Введение в ритуальную силу
У меня уже много лет есть цель - создать минимальную инструментальную теорию магии.
Что это значит?
Минимальной я называю теорию, из которой выкинуто всё лишнее. Останется только то, что действительно необходимо знать и понимать.
Инструментальной я называю теорию, которая не занимается ответами на вопрос «что это такое?» и «каково его место в великой схеме вещей?». Оно есть, оно как-то действует, с ним можно работать. Нас интересует, как оно действует и как с этим работать.
Инструментальная теория электричества, к примеру - то, что обязан назубок знать каждый электрик, прежде чем его можно будет подпускать к сколько-нибудь серьёзным устройствам. Постоянный и переменный ток. Сила тока, мощность, напряжение, сопротивление. Законы и правила электрической цепи. Аккумуляторы, конденсаторы, резисторы. Вот это вот всё.
Эта теория не зависит от того, что учёные думают о природе электромагнитного взаимодействия и квантовых свойствах, порождающих заряд. Она останется истинной, даже если эти научные представления изменятся полностью.
Точно так же теория магии не должна зависеть от конкретной картины мира или от языка, который ты используешь для её описания. Она не должна зависеть даже от того, что ты называешь магией, как бы парадоксально это ни звучало. Это набор практических правил, которые позволяют добиваться определённых результатов, а как вы их назовёте, уже детали.
Поэтому мне так понравилось введённое религиоведами понятие ритуальной силы (или власти ритуала - ritual power). Оно одинаково определяет и церемонии Золотой Зари, и визуализации поклонников «Секрета», и христианскую литургию, и суфийские медитации. Всё это - жесты, от которых ожидают реальной действенности, в чём бы она ни заключалась.
Сейчас, как мне кажется, я подошёл к цели достаточно близко, чтобы уже можно было делиться получающимися наметками.
Моя теория - общая формула, подобная формуле волшебной сказки, выведенной Проппом. Она описывает структуру ритуальной практики, перечисляет все её основные переменные. Любую конкретную традицию можно получить, присвоив этим переменным значения.
Ритуальная практика называется практикой (некоторые для пущей важности используют оригинальное греческое слово «праксис»), потому что она требует действий. Где нет действий, нет и ритуала.
В то же самое время эти действия могут быть любыми. Нет никаких специфических волшебных и священных слов, символов, поступков. Есть, конечно, такие, которые использовались в разное время и в разных культурах (та же пентаграмма), но и им приписывали самые различные значения.
Иными словами, жест является ритуалом, если ты его таковым считаешь - и не является, если не считаешь. Ритуальная практика создаётся намерением.
Намерение - одно из тех слов, которые популярны в оккультной среде, хотя мало кто употребляет их правильно.
Намерение не имеет отношения к желаниям или целям. Намеренное противоположно случайному или машинальному - тому, что делается без участия внимания и сознания. Что сделано намеренно, то сделано целенаправленно и с пониманием.
Только в кино можно случайно вызвать демона, прочитав латинскую фразу из старинной книги. В реальности, чтобы вызвать демона, его нужно звать.
При этом, что интересно, необязательно верить в существование демона. Необязательно даже верить, что он непременно придёт на твой зов. Обязательно только звать - искренне и от души.
Множество паранормальных историй связано с ритуалами, от которых никто и не ждал результата, но проводил их с максимальной отдачей. Пионерские обряды-страшилки. Волшебство в театральных спектаклях и на полевых ролёвках. Везде, где есть вхождение в образ и отыгрыш роли.
«Ортодоксия» значит «правильное прославление», право-славие. Это правильные действия, совершаемые с правильным устремлением ума.
В обыденном смысле «верить в Бога» значит «признавать его существование». В религиозном - жить так, словно Бог есть, неважно, насколько ты убеждён в его реальности.
В ритуальной практике действует правило символической замены. Любой предмет, событие или вещество, участвующие в ней, можно заменить подобием, и результат от этого не изменится.
