Владения Смерти, Терри Пратчетт
Заключительная часть "Карты Обители Смерти",
начало здесь: http://anafema-device.livejournal.com/10738.html
Дом...
Обратимся к "Путеводителю по Невероятным Зданиям" В. Г. Дж. Виттлби:
«Многие оккультные и антропофорные персонофикаций возвели или создали для себя жилища, в которых в общем виде отражены характерные для них черты, приданные им человечеством; это и великолепный Костяной Замок Санта-Хрякуса, и ослепительно белая башня Зубной Феи и, конечно же, хронофонический стеклянный дворец Времени. Принимая во внимание эти соображения, каким мы можем представить себе дом Смерти?
Здравый смысл подсказывает, что дом Смерти должен быть мрачным, огромным и готическим, а в его залах должны быть скрипящие каменные полы. Здравый смысл совершенно не ожидает, что дом Смерти может оказаться простым сельским домом, стилизованным под постоялый двор, и определенно не требует, чтобы он назывался так, как, он собственно, и называется - Мое Отдохновение.
Весь этот чистосердечно скопированный архитектурный стиль, это застенчивое изобилие мелочей, все эти соврешенно ненужные фронтончики и кусты шток-роз, были спланированы, насколько применим подобный термин в данном случае, тем, кто не опознал бы даже карниз, свалившийся ему на голову. По моему, можно считать удачей, что он не назвал свой особняк Лавры или Уютный Уголок.
И опять же, при зрелом размышлении, становится понятным, почему дом имеет именно такой вид. Следует подчеркнуть, что Смерть не привык к виду гробов и склепов. Люди обычно умирают в домах, в море или, на худой конец, на природе. Только исключительно неудачные или имеющие слишком крепкий сон люди, умирают собственно на кладбищах, и в этих печальных случаях, там бывает слишком темно, чтобы хоть что-то рассмотреть. Поэтому Смерть построил то, что встречалось ему чаще всего: загородный особняк, несколько превышающий обычные размеры, подходящий джентельмену свободной профессии. У него нет вкуса. Если бы у Смерти был вкус, то он бы дал настоящим архитекторм пожить подольше.
Особняк привел бы в затруднение даже самого изобретательного агента по продаже недвижимости:
Внешний вид: типичный дом в загородной местности, вернее, во внежизненной местности, лежащей за пределами живущего мира.
Расположение: неизвестно, но все находится в пределах досягаемости.
Количество комнат: неизвестно, возможно бесконечно велико.
Размер комнат: меняется, в зависимости от восприятия обитателя.
Оформление: присутствуют в основном черные тона, с добротно выполненными украшениями в виде черепа с костями.
Ключевым элементом дизайна является неизменная неспособность Смерти осознать то, что обычно все вещи внутри меньше, чем снаружи. Он просто не видит связи.
Общепринятое среди людей мнение о том, что если подняться вверх по ступеням, то ты должен оказаться выше того, что осталось внизу, он полагает суетой вокруг косметических деталей, так же как и предположение, что комнаты должны оставаться одного и того же размера хотя бы в течении нескольких часов.
Например, конюшни могут вместить целый табун, однако, снаружи они выглядят так, как будто рассчитаны на четыре или пять лошадей. Сарай сам наполняется сеном. (Смерть полагает, что уж если сено должно где-то находиться, то почему бы ему не быть там, где оно может принести пользу).
Другой приметной чертой, которую агент по прадже недвижимости отнес бы к коммунальным службам, является точильный камень, единственный камень, пригодный для заточки косы и меча Смерти (которые настолько остры, что если бы не специфические законы физики на Плоском Мире, вся усадьба была бы разрушена атомами, расщепляющимися на лезвии. Обычный же эффект выражается в виде странного голубого свечения, изредка сопровождающегося резким запахом олова.)
Тем не менее, некоторые детали дома могут заслуживать доверия. Входная дверь с ковриком «Добро Пожаловать» ведет в просторный холл. Расположенную под лестницей кухню, вотчину Альберта, стараются не трогать, так как выведенный из себя Альберт, может быть по настоящему невыносимым.
