История одного дроу
глава четвертая
Селин
Дорога из Мартиры в Гаррак проходит вдоль берега моря. Береговая линия постепенно забиралась вверх, переходя в предгорья Краунпиков. Дилижанс медленно катился в гору, лошади тяжело тянули нагруженную карету по свежевыпавшему снегу. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился воздух. Я сидел, забившись в угол кареты. Вот пошли сосновые леса, значит скоро мы прибудем в Гаррак. Я возвращался в Даалветин, город, в котором все началось и в котором все и закончится. Рождение и смерть, начало пути и его конец. Мог ли я избежать своей участи? Мог ли забиться в нору и отсиживаться, ожидая приближения смерти? Я не знаю ответа. Все, что я хотел, это найти покоя. Но Даалветин не отпускал меня, он только давал временную передышку. Жизнь моя принадлежала этому прекрасному и жестокому существу, сияющему тысячью огней, раскинувшемуся на берегу полноводной подземной реки. И не найти мне покоя, пока этот город не отпустит меня.
Дилижанс остановился. Я вышел из кареты и огляделся. Быстро смеркалось. Пассажиры поспешили спрятаться в тепле постоялого двора, но я за ними не последовал. Вместо этого, я прошел к подножию заброшенного маяка и попытался открыть заколоченную дверь. Ветер усиливался, ночью будет буря. Я вспомнил легенду, ходившую в этих краях, о гончей, ищущей убийц своего хозяина. Много лет тому назад хозяина гончей вероломно заманили в западню и убили. С тех пор каждый раз, когда в Гарраке начинается буря, гончая рыщет по лесам, в поисках убийц, и горе тому, кто пресечет ее путь . Говорят, что ее вой заглушает даже рев ветра.
Скоро опустится ночь. Я загадал, что если услышу этой ночью вой собаки, то мой поход в Даалветин закончится удачно. Удачно, означает, что я не ошибся в своих догадках, а не то, что выберусь из этого города живым. Если я прав, то моя встреча с кукловодом может закончится только моей смертью. А может и его тоже. Если повезет...
Разбив таки дверь, я взобрался по полуразрушенным ступеням на верхнюю площадку маяка. Ветер здесь был так силен, что валил с ног. Я присел на каменые плитки площадки и поплотнее закутался в плащ. Мартирская история окончательно опустошила меня, а я уж начал считать себя не более, чем тенью былого Тор-Ниеля. Розита, рыжеволосая девчонка, где ты теперь? Я улыбался, вспоминая ее. Она предала меня, но не больше, чем я сам предал себя когда-то, покинув Даалветин и не разделив судьбу своего Дома. Нежность и мимолетная грусть, вот и все чувства, что я испытывал сейчас к ней. Да, я действительно перестал быть самим собой, если совсем не думаю о мести. Сложись все иначе, мы могли бы стать друзьями, а может и больше, чем друзьями. Но у меня другая судьба, Розита, не предполагающая покой и безмятежную жизнь.
Пошел снег. Я окончательно продрог и тут услышал сквозь рев ветра, как где-то далеко, очень далеко, жалобно завыла собака.
Остаток пути я проделал на ногах. Дилижанс поехал дальше по тракту в Хоршем, а я начал долгий подъем в горы, полагаясь на одному мне известные ориентиры. Немного странно, что дроу - житель подземного мира, так спокойно и уверенно шел по лесу, как будто он обычный поверхностный эльф. Я и правда не обращал никакого внимания ни на злое кроваво-красное заходящее солнце, проникающее даже сквозь густые еловые лапы, ни на ослепительно белый снег, мучающий глаза. Даавлетин, Даал-ветин, стучало мое сердце. За две ночи я вышел к спуску в пещеры. Сам спуск занял еще меньше времени. Никто и ничто не замедляло мой путь - коппервильские дварфы хорошо прочистили пещеры от опасных подземных существ.