Подобие может быть вещественным (кукла вместо человека). Оно может быть изображением. Оно может, наконец, быть именем.
Но имя - не более чем ярлычок для представления. Мы используем его, чтобы вызвать в памяти то, о чём хорошо помним.
Представление - минимальное подобие. Мысленный образ, который ты в состоянии вспомнить и удерживать в уме - предельная символическая замена.
Это никак не отменяет необходимости намерения. Даже если вся практика происходит в воображении, при помощи мыслей и образов, она по-прежнему должна быть осознанной и целенаправленной. Мысль, являющаяся ритуальной, качественно отличается от мысли, которая просто бродит в голове.
Однако правильно подобранная внешняя опора для представления сильно облегчает эту задачу. Практиковать исключительно в уме может только тот, чей ум достаточно дисциплинирован.
Цель ритуальной практики - соучастие с реальностью.
В обычном состоянии ты один против мира. На твоей стороне в лучшем случае твои соратники, такие же люди, как и ты. Хочешь что-то сделать - иди и добивайся. Хочешь что-то узнать - иди и узнавай. Миру нет до тебя дела. Он движется своими путями - иногда в ту же сторону, что и ты, иногда против.
В состоянии соучастия всё по-другому. Мир начинает преднамеренно действовать вместе с тобой, а иногда и вместо тебя. Он помещает тебя туда, где тебе (по его мнению) необходимо быть. Приносит тебе то, чем необходимо обладать. Сообщает то, что необходимо знать. А ты делаешь то, что необходимо сделать именно тебе.
Соучастие может иметь вид простой удачи: с точки зрения посторонних, мир по-прежнему движется своими путями, просто сейчас вам по пути. Но это может иметь вид и откровенного чуда: мир видимым образом отходит от своих привычек, и происходит нечто паранормальное.
Таково минимальное мировоззренческое допущение, без которого ритуальная практика вообще не имеет смысла: состояние соучастия существует, и его можно добиться. Мир - не бездушная машина и не царство слепой случайности. Он обладает волей - целенаправленным произволом. У реальности есть желания, мечты и планы, и человек может осознанно занять в них своё место.
Чтобы не привязываться к конкретной религиозной системе, эту волю реальности проще всего называть Той Стороной.
Действительно ли существование Той Стороны - минимальный догмат? Может быть, от него можно отказаться?
Есть школы, которые на первый взгляд так и делают. Они утверждают, например, что мысль творит реальность, и процесс этот совершенно автоматический. Никакой Той Стороны нет, единственная активная сторона в ритуале - сам маг.
Но если каждая твоя мысль творит мир, тебе придётся сделать вывод, что по большей части ты не ведаешь, что творишь. Мысли и желания человека в основном неосознанны. А значит, в ритуале тебе всё равно приходится иметь дело с намного более сильной волей, которую ты не осознаёшь и не можешь контролировать - просто мировоззрение заставляет тебя думать, что на самом деле это тоже ты.
Любой психолог скажет, что принятие на себя ответственности за события, лежащие заведомо вне твоего контроля - путь к неврозам.
К тому же, продолжая эту идею, логичный вывод: вселенную творят все мысли всех людей (и других существ, также способных как-либо мыслить). Мир - не пассивное поле, где может резвиться твоё воображение, а консенсус великого множества воль и воображений, и тебе нужно как-то с ним договариваться.
Иными словами, они не убавляют ничего от минимального мировоззренческого допущения, а только прибавляют к нему дополнительные гипотезы - откуда Та Сторона берётся и что её порождает.
Итак, в ритуале ты обращаешься к Той Стороне и хочешь добиться соучастия с ней. Иногда это делается с конкретной практической целью - есть дело, в котором соучастие реальности тебе необходимо. Иногда само соучастие становится целью практики, как это часто бывает в религиях.
Если ритуал строится вокруг цели, Той Стороне необязательно иметь конкретный облик - ты просто излагаешь свою цель. Это часто делается при помощи поэтических метафор, чтобы определить не только то, чего ты хочешь добиться, но и то, как именно это должно произойти.
