Викинг-панк
Хочу порекомендовать книги Петра Воробьева «Разбой» и «Горм, сын Хёрдакнута».
«Разбой»
Не Земля, а вымышленная планета, на которой пришлось жить по понятиям викингов. Аццкий прогресс в рубящих и стреляющих железках, чтобы правильней добраться до противника, и такой же прогресс в летающих и плавающих машинах. Паровые дирижабли и бипланы, бронепоезда и орды на яках, ядерные реакторы и межпланетные корабли, и всё заполировано выдуманной автором терминологией. Множество отсылок и «сериализация» книги, каждая глава «Разбоя» - четко отделенный от других эпизод. Хотеть TV-сериал.
Эпизод с обложки:
- Спарку.
За спиной, Чачамокож и Гамчен с маслянисто-увесистыми звуками принялись собирать сдвоенный пулемёт. Надплечья Овсяникова панциря приняли тяжесть, слева и справа по краям ограниченного личиной поля зрения обозначились надульники стволов. Поединщик повернул голову влево-вправо, ощущая дополнительное усилие в мышцах шеи и давление на ушах от наушников аналогового антиусилителя. Стволы двинулись на вертлюгах, вторя повороту Овсяникова шлема, в правом диоптре зажглось янтарное мерцание прицельного перекрестия.
- Ящики. Разрывные.
Скрипнул доспех. Синий тур не изменил хода, даром что к его ноше прибавилось ещё четыре пуда.
- Ленты.
Слаженно и почти одновременно, оруженосцы открыли крышки приёмников и затворов, вставили ленты, закрыли крышки приёмников, протянули ленты, отвели и отпустили рукояти перезаряжания. Спарка была готова к бою. Чачамокож снял с протянутой в сторону левой руки Овсяника боевую рукавицу и надел другую, со встроенным спуском над первым суставом указательного пальца. Тропа вела вниз под умеренным углом и почти прямо. Облачный слой остался вверху. В долине, самусы в меховых шапках и обогнушках копьями и посохами отбивались от нападавших конников в красных плащах поверх стальной брони, вооружённых трезубцами, кривыми мечами, и приспособлениями, похожими на половинку коромысла с болтавшимся на конце ведром. Три тирмы ярко полыхали, пламена угрожали перекинуться на соседние жилища.
- Меч, полуторный.
Длинная рукоять легла в правую руку. - Волопёр, гыц!
Тур опустил голову, низко замычал, разгоняясь, и перешёл в намёт.
- Так в кого стреляем? - схоласт опять был наготове с луком.
Лишь бы не полез по дури (и не иначе, по всегдашней) вперёд. И то в помощь, что яку не обогнать синего тура.
- Самбор, Ингви, прикройте сзади! Красный плащ - враг!
- Впятером на четыре дю… - начал штурман.
Овсяник не расслышал продолжения. Дальномеры в рогах шлема зажужжали, перекрёсток прицела ожил, давая поправку на дальность. Четыре всадника скакали к стойбищу. Поединщик чуть опустил подбородок, двигая янтарный крест вниз и тем учитывая перепад высот, повёл головой, одновременно выдыхая, и нажал на спуск. Короткая очередь скосила всех четверых, не задев коней. Антиусилитель превратил раскат каждого выстрела в сдвоенный шип.
Нападение заметили и передовые верховые. Трезубцы заодно оказались ракетомётами. Несколько нападавших на стойбище развернули коней и упёрли зубья в стремена, запуская снаряды с огненными хвостами. Первая ракета взорвалась, ударившись о плоский камень саженях в полутора от Волопёрова бока. Тур наполовину мыкнул, наполовину храпнул. Пахнуло палёной шерстью. Следующая очередь спарки превратила ракетомётчика, двух его ближайших соседей, и их коней, в мясокостную хлябь, местами мёртвую и слегка дымившуюся, а кое-где дёргавшуюся, брызгавшую кровью, и вопившую. В другое время, зрелище этого страдания, достойного почётного места в терзалищах одного из нижних миров, заслуживало бы сочувственного размышления и помощи в избавлении от мук.
И еще немного про разборки по понятиям:
- Да пребудет с вами благословение Четырнадцати, воины, и да победит правый! Начинайте!
Самбор пошёл навстречу Йаино, одновременно вытаскивая правую руку из-за спины. Начало его движения сопровождалось механическим стрёкотом, за которым последовало звенящее жужжание, издаваемое диском, венчавшим странное оружие венеда. За лагундой потянулась струйка синеватого выхлопа, разившего горячим металлом.
