Сила мёртвых богов
Стараниями Голливуда и видеоигр, когда мы думаем о неупокоенных мертвецах, то в первую очередь представляем труп, который, несмотря на свою очевидную мёртвость, продолжает двигаться и действовать. А кем он был при жизни, как бы и неважно - сила, которая сейчас анимирует останки, не имеет отношения к их прежнему обладателю.
Однако в фольклоре, в мифах и легендах ходячие бессмысленные трупы практически никогда не появляются - а вот неупокоенные мертвецы там частые гости. Это люди, которые умерли, но продолжают активно присутствовать и действовать в жизни своих близких - не дают себя забыть.
Они приходят в снах и видениях. С живыми происходят события, заставляющие вспомнить об ушедшем («припомните меня ещё»). Те, кому умерший благоволил, получают незримую, но явную поддержку. Те, кого он ненавидел, продолжают ощущать на себе его недоброжелательство.
Порой - и не так уж редко - умершего видят прямо наяву, как живого, и даже не всегда могут при этом понять, что он мёртв. А если понимают - как правило, ничем хорошим это не заканчивается.
Умершие приходят, чтобы подсказать, напугать, отомстить, защитить, завершить незавершённое дело - или просто напомнить о себе.
А ведь это - являть себя, упрямо существовать, не давать о себе забыть - базовое свойство реальности. Это, собственно, и значит быть настоящим. Нереальное на такое неспособно.
Впрочем, традиционная религия ещё не заморачивается такими абстрактными понятиями, как «реальность». Она предпочитает говорить о силе. Потом её назовут духовной, или магической, или жизненной, или какой угодно ещё. Тогда таких разделений ещё не было.
Теперь следите за руками.
Мёртвое отличается от живого тем, что его больше нет. Оно ушло, перестало быть с нами. Умершие остаются только в памяти тех, кто их знал, а если и памяти не осталось - перестают отличаться от никогда не бывших.
Та Сторона, царство мёртвых - «место», где находится всё то, что не находится уже нигде. Как и само это «место», его обитатели не имеют облика и формы.
Не зря греки представляли Аид как царство теней, место, где нет ничего. Там бродят зыбкие призраки, давно забывшие, кем они были при жизни. Только глоток жертвенной крови, наполненной жизненной силой, способен на время вернуть им подобие настоящего бытия.
Неупокоенные - совсем другое дело. Их нет - но они есть. Более того, смерть сделала их сильнее, чем они были при жизни: мертвец способен влиять даже на вещи, живому человеку неподвластные. Он обитает на границе сна и яви, воображаемого и реального, и потому свободно действует и там, и тут.
Это буквально определение чудовища - и это буквально определение чуда (или магии). Призрак - первое известное человечеству волшебное существо. «Паранормальные явления», вызываемые призраками - первое волшебство.
А как называется волшебное существо, с которым можно взаимодействовать, чтобы привлечь его силу себе на пользу или избежать вреда от него? Оно называется демоном или богом.
Могилы сильных мертвецов почитают как святилища, а лежащие там кости - как святыни. Не зря слово «мощи» происходит от того же корня, что и «мощь».
Кто становится неупокоенным? В основном это те, кто умер насильственной смертью и не был погребён по всем правилам. Для тех времён несчастный случай (утонул, сгорел, разбился) или скоропостижная болезнь - тоже насильственная смерть, ибо вызвана чьей-то злой волей. Особенно если есть основания заподозрить влияние других сильных мертвецов - кого они забрали, тот всегда становится одним из них.
Но мертвецы, вырванные из жизни насильственно, всегда агрессивны и опасны. Чтобы избежать вреда, а тем более получить пользу, их приходится долго задабривать подношениями и восхвалениями.
Совсем другое дело - если человека сделать богом искусственно, при помощи ритуала. Выбрать добровольца, обладающего наилучшими качествами. Убить его во время обряда. Тело не хоронить обычным образом, а обойтись с ним как-то иначе. Тогда получится благожелательный и полезный бог. Какой именно - зависит от того, как он был убит.
Таково начало жертвоприношений.
Жертвы иногда называют пищей богов - и это тоже верно. Сила мертвеца не бесконечна, ему необходимо восполнять её. Или ты добровольно кормишь его подношениями, или он начнёт нападать на живых, чтобы самому взять недостающее.
Подношением же может стать только то, в чём заключена жизнь - либо живое существо, либо дорогая для тебя вещь, в которую ты вложил много труда.
Ну а посвящение - ритуал, позволяющий живому человеку пройти через смерть и вернуться обратно. Так он ещё при жизни получает ту же силу, что и неупокоенные: умирает человеком и воскресает кем-то другим.