Если важно само соучастие, то никакой другой цели может и не быть. Но тут, наоборот, всё строится вокруг представления о Той Стороне. Тебе не всё равно, с кем ты вступаешь в отношения и на кого будешь работать.
Из признания Той Стороны следует вера в чудо. Обычно мир более-менее устойчив и предсказуем, но это лишь «обычно», а не «всегда». В любой момент эта схема вещей может рухнуть - временно или насовсем - и мир совершит сознательный поступок, не вписывающийся ни в какие рамки.
Ритуальная практика подразумевает некую степень отрицания привычного. Здесь и сейчас возможно всё.
Отсюда вытекает правило безопасности: практика строго ограничена в пространстве и времени.
Ритуальное пространство, будь то вещественный круг на полу, целый храм с колоколами и иконами или просто «тёмная комната» за закрытыми веками, должно быть замкнуто. Входя туда, ты выходишь за пределы известного, отбрасываешь все свои верования и представления, которые не имеют отношения к ритуалу. Завершая работу - возвращаешься обратно в человеческий мир, оставляя чудеса позади. И то, и другое - сознательное намеренное действие.
Если пренебречь этим правилом, паранормальные события могут начать сопровождать тебя уже не только во время ритуальной работы, но и за её пределами - и уже без твоего контроля. Это крайне опасно для душевного здоровья.
Собирая всё вместе, получаем общую формулу ритуальной работы.
Определить цель: начиная работу, лучше чётко представлять, ради чего ты всё это затеял, и как поймёшь, что добился успеха.
Сформировать рабочее пространство, используя те символы, которые тебе удобнее всего.
Обозначить начало: отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на том, что здесь и сейчас ты творишь ритуал, обращаясь к Той Стороне.
Призвать Ту Сторону в том облике, который тебе необходим, и/или изложить свою цель, ради которой всё затевалось. Обычно это делается при помощи симпатических образов, взятых из наглядной действительности, или религиозных, взятых из мифологии.
Обозначить завершение: отбросить всё, что занимало твой ум в ритуале, и осознанно вернуться в повседневную реальность.
Формула выглядит невероятно простой и похожей на то, что говорят сторонники позитивной визуализации. Но, думаю, заметно, что практически во все её части я вкладываю несколько иное понимание.
Возьмём простейший пример: народный приворот, основанный на симпатической магии.
Женщина, желающая приворожить мужчину, делает из соломы его изображение и называет его именем (символическая замена).
Затем она связывает куклу крепкой нитью и приговаривает: «Как эта кукла связана, так чтобы и раб Божий имярек был связан. Как эта кукла никуда не уйдёт, так чтобы и раб Божий имярек от меня, рабы Божьей имярек, уйти не мог. Как солома на матице сохнет, так чтобы и раб Божий имярек по мне, рабе Божьей имярек, день ото дня сох, и не было бы ему без меня ни света, ни воздуха, ни сна, ни покоя».
Затем куклу следует, как и сказано в заговоре, положить на матицу (потолочную балку дома) и оставить там.
Русские заговоры обычно строятся в виде таких отвлечённых описаний. В европейских часто встречаются просительные формулы. То же заклинание могло бы звучать так: «Свяжи его, как эту куклу. Привяжи его ко мне, как эту куклу к балке. Иссуши его, как эту солому».
Хотя здесь присутствует обращение, совершенно неважно, к кому именно мы обращаемся. Важен результат. Впрочем, никто не мешает и конкретизировать, кто конкретно должен связать желанного возлюбленного, и такие варианты также встречаются исследователям.
Православная литургия - пример намного более сложный.
Цель христианина - спасение. Он хочет войти в Царство Небесное, стать частью мира, в котором Бог есть всё во всём. Это то самое состояние содействия, о котором мы уже говорили, только более специализированное. Христианин не хочет содействовать абы кому. У него есть представление о правильном и неправильном.