Через несколько часов я вышел к подземному озеру с хрустально чистой ледяной водой. Мой путь лежал на более низкий уровень. Озеро сообщалось узким туннелем с соседней пещерой. Этот путь был известен только моему дому, мы использовали его для связи с поверхностью. Впрочем, теперь я уже не был уверен, что этот подводный туннель является таким уж секретом. Сдается мне, что кукловоду известны почти все секреты других Домов. Иначе бы ему не удавалось столь успешно проворачивать все свои интриги. Странно, но многие Дома не дооценивали кукловода и его соратников, пока те полностью не взяли власть в Даалветине в свои руки.
Я разделся, связал одежду в плотный узел. Вода была такой, как я и ожидал - обжигающе ледяной, моментально перехватывающей дыхание. Проплыл через туннель и вынырнул в маленькой пещерке. Из пещеры шел ход - самый короткий путь в нижние ярусы храмового лабиринта. Со стороны может показаться, что попасть в святая святых города-государства дроу так просто, но недроу очень трудно ориентироваться в темных переплетениях пещер. Трудно найти подводный вход в туннель под озером. И практически невозможно пройти через храмовый лабиринт. Но я смогу найти дорогу. Когда-то мне пришлось пройти этот лабиринт от начала до конца - этим путем я бежал из Даалветина пять лет тому назад и каждый поворот намертво врезан в мою память.
Здесь, глубоко под землей, было жарко. Жар из недр земли поднимался по трещинам в горных породах, высушивая воздух, накаляя камни проходов. Но меня сжигало другое пламя. Я думал о Селин. О хрупкой девушке с ледяными фиолетовыми глазами. Я вспоминал нашу первую встречу - в вестибюле храма, вечность назад. Она не ударила меня плетью, хотя я проявил явную невежливость, стоя спиной к двери и разглядывая фрески. Нет, она, слегка склонив голову к плечу, внимательно разглядывала меня, задумчиво и отрешенно дожидаясь, когда я взгляну на нее. Я повернулся и склонился в почтительном поклоне, еще не успев понять, кто стоит передо мной. Несколько секунд понадобилось, чтобы узнать в девушке верховную жрицу, и еще несколько секунд ушло, чтобы справиться с изумлением. Я ждал удара плетью или покровительственной улыбки, обычных для другх жриц. Но она просто разглядывала меня, изучая, как я только что фреску. А я смотрел на нее и не мог пошевелиться. Я смотрел на нее и думал, что мог бы умереть ради нее. Кажется, я ей даже об этом сказал, не помню. Она приняла мою любовь как должное. Мы встречались... Я был хорошим любовником и лучшим убийцей дома Тор’Ниелей. И если бы я значил для нее что-то большее... я бы умирал и воскресал ради нее. Мне достаточно было только взгляда, даже не слов, нет. Я не надеялся на слова. Движение руки, полуулыбка - лишь дать понять, что на самом деле я значу для нее.
Все это было в прошлом, а сейчас я шел по светящимся корридорам лабиринта и размышлял о том, что мне сказать Селин. Бросить в лицо обвинение, что она использовала меня для устранения принца Аллукаха, в своей излюбленной манере разыграв утонченный сценарий? Сказать, что в этом не было надобности, потому что я и так выполнил бы любую ее просьбу, только попроси? Спросить ее, почему она так поступила?
Мне кажется, я знаю ответ. Попросить или приказать наемному убийцу, даже убийце, без памяти влюбленному в нее, было не в ее духе. Разве была в этом интрига - использовать наемника по его прямому назначению? Намного интересней было разыграть пьесу, заставив наемника поверить, что он убивает не по приказу, а по собственной воле. Но почему она выбрала именно меня?
Потом мне пришло в голову, что она могла поверить, что я порвал с Даалветином и более не считаю ее своей повелительницей. Малоправдоподобно, она прекрасно понимала, какую власть имеет надо мной. Или она все же разуверилась в своих силах? Селин никогда не мучала меня, с легким презрением относясь к обычаям своих сестер. Наедине, она вела себя со мной, как с равным. А я не оценил ее отношения, бросив и город и ее, свою госпожу.
За следующим поворотом должна была находиться дверь в подвал храма. Времени на размышления у меня практически не осталось.
