Поваренная книга Нянни Ягг
Люди с неограниченным умом не могут не заметить, что происшествие только и ждало, чтобы случиться.
Внизу, там, на равнинах в Сто-Лате, например, жил такой мистер Глэдибоун, из тех, как бы это точнее ввразиться, джентельменов, кто не может удержаться от ухмылки при виде сушащегося женского белья. Неподалеку от него жила некая мисс Мелифера Бастер, собирательница фольклор. И именно она была первой, кто попытался натравить полицию на соседей, сажающих неприличные растения в садах. Говорят, что она особенно не переносила вьющийся визговник, но последней каплей стала его высадка между воздыхающим амарантом и бегониями. Она также жаловалась, что старикан махал ей артишоком и рассказывал о стойкой алой руэлии, цветке, о котором она меньше всего ожидала услышать от мужчины, годящегося ей в страшие братья.
Мисс Бастер также считала, что грядки с горошкем и луком-пореем, которые прекрасно проглядывались из ее окна, если залезть на шкаф, были не так уж и невинны, как можно было подумать, из-за их близости к крапиволистному прямолинейнику и жабьему молочаю.
Затем, когда старый пень на лужайке перед домом мистера Глэдибоуна покрылся урожаем довольно необычных грибов «дева в затруднении» и старикан посадил вокруг пня «вековух навалом», она высказывала надежду, что ей не придется объяснять никому, что все это значит.
История продолжалась еще долго и вызвала большой интерес, особенно потому, что большинство людей до этих пор понятия не имели о цветочном коде. Например, оказалось, что известная картина Августина Симнеля «Натюрморт с синими цветами», репродукции которой были развешаны повсюду, являлась ничем иным, как очень неприглядными нападками на тещу автора, если читать соцветия против часовой стрелки. А что касается цветочного бордюра, высаженного лордом Куидом в своем поместье после того, как его заставили вновь открыть старую пешеходную дорожку, то матери обычно прикрывали детям глаза, проходя мимо родендронов. Я вам скажу, этот мужчина был самым настоящим ползучим наперстником/ползучей бузиной/лабазником и отец у него был таким же.
Внизу, там, на равнинах в Сто-Лате, например, жил такой мистер Глэдибоун, из тех, как бы это точнее ввразиться, джентельменов, кто не может удержаться от ухмылки при виде сушащегося женского белья. Неподалеку от него жила некая мисс Мелифера Бастер, собирательница фольклор. И именно она была первой, кто попытался натравить полицию на соседей, сажающих неприличные растения в садах. Говорят, что она особенно не переносила вьющийся визговник, но последней каплей стала его высадка между воздыхающим амарантом и бегониями. Она также жаловалась, что старикан махал ей артишоком и рассказывал о стойкой алой руэлии, цветке, о котором она меньше всего ожидала услышать от мужчины, годящегося ей в страшие братья.
Мисс Бастер также считала, что грядки с горошкем и луком-пореем, которые прекрасно проглядывались из ее окна, если залезть на шкаф, были не так уж и невинны, как можно было подумать, из-за их близости к крапиволистному прямолинейнику и жабьему молочаю.
Затем, когда старый пень на лужайке перед домом мистера Глэдибоуна покрылся урожаем довольно необычных грибов «дева в затруднении» и старикан посадил вокруг пня «вековух навалом», она высказывала надежду, что ей не придется объяснять никому, что все это значит.
История продолжалась еще долго и вызвала большой интерес, особенно потому, что большинство людей до этих пор понятия не имели о цветочном коде. Например, оказалось, что известная картина Августина Симнеля «Натюрморт с синими цветами», репродукции которой были развешаны повсюду, являлась ничем иным, как очень неприглядными нападками на тещу автора, если читать соцветия против часовой стрелки. А что касается цветочного бордюра, высаженного лордом Куидом в своем поместье после того, как его заставили вновь открыть старую пешеходную дорожку, то матери обычно прикрывали детям глаза, проходя мимо родендронов. Я вам скажу, этот мужчина был самым настоящим ползучим наперстником/ползучей бузиной/лабазником и отец у него был таким же.