* В некотором смысле каждый бог - определение, что такое «правильно» и «справедливо». У каждого из них своя правда, и они очень не любят тех, кто этой правде не соответствует.
Призывая бога, ты тем самым заявляешь, что и для тебя правильно то же самое. Поэтому, прежде чем звать бога на помощь, стоит подумать, достаточно ли ты чист, праведен и благочестив в его глазах - и что он обычно делает с грешниками.
Ритуальное пространство литургии - храм. Его центр - алтарь. Святая святых - платок-антиминс, лежащий на престоле алтаря. Всё остальное организовано вокруг него и для него.
Литургические формулы - результат нескольких многоуровневых символических замен. Богослужение воспроизводит последнюю вечерю Иисуса и учеников. В то же самое время оно воспроизводит казнь Иисуса и его смерть на кресте. Эти два события считаются в христианстве подобиями: вечеря была предвосхищением казни, её символическим воспроизведением. Таким образом, круг замыкается.
Всё это вместе, в свою очередь, воспроизводит обряд жертвоприношения - один из древнейших, известных человечеству.
Жертвоприношение, в какой бы форме оно ни происходило, и что бы ни приносили на алтарь, воспроизводит смерть - переход последнего порога, после которого умерший становится частью Той Стороны. Жертва делается святыней, явлением Той Стороны на земле.
Антиминс - ткань, в которую зашита частица мощей святого. Святой - человек, удостоенный особого внимания Бога и являющий Бога людям. Таким образом, святой ещё при жизни делается образом Божьим, а после смерти окончательно становится представителем Царства Небесного.
Сворачивая все эти метафоры обратно, мы получаем достаточно простую формулу: «Мы едины во Христе в жизни и в смерти». Но в литургии она развёрнута, поэтична и многословна - и это работает. Богослужебный строй показывает людям, с кем они хотят быть едины, помогает им ощутить единство между собой, пробуждает необходимое намерение даже у тех, кто плохо подготовился.
Что это значит?
Минимальной я называю теорию, из которой выкинуто всё лишнее. Останется только то, что действительно необходимо знать и понимать.
Инструментальной я называю теорию, которая не занимается ответами на вопрос «что это такое?» и «каково его место в великой схеме вещей?». Оно есть, оно как-то действует, с ним можно работать. Нас интересует, как оно действует и как с этим работать.
Инструментальная теория электричества, к примеру - то, что обязан назубок знать каждый электрик, прежде чем его можно будет подпускать к сколько-нибудь серьёзным устройствам. Постоянный и переменный ток. Сила тока, мощность, напряжение, сопротивление. Законы и правила электрической цепи. Аккумуляторы, конденсаторы, резисторы. Вот это вот всё.
Эта теория не зависит от того, что учёные думают о природе электромагнитного взаимодействия и квантовых свойствах, порождающих заряд. Она останется истинной, даже если эти научные представления изменятся полностью.
Точно так же теория магии не должна зависеть от конкретной картины мира или от языка, который ты используешь для её описания. Она не должна зависеть даже от того, что ты называешь магией, как бы парадоксально это ни звучало. Это набор практических правил, которые позволяют добиваться определённых результатов, а как вы их назовёте, уже детали.
Поэтому мне так понравилось введённое религиоведами понятие ритуальной силы (или власти ритуала - ritual power). Оно одинаково определяет и церемонии Золотой Зари, и визуализации поклонников «Секрета», и христианскую литургию, и суфийские медитации. Всё это - жесты, от которых ожидают реальной действенности, в чём бы она ни заключалась.
Сейчас, как мне кажется, я подошёл к цели достаточно близко, чтобы уже можно было делиться получающимися наметками.
Моя теория - общая формула, подобная формуле волшебной сказки, выведенной Проппом. Она описывает структуру ритуальной практики, перечисляет все её основные переменные. Любую конкретную традицию можно получить, присвоив этим переменным значения.
