Feb - 5
Тут на днях выяснилось, что самое родное место, которое есть в городе, с которым столько всего было связано, такой нерушимый и неприступный замок, в котором знаком каждый уголок - и камин, и плюшевый диван углом, и эта детская занавеска на окнах, и эта сине-зеленая, но отчего-то всегда уютная кухня... теперь сдается всем желающим за XXXтыс рублей в месяц "в историческом центре Москвы". И в голове не укладывается "КАК в этой квартире может жить кто-то еще, совсем любой и совсем незнакомый. Чужой человек!". И как-то очень холодно от этого, и Москва такая вся пустая-пустая сразу стала. Город неожиданно стал ассоциироваться с тотальным и беспросветным одиночеством. Как говорила Алиса у Кэрролла: "Наверное меня когда-нибудь найдут, но только... кто же догадается меня тут искать?".
И где-то там, конечно, счастье, океан, любовь, песок и бентли и это очень.очень.хорошо.
А где-то тут, пустой разбитый город, растерянный, потерянный, брошенный, сломанный подогрев сидений, где-то тут из телефона удаляются номера "друзей", где-то тут в запараллеленом мире, в котором все-таки есть невозможное. Невозможное во что бы то ни стало.
И где-то там, конечно, счастье, океан, любовь, песок и бентли и это очень.очень.хорошо.
А где-то тут, пустой разбитый город, растерянный, потерянный, брошенный, сломанный подогрев сидений, где-то тут из телефона удаляются номера "друзей", где-то тут в запараллеленом мире, в котором все-таки есть невозможное. Невозможное во что бы то ни стало.