Немного истории моей Кабарды и её взаимоотношений с Россией.
Событие, изменившее ход истории.
Эта статья была подготовлена к.и.н. Е. Налоевой для публикации в газете «Кабардино-Балкарская правда» в сентябре 1984 года, к 245-летнему юбилею подписания Белградского мирного договора(18 сентября 1739 г.). По неизвестной нам причине её тогда не напечатали. Она стала доступной сегодня для историков благодаря посмертному изданию всех научных и публицистических материалов Налоевой отдельной книгой под общим названием «Кабарда в первой половине XVIII века: генезис адыгского феодального социума и проблемы социально-политической истории». Редакция считает, что статья актуальна и востребована и сегодня в связи с 460-летним юбилеем союза и единения народов Кабардино-Балкарии с Россией.
245 лет назад был подписан Белградский мирный договор между Россией и Портой Оттоманской, положивший конец русско-турецкой войне 1735-1739 гг. Впервые политический статус Кабарды получил международное признание. Как известно, основной причиной этой войны был так называемый «кабардинский вопрос», который оставался одной из ключевых проблем русской и турецкой дипломатии и на Белградской мирной конференции 1739 г. Более того, со времени становления Русского централизованного государства почти до конца XVIII века во всех русско-турецких конфликтах неизменно фигурировала Кабарда.
Чем же объяснить такое значение маленькой Кабарды в русско-турецких отношениях?
Прежде чем ответить на этот вопрос, нелишне сделать небольшой экскурс в историю внешней политики России начиная со времени её зарождения, который прольёт свет на предысторию Белградского мирного трактата.
Русское национальное государство вызрело в жестокой борьбе против многовекового чужеземного господства. Свержение татаро-монгольского ига в 1480 г. и распад Золотой Орды в 1502 г. явились важной предпосылкой успешного завершения процесса образования Русского независимого централизованного государства со столицей в Москве.
Однако возникшие на развалинах Золотой Орды ханства (Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское) продолжали угрожать независимости и территориальной целостности Московской Руси. Их земли в Сибири и на Урале, в Поволжье и Приазовье, в Причерноморье, Крыму и на Кубани, обширные степные просторы «Дикого поля», раскинувшиеся между Доном и Волгой, не только отрезали Русь от южных морей, но и изолировали её от внешнего мира с Востока, Юга и Юго-Запада, образовав вокруг неё своеобразный враждебный «полумесяц». С Запада эту изоляцию завершали Великое княжество Литовское и Ливонский орден.
Как видно, перед молодым Русским государством встала альтернатива: быть или не быть. Другими словами, либо она разорвёт это враждебное окружение и займёт достойное ей место в мировой истории, либо оно задушит её. Поэтому не случайно первый русский царь Иван Грозный ознаменовал начало своего правления рядом военных походов, направленных на ликвидацию остатков Золотой Орды. В течение 1549-1556 гг. русские овладели Казанским и Астраханским ханствами, выходом к Каспию и почти вплотную подошли к владениям Кабарды, которая в те времена была гегемоном на Северном Кавказе. Образно говоря, русский царь разломал символический полумесяц турецкого султана.
Эти события вызвали разную реакцию у правителей Ирана, Порты, Крыма и Кабарды, внеся серьёзные коррективы в военно-политические проекты этих государств. Различие, а зачастую полярность позиций этих интересов во многом определялись борьбой между Ираном и Османской империей за овладение Кавказом. Дело в том, что соперники давно поделили сферы влияния в Закавказье и пытались преодолеть естественные преграды - в частности, Османскую империю и её вассала Крымское ханство от закавказских владений отделяла воинственная и независимая Кабарда, доминировавшая на Северном Кавказе. Персидский шах установил своё господство в Дагестане, а турецкий султан, опираясь на вассально-зависимое от него Крымское ханство, опоясал кавказское побережье Черного и Азовского морей цепью военных крепостей вплоть до устья Дона. На этом «кавказская проблема» зашла в тупик. Стороны не в состоянии были обогнуть Большой Кавказский хребет и прочно обосноваться на его северных склонах. Этому мешала Кабарда, без покорения которой и без открытия свободных коммуникаций через территории, контролируемые ею, невозможно было решить в свою пользу геополитические притязания в Закавказье.
