Запрудня. Феодоровская икона
Помянух дни древния и поучихся (Псал. 142:5)
2 августа 2018, 14:50-16:30
Явление чудотворной иконы Феодоровской Богоматери в Костроме относится к XIII веку. Первоисточники исследованы в XVIII-XX веках и удовлетворительно разъяснены, что явление иконы нужно относить к 1250-60 годам. Общая канва всех сказаний одинакова, но они различаются в подробностях, в субъективных домыслах, лирических добавлениях и украшениях.
Однажды князь Костромской Василий Ярославич, родной брат Александру Невскому, поехал на Запрудню на охоту с собаками; это было на другой день Успения Божией Матери, в Спасов день 16 августа. От города князь отъехал версты три и был в глухом лесу; вдруг он услышал сильный, необыкновенный лай своих собак, поспешил на это место и к удивленно своему увидел, что собаки лают около одной сосны, а на сосне стоит икона Богородицы. Характер изображения был своеобразный, таких икон князь не видел нигде. Князь залез на дерево, чтобы снять с него икону. Но вот чудо: икона поднялась с дерева на воздух. Пораженный этим чудом, князь спустился с сосны, встал пред иконою на колени и стал молиться Пресвятой Владычице. Икона снова спустилась на дерево; ободренный этим, князь снова попытался снять с дерева икону, и снова икона поднялась на воздух. Князь срочно вернулся в город и объявил о случившемся.
Весть об этом явлении быстро разнеслась по всему городу, и вот, с колокольным звоном крестный ход со всеми городскими священнослужителями отправился на Запрудню. После молебна священники сняли икону с дерева (поэтому чудотворную икону Феодоровской Б. М. положено носить в крестных ходах только священнослужителям), потому что она уже не поднималась на воздух; крестным же ходом принесли ее в город и поставили в деревянной соборной церкви в честь Св. Феодора Стратилата.
В XVII веке деревянную Феодоровскую церковь, в которой был похоронен князь Василий, за ветхостью разобрали и поставили на этом месте Богоотцовскую церковь (закрыта в 1936 г., снесена в 1950-х).
В субботу 4 августа вместе с Олей мы были на том месте.
При самом обретении чудотворной иконы Богоматери на Запрудне, некоторые из жителей Костромы открыто исповедовали, что накануне, в день Успения Божьей Матери, они видели, как эту самую икону носил по городу один воин в блестящих доспехах с виду подобный св. Феодору Стратилату, икону которого в соборе, конечно, хорошо знали все костромские жители.
Спустя некоторое время в Кострому пришли несколько купцов из Городца (Нижегородской губ.). Увидев ее, они узнали образ и рассказали, что икона из их города. Когда Батый сжег Городец, икона эта пропала, но что была она иконой чтимой. Икона считалась чудотворной, но неизвестно кем и когда написана. В память чудесного принесения в Кострому иконы Божией Матери Феодором Стратилатом, икона эта называется Феодоровскою.
Два раза горела Феодоровская соборная церковь, в которой находилась икона, а сама икона осталась невредимой от огня. Когда татары напали на Кострому, князь Василий взял икону и с войском пошел на татар. Полчища татар были ослеплены исходящим от иконы светом. Татары перепугались и бросились бежать.
На месте явления иконы на Запрудне князь Василий велел построить монастырь и в нем церковь в честь нерукотворного образа Спасителя, которому церковь празднует 16 августа, в день явления иконы. Учрежденная князем Василием мужская обитель стала первым костромским монастырем.
Соборную же церковь в Костроме князь повелел устроить каменную уже на другом месте, на берегу Волги и алтарем поставить к Запрудне. Собор в честь Успения Божией Матери, потому что в этот день икона была принесена в Кострому св. Феодором Стратилатом, а в честь этого великомученика велел князь устроить при соборе придел. Это было первое в городе каменное здание. Успенский собор был взорван в 1934 г. для получения щебня на строительство льнокомбината. Сейчас строится заново из монолитного бетона:
До середины XVIII столетия все постройки Спасо-запрудненского монастыря были деревянными. В 1754 году была построена в камне нынешняя Спасская церковь.
Спасо-запрудненский монастырь был упразднен в 1764, церковь стала приходской.
