Всеволожск
В прошлую субботу, 16 ноября, ездила в гости во Всеволожск.
Села утром в электричку в Орехове и доехала до Кушелевки, а там пересела на электричку Ладожского направления.
Станционные здания были построены в 1914 году:
Это сейчас с Финляндского вокзала можно уехать куда захочешь - хоть в Приозерск, хоть в Выборг или в Сестрорецк. Но такая возможность появилась только в 1930-е. А раньше конечная станция Ириновской дороги была там где сейчас Свердловская набережная. Дорога была частной, построена по инициативе барона Павла Корфа в 1892 году. У него была дача в Ириновке. Дорога шла через Приютино к Мельничному Ручью до Борисовой Гривы. Это была первая узкоколейная (750мм) железная дорога в России. Дорога строилась по упрощенной американской технологии. Скорость поезда была невысокой, поэтому были остановки «по требованию». Дачники могли выходить и входить там, где им было удобно. Такая железнодорожная маршрутка.
Во Всеволожске станция была там, где сейчас центральная площадь - угол Всеволожского и Октябрьского проспектов. После революции дорогу национализировали, в 1920-х перевели на стандартную колею, а во Всеволожске спрямили.
Раньше на станционном здании была табличка, что это памятник истории. Но потом дом вместе с табличкой разрушили.
Интересно, что там, где сейчас Колтушское шоссе, раньше петляла шведская дорога. Её начали строить ещё при Понтусе Делагарди, продолжили при его сыне Якове.
Всеволод Андреевич Всеволожский (1769-1836) приобрел мызу Рябово в 1818 году. Видимо за это ему поставили памятник пару лет назад:
Пыляев в книге «Замечательные чудаки и оригиналы» посвятил Всеволоду Андреевичу несколько страниц.
Мы уже не раз говорили о былой роскоши некоторых русских богачей начала нынешнего столетия. К числу таких петербургских крезов принадлежал В.А. В-ий; впрочем, этот богач считался не только одним из первых в России, но даже во всей Европе. Его знаменитые железоделательные заводы и соляные промыслы давали ему годового дохода более чем миллион рублей. В-ий был сын последнего пензенского воеводы, погибшего на службе в пугачевщину. Он первый в России устроил на Волге пароходы и первый совершил на одном из них поездку из своих заводов до Казани; он также первый ввел выделку железа английским способом, занялся разработкою каменного угля на Урале и открытием многих золотоносных россыпей, он не задумался рафинировать свекловичный сахар у себя на даче за Охтой и радовался, как ребенок, что в своем домашнем обиходе не употреблял ни фунта колониального сахара, сделанного из привозного песку. Когда в 1836 году в Петербурге учреждалось газовое общество, он устроил у себя на даче чугунолитейный завод, на котором отливал трубы, которые выходили наполовину дешевле выписанных английских.
Купив себе имение за Охтой, у обер-полицмейстера Эртеля, он в два года привел его в изумительный порядок, расчистил в нем рощи в виде парка и сделал в нем дорог более чем на 25 верст; его оранжереи стоили ему более полумиллиона рублей.
Он ежегодно поздравлял императрицу в день Нового года, по русскому обычаю, поднося на золотом блюде персики, сливы, виноград и ананасы. Его барский дом состоял из 160 комнат, расположенных в двух этажах. Гостиница для приезжающих гостей помещалась в двух больших флигелях; гостей к нему съезжалось в день его именин несколько сот человек и для всех были устроены особые помещения, причем приняты были меры, чтобы привычки каждого гостя не встретили ни малейшего стеснения, почему предварительно собраны были самые точные сведения от прислуги о привычках их господ и что для каждого нужно. Трудно теперь поверить, что одной прислуги у В-го было до четырехсот человек. Конюшни его вмещали до ста двадцати породистых лошадей; экипажей тоже было не менее ста. За стол, когда В-ий жил на даче, ежедневно садилось не менее ста человек. Крепостные музыканты, певчие, актеры и актрисы составляли у него довольно многочисленную труппу.