Ритуальная практика называется практикой (некоторые для пущей важности используют оригинальное греческое слово «праксис»), потому что она требует действий. Где нет действий, нет и ритуала.
В то же самое время эти действия могут быть любыми. Нет никаких специфических волшебных и священных слов, символов, поступков. Есть, конечно, такие, которые использовались в разное время и в разных культурах (та же пентаграмма), но и им приписывали самые различные значения.
Иными словами, жест является ритуалом, если ты его таковым считаешь - и не является, если не считаешь. Ритуальная практика создаётся намерением.
Намерение - одно из тех слов, которые популярны в оккультной среде, хотя мало кто употребляет их правильно.
Намерение не имеет отношения к желаниям или целям. Намеренное противоположно случайному или машинальному - тому, что делается без участия внимания и сознания. Что сделано намеренно, то сделано целенаправленно и с пониманием.
Только в кино можно случайно вызвать демона, прочитав латинскую фразу из старинной книги. В реальности, чтобы вызвать демона, его нужно звать.
При этом, что интересно, необязательно верить в существование демона. Необязательно даже верить, что он непременно придёт на твой зов. Обязательно только звать - искренне и от души.
Множество паранормальных историй связано с ритуалами, от которых никто и не ждал результата, но проводил их с максимальной отдачей. Пионерские обряды-страшилки. Волшебство в театральных спектаклях и на полевых ролёвках. Везде, где есть вхождение в образ и отыгрыш роли.
«Ортодоксия» значит «правильное прославление», право-славие. Это правильные действия, совершаемые с правильным устремлением ума.
В обыденном смысле «верить в Бога» значит «признавать его существование». В религиозном - жить так, словно Бог есть, неважно, насколько ты убеждён в его реальности.
В ритуальной практике действует правило символической замены. Любой предмет, событие или вещество, участвующие в ней, можно заменить подобием, и результат от этого не изменится.
Подобие может быть вещественным (кукла вместо человека). Оно может быть изображением. Оно может, наконец, быть именем.
Но имя - не более чем ярлычок для представления. Мы используем его, чтобы вызвать в памяти то, о чём хорошо помним.
Представление - минимальное подобие. Мысленный образ, который ты в состоянии вспомнить и удерживать в уме - предельная символическая замена.
Это никак не отменяет необходимости намерения. Даже если вся практика происходит в воображении, при помощи мыслей и образов, она по-прежнему должна быть осознанной и целенаправленной. Мысль, являющаяся ритуальной, качественно отличается от мысли, которая просто бродит в голове.
Однако правильно подобранная внешняя опора для представления сильно облегчает эту задачу. Практиковать исключительно в уме может только тот, чей ум достаточно дисциплинирован.
Цель ритуальной практики - соучастие с реальностью.
В обычном состоянии ты один против мира. На твоей стороне в лучшем случае твои соратники, такие же люди, как и ты. Хочешь что-то сделать - иди и добивайся. Хочешь что-то узнать - иди и узнавай. Миру нет до тебя дела. Он движется своими путями - иногда в ту же сторону, что и ты, иногда против.
В состоянии соучастия всё по-другому. Мир начинает преднамеренно действовать вместе с тобой, а иногда и вместо тебя. Он помещает тебя туда, где тебе (по его мнению) необходимо быть. Приносит тебе то, чем необходимо обладать. Сообщает то, что необходимо знать. А ты делаешь то, что необходимо сделать именно тебе.
Соучастие может иметь вид простой удачи: с точки зрения посторонних, мир по-прежнему движется своими путями, просто сейчас вам по пути. Но это может иметь вид и откровенного чуда: мир видимым образом отходит от своих привычек, и происходит нечто паранормальное.
Таково минимальное мировоззренческое допущение, без которого ритуальная практика вообще не имеет смысла: состояние соучастия существует, и его можно добиться. Мир - не бездушная машина и не царство слепой случайности. Он обладает волей - целенаправленным произволом. У реальности есть желания, мечты и планы, и человек может осознанно занять в них своё место.
