Таки магия
В последнее время я углубился в тему еврейской магии. И она оказалась полной сюрпризов.
Мы все помним, что иудаизм запретил магию задолго до того, как это стало мэйнстримом. В конце концов, когда христиане начинали охоту на ведьм, они мотивировали её цитатами из Второзакония.
Однако не всё так просто.
Первое, с чем я столкнулся - иудеи оказались во многом не столько иными, сколько более откровенными. Кое-что из того, что православные на словах отвергают, но на деле исповедуют, иудеи формулируют явно и исповедуют открыто. За что их православные и не любят.
Но и отличий набралось немало, хотя они опять-таки оказались не там, где я ожидал их найти.
Для христиан библейские запреты относятся вообще ко всему, что им пожелается назвать магией - то есть ко всему, что кажется чуждым, не принятым, опасным или непристойным. Для евреев это был чёткий список запретных практик - в основном методов гадания и вредоносного колдовства. Но то, что не запрещено, тем самым разрешено.
Кроме того, в самом иудаизме есть обоснование того, что западный антрополог назвал бы магическим мышлением.
Творение существует не само по себе, а потому, что оно связано с Творцом, поддержано его божественной силой. А связь эта, в свою очередь, поддерживается соблюдением Закона. Заповеди и ритуалы, пока люди их исполняют, соединяют мир с небесами. Своими действиями праведники сохраняют вселенную. Как только они перестанут это делать - мир рухнет, обратившись снова в небытие, откуда Всевышний его когда-то извлёк.
Для иудея нет ничего неправильного или незаконного в идее, что определённые слова и действия могут соединять видимый мир с невидимым и проводить сюда духовную силу. А значит, вполне можно пользоваться этим эффектом и в прикладных целях.
Некий мудрый раввин сказал, что законы о колдовстве подобны законам о субботе. Есть действия, которые запретны и караются смертью. Есть такие, что не дозволены, но и не наказуемы. А есть и такие, которые не подпадают под запрет, ибо естественны.
Такое разделение де-факто всегда существовало и среди христиан. Магия запрещена, но некоторые вещи законны, а порой и благочестивы, поэтому никто не называет их магией.
Христиане настороженно относятся к словам и символам. Непонятные слова и таинственные знаки почти наверняка обращены к потусторонним силам - то есть к демонам, потому что Бог и святые ангелы точно не станут на них откликаться.
Вне подозрений только тексты, прямо принятые и благословлённые церковью - то есть Писание и богослужебный канон. Почти все молитвы, бытующие в ортодоксально-кафолической традиции, либо прямо взяты из этих источников, либо составлены по образцу.
Совсем другое дело - предметы. Христианская магия главным образом материальна. Она стоит на вере, что чудотворная божественная благодать присутствует в людях, вещах и местах, которых коснулся Бог. Их использование - неотъемлемая часть ритуальной практики.
Из семи таинств только исповедь, пожалуй, не связана с использованием «особых», заранее подготовленных предметов или веществ, куда в ходе ритуала сходит благодатная сила. Вода крещения, миро помазания, хлеб и вино причастия (это же вино раньше использовали и при венчании), масло соборования... Священнослужителей, в свою очередь, рукополагают - благодать священства передаётся им через прикосновение тех, на ком она уже есть.
У католиков эта особенность заметно ослабла после Реформации, зато в русском православии процветает по сей день. Мощи святых. Вещи святых. Чудотворные иконы. Списки (копии) чудотворных икон. Предметы, освящённые прикосновением к мощам и иконам. Вещества, освящённые во время церковных обрядов - вода, масло, хлеб, зерно, вино. Пояса, кольца, талисманы со святыми символами и молитвенными текстами. Свечи из Иерусалима, опалённые благодатным огнём - и уж тем более сам благодатный огонь. «Водица» и «землица», набранные в святых местах.
Всё это - постоянно встречающиеся в православной среде примеры. Священники порой осуждают некоторые из них, но церковь в целом никогда против них не выступала, практику эту не запрещала, а наоборот - чаще всего стремилась её упорядочить, укрепить в народе и возглавить.
Обычная история, случавшаяся десятки, если не сотни раз: вначале в народе возникает почитание определённого умершего (или места, например, источника). Затем, если это почитание не приобрело совсем уж неприемлемых форм (или человек не пользовался при жизни совсем уж одиозной репутацией), церковь «причёсывает» его и вводит в канонические рамки.
Есть и живые святые - те же старцы, к которым ездят не только за советом, но и чтобы прикоснуться к ним, получить их благословение и с ним порцию благодати.
Сюда же стоит добавить понятие «намоленности» - совершенно не каноничное, не признанное церковью, но общеизвестное среди православных. Любой предмет, постоянно использующийся при молитве, со временем превращается в связующее звено между землёй и небом. С его помощью достучаться до Бога куда легче, чем без него. Намоленными бывают чётки, крестики и даже иконы - хотя не всякий сможет враз сказать, в чём разница между намоленной иконой и чудотворной.