Из всех мировых религий эта образность заметнее всего, конечно, в раннем христианстве: тут и превозношение мученической смерти, и богослужения на гробницах мучеников, и символическое значение распятия, и постоянный рефрен «умрём для мира, чтобы возродиться во Христе». А в православии с его культом святых мощей она сохранилась и по сей день.
Вы можете спросить: «А как же звериные культы? Разве древнейшие боги и духи не имели животного облика? И разве сам ты не говорил, что Зверь - первый образ Бога в истории человечества?».
А это совершенно то же самое. Культ зверей с самого начала был неразделим с культом мёртвых.
Душа, вышедшая из тела, принимает форму зверя или птицы.
Звери живут в ином мире, но там они скидывают свои шкуры и оборачиваются людьми.
Умершие могут приходить обратно к живым, но только в зверином или птичьем облике.
Юноши, проходящие посвящение в лесном доме, считаются умершими и одновременно зверями (чаще всего волками).
Шаман - всегда отчасти оборотень: после инициации у него «отрастает» дополнительный звериный облик, или же он получает невидимого для остальных зверя-помощника.
Помните сказку «Седой медведь» и снятый по её мотивам советский мультфильм, одновременно трогательный и жуткий? Вот это как раз оно. Сама сказка - литературная, у неё есть автор, но написана она на основе куда более древних (и, кажется, даже не славянских) преданий.
Короче говоря, в фольклоре зверь, призрак и бог - буквально одно и то же. Животные - это люди, после смерти получившие новую жизнь и новую силу.
С земледелием в мифах появились духи растений - но и у них то же происхождение.
«Кокосовая девочка» Хаинувеле в Индонезии и «Кукурузный початок» Мондамин у индейцев оджибве были убиты, и из их тел выросли съедобные растения.
Сын героя А’айсы у мекео и Миах, сын Диана МакКехта, у ирландцев - то же самое, но они дали начало лекарственным травам.
Растения, имеющие значение для человека - тоже люди, после смерти получившие новый облик.
Поэтому у всех земледельческих народов практиковались человеческие жертвы. Каждый год они «обновляли» бога, дающего жизнь посевам и богатый урожай.
Нет, от того, что в жертву принесён новый человек, новый бог не появится. Иной мир не ведает множественности. Жертва становится буквально тем же самым богом, что и всегда - тем, о котором говорится в мифе.
Тут можно вспомнить и греческие легенды о людях, которые были превращены в цветы (как Нарцисс или Гиацинт) или деревья (как Дафна или Кипарис).
Похожие истории есть и в Юго-Восточной Азии, и у канадских индейцев - причём и там, и там такая участь считается благословением. Превращения в дерево заслуживают только герои и праведники - в отличие от превращения в камень, которое обычно достаётся злодеям.
А что же духи дикой природы?
Леший - у славян достаточно поздний персонаж, уже христианских времён. До него хозяйкой леса и диких зверей была Яга. А кто такая Яга и почему она живёт в избушке на курьей ножке - знает каждый, кто читал Проппа. Это мертвец, погребённый в крохотном домике на высоком пне - так хоронили лесные славяне.
Водяные и русалки (берегини) - духи-хозяева водоёмов - получаются из утопленников, набравшихся потусторонней силы в стоячей воде. Река, наоборот, обычно воспринимается как дорога, по которой мёртвые уходят на Ту Сторону навсегда. Хотя и здесь есть исключения, достаточно вспомнить прекрасную Лореляй, которая из простой девушки стала хозяйкой Рейна. А вот в тихом омуте черти водятся - и вы уже понимаете, откуда они там взялись.
Дух горы - первоначально опять-таки хозяин этой горы. Тут у меня недостаточно материалов, чтобы аргументировать, что такой хозяин всегда происходит от героя, богатыря или шамана-отшельника, который там погребён, однако примеры подобного мне попадались во множестве. И не только в фольклоре, но и в массовой культуре.
Даже русский домовой - не абстрактный «дух дома» и не волшебная тварь, поселившаяся в человеческом жилище. Это первый человек, который умер в доме после его постройки. А чтобы он не ушёл общей дорогой, а стал местночтимым богом-покровителем, его некогда хоронили прямо тут, под порогом. Так весь дом превращался в его святилище.
Думаю, теперь вы понимаете, в чём смысл обряда, когда при переселении в новый дом семья символически берёт с собой домового. Когда-то ничего символического тут не было: на новое место переносили кости предка из-под порога. Иначе он, оставшись без пропитания, начал бы вредить людям.
Разумеется, у религии есть и другие корни, кроме культа сильных духов. Я не стану уподобляться антропологам прошлого века, которые пытались свести всё к одному знаменателю. Да и метафизика иного мира в мифах и ритуалах - настолько сложная тема, что её не получится вместить в одну статью, тут нужно писать книги (и эти книги уже написаны другими авторами).
Но несомненно, что этот корень - один из главных.