- Завод в ножнах! - восхитился один из стражников.
Йаино потянул левой рукой за цепочку, безуспешно пытаясь пробудить к действию свою лагунду. Сигурвейг уже успела с некоторым облегчением решить, что бой закончится бескровно или почти бескровно, не успев даже толком начаться, но со второй попытки лагунда Йаино всё-таки завелась. Впрочем, задержка стоила вожаку пары дорогих мгновений с опущенными руками.
- Руби его! - закричал смуглый стражник.
Неожиданно плавным движением, Самбор провёл диск над левым плечом противника. Звон сменился на скрежет, и панцирь Йаино перекосился, лишившись полетевших во все стороны стальных полос наплечника. Запоздало, вожак поднял свою лагунду, но венед уже отступил в сторону, так что диск с металлическим шелестом рассёк воздух.
- Поспешил ты, - негромко упрекнул лименарха Луцо. - Не все слова сказал, что победителю пойдёт, не решил, даже не определил, насмерть ли бой.
- Тебе бы вдруг так до ветра припёрло, - так же негромко ответил старец.
Самбор крутанулся на месте посолонь, едва не задев Йаино, уже вновь занёсшего лагунду, шнурами кунтыша.
Йаино отдёрнул руку. Сигурвейг догадалась - чтобы один из шнуров не намотался на диск. Это дало возможность завершившему поворот Самбору разрезать пару пластин уже на правом наплечнике Йаино. Брызнула кровь, щёлкнул затвор фотокитона, Сигурвейг закрыла верхнюю часть лица Ирсы ладонью.
- Он его сейчас вскроет, как жестянку тушняка! - вновь восторженно воскликнул стражник.
Сзади и сверху, раздался лязг. Сигурвейг снова оглянулась. Ствол уцелевшего палубного пулемёта пришёл в движение, за рукоятями стоял, привстав на цыпочки, А́рнгрим, а рядом с ним возился с крышкой ящика для пулемётной ленты второй пленный работорговец, Отри. Третий соучастник их преступления, Льо́сальф, прыгнул за борт, едва завидев берег западного материка, после чего Отри и Арнгрима заперли во временно опустевшей корабельной лечебнице. Сигурвейг почувствовала, как к горлу подступает комок. Закончив возню с ящиком, Отри взял в руки мегафон и попытался что-то сказать, но вместо усиленной речи, мегафон исторг жуткий электрический вой.
Этого вполне хватило, чтобы наконец привлечь внимание синешапочников и синеповязочников, увлечённо следивших за боем, к тому, что Арнгрим держал их на прицеле. В воздухе подхватив с перепугу выроненный Отри за борт прибор, Анси подкрутил на нём какое-то колёсико и рявкнул:
- Микры скибурятые, шмураки копшовые, а ну! Макиры на питруса! Скрыготню отгуряйте, и хляйте, а то саповок на кресо побасаем!
Вновь крутанув колёсико, шкипер повторил, на этот раз ещё громче и с электрически-йотунским подвыванием:
- Макиры на питруса!
Одновременно, Арнгрим перевёл ствол пулемёта в направлении середины толпы, украшенной синим. «Береговые братья» один за другим принялись класть оружие на мостовую.
- Схляем, схляем, только птичек пожалей! - взмолился пушкарь, располовинивая хомут и сбрасывая его с синепёрой шеи.
Сигурвейг недоверчиво следила за освобождённой птицей, но та, вопреки своему виду не проявляя никаких признаков зложелательности, бросилась бежать за «братьями», странно вскидывая голенастые ноги.
- Говырдал я, хусый кулпан! - донесло дуновение ветра жалобу одного из «хляющих».
- Я член братства электротехников! - закричал Самбор вслед Йаино, уронившему лагунду в воду, сбросившему развалившийся надвое панцирь, и улепётывавшему вглубь гейтонии Экволи едва ли не быстрее бескрылых птиц. - Настоящего братства! А не берегового фуфла козлиного! Один за всех, а не все врассыпную!
Тут надо вдруг вспомнить про порядок книг. Автором написаны последовательно «Набла квадрат», «Горм, сын Хёрдакнута», «Разбой».
По внутренней хронологии будет «Горм, сын Хёрдакнута», «Разбой», «Набла квадрат», и сразу оговорю, что так читать легче, многое будет понятнее.