Чтобы не привязываться к конкретной религиозной системе, эту волю реальности проще всего называть Той Стороной.
Действительно ли существование Той Стороны - минимальный догмат? Может быть, от него можно отказаться?
Есть школы, которые на первый взгляд так и делают. Они утверждают, например, что мысль творит реальность, и процесс этот совершенно автоматический. Никакой Той Стороны нет, единственная активная сторона в ритуале - сам маг.
Но если каждая твоя мысль творит мир, тебе придётся сделать вывод, что по большей части ты не ведаешь, что творишь. Мысли и желания человека в основном неосознанны. А значит, в ритуале тебе всё равно приходится иметь дело с намного более сильной волей, которую ты не осознаёшь и не можешь контролировать - просто мировоззрение заставляет тебя думать, что на самом деле это тоже ты.
Любой психолог скажет, что принятие на себя ответственности за события, лежащие заведомо вне твоего контроля - путь к неврозам.
К тому же, продолжая эту идею, логичный вывод: вселенную творят все мысли всех людей (и других существ, также способных как-либо мыслить). Мир - не пассивное поле, где может резвиться твоё воображение, а консенсус великого множества воль и воображений, и тебе нужно как-то с ним договариваться.
Иными словами, они не убавляют ничего от минимального мировоззренческого допущения, а только прибавляют к нему дополнительные гипотезы - откуда Та Сторона берётся и что её порождает.
Итак, в ритуале ты обращаешься к Той Стороне и хочешь добиться соучастия с ней. Иногда это делается с конкретной практической целью - есть дело, в котором соучастие реальности тебе необходимо. Иногда само соучастие становится целью практики, как это часто бывает в религиях.
Если ритуал строится вокруг цели, Той Стороне необязательно иметь конкретный облик - ты просто излагаешь свою цель. Это часто делается при помощи поэтических метафор, чтобы определить не только то, чего ты хочешь добиться, но и то, как именно это должно произойти.
Если важно само соучастие, то никакой другой цели может и не быть. Но тут, наоборот, всё строится вокруг представления о Той Стороне. Тебе не всё равно, с кем ты вступаешь в отношения и на кого будешь работать.
Из признания Той Стороны следует вера в чудо. Обычно мир более-менее устойчив и предсказуем, но это лишь «обычно», а не «всегда». В любой момент эта схема вещей может рухнуть - временно или насовсем - и мир совершит сознательный поступок, не вписывающийся ни в какие рамки.
Ритуальная практика подразумевает некую степень отрицания привычного. Здесь и сейчас возможно всё.
Отсюда вытекает правило безопасности: практика строго ограничена в пространстве и времени.
Ритуальное пространство, будь то вещественный круг на полу, целый храм с колоколами и иконами или просто «тёмная комната» за закрытыми веками, должно быть замкнуто. Входя туда, ты выходишь за пределы известного, отбрасываешь все свои верования и представления, которые не имеют отношения к ритуалу. Завершая работу - возвращаешься обратно в человеческий мир, оставляя чудеса позади. И то, и другое - сознательное намеренное действие.
Если пренебречь этим правилом, паранормальные события могут начать сопровождать тебя уже не только во время ритуальной работы, но и за её пределами - и уже без твоего контроля. Это крайне опасно для душевного здоровья.
Собирая всё вместе, получаем общую формулу ритуальной работы.
Определить цель: начиная работу, лучше чётко представлять, ради чего ты всё это затеял, и как поймёшь, что добился успеха.
Сформировать рабочее пространство, используя те символы, которые тебе удобнее всего.
Обозначить начало: отбросить все посторонние мысли и сосредоточиться на том, что здесь и сейчас ты творишь ритуал, обращаясь к Той Стороне.
Призвать Ту Сторону в том облике, который тебе необходим, и/или изложить свою цель, ради которой всё затевалось. Обычно это делается при помощи симпатических образов, взятых из наглядной действительности, или религиозных, взятых из мифологии.