Спасо-запрудненский храм вошел в число трех костромских храмов, не закрывавшихся в советское время. Главной чтимой святыней храма является икона Нерукотворного Образа Спасителя.
Трапеза:
Мы приехали на Запрудню в будний день, второго августа, около трех часов. Сюда не возят туристов, здесь было тихо и спокойно. Кроме нас в это время в храме никого не было. Мы разговорились с приветливой церковной работницей. Она оживилась, рассказывала, показывала и даже читала нам стихи, посвященные Феодоровской иконе! Она предложила подождать ключницу, чтобы открыть нам нижний храм. Разумеется, мы согласились ждать.
Согласно преданию, алтарь храма был устроен на том самом пне от сосны, на которой Феодоровская икона Пресвятой Богородицы явилась князю Василию.
Мы спустились вниз. Здесь фотографировать нельзя, поэтому фотографии из буклета, приобретенного в свечной лавке:
Мы немного погуляли вокруг церкви. На первый взгляд смотреть тут особо не на что. Но побывать здесь надо. Отсюда, из Запрудни, учения свет распространился по Костромской земле. В 1759 году в Спасо-запрудненский монастырь была переведена Костромская духовная семинария.
Основателем духовной семинарии был епископ Сильвестр Кулябка (малороссиянин, из дворян). Он получил образование в Киевской Академии. Посвященный в епископа Костромкого в 1745 г., прибыл в епархию в 1746. Усмотрев скудость просвещения в Костромской епархии, Сильвестр предписал в июне 1746 года собрать учеников, собрать со всех монастырей и церквей хлеб на содержание школы для обучения детей духовного звания. В 1750 году в семинарии обучалось 30 человек.
Затем Дамаскин Аскаронский, малороссиянин, служивший перед тем в Великом Новгороде, перевел семинарию на Запрудню, где в 1759 г. выстроил несколько деревянных корпусов и теплую Введенскую церковь. В тогдашнее время наше отечество образованными людьми снабжал Киев. Дамаскин вызвал из Киева учителей Максима и Ивана Федоровых, в 1762 г. Стефана Орнатского, а в 1765 г. Якова Семчевского и Якова Лапницкого. Это были высокообразованные мужи, знаменитые своей ученостью. Но как ни велики были заботы Дамаскина об улучшении образования, семинарское учение шло трудно. Преподаватели говорили на малороссийском наречии, которого не понимали ученики. Наставники не стыдились осмеивать публично в классах великорусский язык; заставляли воспитанников объясняться так, как говорили сами, в противном случае подвергали учеников жестокому наказанию (розги, стояние на коленях, лишение обеда). Дамаскин все видел, но принужден был терпеть до того времени, как явились в семинарии вполне образованные наставники уже из ее питомцев; и семинария на Запрудне стала процветать и учением и собственными учителями и числом учеников, которое к 1769 г. составляло 100 человек. В 1769 г. Дамаскин скончался, погребен в Троицком соборе Ипатиевского монастыря.
Преемник Дамаскина, епископ Симон Лагов был крестьянским сыном, получил образование в Новгородской семинарии, позже стал ее ректором. Управлял Костромской епархией восемь лет с 1769 по 1778 гг. При нем в Костромской семинарии не было ректора, так как святитель сам непосредственно управлял семинарией, построив себе рядом дом, для ближайшего надзора. По отзыву современников он был ревностнейший и просвещеннейший архипастырь. Часто являлся Симон в семинарии неожиданно, в одном подряснике и белой шляпе, входил в комнаты воспитанников, садился с ними на скамейки, беседовал с ними и рассматривал их упражнения. Симон преподавал пасхалию, греческий и еврейский языки. Симон выстроил дом для семинарской столовой, в которой во время обеда и ужина читались повести о мужах, в учении просиявших, о церковных великих учителях и т.д. Симон подарил семинарской библиотеке много книг, купленных на его собственный счет, а саму библиотеку устроил в нижнем этаже каменной Спасо-запрудненской церкви, где прежде был придел Святителя Московского Алексия. Мы были в этом помещении, сейчас там воскресная школа и библиотека. В библиотеке были книги по арифметике, алгебре, тригонометрии, фортификации, карты. Правила пользования библиотекой включали 14 пунктов. За хранением книг строго следили, содержали в чистоте, следили, чтобы воздух больше с прохолодьем, а не жаркий, чтобы на книг плесени не допускать. Летом окна должны быть отворены, от птиц и мух поставлены сетки. Библиотекарю в год полагалось 10 р., помощнику - 5 р. Каждые два года библиотекари переизбирались, чтобы одним не наскучила эта должность, да и другие приучались бы ходить за книгами.