Таким образом, Кабарда, лежавшая на стыке интересов двух противоборствующих держав, стала ключом «кавказской проблемы». Несмотря на свою вассальную зависимость от османских султанов, крымские ханы были достаточно амбициозны, считая себя преемниками Золотой Орды, и свои притязания на господство в этом регионе пытались навязать не только Кабарде, но и Московскому государству. Агрессивные устремления Крымского ханства и внешнеполитические интересы Османской империи здесь совпадали, поэтому последняя, как правило, не препятствовала им, хотя и старалась контролировать внешнюю политику своего вассала. Падение и последующее присоединение Казанского и Астраханского ханств к Русскому государству рассматривали как серьёзный удар по своим позициям в этом регионе Иран, а ещё более Османская империя. Для восстановления своих позиций, утраченных с падением Казани и Астрахани, османам и крымцам необходимо было покорить или склонить на свою сторону Кабарду, занимавшую важное военно-стратегическое положение, которую предполагалось превратить в плацдарм своей экспансионистской политики. Кабардинское княжество, противостоявшее такой политике, было заинтересовано в появлении в регионе третьей сильной державы в лице Московского государства, на чью помощь она могла рассчитывать ввиду наличия общего врага в лице Крымского ханства и его протектора. В такой же степени было заинтересовано в союзе с Кабардой и Московское государство, южные и даже центральные районы которого нередко страдали от крымских набегов. Противопоставив Кабарду Крыму, оно ослабляло натиск последнего на свои южные рубежи и в то же время посредством влиятельных кабардинских князей укрепляло свои позиции на Северном Кавказе, а в перспективе получало выход и на Закавказье. С этого времени Русское государство становится наряду с Ираном и Османской империей третьей заинтересованной стороной и игроком в «кавказской проблеме», а Кабарда превращается в «яблоко раздора» между тремя державами.
В этой сложной международной обстановке, усугублявшейся противоречиями между удельными князьями, верховный князь Кабарды Темрюк Идаров пошёл на сближение с русским государством.
Добровольный переход Кабарды «под высокую руку московского государя» не вписывается в рамки присоединения какой-либо малой народности к Русскому государству. Этот исторический акт изменил реальное соотношение сил Русского государства и Порты на Кавказе в пользу первой и оказал огромное влияние на дальнейший ход развития русско-турецких отношений.
Со стороны Темрюка Идарова шаги, предпринятые им, были дальновидными с точки зрения сложившейся тогда военно-политической обстановки, но в то же время достаточно рискованными. Во-первых, не все кабардинские князья разделяли внешнеполитический курс Темрюка - прорусскую ориентацию. Тем не менее, несмотря на этнические, религиозные и языковые различия с русскими и оппозицию части князей, он присягнул на верность Московскому государю от лица всего народа. Во-вторых, перед лицом наступательных действий христианского царя не исключена была возможность примирения двух мусульманских государств (Ирана и Турции) для отпора врагу, что могло повлечь за собой непоправимые последствия для Кабарды. Поэтому, упреждая подобный альянс, Темрюк форсирует переговоры и в течение года со времени закрепления русских в Астрахани успешно завершает их. В-третьих, завоёванные ханства ещё непрочно были закреплены за Москвой, а против неё уже готовился крупный военный поход с целью отобрать у неё вновь приобретённые земли. И, наконец, и это самое важное, Кабарду отделяли от Московского государства огромные просторы, исключавшие своевременное оказание помощи, тогда как противные стороны не более чем за три-четыре дня могли вторгнуться в её пределы. Это было самым уязвимым местом в кабардино-русском соглашении, и в то же время условие взаимной военной помощи было основным в нём. Учитывая это обстоятельство, Темрюк предложил царю построить на территории Кабарды город-крепость с русским гарнизоном войск и артиллерией для совместных действий в случае необходимости, что в свою очередь полностью отвечало интересам Москвы.
Так, ещё в середине XVI в. зародилось кабардино-русское боевое содружество, прошедшее суровые испытания в течение нескольких столетий. История этого содружества полна славных страниц, когда кабардинцы бок о бок с русскими героически сражались за интересы русского государства, отражая натиск общих врагов и на саму Кабарду. Однако и здесь имелись негативные моменты, когда эти связи надолго прерывались или использовались кабардинскими князьями - лидерами отдельных политических группировок в своей междоусобной борьбе.