Обозначить завершение: отбросить всё, что занимало твой ум в ритуале, и осознанно вернуться в повседневную реальность.
Формула выглядит невероятно простой и похожей на то, что говорят сторонники позитивной визуализации. Но, думаю, заметно, что практически во все её части я вкладываю несколько иное понимание.
Возьмём простейший пример: народный приворот, основанный на симпатической магии.
Женщина, желающая приворожить мужчину, делает из соломы его изображение и называет его именем (символическая замена).
Затем она связывает куклу крепкой нитью и приговаривает: «Как эта кукла связана, так чтобы и раб Божий имярек был связан. Как эта кукла никуда не уйдёт, так чтобы и раб Божий имярек от меня, рабы Божьей имярек, уйти не мог. Как солома на матице сохнет, так чтобы и раб Божий имярек по мне, рабе Божьей имярек, день ото дня сох, и не было бы ему без меня ни света, ни воздуха, ни сна, ни покоя».
Затем куклу следует, как и сказано в заговоре, положить на матицу (потолочную балку дома) и оставить там.
Русские заговоры обычно строятся в виде таких отвлечённых описаний. В европейских часто встречаются просительные формулы. То же заклинание могло бы звучать так: «Свяжи его, как эту куклу. Привяжи его ко мне, как эту куклу к балке. Иссуши его, как эту солому».
Хотя здесь присутствует обращение, совершенно неважно, к кому именно мы обращаемся. Важен результат. Впрочем, никто не мешает и конкретизировать, кто конкретно должен связать желанного возлюбленного, и такие варианты также встречаются исследователям.
Православная литургия - пример намного более сложный.
Цель христианина - спасение. Он хочет войти в Царство Небесное, стать частью мира, в котором Бог есть всё во всём. Это то самое состояние содействия, о котором мы уже говорили, только более специализированное. Христианин не хочет содействовать абы кому. У него есть представление о правильном и неправильном.
* В некотором смысле каждый бог - определение, что такое «правильно» и «справедливо». У каждого из них своя правда, и они очень не любят тех, кто этой правде не соответствует.
Призывая бога, ты тем самым заявляешь, что и для тебя правильно то же самое. Поэтому, прежде чем звать бога на помощь, стоит подумать, достаточно ли ты чист, праведен и благочестив в его глазах - и что он обычно делает с грешниками.
Ритуальное пространство литургии - храм. Его центр - алтарь. Святая святых - платок-антиминс, лежащий на престоле алтаря. Всё остальное организовано вокруг него и для него.
Литургические формулы - результат нескольких многоуровневых символических замен. Богослужение воспроизводит последнюю вечерю Иисуса и учеников. В то же самое время оно воспроизводит казнь Иисуса и его смерть на кресте. Эти два события считаются в христианстве подобиями: вечеря была предвосхищением казни, её символическим воспроизведением. Таким образом, круг замыкается.
Всё это вместе, в свою очередь, воспроизводит обряд жертвоприношения - один из древнейших, известных человечеству.
Жертвоприношение, в какой бы форме оно ни происходило, и что бы ни приносили на алтарь, воспроизводит смерть - переход последнего порога, после которого умерший становится частью Той Стороны. Жертва делается святыней, явлением Той Стороны на земле.
Антиминс - ткань, в которую зашита частица мощей святого. Святой - человек, удостоенный особого внимания Бога и являющий Бога людям. Таким образом, святой ещё при жизни делается образом Божьим, а после смерти окончательно становится представителем Царства Небесного.
Сворачивая все эти метафоры обратно, мы получаем достаточно простую формулу: «Мы едины во Христе в жизни и в смерти». Но в литургии она развёрнута, поэтична и многословна - и это работает. Богослужебный строй показывает людям, с кем они хотят быть едины, помогает им ощутить единство между собой, пробуждает необходимое намерение даже у тех, кто плохо подготовился.