В 1775 году деревянное здание, где жили преподаватели и ученики, сгорело. Вскоре был выстроен новый огромный деревянный дом.
Преемник Симона, Павел Зернов, московский уроженец, осуществил мудрое предложение Симона - учредил в градском Успенском соборе библиотеку для усовершенствования школьных познаний. В 1779 г. Екатерина II ассигновала на Костромскую семинарию две тысячи рублей ежегодно. Это позволило держать 30 казеннокоштных учеников; большая часть своекоштных воспитанников получила возможность проживать в семинарских зданиях, с платою за пищу по 2 р. 30 к. в треть года; те же, которые имели свой стол, ничего не платили за квартиру. Наставникам увеличено жалованье от 30 до 100 р. Число воспитанников семинарии увеличилось до 600 человек. Преосвященный Павел построил в 1798 г. на Запрудне для семинарии два новых просторных деревянных корпуса. Император Павел увеличил сумму на содержание Костромской семинарии на 1500 руб.
Лучшие выпускники семинарии шли преподавать в 2-х и 4-х классные народные училища. Это была неоцененная заслуга, оказанная духовенством народному просвещению.
Преемник Павла, Евгений Романов, сын бедного причетника, окончивший курс в Новгородской семинарии, в 1801 г. построил для семинарии дом на каменном фундаменте. В доме было 8 обширных комнат, из которых в семи помещались классы, а в восьмой публичная аудитория. По смете было выделено 3423 р. 15 к. В 1803 был устроен деревянный одноэтажный дом на каменном фундаменте для учителей и префекта семинарии. После этого построена отдельно стоящая каменная поварня. В 1806 пристроили к поварне каменную столовую комнату.
По указу Св. Синода преосвященный Евгений в 1803 году ввел преподавание первых начал врачебной науки. Преподавал акушер Иван Яковлевич Рихтер. Медицину преподавали три дня в неделю по часу. Следующим преподавателем медицины был Петр Романович Логинов, по требованию которого семинария обзавелась гальванической машиной, даже проводились химические опыты. Но, Высочайшим указом, в 1808 году преподавание медицины в семинариях отменено. В 1811 году вышел указ только о том, чтобы все оканчивающие курс воспитанники семинарии обучались способу прививания коровьей оспы. Преподавание медицины и гигиены в семинариях было восстановлено только во второй половине 19 в.
Преосвященный Евгений скончался 7 декабря 1811 года, похоронен в Богословской церкви Ипатиевской слободы. Свою библиотеку он завещал семинарии, а также 200 р. на воспитанников. Историк Костромской семинарии Николай Осипович Андроников (1816 - 1889) среди завещанных книг упоминает такие латинские раритеты, как собрание пословиц Adagiorum opus 1533 года, свод документов Consilium Nicenum Sinodi Nicenae 1540 года, Annales Тацита 1592 года, иллюстрированный Atlas novus terrarium orbis и др. Хотя много книг духовного содержания при советской власти были уничтожены, тем не менее сохранилось около четырехсот книг с владельческими надписями преосвященного и экслибрисом.
Наступил 1812 год… Началось нашествие галлов и с ним двадесяти язык. Оправдались слова Александра I, враг встретил в каждом дворянине Пожарского, в каждом духовном Палицына, в каждом гражданине Минина. Последовало воззвание Святейшего Синода, в котором между прочим, было сказано: «если кто из сынов Левитских еще не определившихся к служению, возревнует ревностию брани, благословляется на сей подвиг от самой церкви». Из Костромской семинарии ушли на фронт 25 воспитанников. На самом деле добровольцев было гораздо больше. Многие были забракованы по медицинским показаниям: по молодости и слабости. Многие должны были удержать в себе ревность брани потому, что не имели возможности испросить благословения родителей, так как те жили в глуши, вне путей сообщения. Деньги, полученные по завещанию преосвященного Евгения, были единогласно отданы на военные издержки.
