профсоюзные протесты на местах. «За любой кипиш» - это в принципе верная позиция в условиях отсутствия революционной активности масс. Просто следует помнить, что широкого рабочего движения в России нет; независимые профсоюзы, которые есть, находятся в тупике - организационном, политическом, идеологическом. Последние примеры, которые язык не поворачивается назвать «хорошими»: провал протестов против системы «Платон» (которая между тем расширется на всё новые категории транспорта) и бессильные (потому что опоздали ровно на год) протесты шахтеров в Гуково Ростовской области. Рабочие протесты, которые в России случаются всё чаще, как правило носят стихийный или, вернее, самоорганизованный характер; новички, которые их организовывают, называют себя «профсоюзом» скорее в силу привычки, вернее будет обозначать их как «забастовочные комитеты», «стачкомы». Раз выступив, победив или проиграв, неважно, они расстворяются в повседневности, забывая о политической борьбе.
Рабочая борьба имеет смысл только тогда, когда она превращается в борьбу политическую, т.е. не просто с добавлением «политических» лозунгов, не просто в борьбу против своего работодателя, но в борьбу против власти капитала, борьбу постоянную, методичную и организованную. Однажды бунтанув, нужно продолжать это делать организованно, в рядах партии революции. Вся история рабочего движения в России и опыт взаимоотношениий Партии и профсоюзов говорит о том, что лучше будет всем, когда Партия направляет действия профсоюзов, в обратном случае никто ничего не выиграет. По-хорошему нужно вдохнуть в рабочие профсоюзы новую жизнь, но сейчас никто, и Партия в том числе, с этой задачей не справится. По-хорошему рабочим активистам нужна значительная и знаковая победа, что-то вроде захвата и удержания под рабочим контролем целого предприятия, но пока это всё больше похоже на революционную маниловщину, чем на революционную конкретику.
Корпорации, диктующие правила на мировом рынке труда, давно определили роль и место России и оставшегося в ней производства: не Германия, но и не Бангладеш (или наоборот, не Бангладеш, но и не Германия), поэтому русский рабочий по уровню доступных социальных благ никогда не сравняется с европейским (даже если последний будет самым чёрным негром), но и вряд ли прочувствует на себе все прелести неолиберализма, заправляющего в странах Третьего мира. Впрочем в последнем случае русские «крепкие хозяйственники», за которых ратуют некоторые маститые экономисты, могут и удивить. Крепостное право и приписка к заводам, это тоже, знаете ли, может быть очень патриотично и даже народно-социалистично, главное как обосновать. Идеологов «патриотической линии» у нас всегда целая очередь выстроится.
Не нужно месить в одном корыте рабочую борьбу за свои права и абстрактную «борьбу за производство». Последняя - просто красивые слова. Конечно, возрождение промышленности, точнее, ре-индустриализация нужна. Жвания, рабочий активист с огромным стажем, который, как и положено рабочему активисту, ни дня не работал на производстве чего бы то ни было, носился с этой идеей эдак лет 5 назад, и Партия его бы читала и публиковала, если бы он не майданулся. Сейчас об этом наперебой пишут Глазьев, Хазин и Делягин и вещает РБК и «Царьград», им вторят «эксперты» помельче. Это то, что называется тренд, и о чем принято говорить за розовыми витринами на Невском и Тверской. Логика понятна и проста: больше будем производить - больше будем продавать - больше будем зарабатывать - больше будем потреблять, занятость на производстве рождает благосостояние и так далее. Но, скажите мне, где в этом замкнутом круге хоть малейшая возможность для революции, о которой так много кричат на митингах? Этим пичкают студентов их благонадёжные преподаватели, старательно обходя вопрос о противоречии господства Капитала человеческой природе.