Но «Разбой» натурально шарашит боевым молотом по голове и уже не отпускает, «Горм» так не подействует, так что «Разбой» и потом его перечитать, когда начнешь разбираться в этом мире.
«Горм, сын Хёрдакнута»
Если «Разбой» - путешествие одного героя в поисках своей цели, то в «Горм, сын Хёрдакнута» несколько героев и сюжетов постепенно сплетаются в один. Здесь этот викинг-панк ранний - на некоторые драккары уже ставят паровые двигатели, на келандионы еще ставят пиросифоры (sic!), огнестрел не изобретен, по миру бродит маньяк-прогрессор, а автор щедро расписывает разные народы - тут и викинги, и иннуиты, и презрительно взирающие на варваров византийцы, и Гардар - родина слонов.
«вече в Альдейгье недолго обсуждало, не нужен ли конунг и городу у озера. Было решено, что земля устричей богата и обильна, порядка же в ней не было, нет, и не надо»
«Набла квадрат»
Первая книга автора, похоже недописанная для своего и друзей удовольствия (=графомания). Звездная опера из жестокого стеба и любимых автором отсылок. Где-то весьма читаема, где-то не очень. Потому рекомендовать не буду, хотя восторженные отзывы у нее есть.
Написано в 80-е:
Планеты, на которых установилась так называемая демократия, всегда рано или поздно свертывают космические программы, самоизолируются и через определенный срок угасают. Мертвых или еле живых цивилизаций много больше, чем развивающихся. Цель, которая ставится перед собой любым якобы народным правительством - обеспечить сытое и по возможности не обремененное мыслями существование наибольшему количеству аборигенов, чтобы быть переизбранным на следующих выборах. Опора на толпу неизбежно влечет за собой снижение умственного уровня власти. При возникновении малейших трудностей в экономике под сокращение идут научные и космические программы, в ненужности которых уверен обыватель. Проблема роста населения решается контролем над рождаемостью и производством искусственной пищи. Средства информации ублажают вместо того, чтобы просвещать, или затевают бесплодные дискуссии, отупляющие массовое сознание. Фальшивая еда и варварски гуманная медицина пополняют ряды уродов, делая неизбежным генетический упадок. Итог может быть разным. Самый благоприятный исход - цивилизация, с каждым поколением добивающаяся все более высокого жизненного уровня и медленно сходящая на нет вследствие успехов в демографической политике.
«Разбой»
Не Земля, а вымышленная планета, на которой пришлось жить по понятиям викингов. Аццкий прогресс в рубящих и стреляющих железках, чтобы правильней добраться до противника, и такой же прогресс в летающих и плавающих машинах. Паровые дирижабли и бипланы, бронепоезда и орды на яках, ядерные реакторы и межпланетные корабли, и всё заполировано выдуманной автором терминологией. Множество отсылок и «сериализация» книги, каждая глава «Разбоя» - четко отделенный от других эпизод. Хотеть TV-сериал.
Эпизод с обложки:
- Спарку.
За спиной, Чачамокож и Гамчен с маслянисто-увесистыми звуками принялись собирать сдвоенный пулемёт. Надплечья Овсяникова панциря приняли тяжесть, слева и справа по краям ограниченного личиной поля зрения обозначились надульники стволов. Поединщик повернул голову влево-вправо, ощущая дополнительное усилие в мышцах шеи и давление на ушах от наушников аналогового антиусилителя. Стволы двинулись на вертлюгах, вторя повороту Овсяникова шлема, в правом диоптре зажглось янтарное мерцание прицельного перекрестия.
- Ящики. Разрывные.
Скрипнул доспех. Синий тур не изменил хода, даром что к его ноше прибавилось ещё четыре пуда.
- Ленты.
Слаженно и почти одновременно, оруженосцы открыли крышки приёмников и затворов, вставили ленты, закрыли крышки приёмников, протянули ленты, отвели и отпустили рукояти перезаряжания. Спарка была готова к бою. Чачамокож снял с протянутой в сторону левой руки Овсяника боевую рукавицу и надел другую, со встроенным спуском над первым суставом указательного пальца. Тропа вела вниз под умеренным углом и почти прямо. Облачный слой остался вверху. В долине, самусы в меховых шапках и обогнушках копьями и посохами отбивались от нападавших конников в красных плащах поверх стальной брони, вооружённых трезубцами, кривыми мечами, и приспособлениями, похожими на половинку коромысла с болтавшимся на конце ведром. Три тирмы ярко полыхали, пламена угрожали перекинуться на соседние жилища.
- Меч, полуторный.