В 1813 году семинария понесла огромную потерю. Сгорел дотла огромный деревянный корпус, построенный при преосвященном Евгении. После этого богословский, философский и риторический классы были переведены в здания Богоявленского монастыря, остальные классы в каменный дом, строящийся при градском Успенском соборе. В Богоявленский монастырь перевезли библиотеку. Было очень тесно, для семинарской больницы вообще не оказалось места. Так тянулось до 1847 года. В этом году Кострома подверглась опустошительному пожару, истребившему и Богоявленский монастырь, почему монастырь был упразднен. Это случилось ровно через сто лет после основания семинарии. Богоявленский монастырь стоял в развалинах. Семинарию перевели в училищный дом при кафедральном Успенском соборе. Богоявленский монастырь был передан под устройство женского монастыря. Положение семинарии становилось безысходным. Удалось приобрести земли и дома у купцов Стригалевых.
В 1918 году семинария была закрыта.
Невозможно перечислись всех знаменитых преподавателей и выпускников Костромской духовной семинарии. За более чем полувековое пребывание семинарии на Запрудне из ее стен вышли такие выдающиеся государственные деятели как протоиерей Михаил Диев (1794-1866), протоиерей Феодор Голубинский (1797-1854) - профессор Московской Духовной Академии, основоположник русской религиозной философии. С семинарией на Запрудне связана судьба старинного священнического рода Островских. Из этой семьи был драматург А.Н. Островский.
В 1991 году семинария разместилась в бывшем трапезном корпусе Богоявленского монастыря.
Сделав небольшое пожертвование за чудесную экскурсию, мы сердечно попрощались, и в прекрасном настроении отправились из Запрудни в центр города, в девичий Богоявленский монастырь, где сейчас находится Феодоровская икона.
Как уже было сказано, Феодоровская икона до революции находилась в специально для нее построенном Успенском соборе. Интересно, что после революции чудотворная икона не была изъята у верующих, что является уникальным случаем в новейшей истории Церкви. В 1929 году икону перенесли в церковь Святого Иоанна Богослова на Кадкиной горе, в середине 1940 -х гг. - в церковь Святого Иоанна Златоуста и с 1964 г. в церковь Воскресения на Дебре. В 1991 кафедральным стал Богоявленский собор, поэтому икону поместили здесь.
Богоявленский собор - место бойкое, сюда возят всех без исключения туристов с круизных теплоходов, на автобусах приезжают паломнические группы. На паперти церберами сидят монахини. Они строго следят, чтобы дресс-код соответствовал их смутным представлениям непонятно о чем. Злобные ведьмы набросились на нас - не так одеты!
В советское время я четко знала те места, где могут нахамить: химчистка, прачечная, магазин и т.п. С другой стороны существовали места, где разговаривали вежливо, например, музеи, библиотеки и церкви. Боже, как все изменилось с тех пор! Теперь в химчистках и магазинах приветливо здороваются, надевают улыбку шире плеч, делают вид, что счастливы и всю жизнь только вас и ждали. Другое дело в церкви, теперь тут могут нахамить просто так. Но такого хамства, как в Богоявленском монастыре я давно не встречала. Понятно, что мы знали куда шли и были одеты соответственно. Тем не менее, оказалось, что у Лены были видны плечи, Олина юбка чем-то напоминала брюки. Да, я была в брюках. По какому-то недоразумению, женские брюки сейчас считаются мужской одеждой. На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье (Второзаконие 22:5). Но что есть мужская одежда и что - женская? Я прочла несколько научных статей на эту тему, опубликованных еще в 19 в. Понятно, что древние евреи, женщины и мужчины, носили длиннополые рубахи. Но чем мужская рубаха отличалась от женской? Древним евреям было понятно, но авторы статей терялись в догадках. Более-менее фасон сохранился в одежде священников и монахов. Но следует ли сейчас мужчинам, входя в храм, надевать подобную одежду? Это все риторические вопросы. Паперть не место для дискуссий, молча обмоталась тряпкой. Понятно, что никаких пожертвований не было сделано.