Селин
Дорога из Мартиры в Гаррак проходит вдоль берега моря. Береговая линия постепенно забиралась вверх, переходя в предгорья Краунпиков. Дилижанс медленно катился в гору, лошади тяжело тянули нагруженную карету по свежевыпавшему снегу. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился воздух. Я сидел, забившись в угол кареты. Вот пошли сосновые леса, значит скоро мы прибудем в Гаррак. Я возвращался в Даалветин, город, в котором все началось и в котором все и закончится. Рождение и смерть, начало пути и его конец. Мог ли я избежать своей участи? Мог ли забиться в нору и отсиживаться, ожидая приближения смерти? Я не знаю ответа. Все, что я хотел, это найти покоя. Но Даалветин не отпускал меня, он только давал временную передышку. Жизнь моя принадлежала этому прекрасному и жестокому существу, сияющему тысячью огней, раскинувшемуся на берегу полноводной подземной реки. И не найти мне покоя, пока этот город не отпустит меня.
Дилижанс остановился. Я вышел из кареты и огляделся. Быстро смеркалось. Пассажиры поспешили спрятаться в тепле постоялого двора, но я за ними не последовал. Вместо этого, я прошел к подножию заброшенного маяка и попытался открыть заколоченную дверь. Ветер усиливался, ночью будет буря. Я вспомнил легенду, ходившую в этих краях, о гончей, ищущей убийц своего хозяина. Много лет тому назад хозяина гончей вероломно заманили в западню и убили. С тех пор каждый раз, когда в Гарраке начинается буря, гончая рыщет по лесам, в поисках убийц, и горе тому, кто пресечет ее путь . Говорят, что ее вой заглушает даже рев ветра.
Скоро опустится ночь. Я загадал, что если услышу этой ночью вой собаки, то мой поход в Даалветин закончится удачно. Удачно, означает, что я не ошибся в своих догадках, а не то, что выберусь из этого города живым. Если я прав, то моя встреча с кукловодом может закончится только моей смертью. А может и его тоже. Если повезет...
Разбив таки дверь, я взобрался по полуразрушенным ступеням на верхнюю площадку маяка. Ветер здесь был так силен, что валил с ног. Я присел на каменые плитки площадки и поплотнее закутался в плащ. Мартирская история окончательно опустошила меня, а я уж начал считать себя не более, чем тенью былого Тор-Ниеля. Розита, рыжеволосая девчонка, где ты теперь? Я улыбался, вспоминая ее. Она предала меня, но не больше, чем я сам предал себя когда-то, покинув Даалветин и не разделив судьбу своего Дома. Нежность и мимолетная грусть, вот и все чувства, что я испытывал сейчас к ней. Да, я действительно перестал быть самим собой, если совсем не думаю о мести. Сложись все иначе, мы могли бы стать друзьями, а может и больше, чем друзьями. Но у меня другая судьба, Розита, не предполагающая покой и безмятежную жизнь.
Пошел снег. Я окончательно продрог и тут услышал сквозь рев ветра, как где-то далеко, очень далеко, жалобно завыла собака.
Остаток пути я проделал на ногах. Дилижанс поехал дальше по тракту в Хоршем, а я начал долгий подъем в горы, полагаясь на одному мне известные ориентиры. Немного странно, что дроу - житель подземного мира, так спокойно и уверенно шел по лесу, как будто он обычный поверхностный эльф. Я и правда не обращал никакого внимания ни на злое кроваво-красное заходящее солнце, проникающее даже сквозь густые еловые лапы, ни на ослепительно белый снег, мучающий глаза. Даавлетин, Даал-ветин, стучало мое сердце. За две ночи я вышел к спуску в пещеры. Сам спуск занял еще меньше времени. Никто и ничто не замедляло мой путь - коппервильские дварфы хорошо прочистили пещеры от опасных подземных существ.
