Песни городских трамваев
Формы подвигов меняют
и животных, и людей.
Песни городских трамваев
делают меня сильней.
С Ницше улетаю в пропасть,
с Аристотелем молчу,
в вертолете вижу лопасть,
с гуглом вечности верчу.
За углом чужой осины
бродских песен слышу гул.
Жизни миг, кому-то длинный,
потихонечку уснул.
Я внимаю и вникаю,
звезды зажигая враз.
Без надежды и без рая
свет бы их давно погас.
И играя звуком рифмы,
я пою свой вечный гимн.
В стуках букв и каплях лимфы
нахожу я третий Рим.
Эта странная зараза
формирует вечный страх.
Я меняю смысл на фразу
и стираю грань и прах.
Звук гитары тянет в небо.
Я мечтаю о тебе.
В этом мире я и не был,
время потеряв в борьбе.
Ночь приходит и уходит,
день сменяет нам рассвет.
Революций по погоде
не дождаться в списках лет.
А моя душа устала
пить и петь о судьбах снов.
И, пожалуй, слишком мало
остается в мире слов
для того, чтобы поверить,
для того, чтобы пойти,
для того, чтобы измерить
и не сбиться на пути.
/написано в Киеве 24 и 29 октября 2013/
и животных, и людей.
Песни городских трамваев
делают меня сильней.
С Ницше улетаю в пропасть,
с Аристотелем молчу,
в вертолете вижу лопасть,
с гуглом вечности верчу.
За углом чужой осины
бродских песен слышу гул.
Жизни миг, кому-то длинный,
потихонечку уснул.
Я внимаю и вникаю,
звезды зажигая враз.
Без надежды и без рая
свет бы их давно погас.
И играя звуком рифмы,
я пою свой вечный гимн.
В стуках букв и каплях лимфы
нахожу я третий Рим.
Эта странная зараза
формирует вечный страх.
Я меняю смысл на фразу
и стираю грань и прах.
Звук гитары тянет в небо.
Я мечтаю о тебе.
В этом мире я и не был,
время потеряв в борьбе.
Ночь приходит и уходит,
день сменяет нам рассвет.
Революций по погоде
не дождаться в списках лет.
А моя душа устала
пить и петь о судьбах снов.
И, пожалуй, слишком мало
остается в мире слов
для того, чтобы поверить,
для того, чтобы пойти,
для того, чтобы измерить
и не сбиться на пути.
/написано в Киеве 24 и 29 октября 2013/