Титов Андрей Александрович , автор статьи о Богоявленском костромском монастыре в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, в докладе «К истории секуляризации церковных вотчин», сделанном в на археологическом съезде 22 июня 1909 года, привел интересные факты о нравах, царивших в этом монастыре:
Из приложенного к „Летописи" синодского дела о похищении архимандритом Софронием церковных вещей, можно убедиться, как охранял этот архимандрит вверенное ему имущество. Обдирая с древних жалованных и жертвованных икон и крестов оклады, вытаскивая из них драгоценные камни якобы для своей новой архимандричьей шапки, сплавляя в слитки серебро, припрятывая, не ведомо для какого умыслу, зерно кафимское, винисы, лалы, червецы и яхонты в особые мешочки,- он продавал самые иконы скупщику по „сходной" даже для того времени цене. Любопытно, в этом случае отметить еще то обстоятельство, что местное начальство, в лице архиерея, всячески прикрывало этого архимандрита, вопреки синодским предписаниям. Судя по доносу Макария, архимандрит Феодосий, также не жалея для себя ничего монастырского, скупился для братии даже да яблоки, которых было премного, и которые возами посылались в соседний женский Анастасьин монастырь. Жизнь братии и пришлых лиц, угнездившихся в монастыре, дополняла эту картину. В доношении искусившегося в кляузах иеромонаха Макария, в конце-концов сосланного за это искусство в другой монастырь, можно найти немало материалов для характеристики монастырской жизни, начиная с „необыкновенного хохотанья" монахинь, гуляющих в саду мужского монастыря, и кончая немилостивными побоями, которые приходилось терпеть штатным слугам обители от архимаидричьяго келейника-беспаспортного детины светской команды. „Русская болезнь"-пьянство-одолевала всех: не пощадила она живущего в монастыре на покое заштатного архимандрита Иону, как не пощадила и игумению Анастасьина монастыря. 0 духовном служении, об усовершенствовании иночества и исправлении монашествующей братии заботиться было некому и некогда; a отцы архимандриты и братия, видимо, основательно забыли прещение Апостола: „Ни лихоимцы, ни татие, ни пияницы, ни досадители, ни хищницы царствия Божия не наследят" (1 Коринф. VI, 10).
Как уже было сказано, неизвестно кем и когда была написана Феодровская икона.
Иконописцы по специальности делились на несколько групп: одни из них занимались составлением рисунка иконы и назывались знаменщиками; это первое и главное дело в иконописи; от знаменщика требуется талант, знание рисунка и иконографии; другие писали одни только головы и лица и назывались лицевщиками, третьи писали части изображений от головы или лица до ног и назывались доличными; иные писали обстановочныя изображения- палаты, деревья, травы, и назывались травщиками; золото на икону клали златописцы, левкас -левкащики, краски растирали терщики и т. д. Так, одна и та же икона должна была пройти чрез несколько рук иконописцев с разными задатками таланта, знания и техническая уменья.
Толщина иконы, небольшого размера, около 2 см, больших икон-не более 5 см. Выбранную доску нужно было приготовить для иконного письма; приготовление состояло в следующем. На лицевой стороне иконной доски делали выемку в средине, оставляя широкие выпуклые поля; с задней стороны скрепляли доску одною или двумя поперечными шпонами; лицевую сторону доски проклеивали с целью предохранения ее от сырости; в противном случае влажный воздух, проникая в нее, мог бы испортить левкасный грунт изображения. Затем брали кусок холстины, ветоши или серпянки, величиною в иконную доску, и наклеивали ее на доску, чтобы лучше держался левкас. Наклейка эта называется паволокою. На паволоку накладывали левкас, состоящий из толченого алебастра с клеем: алебастровый левкас отличается твердостью и способностью к сопротивлению влияния воздуха. Левкас составляет грунт изображения. После того, как он высыхал, его скребли ножами и выглаживали хвощем и на нем писали изображение: сперва выводили острою иглою по левкасу рисунок изображения и потом раскрашивали его. Краски назывались вапами или шарами (отсюда „шаровное письмо“) и разводились на яичном желтке. Для плавки лиц употреблялись главным образом-вохра (охра), белила умбра (темнее охры), а для доличнаго- охра, киноварь и празелень. Колорит старинных икон вообще темный от изобилия охры. Фон на иконах покрывался санкиром (смесь охры с чернилами), празеленью и листовым золотом; доличное иногда украшалось золотом на гвентах т. е. чертах или складках одежды; венцы по санкирю растушевывались зеленью и жженою охрою или багрецом; подписи по золоту делались киноварью, а по краскам- сусальным золотом, или белилами. Когда икона была готова, ее покрывали олифою, вследствие чего краски на ней скоро желтели. Краски на старинных иконах очень крепки, плотно прилегают к доске и сохраняются даже под несколькими слоями поновлений: отсюда возможность реставрации икон через снятие вновь наложенных на первоначальное письмо красок.