В иудейской среде разделение оказалось почти противоположным.
Под запрет однозначно попадают любые действия, хотя бы отдалённо похожие на храмовые ритуалы. Еврей может служить только Б-гу и почитать только Его. Всё остальное - авода зара (поклонение чужим богам), за такое по закону Торы можно и камнем получить.
Об освящении поясков, масла или воды приходится сразу забыть. Манипуляции с предметами, существами и веществами - херем (запрещённое), поскольку слишком напоминает идолопоклонство. Обряды, связанные с пролитием крови - тем более: жертвы имеют право приносить только священники и только в храме (которого нет).
Зелья варить можно, но только если они полностью естественны и натуральны, без всяких потусторонних добавок. Тогда это будет обычное знахарство, а никак не колдовство.
Зато все методы, где требуется только произнесение слов и начертание надписей (особенно если это имена Всевышнего) - вполне кошерны. Сила слова подтверждена самими основами веры. Если это делает уважаемый раввин в благих целях - это нормально, даже если направлено на причинение вреда. Праведник не станет вредить тому, кто этого не заслуживает, иначе какой он после этого праведник?
При этом в принципе допустимо даже призывать и подчинять демонов. В конце концов, каждый праведный раввин столько раз изгонял духов, что наверняка за это время обзавёлся и знакомствами по ту сторону. А раз так, то почему бы и не приспособить чертей к благому делу?
Другое дело, что эта практика крайне опасна. Демоны злобны, мстительны и не любят, когда им приказывают. Даже экзорцизм у иудеев напоминает переговоры - раввин долго торгуется с духом, обсуждая условия, на которых тот согласен выйти. Среди пунктов договора при этом всегда есть условие, чтобы обиженный демон не пришёл мстить самому экзорцисту или его родственникам.
Заклинатель и подавно нарывается на неприятности. Если духи не отомстят ему при жизни, то уж точно отыграются после смерти, как следует погоняв душу по всему миру. Но Законом это не запрещено и не наказуемо - пробуй на свой страх и риск, если твёрдо понимаешь, на что идёшь.
Общее слово для обозначения всех чудодейственных способностей, знаний и умений - кишшуф. Владеющий такими умениями называется, соответственно, меххашеф. Но если еврея так назвать - он может и обидеться. В знаменитой формуле Второзакония «Не должен находиться у тебя...» перечислено, кроме прочих, и это слово.
Но всё же меххашеф может быть и ничего так парнем, запретного не делающим. Он попадает под осуждение, только если начинает вредить людям своими заклинаниями, ведь само слово иногда переводят как «убивающий жизнь». А вот коссэм - ещё одно слово из Второзакония - это уже однозначно колдун, практикующий языческие ритуалы, нарушитель Закона. Правда, он всё-таки больше прорицатель, чем чародей.
Другое дело - баал шем, то есть «господин имени». Баалей шем - заклинатели, облекающие в слова силу собственного духа, увеличенную праведностью. К таким иудейские авторитеты порой относились без особого почтения, но и осуждать тоже не могли.
Кое-кто из них и сам становился признанным иудейским авторитетом. Например, легендарный рабби Израэль бен Элизер, основатель движения хасидов, вошёл в историю под именем Баал Шем Тов (сокращённо Бешт). «Тов» значит «добрый», так что всё прозвище в целом можно перевести как... правильно, Добрый Волшебник.
Кроме того, в иврите существует не меньше десятка разных слов, обозначающих заклинания, магические формулы, специальные каббалистические молитвы и тому подобное. Так что еврей, грамотно применяющий магию, всегда может отмазаться, что он вовсе не меххашеф, а совершенно другой человек.
Есть у евреев и представление о чёрной магии. Чтобы твои слова обладали силой, нужно, чтобы твой собственный дух был силён. Для этого придётся годами следовать путём праведности, чтобы, избавившись от греха, обрести творческое могущество, уготованное человеку небом. Но та же самая сила доступна и тем, кто идёт путём зла и обращается к тёмным сущностям.
Знаменитый рабби Акива, говорят, каждый раз плакал, когда говорил об этой несправедливости - только праведники из праведников способны на чудеса, какие под силу любому средней руки колдуну.
На первый взгляд странно пиарить идейных оппонентов - реальных или вымышленных - представляя их путь читерским способом получить огромную силу. Однако в действительности это обычное дело, популярное и среди православных, и среди оккультистов.
Я писал об этом в статье «Распиливаем откат». Чем более могущественны и в то же время злобны и аморальны твои противники, тем достойнее выглядишь ты сам - ведь ты отказываешься от лёгкого пути к силе ради правды и добра.