Одной из драматических эпох в истории Кабарды был тридцатипятилетний период после Белградского мирного трактата. К началу 30-х гг. XVIII в., с приходом к власти воинственного шаха Надира, ирано-турецкая борьба вступила в новую фазу. Гордый шах хотел отвоевать земли, захваченные Портой за время политического кризиса в Иране. Чтобы отвлечь войска шаха, теснившие турок, султан распорядился отправить им в тыл диверсионный отряд из крымских татар. Путь его пролегал через земли Кабарды, князья которой считались подданными московского царя. На этой почве обострилась дипломатическая борьба между Портой и Москвой. Обе стороны упорно отстаивали принадлежность к ним Кабарды. Тем временем в 1732 г. протекторат России над Кабардой был вновь подтверждён присягой на верность кабардинских князей.
Несмотря на такое волеизъявление кабардинцев, исторические ссылки на договор о подданстве XVI в., протесты дипломатов и возражения русского правительства, султан повелел крымскому хану отправляться в поход через Кабарду в Закавказье. В мае 1735 г. шестидесятитысячная армия крымского хана Каплан-Гирея переправилась через Керченский пролив и, присоединяя к себе новые воинские контингенты из жителей Закубанья, взяла курс на Иран. В середине августа уже восьмидесятитысячная армия подошла к границам Кабарды.
Русские не располагали на Кавказе достаточными силами для отпора такой армии, поэтому правительство Анны Иоановны распорядилось: татар пропустить без сопротивления, кабардинцам повелеть прикинуться покорными и даже формально согласиться признать протекторат Порты, но в ответ на оккупацию Кабарды подготовить массированный удар по Перекопу.
В октябре того же 1735 г. самоуверенный хан, довольный покорностью Кабарды, углубился в земли Дагестана, в то время как сорокатысячный корпус генерала Леонтьева внезапно вторгся в пределы Крымского ханства. Всё это породило страшную панику в Крыму, и Каплан-Гирей бросился спасать свои владения. Перед этим кабардинцы проводили его чинно, обнадёжив в верности.
Указанные события послужили причиной русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Военные действия фактически начались весной 1736 г. Русские наступали по двум направлениям. Первая армия под командованием генерала Б. Миниха пошла на Перекоп, вторая во главе с генералом Ласси - на Азов. Но в связи с тем, что необходимо было прикрыть азовскую группировку войск слева, решили открыть третий участок войны - Кубанский, который поручили кабардинцам и калмыкам, придав им часть донских и терских казаков.
Императрица Анна Иоановна специальной грамотой уведомила кабардинцев о начале войны с Турцией, призвав их выставить своё войско. Прибыли с тем же требованием послы и из Крыма. Несмотря на очередной взрыв феодальной усобицы, все враждующие группировки примирились, и кабардинское войско под предводительством Арсланбека Кайтукина вступило в войну на стороне России. Послам же хана велели передать: «Нам до хана дела нет».
Кабардинцы совместно с калмыками и казаками не только обезопасили фланг осаждавших Азов войск, но и очистили от противника весь край, обратили в российское подданство ряд народностей Закубанского края и нанесли ощутимый урон противнику в живой силе. Другая группа кабардинских войск в составе второй русской армии участвовала в осаде и взятии турецкой цитадели на Дону - крепости Азов, а затем в последующих военных операциях в Крыму.
Следует считать большой заслугой кабардинцев и то, что перед началом войны их князья смогли убедить своего зятя - наследника Калмыцкого ханства Дондуку-Омбу, бежавшего в Крым со всем своим улусом, возвратиться в Россию и принять участие в начавшейся войне. Для этих целей им была выделена сорокатысячная конная армия.