Размер Феодоровской иконы 55х85 см. Писана икона на дереве по левкасу и паволоке яичными красками и покрыта олифою. Икону несколько раз поновляли: 4 мая 1636 года; 10 апреля 1677 года; 3 июля 1694 года. Обновление было произведено идеально: снята старая олифа и наложена новая. Никаких красочных приписок и переписок не было произведено, икона осталась в неприкосновенной целости.
Феодоровская икона без ризы:
Четвертое обновление при императрице Елизавете Петровне носило другой характер. Реставрация проходила под руководством иконописца иерея из Ярославля, Иоанна Андреева. Изограф Василий Никитин, участвовавший в поновлении иконы, написал воспоминания об этом событии:
В 1745 году, при державе благочестивейшия, самодержавнейшия, великия государыни нашея императрицы Елизаветы Петровны, всея России, и наследника ее, внука Петра Первого, благоверного государя и великого князя Петра Феодоровича и супруги его благоверныя государыни и великия княгиии Екатерины Алексиевны и благословением святейшего правительствующего синода и преосвященнейшего епископа первого Симона, Костромского и Галичского. По указу Их Императорского Величества и святейшего правительствующего синода, a пo прошению той соборной церкви Успения пресвятыя Богородицы протопопа Иякова Борисова с братиею и со гражданы.
На Костроме граде поновлен святый чудотворный образ пресвятыя Богородицы Феодоровския града Ярославля церкви пресвятыя Богородицы Смоленския священником Иоанном Андреевым и при оном помянутом священнике были иконописцы же, при поновлении же чудотворного образа, града Костромы церкви Стретения Господня диакон Михаил Афанасьев да Василий Никитин сын Вощин-Чудовский. Того же 1745 году месяца августа в 16 день, в пяток учинено было хождение со кресты из соборныя церкви ко всемилостивому Спасу, что на Запрудне, за литургию, a по литургии пришли в Ипатской монастырь пред вечерним пением и учинено было молебствование с водоосвяинением в церкви и потом вошли в полату, что над рундуком архимандрицких келей и сняли с чудотворного образа пресвятыя Богородицы Феодоровския оклад весь и протчия приклады, a при том были Богоявленского монастыря архимандрит Никанор, Ипацкого монастыря наместник Досифей, Успенского собора протопоп Иаков Борисов с братиею и со гражданы, и сняли оклад вышеупомянутые наместник Досифей да протопоп Иаков своими руками. A во второй день також с молебным пением вышеупомянутые иконописцы стали олифу снимать и, сняв олифу, стали обновлять оный чудотворный образ, спасителеву ризу проинокопили твореным золотом по старой же инокопи и протчую ветхость обновили до прежнему, a лицо оный помянутый священник привохривал сам и совершили сентября в 11 день и олифили того ж числа в первую олифу в начале четвертого часа дни, a олифили на кровле архимандрицких келей, a нa лицо олифили того ж сентября 18 день, т. е. в пяток, a образец сняли в 14 день, и оклад окрепили в той же день и в церковь внесли в Ипацком монастыре за вечерню и праздновали всенощное бдение в воскресенье, сентября в 15 день и после обедни молебствовали пресвятой Богородице. И сретение славное было во град Кострому и поставлен бысть в соборной церкви на прежнем ее месте в киоте и молебствовали пресвятой Богородице и всенощное бдение было и праздновали в понедельник соборные священницы и граждане вси любезно.
