Куколка затерянного мира
Немного найдётся таких устойчивых иллюзий, как иллюзия времени.
Нет, стараниями физиков энергия за века тоже обрела в общественном сознании черты какой-то реально существующей субстанции. Её накапливают, передают, теряют... но тут хотя бы сами физики сохранили осознание, что это не более чем модель. Энергия - пользуясь словами одного учёного - не что-то реальное, что можно измерить, а результат измерения, так же как длина, например.
И точно так же время. Реален только один момент - вечно меняющееся настоящее. Время - не более чем мера интенсивности изменений: мы берём изменение, которое происходит как можно более равномерно, и сравниваем с ним все остальные.
Мы можем это сделать, потому что у нас есть память и воображение. Они хранят следы изменений, которые уже произошли.
Прошлое и будущее - виртуальные конструкции: из того, как выглядит мир сейчас, мы восстанавливаем то, как он мог бы выглядеть в некий момент раньше или позже. Иногда это достаточно просто сделать, тогда этим занимаются физики. Иногда - почти невозможно, тогда этим занимаются историки и футурологи, а им помогают археологи, лингвисты, экономисты и многие другие.
И тем не менее стрела времени выглядит настолько убедительно и притягательно, что почти все люди, сознательно или нет, в неё верят. Им кажется, что прошлое по-прежнему где-то существует. Прямо сейчас, в своей эпохе, кроманьонцы рисуют на стенах, египтяне строят пирамиды, римляне прокладывают дороги, Леонардо пишет «Тайную вечерю», а Ленин размышляет в Смольном перед началом революции.
Кое-кто верит, что точно так же существует и будущее, и прямо сейчас наши потомки высаживаются на Марс, покоряют галактику, выживают в постапокалипсисе - а может быть, Великие Древние осваивают давным-давно опустевшую планету, куда наконец смогли вернуться.
Мы не можем дотянуться до всего этого, увидеть и пощупать. Но если найти правильный подход - это преодолимо.
И самая показательная история в этом смысле - легенда о серебряном колоколе.
Вот как она записана в сборнике «Легенды. Предания. Бывальщины».
А было это, голубушка, годов восемьдесят назад. О ту пору к нашей Кандалакше англичанка подходила. Слыхала? Ну, так вот. Чего ей тут нать было - лешой знат. А тольки пришла. И уж сыздали про её слава шла: идёт англичанка, ружьям да пушкам палит, деревни жгёт, народ погубляет.
А у нас тут монастырь был, окрай самой реки Нивы, в Заречье. Какков монастырь звался. Настоящий монастырь был, с монахами, с настоятелем, всё честь честью. И был в монастыре на колокольне колокол серебряной, с узорам. И звонил он звоном таким-то малиновым... Ну, вот.
Как про англичанку монахи прослышали - затревожились. Нать было колокол спасать. А куды спасёшь? Ухоронить-то некуды. Думали-думали, однако надумали. Сговорились, ночью колокол с колокольни сняли да с пеньем, со свечами и с крестным ходом к реке его отнесли. Да промежду порогов в воду-то и спустили. Пущай, думают, пока под водой полежит, а пройдёт беда - снова его на колокольню вздымем. А река Нива у нас буйна, порожиста, камениста. Над колоколом сейчас же большущий камень сам собой навалился, и вода округ его ровно котёл кипящий завилась.
Ну, пришла англичанка, пошишевала, поразбойничала и ушла, однако. Пошли монахи к реке колокол здымать. А колокола-то уж и не достанешь. Как ни пытались - ничо не поделать: вода бурлит, крутится, а колокол всё глубже под пороги на дно уходит. Так и отступились. И пошёл с той поры у стариков завет - беспременно колокол вытащить. Как его опять на колокольню здынут да звоном своим серебряным он зазвенит - тут всё снова по-старому и пойдёт.
А в старом-то много хорошего было: была у нас тут така гора лесиста, Погана варака прозывалась. Лес на ей был огромадной, и малины в этом лесе и другой всякой ягоды была сила несусветная. Так вот тыи леса нонь-то все повырубили, и нонь на том месте кипиратив и больница стоят. Где прежь болотца в травах лежали - нонь почта, школа да сельсовет. А как колокол-то зазвонит - так всё опять и перевернётся: почта и школа скрозь землю провалятся, чугунка лесом зарастёт, над больницей камни содвинутся, все дороги мохом-ягелем зарастут и пойдут по прежним лесным варакам девки во снарядных сарафанах собирать княженику-ягоду да малину... Тольки вот беда: нам-то колокола не вытащить, слабы стали, остарели, а молодежь нонь к святыне-то не больно прилежает: знай хохочут. Так скоро и место-то, где колокол спущен был, совсем забудется...
Такое вот русское мессианство. Стремление не попасть в прошлое, а отменить настоящее. Серебряный колокол стал для создателей легенды куколкой прошлого - связью с ушедшей эпохой, оставшейся «где-то там». Но если в него позвонить - дверь распахнётся во всю ширь.
На моей памяти нашёлся даже один автор, который воспользовался этой идеей для завязки своего произведения - Арсений Миронов. Герои «Древнерусской игры» нашли колокол и ударили в него, чтобы посмотреть, что будет. И прошлое вернулось - но только для них. Они сами оказались в мире, отдалённо напоминающем фантастическую Русь, и с этого начались их своеобразные приключения.