Реиндустриализация сама по себе, без постановки вопроса об уничтожении господства Капитала (уничтожить которое можно, только лишь уничтожив право частной собственности), есть приманка для обывателя в руках национальной буржуазии, если не сказать всё тоже: хер-ня. В России, как и в любой стране, находящейся на периферии мирового капитализма, есть запрос на подобного рода идеологии. К тому же у нас это сдобрено доброй порцией ностальгии по былому имперско-советскому величию. Представьте себе, если бы вторая сотня из списка Форбс вместе с аудиторией Изборского клуба (собственно это одни и те же лица) пожелали бы заменить собой первую сотню - тут в пору бы пришлись рассуждения о непримиримой «борьбе за производство» между капиталом национальным и транснациональным, капиталом промышленным и финансовым, и, конечно же, между капиталом социально-ориентированным и безответственным олигархатом. Обыватель в этой сказочной борьбе маленького зла со злом большим, разумеется, просто обязан выбрать зло родное, национальное и социально-ответственное. Обыватель, он на то и обыватель, чтобы потреблять любой идеологический ширпотреб, и можно, конечно же, вносить свою скромную лепту в производство «патриотической лапши» и даже получать свой маленький политический гешефт, но по отношению к русской революции это будет маленьким, но предательством.
Забавно читать, как одни и те же люди несколько лет назад воспевали «уютные кафешки» и прочие мелкобуржуазные радости, а сейчас «бьются за производство». Это на самом деле хорошо, значит, что-то меняется в модных столичных трендах. Но «бороться за производство» в розовых очках (или из-за розовой витрины на Невском/Тверской) нельзя. Поэтому несколько замечаний.
Всё что нужно знать о профсоюзах, так это то, что профсоюзы сами по себе - хер-ня. Да, профсоюз может добиться уступок со стороны работодателя, да, может заставить его соблюдать Трудовой Кодекс и заключить коллективный договор. Собственно на этом перечень профсоюзных заслуг можно закрыть. Профсоюз может влиять на социальную политику работодателя и выбить благоустроенные сортиры и ежегодную индексацию зарплат, но это предел его возможностей. К тому же боевой профсоюз не возникнет там, где уже есть благоустроенные сортиры и оплачивают больничные листы. Ради чего?
Цель профессионального союза рабочих - приспособиться к условиям капитализма, в то время как нас интересует его уничтожение. Звериный оскал или человеческое лицо, потогонная система или высокая корпоративная культура - суть капитализма от этого не меняется: угнетение и отчуждение. Можно, конечно, добиваться софт-угнетения и софт-отчуждения, но приблизит ли это мировую пролетарскую революцию?
Профсоюз, раз возникнув, чтобы не закиснуть и не выродиться, должен превратиться в филиал революционной партии, т.е. такой партии которая ставит себе целью как минимум освобождение от власти капитала одной страны, как максимум - уничтожение этой власти по всему миру. Нет, вообще, профсоюз, раз возникнув, чтобы не закиснуть, должен от чисто экономических требований перейти к требованиям политическим, но без мощной революционной идеологии, профсоюзы обречены обретаться на задворках социал-реформизма (вспомним Этманова в эсерах), а в России в настоящий момент еще и на задворках либеральной оппозиции, которая подминает под себя любой мало-мальски выгодный ей протест. Собственно, путь Этманова и МПРА, самого раскрученного профсоюза в России, в этом плане очень показателен - от расцвета прекрасной местечковой борьбы через депутатский мандат к двадцатому номеру на либеральных митингах за расстрел донецких шахтёров. Нас это не интересует. Поэтому либо профсоюз станет ячейкой Партии, либо он - херня.
Не стоит забывать, что исторически в России не профсоюзы руководили рабочей борьбой, а Советы - более широкое и мощное движение, продукт русского революционного творчества, ставший основой новой формы подлинного народовластия. Так было в прошлом, будет в будущем, матрица русского бытия запрограммирована.
Сказанное не значит, что партия не должна поддерживать профсоюзные протесты на местах. «За любой кипиш» - это в принципе верная позиция в условиях отсутствия революционной активности масс. Просто следует помнить, что широкого рабочего движения в России нет; независимые профсоюзы, которые есть, находятся в тупике - организационном, политическом, идеологическом. Последние примеры, которые язык не поворачивается назвать «хорошими»: провал протестов против системы «Платон» (которая между тем расширется на всё новые категории транспорта) и бессильные (потому что опоздали ровно на год) протесты шахтеров в Гуково Ростовской области. Рабочие протесты, которые в России случаются всё чаще, как правило носят стихийный или, вернее, самоорганизованный характер; новички, которые их организовывают, называют себя «профсоюзом» скорее в силу привычки, вернее будет обозначать их как «забастовочные комитеты», «стачкомы». Раз выступив, победив или проиграв, неважно, они расстворяются в повседневности, забывая о политической борьбе.