Эту реставрацию уже невозможно признать идеальною, - это даже не реставрация, а ремесленная починка.
До революции риза на Феодоровской иконе была из золота 92-й пробы, с накладными золотыми венцами на Богоматери и Богомладенце, переделанная в 1691 году из прежней ризы, устроенной в 1805 году, и украшенная имевшимися на прежней ризе драгоценными камнями, с прибавлением нового золота и драгоценных камней. Риза переделана в мастерской московского мастера Овчинникова и оценена в 23131 руб. Весу в ризе вместе со всеми на ней украшениями 24 фунта 55 золотников. Украшения на ризе: поверх венцов на Богоматери и Богомладенце устроены из драгоценных камней короны; корона на Богоматери увенчивается крестом; на челе и на плече Богоматери из таких же камней устроены звезды, рукав одежды Богоматери также украшен драгоценными камнями, а вокруг ризы борты также с украшениями. На бортах ризы в разных местах помещено 17 различных и разной величины драгоценных камней (4 сапфира, 2 гиaцинта, 6 гранат, 4 аметиста и 1 аквамарин). По углам ризы в эмальированных темносинего цвета медальонах вычеканены по золоту 4 Евангелиста; на боковых бортах по эмали зеленого цвета из мельчайших роз в золотой оправе-слова «МР. ѲУ»; на тех же бортах ниже этих слов-на левой стороне (от зрителя) также по эмали темносинего цвета из мелких роз в золотой оправе слова: «IС. ХС.», а на правой стороне на такой же эмали слова золотом «образ Ѳеодоровскiя П. Б.», на четырех бортах 6 эмалевых зеленого цвета херувимов; на нижнем борту по эмали темносинего цвета золотом написан весь тропарь Феодоровской Б. М.
На венце Богоматери: бриллиантов 436, алмазов 55, разных дорогих разноцветных камней 19 (7 сапфиров, 4 аметиста, 2 рубина, 4 граната, 1 альмандин и 1 сердолик) и 2 жемчужины; на большой короне: бриллиантов 659 (в натуре имеются два пустых места), алмазов 37, роз 93; разноцветных дорогих камней 12 (1 гиацинт, 4 сапфира, 2 изумруда, 2 рубина, 1 топаз и 2 аметиста); на малой короне: бриллиантов 34, алмазов 2 и около 200 роз мелких и 2 изумруда; на большой звезде: бриллиантов 172 (в натуре 1 стрелка с бриллиантами отломана и ее нет, а в наличных стрелках три пустых места); на малой звезде: бриллиантов 135 и на обеих звездах 2 разноцветных дорогих камня (1 гиацинт и 1 топаз ); на рукаве одежды Богоматери: бриллиантов: 23, алмазов 38 и 1 цветной камень (сапфир); на кресте Спасителя 97 роз; в 6 буквах 259 роз; в кресте на Богоматери 12 бриллиантов, а вокруг венца Богоматери 313 жемчужин. Итого во всех украшениях ризы бриллиантов 1471, алмазов 232, роз 643, разноцветных дорогих камней 53, жемчужин 315.
Лучшее украшение иконы составляли рясны, подарок Царя Михаила Феодоровича. Рясны-две привески в виде лент мерою 8 ½ вершков (~ 38 см) длины и 1 ¼ верш. (~ 5,5 см) ширины; низаны по золоту крупным жемчугом, с золотыми колодками и кольцами; колодки украшены драгоценными камнями-яхонтами, изумрудами и бурмицкими зернами. На колодках надпись: «Божiею милостiю великiй Государь, царь и великiй князь Михаилъ Ѳеодоровичъ всея Pyciи самодержецъ и Государыня великая старица инока Марѳа приложили сiи рясны на Костромѣ въ соборную церковь къ чудотворному образу Пречистыя Богородицы Ѳеодоровскiя въ Ḃ [2-е] лѣта государства его». Сюда же относится большая цата жемчужная. По мелкому жемчугу низаны здесь травы и разводы крупным жемчугом; на ней звезды из восточного хрусталя, эмалевый крест, золотые скобы с алмазами и яхонтами и лазоревый яхонт, известный под именем «бауса».