Мы все помним, что иудаизм запретил магию задолго до того, как это стало мэйнстримом. В конце концов, когда христиане начинали охоту на ведьм, они мотивировали её цитатами из Второзакония.
Однако не всё так просто.
Первое, с чем я столкнулся - иудеи оказались во многом не столько иными, сколько более откровенными. Кое-что из того, что православные на словах отвергают, но на деле исповедуют, иудеи формулируют явно и исповедуют открыто. За что их православные и не любят.
Но и отличий набралось немало, хотя они опять-таки оказались не там, где я ожидал их найти.
Для христиан библейские запреты относятся вообще ко всему, что им пожелается назвать магией - то есть ко всему, что кажется чуждым, не принятым, опасным или непристойным. Для евреев это был чёткий список запретных практик - в основном методов гадания и вредоносного колдовства. Но то, что не запрещено, тем самым разрешено.
Кроме того, в самом иудаизме есть обоснование того, что западный антрополог назвал бы магическим мышлением.
Творение существует не само по себе, а потому, что оно связано с Творцом, поддержано его божественной силой. А связь эта, в свою очередь, поддерживается соблюдением Закона. Заповеди и ритуалы, пока люди их исполняют, соединяют мир с небесами. Своими действиями праведники сохраняют вселенную. Как только они перестанут это делать - мир рухнет, обратившись снова в небытие, откуда Всевышний его когда-то извлёк.
Для иудея нет ничего неправильного или незаконного в идее, что определённые слова и действия могут соединять видимый мир с невидимым и проводить сюда духовную силу. А значит, вполне можно пользоваться этим эффектом и в прикладных целях.
Некий мудрый раввин сказал, что законы о колдовстве подобны законам о субботе. Есть действия, которые запретны и караются смертью. Есть такие, что не дозволены, но и не наказуемы. А есть и такие, которые не подпадают под запрет, ибо естественны.
Такое разделение де-факто всегда существовало и среди христиан. Магия запрещена, но некоторые вещи законны, а порой и благочестивы, поэтому никто не называет их магией.
Христиане настороженно относятся к словам и символам. Непонятные слова и таинственные знаки почти наверняка обращены к потусторонним силам - то есть к демонам, потому что Бог и святые ангелы точно не станут на них откликаться.
Вне подозрений только тексты, прямо принятые и благословлённые церковью - то есть Писание и богослужебный канон. Почти все молитвы, бытующие в ортодоксально-кафолической традиции, либо прямо взяты из этих источников, либо составлены по образцу.
Совсем другое дело - предметы. Христианская магия главным образом материальна. Она стоит на вере, что чудотворная божественная благодать присутствует в людях, вещах и местах, которых коснулся Бог. Их использование - неотъемлемая часть ритуальной практики.
Из семи таинств только исповедь, пожалуй, не связана с использованием «особых», заранее подготовленных предметов или веществ, куда в ходе ритуала сходит благодатная сила. Вода крещения, миро помазания, хлеб и вино причастия (это же вино раньше использовали и при венчании), масло соборования... Священнослужителей, в свою очередь, рукополагают - благодать священства передаётся им через прикосновение тех, на ком она уже есть.
У католиков эта особенность заметно ослабла после Реформации, зато в русском православии процветает по сей день. Мощи святых. Вещи святых. Чудотворные иконы. Списки (копии) чудотворных икон. Предметы, освящённые прикосновением к мощам и иконам. Вещества, освящённые во время церковных обрядов - вода, масло, хлеб, зерно, вино. Пояса, кольца, талисманы со святыми символами и молитвенными текстами. Свечи из Иерусалима, опалённые благодатным огнём - и уж тем более сам благодатный огонь. «Водица» и «землица», набранные в святых местах.
Всё это - постоянно встречающиеся в православной среде примеры. Священники порой осуждают некоторые из них, но церковь в целом никогда против них не выступала, практику эту не запрещала, а наоборот - чаще всего стремилась её упорядочить, укрепить в народе и возглавить.
Обычная история, случавшаяся десятки, если не сотни раз: вначале в народе возникает почитание определённого умершего (или места, например, источника). Затем, если это почитание не приобрело совсем уж неприемлемых форм (или человек не пользовался при жизни совсем уж одиозной репутацией), церковь «причёсывает» его и вводит в канонические рамки.
Есть и живые святые - те же старцы, к которым ездят не только за советом, но и чтобы прикоснуться к ним, получить их благословение и с ним порцию благодати.
Сюда же стоит добавить понятие «намоленности» - совершенно не каноничное, не признанное церковью, но общеизвестное среди православных. Любой предмет, постоянно использующийся при молитве, со временем превращается в связующее звено между землёй и небом. С его помощью достучаться до Бога куда легче, чем без него. Намоленными бывают чётки, крестики и даже иконы - хотя не всякий сможет враз сказать, в чём разница между намоленной иконой и чудотворной.