Рабочая борьба имеет смысл только тогда, когда она превращается в борьбу политическую, т.е. не просто с добавлением «политических» лозунгов, не просто в борьбу против своего работодателя, но в борьбу против власти капитала, борьбу постоянную, методичную и организованную. Однажды бунтанув, нужно продолжать это делать организованно, в рядах партии революции. Вся история рабочего движения в России и опыт взаимоотношениий Партии и профсоюзов говорит о том, что лучше будет всем, когда Партия направляет действия профсоюзов, в обратном случае никто ничего не выиграет. По-хорошему нужно вдохнуть в рабочие профсоюзы новую жизнь, но сейчас никто, и Партия в том числе, с этой задачей не справится. По-хорошему рабочим активистам нужна значительная и знаковая победа, что-то вроде захвата и удержания под рабочим контролем целого предприятия, но пока это всё больше похоже на революционную маниловщину, чем на революционную конкретику.
Корпорации, диктующие правила на мировом рынке труда, давно определили роль и место России и оставшегося в ней производства: не Германия, но и не Бангладеш (или наоборот, не Бангладеш, но и не Германия), поэтому русский рабочий по уровню доступных социальных благ никогда не сравняется с европейским (даже если последний будет самым чёрным негром), но и вряд ли прочувствует на себе все прелести неолиберализма, заправляющего в странах Третьего мира. Впрочем в последнем случае русские «крепкие хозяйственники», за которых ратуют некоторые маститые экономисты, могут и удивить. Крепостное право и приписка к заводам, это тоже, знаете ли, может быть очень патриотично и даже народно-социалистично, главное как обосновать. Идеологов «патриотической линии» у нас всегда целая очередь выстроится.
Не нужно месить в одном корыте рабочую борьбу за свои права и абстрактную «борьбу за производство». Последняя - просто красивые слова. Конечно, возрождение промышленности, точнее, ре-индустриализация нужна. Жвания, рабочий активист с огромным стажем, который, как и положено рабочему активисту, ни дня не работал на производстве чего бы то ни было, носился с этой идеей эдак лет 5 назад, и Партия его бы читала и публиковала, если бы он не майданулся. Сейчас об этом наперебой пишут Глазьев, Хазин и Делягин и вещает РБК и «Царьград», им вторят «эксперты» помельче. Это то, что называется тренд, и о чем принято говорить за розовыми витринами на Невском и Тверской. Логика понятна и проста: больше будем производить - больше будем продавать - больше будем зарабатывать - больше будем потреблять, занятость на производстве рождает благосостояние и так далее. Но, скажите мне, где в этом замкнутом круге хоть малейшая возможность для революции, о которой так много кричат на митингах? Этим пичкают студентов их благонадёжные преподаватели, старательно обходя вопрос о противоречии господства Капитала человеческой природе.
Реиндустриализация сама по себе, без постановки вопроса об уничтожении господства Капитала (уничтожить которое можно, только лишь уничтожив право частной собственности), есть приманка для обывателя в руках национальной буржуазии, если не сказать всё тоже: хер-ня. В России, как и в любой стране, находящейся на периферии мирового капитализма, есть запрос на подобного рода идеологии. К тому же у нас это сдобрено доброй порцией ностальгии по былому имперско-советскому величию. Представьте себе, если бы вторая сотня из списка Форбс вместе с аудиторией Изборского клуба (собственно это одни и те же лица) пожелали бы заменить собой первую сотню - тут в пору бы пришлись рассуждения о непримиримой «борьбе за производство» между капиталом национальным и транснациональным, капиталом промышленным и финансовым, и, конечно же, между капиталом социально-ориентированным и безответственным олигархатом. Обыватель в этой сказочной борьбе маленького зла со злом большим, разумеется, просто обязан выбрать зло родное, национальное и социально-ответственное. Обыватель, он на то и обыватель, чтобы потреблять любой идеологический ширпотреб, и можно, конечно же, вносить свою скромную лепту в производство «патриотической лапши» и даже получать свой маленький политический гешефт, но по отношению к русской революции это будет маленьким, но предательством.