Через несколько часов я вышел к подземному озеру с хрустально чистой ледяной водой. Мой путь лежал на более низкий уровень. Озеро сообщалось узким туннелем с соседней пещерой. Этот путь был известен только моему дому, мы использовали его для связи с поверхностью. Впрочем, теперь я уже не был уверен, что этот подводный туннель является таким уж секретом. Сдается мне, что кукловоду известны почти все секреты других Домов. Иначе бы ему не удавалось столь успешно проворачивать все свои интриги. Странно, но многие Дома не дооценивали кукловода и его соратников, пока те полностью не взяли власть в Даалветине в свои руки.
Я разделся, связал одежду в плотный узел. Вода была такой, как я и ожидал - обжигающе ледяной, моментально перехватывающей дыхание. Проплыл через туннель и вынырнул в маленькой пещерке. Из пещеры шел ход - самый короткий путь в нижние ярусы храмового лабиринта. Со стороны может показаться, что попасть в святая святых города-государства дроу так просто, но недроу очень трудно ориентироваться в темных переплетениях пещер. Трудно найти подводный вход в туннель под озером. И практически невозможно пройти через храмовый лабиринт. Но я смогу найти дорогу. Когда-то мне пришлось пройти этот лабиринт от начала до конца - этим путем я бежал из Даалветина пять лет тому назад и каждый поворот намертво врезан в мою память.
Здесь, глубоко под землей, было жарко. Жар из недр земли поднимался по трещинам в горных породах, высушивая воздух, накаляя камни проходов. Но меня сжигало другое пламя. Я думал о Селин. О хрупкой девушке с ледяными фиолетовыми глазами. Я вспоминал нашу первую встречу - в вестибюле храма, вечность назад. Она не ударила меня плетью, хотя я проявил явную невежливость, стоя спиной к двери и разглядывая фрески. Нет, она, слегка склонив голову к плечу, внимательно разглядывала меня, задумчиво и отрешенно дожидаясь, когда я взгляну на нее. Я повернулся и склонился в почтительном поклоне, еще не успев понять, кто стоит передо мной. Несколько секунд понадобилось, чтобы узнать в девушке верховную жрицу, и еще несколько секунд ушло, чтобы справиться с изумлением. Я ждал удара плетью или покровительственной улыбки, обычных для другх жриц. Но она просто разглядывала меня, изучая, как я только что фреску. А я смотрел на нее и не мог пошевелиться. Я смотрел на нее и думал, что мог бы умереть ради нее. Кажется, я ей даже об этом сказал, не помню. Она приняла мою любовь как должное. Мы встречались... Я был хорошим любовником и лучшим убийцей дома Тор’Ниелей. И если бы я значил для нее что-то большее... я бы умирал и воскресал ради нее. Мне достаточно было только взгляда, даже не слов, нет. Я не надеялся на слова. Движение руки, полуулыбка - лишь дать понять, что на самом деле я значу для нее.
Все это было в прошлом, а сейчас я шел по светящимся корридорам лабиринта и размышлял о том, что мне сказать Селин. Бросить в лицо обвинение, что она использовала меня для устранения принца Аллукаха, в своей излюбленной манере разыграв утонченный сценарий? Сказать, что в этом не было надобности, потому что я и так выполнил бы любую ее просьбу, только попроси? Спросить ее, почему она так поступила?
Мне кажется, я знаю ответ. Попросить или приказать наемному убийцу, даже убийце, без памяти влюбленному в нее, было не в ее духе. Разве была в этом интрига - использовать наемника по его прямому назначению? Намного интересней было разыграть пьесу, заставив наемника поверить, что он убивает не по приказу, а по собственной воле. Но почему она выбрала именно меня?
Потом мне пришло в голову, что она могла поверить, что я порвал с Даалветином и более не считаю ее своей повелительницей. Малоправдоподобно, она прекрасно понимала, какую власть имеет надо мной. Или она все же разуверилась в своих силах? Селин никогда не мучала меня, с легким презрением относясь к обычаям своих сестер. Наедине, она вела себя со мной, как с равным. А я не оценил ее отношения, бросив и город и ее, свою госпожу.
За следующим поворотом должна была находиться дверь в подвал храма. Времени на размышления у меня практически не осталось.