Длинная рукоять легла в правую руку. - Волопёр, гыц!
Тур опустил голову, низко замычал, разгоняясь, и перешёл в намёт.
- Так в кого стреляем? - схоласт опять был наготове с луком.
Лишь бы не полез по дури (и не иначе, по всегдашней) вперёд. И то в помощь, что яку не обогнать синего тура.
- Самбор, Ингви, прикройте сзади! Красный плащ - враг!
- Впятером на четыре дю… - начал штурман.
Овсяник не расслышал продолжения. Дальномеры в рогах шлема зажужжали, перекрёсток прицела ожил, давая поправку на дальность. Четыре всадника скакали к стойбищу. Поединщик чуть опустил подбородок, двигая янтарный крест вниз и тем учитывая перепад высот, повёл головой, одновременно выдыхая, и нажал на спуск. Короткая очередь скосила всех четверых, не задев коней. Антиусилитель превратил раскат каждого выстрела в сдвоенный шип.
Нападение заметили и передовые верховые. Трезубцы заодно оказались ракетомётами. Несколько нападавших на стойбище развернули коней и упёрли зубья в стремена, запуская снаряды с огненными хвостами. Первая ракета взорвалась, ударившись о плоский камень саженях в полутора от Волопёрова бока. Тур наполовину мыкнул, наполовину храпнул. Пахнуло палёной шерстью. Следующая очередь спарки превратила ракетомётчика, двух его ближайших соседей, и их коней, в мясокостную хлябь, местами мёртвую и слегка дымившуюся, а кое-где дёргавшуюся, брызгавшую кровью, и вопившую. В другое время, зрелище этого страдания, достойного почётного места в терзалищах одного из нижних миров, заслуживало бы сочувственного размышления и помощи в избавлении от мук.
И еще немного про разборки по понятиям:
- Да пребудет с вами благословение Четырнадцати, воины, и да победит правый! Начинайте!
Самбор пошёл навстречу Йаино, одновременно вытаскивая правую руку из-за спины. Начало его движения сопровождалось механическим стрёкотом, за которым последовало звенящее жужжание, издаваемое диском, венчавшим странное оружие венеда. За лагундой потянулась струйка синеватого выхлопа, разившего горячим металлом.
- Завод в ножнах! - восхитился один из стражников.
Йаино потянул левой рукой за цепочку, безуспешно пытаясь пробудить к действию свою лагунду. Сигурвейг уже успела с некоторым облегчением решить, что бой закончится бескровно или почти бескровно, не успев даже толком начаться, но со второй попытки лагунда Йаино всё-таки завелась. Впрочем, задержка стоила вожаку пары дорогих мгновений с опущенными руками.
- Руби его! - закричал смуглый стражник.
Неожиданно плавным движением, Самбор провёл диск над левым плечом противника. Звон сменился на скрежет, и панцирь Йаино перекосился, лишившись полетевших во все стороны стальных полос наплечника. Запоздало, вожак поднял свою лагунду, но венед уже отступил в сторону, так что диск с металлическим шелестом рассёк воздух.
- Поспешил ты, - негромко упрекнул лименарха Луцо. - Не все слова сказал, что победителю пойдёт, не решил, даже не определил, насмерть ли бой.
- Тебе бы вдруг так до ветра припёрло, - так же негромко ответил старец.
Самбор крутанулся на месте посолонь, едва не задев Йаино, уже вновь занёсшего лагунду, шнурами кунтыша.
Йаино отдёрнул руку. Сигурвейг догадалась - чтобы один из шнуров не намотался на диск. Это дало возможность завершившему поворот Самбору разрезать пару пластин уже на правом наплечнике Йаино. Брызнула кровь, щёлкнул затвор фотокитона, Сигурвейг закрыла верхнюю часть лица Ирсы ладонью.
- Он его сейчас вскроет, как жестянку тушняка! - вновь восторженно воскликнул стражник.
Сзади и сверху, раздался лязг. Сигурвейг снова оглянулась. Ствол уцелевшего палубного пулемёта пришёл в движение, за рукоятями стоял, привстав на цыпочки, А́рнгрим, а рядом с ним возился с крышкой ящика для пулемётной ленты второй пленный работорговец, Отри. Третий соучастник их преступления, Льо́сальф, прыгнул за борт, едва завидев берег западного материка, после чего Отри и Арнгрима заперли во временно опустевшей корабельной лечебнице. Сигурвейг почувствовала, как к горлу подступает комок. Закончив возню с ящиком, Отри взял в руки мегафон и попытался что-то сказать, но вместо усиленной речи, мегафон исторг жуткий электрический вой.
