(no subject)
А у четвёртой кассы стоит молодой мужчина у которого в руках лишь два предмета: жареный цыплёнок и дыня. Всех сразу же тянет к нему. И что ж удивительного: бегают взмыленные, толкают полные коляски, в которые неприлично заглядывать, ведь там не продукты, а вещдоки преступлений. Вялое изобилие вредной готовой выпечки, мельтешение мелких грешков в пакетиках (сладенькое, кисленькое, солёненькое), батареи колы и пепси (взятка крикливым детям), прокладки и туалетная бумага (а врали друг другу, что бессмертны). А тут он - одинокий и лёгкий со своим разбойничьим жареным цыплёнком и дыней, намекающей на дразнящие гедонистические перспективы. В общем все бегут и выстраиваются за ним. Стоим, а кассирши-то нет. Касса поломана, на ней даже табличка: "Не работает" Но молодой человек с жареным цыплёнком и дыней побеждает. В месте где он стоит лучше работает кондиционер и приятно пахнет базиликом. Да, наша очередь не движется, зато нас мало и у нас полно личного пространства. На нас с завистью смотрят из других очередей. Мы - люди способные сделать выбор, мы - хозяева собственной судьбы. Все, между прочим, начинают пялиться в наши коляски. И вот тут оказывается, что нас сплачивает некий экстримальный минимализм. Наша небольшая коммуна состоит из пожилой женщины (спички, арбуз, две бумажные скатерти), двух девушек (только спиртное) старичка (упаковка минеральной воды и фольга) У меня два кило картошки, шоколадка и ушные палочки. К нам подтягиваются новобранцы (толстенький мужичок, взявший было с полки упаковку стирального порошка, но поставивший его обратно) и перебежчики из других очередей - все с атлетичными полупустыми корзинками. Мы устраиваем этим новеньким что-то вроде испытания: "Смотрите, здесь написано: "Не работает" "Ничего, вы же здесь ждёте, и я подожду" Мы не случайно оказались у четвёртой кассы. Мы почти победили свою телесность и вот-вот победим эту липкую продуктовую реальность. Вот к нашей кассе подходит кассирша. Заряжает её лентой, что-то проверяет, стучит по корпусу. (Ура! Уже скоро!) Но касса не работает. Кассирша подзывает другую, дёргают, стучат - долбанная касса не работает. Теперь они обе с удивлением смотрят на нас. Обычно такие очереди распадаются моментально, а мы медлим. Если мы сейчас дрогнем, то моментально превратимся в Очередь Неудачников. Подходит кто-то из управляющих. "Касса не работает. Чего вы ждёте?" Мы переглядываемся. Последние в очереди отходят первыми, но мы - стоявшие в середине медлим. (Чёрт! Мы должны были стать ядром коммуны, элитой, советом островных старейшин.) Все смотрят на парня с жареным цыплёнком и дыней. Он стоит у самой кассы, уже почти у выхода. Просто не верится, что он сейчас попятится назад. Похоже он тоже просто не может сделать эти несколько шагов. Перепыгнув через оградительную ленту он обходит кассы с другой стороны.
В очереди, к которой я присоединяюсь, на меня стараются не смотреть. Я тоже ни на кого не смотрю. За спиной я слышу вялые препирательства. Это парень с жареным цыплёнком и дыней просит, чтобы кто-то пропустил его вперёд. "У меня же совсем мало предметов!" "У всех мало" - отвечает ему старичок с упаковкой воды и фольгой.
В очереди, к которой я присоединяюсь, на меня стараются не смотреть. Я тоже ни на кого не смотрю. За спиной я слышу вялые препирательства. Это парень с жареным цыплёнком и дыней просит, чтобы кто-то пропустил его вперёд. "У меня же совсем мало предметов!" "У всех мало" - отвечает ему старичок с упаковкой воды и фольгой.