Таким образом, Кабарда не только сохранила верность России в тяжёлую годину, но и внесла посильный вклад в победу над врагом. Победа была одержана по всем направлениям. Русские впервые в этой войне штурмом взяли знаменитую татарскую твердыню Перекоп, столицу ханства Бахчисарай, одержали верх под Ставучанами, овладели крепостями Азов, Очаков, Хотин и другими. Однако из-за тактических промахов генерала Миниха противнику удалось избежать полного разгрома и сохранить свою живую силу. Обстановку осложнила измена союзницы России Австрии, которая, опасаясь усиления последней, в решающий момент войны, стоившей русским 100000 человеческих жизней, заключила сепаратный договор с Портой, угрожая вчерашней союзнице. При подстрекательстве западных держав нагнетались отношения и со Швецией, стремившейся подвергнуть ревизии итоги Северной войны. В плохом состоянии находилось и снабжение армии продовольствием, снаряжением, фуражом, боеприпасами, а также медицинское обслуживание и транспорт.
В таких условиях продолжать войну было бессмысленно, и Россия подписала мирный договор с Портой 18 сентября 1739 года в Белграде на весьма умеренных условиях. Собственно, ни одна из поставленных ею задач полностью не была осуществлена.
Наиболее невыгодной статьёй договора был его шестой артикул, который гласил: «Большая и Малая Кабарды суть независимы, и быть тем Кабардам вольными и не быть под владением ни одной, ни другой империи, но токмо бариеру между обеими империями служить. А ежели помянутые кабардинцы причину жалобы подадут одной или другой державы, - каждой позволяется наказать».
Надо заметить, что последняя формулировка сводила к нулю предоставленный Кабарде статус независимости и явно была направлена на ослабление позиций русских на Кавказе с возможностью экспансии в Кабарду.
Таким образом, русско-турецкая война и её итоговый документ не разрешили кабардинский вопрос. Напротив, запутали его. Кабарда, почти 200 лет находившаяся под протекторатом России, последние четыре года воевавшая на её стороне, была оторвана от неё и объявлена независимой. В то же время эта «независимость» в реалиях того времени слабо ограждала её от притязаний извне и во многом была временным компромиссом двух империй, боровшихся за овладение контролем над ней.
В политико-правовом и дипломатическом аспектах эта проблема была окончательно решена в пользу России Кучук-Кайнарджийским мирным договором 1774 г., по которому Османская империя отказалась от своих притязаний на Кабарду.
Евгения Налоева, кандидат исторических наук.
Эта статья была подготовлена к.и.н. Е. Налоевой для публикации в газете «Кабардино-Балкарская правда» в сентябре 1984 года, к 245-летнему юбилею подписания Белградского мирного договора(18 сентября 1739 г.). По неизвестной нам причине её тогда не напечатали. Она стала доступной сегодня для историков благодаря посмертному изданию всех научных и публицистических материалов Налоевой отдельной книгой под общим названием «Кабарда в первой половине XVIII века: генезис адыгского феодального социума и проблемы социально-политической истории». Редакция считает, что статья актуальна и востребована и сегодня в связи с 460-летним юбилеем союза и единения народов Кабардино-Балкарии с Россией.
245 лет назад был подписан Белградский мирный договор между Россией и Портой Оттоманской, положивший конец русско-турецкой войне 1735-1739 гг. Впервые политический статус Кабарды получил международное признание. Как известно, основной причиной этой войны был так называемый «кабардинский вопрос», который оставался одной из ключевых проблем русской и турецкой дипломатии и на Белградской мирной конференции 1739 г. Более того, со времени становления Русского централизованного государства почти до конца XVIII века во всех русско-турецких конфликтах неизменно фигурировала Кабарда.
Чем же объяснить такое значение маленькой Кабарды в русско-турецких отношениях?
Прежде чем ответить на этот вопрос, нелишне сделать небольшой экскурс в историю внешней политики России начиная со времени её зарождения, который прольёт свет на предысторию Белградского мирного трактата.
Русское национальное государство вызрело в жестокой борьбе против многовекового чужеземного господства. Свержение татаро-монгольского ига в 1480 г. и распад Золотой Орды в 1502 г. явились важной предпосылкой успешного завершения процесса образования Русского независимого централизованного государства со столицей в Москве.