В доме также находятся, причем в довольно тесной вазимосвязи друг с другом, еще несколько помещений. Кабинет Смерти, которым он не пользуется, но полагает, что обязан иметь. Библиотека, содержащая достоверные автобиографии, книги описания жизней каждого разумного существа, постоянно дописываемые по мере развития событий. И другие, еще более таинственные фолианты. А также сердце Обители - Зал Жизнеизмерителей, где жизнь любого живущего существа течет сквозь то, что выглядит совсем как обычные песочные часы. Стеклянные часы появляются и исчезают, когда жизнь зарождается и заканчивается, и еле различимое шуршание пересыпающегося песка, слышно во всех уголках Обители.
В доме повсюду разбросаны вещественные признаки былых увлечений Смерти, котоыре ему надоели и он их забросил. Банджо было настоящим бедствием. Но с более математическим органом он все же добился некоторого успеха и добрался даже до четвертой страницы «Легких фуг для маленьких пальчиков».
Его картины (в основном нарисованные с натуры), имеют хорошее техническое исполнение, но не представляют из себя ничего более интересного, чем бутыль, кучка овощей и ботинок - пока не приглядишься попристальнее.
Дела обстоят так, что пока на Плоском Мире не усмирят паровую энергию, превратив ее в двигательную силу, не будет такого хобби, которое бы удовлетворило невиданную настойчивость и дотошность Смерти. Однако, когда эти дымные дни настанут, и ревящий и лязгающий паровоз в первый раз пропыхтит по рельсам, Смерть прилежно запишет «000001» в своем блокноте, и возможно он будет почти удовлетворен.
Все, кто встречался со Смертью в дружеской обстановке, в отличии от сугубо деловых контактов, недоумевают, как он умудряется одновременно быть ходящим, говорящим скелетом, время от времени зацикливающимся на карри, и всемирной силой, влияющей на жизнь каждого живущего создания. И все потому, что он, как и Время, как и Война, является антропормфной персонофикацией. Измерители Жизни это Смерть, Библиотека - Смерть, каждая черная травинка - Смерть. Малюсенькая часть силы, ездящая верхом на белой лошади и держащая косу, головка темной кометы, за которой тянется шлейф беспредельности, центр фокусировки в безграничности неизбежной смертности.
Смерть повсюду. Но иногда, он там, где покупает жареного цыпленка.
начало здесь: http://anafema-device.livejournal.com/10738.html
Дом...
Обратимся к "Путеводителю по Невероятным Зданиям" В. Г. Дж. Виттлби:
«Многие оккультные и антропофорные персонофикаций возвели или создали для себя жилища, в которых в общем виде отражены характерные для них черты, приданные им человечеством; это и великолепный Костяной Замок Санта-Хрякуса, и ослепительно белая башня Зубной Феи и, конечно же, хронофонический стеклянный дворец Времени. Принимая во внимание эти соображения, каким мы можем представить себе дом Смерти?
Здравый смысл подсказывает, что дом Смерти должен быть мрачным, огромным и готическим, а в его залах должны быть скрипящие каменные полы. Здравый смысл совершенно не ожидает, что дом Смерти может оказаться простым сельским домом, стилизованным под постоялый двор, и определенно не требует, чтобы он назывался так, как, он собственно, и называется - Мое Отдохновение.
Весь этот чистосердечно скопированный архитектурный стиль, это застенчивое изобилие мелочей, все эти соврешенно ненужные фронтончики и кусты шток-роз, были спланированы, насколько применим подобный термин в данном случае, тем, кто не опознал бы даже карниз, свалившийся ему на голову. По моему, можно считать удачей, что он не назвал свой особняк Лавры или Уютный Уголок.
И опять же, при зрелом размышлении, становится понятным, почему дом имеет именно такой вид. Следует подчеркнуть, что Смерть не привык к виду гробов и склепов. Люди обычно умирают в домах, в море или, на худой конец, на природе. Только исключительно неудачные или имеющие слишком крепкий сон люди, умирают собственно на кладбищах, и в этих печальных случаях, там бывает слишком темно, чтобы хоть что-то рассмотреть. Поэтому Смерть построил то, что встречалось ему чаще всего: загородный особняк, несколько превышающий обычные размеры, подходящий джентельмену свободной профессии. У него нет вкуса. Если бы у Смерти был вкус, то он бы дал настоящим архитекторм пожить подольше.