И он намного теснее прочих связан с магией. Ведь что такое магия, если не попытки манипулировать реальностью так, как это делают боги=духи=сильные мертвецы: либо прямо с их помощью, либо самостоятельно, но по их образцу?
Однако в фольклоре, в мифах и легендах ходячие бессмысленные трупы практически никогда не появляются - а вот неупокоенные мертвецы там частые гости. Это люди, которые умерли, но продолжают активно присутствовать и действовать в жизни своих близких - не дают себя забыть.
Они приходят в снах и видениях. С живыми происходят события, заставляющие вспомнить об ушедшем («припомните меня ещё»). Те, кому умерший благоволил, получают незримую, но явную поддержку. Те, кого он ненавидел, продолжают ощущать на себе его недоброжелательство.
Порой - и не так уж редко - умершего видят прямо наяву, как живого, и даже не всегда могут при этом понять, что он мёртв. А если понимают - как правило, ничем хорошим это не заканчивается.
Умершие приходят, чтобы подсказать, напугать, отомстить, защитить, завершить незавершённое дело - или просто напомнить о себе.
А ведь это - являть себя, упрямо существовать, не давать о себе забыть - базовое свойство реальности. Это, собственно, и значит быть настоящим. Нереальное на такое неспособно.
Впрочем, традиционная религия ещё не заморачивается такими абстрактными понятиями, как «реальность». Она предпочитает говорить о силе. Потом её назовут духовной, или магической, или жизненной, или какой угодно ещё. Тогда таких разделений ещё не было.
Теперь следите за руками.
Мёртвое отличается от живого тем, что его больше нет. Оно ушло, перестало быть с нами. Умершие остаются только в памяти тех, кто их знал, а если и памяти не осталось - перестают отличаться от никогда не бывших.
Та Сторона, царство мёртвых - «место», где находится всё то, что не находится уже нигде. Как и само это «место», его обитатели не имеют облика и формы.
Не зря греки представляли Аид как царство теней, место, где нет ничего. Там бродят зыбкие призраки, давно забывшие, кем они были при жизни. Только глоток жертвенной крови, наполненной жизненной силой, способен на время вернуть им подобие настоящего бытия.
Неупокоенные - совсем другое дело. Их нет - но они есть. Более того, смерть сделала их сильнее, чем они были при жизни: мертвец способен влиять даже на вещи, живому человеку неподвластные. Он обитает на границе сна и яви, воображаемого и реального, и потому свободно действует и там, и тут.
Это буквально определение чудовища - и это буквально определение чуда (или магии). Призрак - первое известное человечеству волшебное существо. «Паранормальные явления», вызываемые призраками - первое волшебство.
А как называется волшебное существо, с которым можно взаимодействовать, чтобы привлечь его силу себе на пользу или избежать вреда от него? Оно называется демоном или богом.
Могилы сильных мертвецов почитают как святилища, а лежащие там кости - как святыни. Не зря слово «мощи» происходит от того же корня, что и «мощь».
Кто становится неупокоенным? В основном это те, кто умер насильственной смертью и не был погребён по всем правилам. Для тех времён несчастный случай (утонул, сгорел, разбился) или скоропостижная болезнь - тоже насильственная смерть, ибо вызвана чьей-то злой волей. Особенно если есть основания заподозрить влияние других сильных мертвецов - кого они забрали, тот всегда становится одним из них.
Но мертвецы, вырванные из жизни насильственно, всегда агрессивны и опасны. Чтобы избежать вреда, а тем более получить пользу, их приходится долго задабривать подношениями и восхвалениями.
Совсем другое дело - если человека сделать богом искусственно, при помощи ритуала. Выбрать добровольца, обладающего наилучшими качествами. Убить его во время обряда. Тело не хоронить обычным образом, а обойтись с ним как-то иначе. Тогда получится благожелательный и полезный бог. Какой именно - зависит от того, как он был убит.
Таково начало жертвоприношений.
Жертвы иногда называют пищей богов - и это тоже верно. Сила мертвеца не бесконечна, ему необходимо восполнять её. Или ты добровольно кормишь его подношениями, или он начнёт нападать на живых, чтобы самому взять недостающее.
Подношением же может стать только то, в чём заключена жизнь - либо живое существо, либо дорогая для тебя вещь, в которую ты вложил много труда.
Ну а посвящение - ритуал, позволяющий живому человеку пройти через смерть и вернуться обратно. Так он ещё при жизни получает ту же силу, что и неупокоенные: умирает человеком и воскресает кем-то другим.
Из всех мировых религий эта образность заметнее всего, конечно, в раннем христианстве: тут и превозношение мученической смерти, и богослужения на гробницах мучеников, и символическое значение распятия, и постоянный рефрен «умрём для мира, чтобы возродиться во Христе». А в православии с его культом святых мощей она сохранилась и по сей день.