В иудейской среде разделение оказалось почти противоположным.
Под запрет однозначно попадают любые действия, хотя бы отдалённо похожие на храмовые ритуалы. Еврей может служить только Б-гу и почитать только Его. Всё остальное - авода зара (поклонение чужим богам), за такое по закону Торы можно и камнем получить.
Об освящении поясков, масла или воды приходится сразу забыть. Манипуляции с предметами, существами и веществами - херем (запрещённое), поскольку слишком напоминает идолопоклонство. Обряды, связанные с пролитием крови - тем более: жертвы имеют право приносить только священники и только в храме (которого нет).
Зелья варить можно, но только если они полностью естественны и натуральны, без всяких потусторонних добавок. Тогда это будет обычное знахарство, а никак не колдовство.
Зато все методы, где требуется только произнесение слов и начертание надписей (особенно если это имена Всевышнего) - вполне кошерны. Сила слова подтверждена самими основами веры. Если это делает уважаемый раввин в благих целях - это нормально, даже если направлено на причинение вреда. Праведник не станет вредить тому, кто этого не заслуживает, иначе какой он после этого праведник?
При этом в принципе допустимо даже призывать и подчинять демонов. В конце концов, каждый праведный раввин столько раз изгонял духов, что наверняка за это время обзавёлся и знакомствами по ту сторону. А раз так, то почему бы и не приспособить чертей к благому делу?
Другое дело, что эта практика крайне опасна. Демоны злобны, мстительны и не любят, когда им приказывают. Даже экзорцизм у иудеев напоминает переговоры - раввин долго торгуется с духом, обсуждая условия, на которых тот согласен выйти. Среди пунктов договора при этом всегда есть условие, чтобы обиженный демон не пришёл мстить самому экзорцисту или его родственникам.
Заклинатель и подавно нарывается на неприятности. Если духи не отомстят ему при жизни, то уж точно отыграются после смерти, как следует погоняв душу по всему миру. Но Законом это не запрещено и не наказуемо - пробуй на свой страх и риск, если твёрдо понимаешь, на что идёшь.
Общее слово для обозначения всех чудодейственных способностей, знаний и умений - кишшуф. Владеющий такими умениями называется, соответственно, меххашеф. Но если еврея так назвать - он может и обидеться. В знаменитой формуле Второзакония «Не должен находиться у тебя...» перечислено, кроме прочих, и это слово.
Но всё же меххашеф может быть и ничего так парнем, запретного не делающим. Он попадает под осуждение, только если начинает вредить людям своими заклинаниями, ведь само слово иногда переводят как «убивающий жизнь». А вот коссэм - ещё одно слово из Второзакония - это уже однозначно колдун, практикующий языческие ритуалы, нарушитель Закона. Правда, он всё-таки больше прорицатель, чем чародей.
Другое дело - баал шем, то есть «господин имени». Баалей шем - заклинатели, облекающие в слова силу собственного духа, увеличенную праведностью. К таким иудейские авторитеты порой относились без особого почтения, но и осуждать тоже не могли.
Кое-кто из них и сам становился признанным иудейским авторитетом. Например, легендарный рабби Израэль бен Элизер, основатель движения хасидов, вошёл в историю под именем Баал Шем Тов (сокращённо Бешт). «Тов» значит «добрый», так что всё прозвище в целом можно перевести как... правильно, Добрый Волшебник.
Кроме того, в иврите существует не меньше десятка разных слов, обозначающих заклинания, магические формулы, специальные каббалистические молитвы и тому подобное. Так что еврей, грамотно применяющий магию, всегда может отмазаться, что он вовсе не меххашеф, а совершенно другой человек.
Есть у евреев и представление о чёрной магии. Чтобы твои слова обладали силой, нужно, чтобы твой собственный дух был силён. Для этого придётся годами следовать путём праведности, чтобы, избавившись от греха, обрести творческое могущество, уготованное человеку небом. Но та же самая сила доступна и тем, кто идёт путём зла и обращается к тёмным сущностям.
Знаменитый рабби Акива, говорят, каждый раз плакал, когда говорил об этой несправедливости - только праведники из праведников способны на чудеса, какие под силу любому средней руки колдуну.
На первый взгляд странно пиарить идейных оппонентов - реальных или вымышленных - представляя их путь читерским способом получить огромную силу. Однако в действительности это обычное дело, популярное и среди православных, и среди оккультистов.
Я писал об этом в статье «Распиливаем откат». Чем более могущественны и в то же время злобны и аморальны твои противники, тем достойнее выглядишь ты сам - ведь ты отказываешься от лёгкого пути к силе ради правды и добра.