Этого вполне хватило, чтобы наконец привлечь внимание синешапочников и синеповязочников, увлечённо следивших за боем, к тому, что Арнгрим держал их на прицеле. В воздухе подхватив с перепугу выроненный Отри за борт прибор, Анси подкрутил на нём какое-то колёсико и рявкнул:
- Микры скибурятые, шмураки копшовые, а ну! Макиры на питруса! Скрыготню отгуряйте, и хляйте, а то саповок на кресо побасаем!
Вновь крутанув колёсико, шкипер повторил, на этот раз ещё громче и с электрически-йотунским подвыванием:
- Макиры на питруса!
Одновременно, Арнгрим перевёл ствол пулемёта в направлении середины толпы, украшенной синим. «Береговые братья» один за другим принялись класть оружие на мостовую.
- Схляем, схляем, только птичек пожалей! - взмолился пушкарь, располовинивая хомут и сбрасывая его с синепёрой шеи.
Сигурвейг недоверчиво следила за освобождённой птицей, но та, вопреки своему виду не проявляя никаких признаков зложелательности, бросилась бежать за «братьями», странно вскидывая голенастые ноги.
- Говырдал я, хусый кулпан! - донесло дуновение ветра жалобу одного из «хляющих».
- Я член братства электротехников! - закричал Самбор вслед Йаино, уронившему лагунду в воду, сбросившему развалившийся надвое панцирь, и улепётывавшему вглубь гейтонии Экволи едва ли не быстрее бескрылых птиц. - Настоящего братства! А не берегового фуфла козлиного! Один за всех, а не все врассыпную!
Тут надо вдруг вспомнить про порядок книг. Автором написаны последовательно «Набла квадрат», «Горм, сын Хёрдакнута», «Разбой».
По внутренней хронологии будет «Горм, сын Хёрдакнута», «Разбой», «Набла квадрат», и сразу оговорю, что так читать легче, многое будет понятнее.
Но «Разбой» натурально шарашит боевым молотом по голове и уже не отпускает, «Горм» так не подействует, так что «Разбой» и потом его перечитать, когда начнешь разбираться в этом мире.
«Горм, сын Хёрдакнута»
Если «Разбой» - путешествие одного героя в поисках своей цели, то в «Горм, сын Хёрдакнута» несколько героев и сюжетов постепенно сплетаются в один. Здесь этот викинг-панк ранний - на некоторые драккары уже ставят паровые двигатели, на келандионы еще ставят пиросифоры (sic!), огнестрел не изобретен, по миру бродит маньяк-прогрессор, а автор щедро расписывает разные народы - тут и викинги, и иннуиты, и презрительно взирающие на варваров византийцы, и Гардар - родина слонов.
«вече в Альдейгье недолго обсуждало, не нужен ли конунг и городу у озера. Было решено, что земля устричей богата и обильна, порядка же в ней не было, нет, и не надо»
«Набла квадрат»
Первая книга автора, похоже недописанная для своего и друзей удовольствия (=графомания). Звездная опера из жестокого стеба и любимых автором отсылок. Где-то весьма читаема, где-то не очень. Потому рекомендовать не буду, хотя восторженные отзывы у нее есть.
Написано в 80-е:
Планеты, на которых установилась так называемая демократия, всегда рано или поздно свертывают космические программы, самоизолируются и через определенный срок угасают. Мертвых или еле живых цивилизаций много больше, чем развивающихся. Цель, которая ставится перед собой любым якобы народным правительством - обеспечить сытое и по возможности не обремененное мыслями существование наибольшему количеству аборигенов, чтобы быть переизбранным на следующих выборах. Опора на толпу неизбежно влечет за собой снижение умственного уровня власти. При возникновении малейших трудностей в экономике под сокращение идут научные и космические программы, в ненужности которых уверен обыватель. Проблема роста населения решается контролем над рождаемостью и производством искусственной пищи. Средства информации ублажают вместо того, чтобы просвещать, или затевают бесплодные дискуссии, отупляющие массовое сознание. Фальшивая еда и варварски гуманная медицина пополняют ряды уродов, делая неизбежным генетический упадок. Итог может быть разным. Самый благоприятный исход - цивилизация, с каждым поколением добивающаяся все более высокого жизненного уровня и медленно сходящая на нет вследствие успехов в демографической политике.