Однако возникшие на развалинах Золотой Орды ханства (Казанское, Астраханское, Сибирское, Крымское) продолжали угрожать независимости и территориальной целостности Московской Руси. Их земли в Сибири и на Урале, в Поволжье и Приазовье, в Причерноморье, Крыму и на Кубани, обширные степные просторы «Дикого поля», раскинувшиеся между Доном и Волгой, не только отрезали Русь от южных морей, но и изолировали её от внешнего мира с Востока, Юга и Юго-Запада, образовав вокруг неё своеобразный враждебный «полумесяц». С Запада эту изоляцию завершали Великое княжество Литовское и Ливонский орден.
Как видно, перед молодым Русским государством встала альтернатива: быть или не быть. Другими словами, либо она разорвёт это враждебное окружение и займёт достойное ей место в мировой истории, либо оно задушит её. Поэтому не случайно первый русский царь Иван Грозный ознаменовал начало своего правления рядом военных походов, направленных на ликвидацию остатков Золотой Орды. В течение 1549-1556 гг. русские овладели Казанским и Астраханским ханствами, выходом к Каспию и почти вплотную подошли к владениям Кабарды, которая в те времена была гегемоном на Северном Кавказе. Образно говоря, русский царь разломал символический полумесяц турецкого султана.
Эти события вызвали разную реакцию у правителей Ирана, Порты, Крыма и Кабарды, внеся серьёзные коррективы в военно-политические проекты этих государств. Различие, а зачастую полярность позиций этих интересов во многом определялись борьбой между Ираном и Османской империей за овладение Кавказом. Дело в том, что соперники давно поделили сферы влияния в Закавказье и пытались преодолеть естественные преграды - в частности, Османскую империю и её вассала Крымское ханство от закавказских владений отделяла воинственная и независимая Кабарда, доминировавшая на Северном Кавказе. Персидский шах установил своё господство в Дагестане, а турецкий султан, опираясь на вассально-зависимое от него Крымское ханство, опоясал кавказское побережье Черного и Азовского морей цепью военных крепостей вплоть до устья Дона. На этом «кавказская проблема» зашла в тупик. Стороны не в состоянии были обогнуть Большой Кавказский хребет и прочно обосноваться на его северных склонах. Этому мешала Кабарда, без покорения которой и без открытия свободных коммуникаций через территории, контролируемые ею, невозможно было решить в свою пользу геополитические притязания в Закавказье.
Таким образом, Кабарда, лежавшая на стыке интересов двух противоборствующих держав, стала ключом «кавказской проблемы». Несмотря на свою вассальную зависимость от османских султанов, крымские ханы были достаточно амбициозны, считая себя преемниками Золотой Орды, и свои притязания на господство в этом регионе пытались навязать не только Кабарде, но и Московскому государству. Агрессивные устремления Крымского ханства и внешнеполитические интересы Османской империи здесь совпадали, поэтому последняя, как правило, не препятствовала им, хотя и старалась контролировать внешнюю политику своего вассала. Падение и последующее присоединение Казанского и Астраханского ханств к Русскому государству рассматривали как серьёзный удар по своим позициям в этом регионе Иран, а ещё более Османская империя. Для восстановления своих позиций, утраченных с падением Казани и Астрахани, османам и крымцам необходимо было покорить или склонить на свою сторону Кабарду, занимавшую важное военно-стратегическое положение, которую предполагалось превратить в плацдарм своей экспансионистской политики. Кабардинское княжество, противостоявшее такой политике, было заинтересовано в появлении в регионе третьей сильной державы в лице Московского государства, на чью помощь она могла рассчитывать ввиду наличия общего врага в лице Крымского ханства и его протектора. В такой же степени было заинтересовано в союзе с Кабардой и Московское государство, южные и даже центральные районы которого нередко страдали от крымских набегов. Противопоставив Кабарду Крыму, оно ослабляло натиск последнего на свои южные рубежи и в то же время посредством влиятельных кабардинских князей укрепляло свои позиции на Северном Кавказе, а в перспективе получало выход и на Закавказье. С этого времени Русское государство становится наряду с Ираном и Османской империей третьей заинтересованной стороной и игроком в «кавказской проблеме», а Кабарда превращается в «яблоко раздора» между тремя державами.
В этой сложной международной обстановке, усугублявшейся противоречиями между удельными князьями, верховный князь Кабарды Темрюк Идаров пошёл на сближение с русским государством.