Особняк привел бы в затруднение даже самого изобретательного агента по продаже недвижимости:
Внешний вид: типичный дом в загородной местности, вернее, во внежизненной местности, лежащей за пределами живущего мира.
Расположение: неизвестно, но все находится в пределах досягаемости.
Количество комнат: неизвестно, возможно бесконечно велико.
Размер комнат: меняется, в зависимости от восприятия обитателя.
Оформление: присутствуют в основном черные тона, с добротно выполненными украшениями в виде черепа с костями.
Ключевым элементом дизайна является неизменная неспособность Смерти осознать то, что обычно все вещи внутри меньше, чем снаружи. Он просто не видит связи.
Общепринятое среди людей мнение о том, что если подняться вверх по ступеням, то ты должен оказаться выше того, что осталось внизу, он полагает суетой вокруг косметических деталей, так же как и предположение, что комнаты должны оставаться одного и того же размера хотя бы в течении нескольких часов.
Например, конюшни могут вместить целый табун, однако, снаружи они выглядят так, как будто рассчитаны на четыре или пять лошадей. Сарай сам наполняется сеном. (Смерть полагает, что уж если сено должно где-то находиться, то почему бы ему не быть там, где оно может принести пользу).
Другой приметной чертой, которую агент по прадже недвижимости отнес бы к коммунальным службам, является точильный камень, единственный камень, пригодный для заточки косы и меча Смерти (которые настолько остры, что если бы не специфические законы физики на Плоском Мире, вся усадьба была бы разрушена атомами, расщепляющимися на лезвии. Обычный же эффект выражается в виде странного голубого свечения, изредка сопровождающегося резким запахом олова.)
Тем не менее, некоторые детали дома могут заслуживать доверия. Входная дверь с ковриком «Добро Пожаловать» ведет в просторный холл. Расположенную под лестницей кухню, вотчину Альберта, стараются не трогать, так как выведенный из себя Альберт, может быть по настоящему невыносимым.
В доме также находятся, причем в довольно тесной вазимосвязи друг с другом, еще несколько помещений. Кабинет Смерти, которым он не пользуется, но полагает, что обязан иметь. Библиотека, содержащая достоверные автобиографии, книги описания жизней каждого разумного существа, постоянно дописываемые по мере развития событий. И другие, еще более таинственные фолианты. А также сердце Обители - Зал Жизнеизмерителей, где жизнь любого живущего существа течет сквозь то, что выглядит совсем как обычные песочные часы. Стеклянные часы появляются и исчезают, когда жизнь зарождается и заканчивается, и еле различимое шуршание пересыпающегося песка, слышно во всех уголках Обители.
В доме повсюду разбросаны вещественные признаки былых увлечений Смерти, котоыре ему надоели и он их забросил. Банджо было настоящим бедствием. Но с более математическим органом он все же добился некоторого успеха и добрался даже до четвертой страницы «Легких фуг для маленьких пальчиков».
Его картины (в основном нарисованные с натуры), имеют хорошее техническое исполнение, но не представляют из себя ничего более интересного, чем бутыль, кучка овощей и ботинок - пока не приглядишься попристальнее.
Дела обстоят так, что пока на Плоском Мире не усмирят паровую энергию, превратив ее в двигательную силу, не будет такого хобби, которое бы удовлетворило невиданную настойчивость и дотошность Смерти. Однако, когда эти дымные дни настанут, и ревящий и лязгающий паровоз в первый раз пропыхтит по рельсам, Смерть прилежно запишет «000001» в своем блокноте, и возможно он будет почти удовлетворен.
Все, кто встречался со Смертью в дружеской обстановке, в отличии от сугубо деловых контактов, недоумевают, как он умудряется одновременно быть ходящим, говорящим скелетом, время от времени зацикливающимся на карри, и всемирной силой, влияющей на жизнь каждого живущего создания. И все потому, что он, как и Время, как и Война, является антропормфной персонофикацией. Измерители Жизни это Смерть, Библиотека - Смерть, каждая черная травинка - Смерть. Малюсенькая часть силы, ездящая верхом на белой лошади и держащая косу, головка темной кометы, за которой тянется шлейф беспредельности, центр фокусировки в безграничности неизбежной смертности.
Смерть повсюду. Но иногда, он там, где покупает жареного цыпленка.