Нет, стараниями физиков энергия за века тоже обрела в общественном сознании черты какой-то реально существующей субстанции. Её накапливают, передают, теряют... но тут хотя бы сами физики сохранили осознание, что это не более чем модель. Энергия - пользуясь словами одного учёного - не что-то реальное, что можно измерить, а результат измерения, так же как длина, например.
И точно так же время. Реален только один момент - вечно меняющееся настоящее. Время - не более чем мера интенсивности изменений: мы берём изменение, которое происходит как можно более равномерно, и сравниваем с ним все остальные.
Мы можем это сделать, потому что у нас есть память и воображение. Они хранят следы изменений, которые уже произошли.
Прошлое и будущее - виртуальные конструкции: из того, как выглядит мир сейчас, мы восстанавливаем то, как он мог бы выглядеть в некий момент раньше или позже. Иногда это достаточно просто сделать, тогда этим занимаются физики. Иногда - почти невозможно, тогда этим занимаются историки и футурологи, а им помогают археологи, лингвисты, экономисты и многие другие.
И тем не менее стрела времени выглядит настолько убедительно и притягательно, что почти все люди, сознательно или нет, в неё верят. Им кажется, что прошлое по-прежнему где-то существует. Прямо сейчас, в своей эпохе, кроманьонцы рисуют на стенах, египтяне строят пирамиды, римляне прокладывают дороги, Леонардо пишет «Тайную вечерю», а Ленин размышляет в Смольном перед началом революции.
Кое-кто верит, что точно так же существует и будущее, и прямо сейчас наши потомки высаживаются на Марс, покоряют галактику, выживают в постапокалипсисе - а может быть, Великие Древние осваивают давным-давно опустевшую планету, куда наконец смогли вернуться.
Мы не можем дотянуться до всего этого, увидеть и пощупать. Но если найти правильный подход - это преодолимо.
И самая показательная история в этом смысле - легенда о серебряном колоколе.
Вот как она записана в сборнике «Легенды. Предания. Бывальщины».
А было это, голубушка, годов восемьдесят назад. О ту пору к нашей Кандалакше англичанка подходила. Слыхала? Ну, так вот. Чего ей тут нать было - лешой знат. А тольки пришла. И уж сыздали про её слава шла: идёт англичанка, ружьям да пушкам палит, деревни жгёт, народ погубляет.
А у нас тут монастырь был, окрай самой реки Нивы, в Заречье. Какков монастырь звался. Настоящий монастырь был, с монахами, с настоятелем, всё честь честью. И был в монастыре на колокольне колокол серебряной, с узорам. И звонил он звоном таким-то малиновым... Ну, вот.
Как про англичанку монахи прослышали - затревожились. Нать было колокол спасать. А куды спасёшь? Ухоронить-то некуды. Думали-думали, однако надумали. Сговорились, ночью колокол с колокольни сняли да с пеньем, со свечами и с крестным ходом к реке его отнесли. Да промежду порогов в воду-то и спустили. Пущай, думают, пока под водой полежит, а пройдёт беда - снова его на колокольню вздымем. А река Нива у нас буйна, порожиста, камениста. Над колоколом сейчас же большущий камень сам собой навалился, и вода округ его ровно котёл кипящий завилась.
Ну, пришла англичанка, пошишевала, поразбойничала и ушла, однако. Пошли монахи к реке колокол здымать. А колокола-то уж и не достанешь. Как ни пытались - ничо не поделать: вода бурлит, крутится, а колокол всё глубже под пороги на дно уходит. Так и отступились. И пошёл с той поры у стариков завет - беспременно колокол вытащить. Как его опять на колокольню здынут да звоном своим серебряным он зазвенит - тут всё снова по-старому и пойдёт.
А в старом-то много хорошего было: была у нас тут така гора лесиста, Погана варака прозывалась. Лес на ей был огромадной, и малины в этом лесе и другой всякой ягоды была сила несусветная. Так вот тыи леса нонь-то все повырубили, и нонь на том месте кипиратив и больница стоят. Где прежь болотца в травах лежали - нонь почта, школа да сельсовет. А как колокол-то зазвонит - так всё опять и перевернётся: почта и школа скрозь землю провалятся, чугунка лесом зарастёт, над больницей камни содвинутся, все дороги мохом-ягелем зарастут и пойдут по прежним лесным варакам девки во снарядных сарафанах собирать княженику-ягоду да малину... Тольки вот беда: нам-то колокола не вытащить, слабы стали, остарели, а молодежь нонь к святыне-то не больно прилежает: знай хохочут. Так скоро и место-то, где колокол спущен был, совсем забудется...
Такое вот русское мессианство. Стремление не попасть в прошлое, а отменить настоящее. Серебряный колокол стал для создателей легенды куколкой прошлого - связью с ушедшей эпохой, оставшейся «где-то там». Но если в него позвонить - дверь распахнётся во всю ширь.
На моей памяти нашёлся даже один автор, который воспользовался этой идеей для завязки своего произведения - Арсений Миронов. Герои «Древнерусской игры» нашли колокол и ударили в него, чтобы посмотреть, что будет. И прошлое вернулось - но только для них. Они сами оказались в мире, отдалённо напоминающем фантастическую Русь, и с этого начались их своеобразные приключения.