Добровольный переход Кабарды «под высокую руку московского государя» не вписывается в рамки присоединения какой-либо малой народности к Русскому государству. Этот исторический акт изменил реальное соотношение сил Русского государства и Порты на Кавказе в пользу первой и оказал огромное влияние на дальнейший ход развития русско-турецких отношений.
Со стороны Темрюка Идарова шаги, предпринятые им, были дальновидными с точки зрения сложившейся тогда военно-политической обстановки, но в то же время достаточно рискованными. Во-первых, не все кабардинские князья разделяли внешнеполитический курс Темрюка - прорусскую ориентацию. Тем не менее, несмотря на этнические, религиозные и языковые различия с русскими и оппозицию части князей, он присягнул на верность Московскому государю от лица всего народа. Во-вторых, перед лицом наступательных действий христианского царя не исключена была возможность примирения двух мусульманских государств (Ирана и Турции) для отпора врагу, что могло повлечь за собой непоправимые последствия для Кабарды. Поэтому, упреждая подобный альянс, Темрюк форсирует переговоры и в течение года со времени закрепления русских в Астрахани успешно завершает их. В-третьих, завоёванные ханства ещё непрочно были закреплены за Москвой, а против неё уже готовился крупный военный поход с целью отобрать у неё вновь приобретённые земли. И, наконец, и это самое важное, Кабарду отделяли от Московского государства огромные просторы, исключавшие своевременное оказание помощи, тогда как противные стороны не более чем за три-четыре дня могли вторгнуться в её пределы. Это было самым уязвимым местом в кабардино-русском соглашении, и в то же время условие взаимной военной помощи было основным в нём. Учитывая это обстоятельство, Темрюк предложил царю построить на территории Кабарды город-крепость с русским гарнизоном войск и артиллерией для совместных действий в случае необходимости, что в свою очередь полностью отвечало интересам Москвы.
Так, ещё в середине XVI в. зародилось кабардино-русское боевое содружество, прошедшее суровые испытания в течение нескольких столетий. История этого содружества полна славных страниц, когда кабардинцы бок о бок с русскими героически сражались за интересы русского государства, отражая натиск общих врагов и на саму Кабарду. Однако и здесь имелись негативные моменты, когда эти связи надолго прерывались или использовались кабардинскими князьями - лидерами отдельных политических группировок в своей междоусобной борьбе.
Одной из драматических эпох в истории Кабарды был тридцатипятилетний период после Белградского мирного трактата. К началу 30-х гг. XVIII в., с приходом к власти воинственного шаха Надира, ирано-турецкая борьба вступила в новую фазу. Гордый шах хотел отвоевать земли, захваченные Портой за время политического кризиса в Иране. Чтобы отвлечь войска шаха, теснившие турок, султан распорядился отправить им в тыл диверсионный отряд из крымских татар. Путь его пролегал через земли Кабарды, князья которой считались подданными московского царя. На этой почве обострилась дипломатическая борьба между Портой и Москвой. Обе стороны упорно отстаивали принадлежность к ним Кабарды. Тем временем в 1732 г. протекторат России над Кабардой был вновь подтверждён присягой на верность кабардинских князей.
Несмотря на такое волеизъявление кабардинцев, исторические ссылки на договор о подданстве XVI в., протесты дипломатов и возражения русского правительства, султан повелел крымскому хану отправляться в поход через Кабарду в Закавказье. В мае 1735 г. шестидесятитысячная армия крымского хана Каплан-Гирея переправилась через Керченский пролив и, присоединяя к себе новые воинские контингенты из жителей Закубанья, взяла курс на Иран. В середине августа уже восьмидесятитысячная армия подошла к границам Кабарды.
Русские не располагали на Кавказе достаточными силами для отпора такой армии, поэтому правительство Анны Иоановны распорядилось: татар пропустить без сопротивления, кабардинцам повелеть прикинуться покорными и даже формально согласиться признать протекторат Порты, но в ответ на оккупацию Кабарды подготовить массированный удар по Перекопу.
В октябре того же 1735 г. самоуверенный хан, довольный покорностью Кабарды, углубился в земли Дагестана, в то время как сорокатысячный корпус генерала Леонтьева внезапно вторгся в пределы Крымского ханства. Всё это породило страшную панику в Крыму, и Каплан-Гирей бросился спасать свои владения. Перед этим кабардинцы проводили его чинно, обнадёжив в верности.