Вы можете спросить: «А как же звериные культы? Разве древнейшие боги и духи не имели животного облика? И разве сам ты не говорил, что Зверь - первый образ Бога в истории человечества?».
А это совершенно то же самое. Культ зверей с самого начала был неразделим с культом мёртвых.
Душа, вышедшая из тела, принимает форму зверя или птицы.
Звери живут в ином мире, но там они скидывают свои шкуры и оборачиваются людьми.
Умершие могут приходить обратно к живым, но только в зверином или птичьем облике.
Юноши, проходящие посвящение в лесном доме, считаются умершими и одновременно зверями (чаще всего волками).
Шаман - всегда отчасти оборотень: после инициации у него «отрастает» дополнительный звериный облик, или же он получает невидимого для остальных зверя-помощника.
Помните сказку «Седой медведь» и снятый по её мотивам советский мультфильм, одновременно трогательный и жуткий? Вот это как раз оно. Сама сказка - литературная, у неё есть автор, но написана она на основе куда более древних (и, кажется, даже не славянских) преданий.
Короче говоря, в фольклоре зверь, призрак и бог - буквально одно и то же. Животные - это люди, после смерти получившие новую жизнь и новую силу.
С земледелием в мифах появились духи растений - но и у них то же происхождение.
«Кокосовая девочка» Хаинувеле в Индонезии и «Кукурузный початок» Мондамин у индейцев оджибве были убиты, и из их тел выросли съедобные растения.
Сын героя А’айсы у мекео и Миах, сын Диана МакКехта, у ирландцев - то же самое, но они дали начало лекарственным травам.
Растения, имеющие значение для человека - тоже люди, после смерти получившие новый облик.
Поэтому у всех земледельческих народов практиковались человеческие жертвы. Каждый год они «обновляли» бога, дающего жизнь посевам и богатый урожай.
Нет, от того, что в жертву принесён новый человек, новый бог не появится. Иной мир не ведает множественности. Жертва становится буквально тем же самым богом, что и всегда - тем, о котором говорится в мифе.
Тут можно вспомнить и греческие легенды о людях, которые были превращены в цветы (как Нарцисс или Гиацинт) или деревья (как Дафна или Кипарис).
Похожие истории есть и в Юго-Восточной Азии, и у канадских индейцев - причём и там, и там такая участь считается благословением. Превращения в дерево заслуживают только герои и праведники - в отличие от превращения в камень, которое обычно достаётся злодеям.
А что же духи дикой природы?
Леший - у славян достаточно поздний персонаж, уже христианских времён. До него хозяйкой леса и диких зверей была Яга. А кто такая Яга и почему она живёт в избушке на курьей ножке - знает каждый, кто читал Проппа. Это мертвец, погребённый в крохотном домике на высоком пне - так хоронили лесные славяне.
Водяные и русалки (берегини) - духи-хозяева водоёмов - получаются из утопленников, набравшихся потусторонней силы в стоячей воде. Река, наоборот, обычно воспринимается как дорога, по которой мёртвые уходят на Ту Сторону навсегда. Хотя и здесь есть исключения, достаточно вспомнить прекрасную Лореляй, которая из простой девушки стала хозяйкой Рейна. А вот в тихом омуте черти водятся - и вы уже понимаете, откуда они там взялись.
Дух горы - первоначально опять-таки хозяин этой горы. Тут у меня недостаточно материалов, чтобы аргументировать, что такой хозяин всегда происходит от героя, богатыря или шамана-отшельника, который там погребён, однако примеры подобного мне попадались во множестве. И не только в фольклоре, но и в массовой культуре.
Даже русский домовой - не абстрактный «дух дома» и не волшебная тварь, поселившаяся в человеческом жилище. Это первый человек, который умер в доме после его постройки. А чтобы он не ушёл общей дорогой, а стал местночтимым богом-покровителем, его некогда хоронили прямо тут, под порогом. Так весь дом превращался в его святилище.
Думаю, теперь вы понимаете, в чём смысл обряда, когда при переселении в новый дом семья символически берёт с собой домового. Когда-то ничего символического тут не было: на новое место переносили кости предка из-под порога. Иначе он, оставшись без пропитания, начал бы вредить людям.
Разумеется, у религии есть и другие корни, кроме культа сильных духов. Я не стану уподобляться антропологам прошлого века, которые пытались свести всё к одному знаменателю. Да и метафизика иного мира в мифах и ритуалах - настолько сложная тема, что её не получится вместить в одну статью, тут нужно писать книги (и эти книги уже написаны другими авторами).
Но несомненно, что этот корень - один из главных.
И он намного теснее прочих связан с магией. Ведь что такое магия, если не попытки манипулировать реальностью так, как это делают боги=духи=сильные мертвецы: либо прямо с их помощью, либо самостоятельно, но по их образцу?