Указанные события послужили причиной русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Военные действия фактически начались весной 1736 г. Русские наступали по двум направлениям. Первая армия под командованием генерала Б. Миниха пошла на Перекоп, вторая во главе с генералом Ласси - на Азов. Но в связи с тем, что необходимо было прикрыть азовскую группировку войск слева, решили открыть третий участок войны - Кубанский, который поручили кабардинцам и калмыкам, придав им часть донских и терских казаков.
Императрица Анна Иоановна специальной грамотой уведомила кабардинцев о начале войны с Турцией, призвав их выставить своё войско. Прибыли с тем же требованием послы и из Крыма. Несмотря на очередной взрыв феодальной усобицы, все враждующие группировки примирились, и кабардинское войско под предводительством Арсланбека Кайтукина вступило в войну на стороне России. Послам же хана велели передать: «Нам до хана дела нет».
Кабардинцы совместно с калмыками и казаками не только обезопасили фланг осаждавших Азов войск, но и очистили от противника весь край, обратили в российское подданство ряд народностей Закубанского края и нанесли ощутимый урон противнику в живой силе. Другая группа кабардинских войск в составе второй русской армии участвовала в осаде и взятии турецкой цитадели на Дону - крепости Азов, а затем в последующих военных операциях в Крыму.
Следует считать большой заслугой кабардинцев и то, что перед началом войны их князья смогли убедить своего зятя - наследника Калмыцкого ханства Дондуку-Омбу, бежавшего в Крым со всем своим улусом, возвратиться в Россию и принять участие в начавшейся войне. Для этих целей им была выделена сорокатысячная конная армия.
Таким образом, Кабарда не только сохранила верность России в тяжёлую годину, но и внесла посильный вклад в победу над врагом. Победа была одержана по всем направлениям. Русские впервые в этой войне штурмом взяли знаменитую татарскую твердыню Перекоп, столицу ханства Бахчисарай, одержали верх под Ставучанами, овладели крепостями Азов, Очаков, Хотин и другими. Однако из-за тактических промахов генерала Миниха противнику удалось избежать полного разгрома и сохранить свою живую силу. Обстановку осложнила измена союзницы России Австрии, которая, опасаясь усиления последней, в решающий момент войны, стоившей русским 100000 человеческих жизней, заключила сепаратный договор с Портой, угрожая вчерашней союзнице. При подстрекательстве западных держав нагнетались отношения и со Швецией, стремившейся подвергнуть ревизии итоги Северной войны. В плохом состоянии находилось и снабжение армии продовольствием, снаряжением, фуражом, боеприпасами, а также медицинское обслуживание и транспорт.
В таких условиях продолжать войну было бессмысленно, и Россия подписала мирный договор с Портой 18 сентября 1739 года в Белграде на весьма умеренных условиях. Собственно, ни одна из поставленных ею задач полностью не была осуществлена.
Наиболее невыгодной статьёй договора был его шестой артикул, который гласил: «Большая и Малая Кабарды суть независимы, и быть тем Кабардам вольными и не быть под владением ни одной, ни другой империи, но токмо бариеру между обеими империями служить. А ежели помянутые кабардинцы причину жалобы подадут одной или другой державы, - каждой позволяется наказать».
Надо заметить, что последняя формулировка сводила к нулю предоставленный Кабарде статус независимости и явно была направлена на ослабление позиций русских на Кавказе с возможностью экспансии в Кабарду.
Таким образом, русско-турецкая война и её итоговый документ не разрешили кабардинский вопрос. Напротив, запутали его. Кабарда, почти 200 лет находившаяся под протекторатом России, последние четыре года воевавшая на её стороне, была оторвана от неё и объявлена независимой. В то же время эта «независимость» в реалиях того времени слабо ограждала её от притязаний извне и во многом была временным компромиссом двух империй, боровшихся за овладение контролем над ней.
В политико-правовом и дипломатическом аспектах эта проблема была окончательно решена в пользу России Кучук-Кайнарджийским мирным договором 1774 г., по которому Османская империя отказалась от своих притязаний на Кабарду.
Евгения Налоева, кандидат исторических наук.