<….>
Праздники у В-го выходили очень оригинальные; в его именины в комнатах устраивалась «ярмарка» самая разнохарактерная: в залах между тропической зеленью были устроены лавки с разными товарами, также буфеты, в которых заседали разные народности, продавая произведения своей страны. Эти лавочки и импровизированные караван-сараи прихотливо освещались различными фонариками; там сидели китайцы, персияне, турки, армяне - все костюмы продавцов были строго выдержаны. Где дымились самовары и чайники, сидели китайцы и китаянки; где подавалось мороженое - сторожили последнее камчадалы, кутаясь в свои оленьи дохи. Персияне подносили фисташки и сушеные фрукты, турки разносили кофе, шербет и подавали дымящие кальяны и трубки с турецким табаком; ярославки и ярославцы, в своих национальных костюмах, потчевали гостей сбитнем, бубликами и медовым квасом. Все эти лавочки имели свои вывески; в составлении этих вывесок и надписей участником был сын В-го, известный каламбурист и острослов того времени. Замечательно, что талант его перешел и к его сыну, недавно умершему Н.Н. В-му.
В 1926 году дом сгорел:
Ровно пятьдесят лет назад поселок Всеволожский был переименован в город. Об этом радостном событии даже урны напоминают на каждом шагу:
В городе старые деревянные дачи соседствуют с новостройками.
Странный дом:
Зачем теперь руины затягивают тряпками с нарисованным фасадом? Это что-то меняет? Всё равно ничего не делается, так как «нет денег»:
В городе повышенная концентрация заведений японской кухни:
Видимо сырая рыба русскому человеку не идет впрок, поэтому кроме центральной больницы, в городе есть масса медицинских центров и клиник. Филиала Боткинских бараков только не хватает.
Села утром в электричку в Орехове и доехала до Кушелевки, а там пересела на электричку Ладожского направления.
Станционные здания были построены в 1914 году:
Это сейчас с Финляндского вокзала можно уехать куда захочешь - хоть в Приозерск, хоть в Выборг или в Сестрорецк. Но такая возможность появилась только в 1930-е. А раньше конечная станция Ириновской дороги была там где сейчас Свердловская набережная. Дорога была частной, построена по инициативе барона Павла Корфа в 1892 году. У него была дача в Ириновке. Дорога шла через Приютино к Мельничному Ручью до Борисовой Гривы. Это была первая узкоколейная (750мм) железная дорога в России. Дорога строилась по упрощенной американской технологии. Скорость поезда была невысокой, поэтому были остановки «по требованию». Дачники могли выходить и входить там, где им было удобно. Такая железнодорожная маршрутка.
Во Всеволожске станция была там, где сейчас центральная площадь - угол Всеволожского и Октябрьского проспектов. После революции дорогу национализировали, в 1920-х перевели на стандартную колею, а во Всеволожске спрямили.
Раньше на станционном здании была табличка, что это памятник истории. Но потом дом вместе с табличкой разрушили.
Интересно, что там, где сейчас Колтушское шоссе, раньше петляла шведская дорога. Её начали строить ещё при Понтусе Делагарди, продолжили при его сыне Якове.
Всеволод Андреевич Всеволожский (1769-1836) приобрел мызу Рябово в 1818 году. Видимо за это ему поставили памятник пару лет назад:
Пыляев в книге «Замечательные чудаки и оригиналы» посвятил Всеволоду Андреевичу несколько страниц.
Мы уже не раз говорили о былой роскоши некоторых русских богачей начала нынешнего столетия. К числу таких петербургских крезов принадлежал В.А. В-ий; впрочем, этот богач считался не только одним из первых в России, но даже во всей Европе. Его знаменитые железоделательные заводы и соляные промыслы давали ему годового дохода более чем миллион рублей. В-ий был сын последнего пензенского воеводы, погибшего на службе в пугачевщину. Он первый в России устроил на Волге пароходы и первый совершил на одном из них поездку из своих заводов до Казани; он также первый ввел выделку железа английским способом, занялся разработкою каменного угля на Урале и открытием многих золотоносных россыпей, он не задумался рафинировать свекловичный сахар у себя на даче за Охтой и радовался, как ребенок, что в своем домашнем обиходе не употреблял ни фунта колониального сахара, сделанного из привозного песку. Когда в 1836 году в Петербурге учреждалось газовое общество, он устроил у себя на даче чугунолитейный завод, на котором отливал трубы, которые выходили наполовину дешевле выписанных английских.
Купив себе имение за Охтой, у обер-полицмейстера Эртеля, он в два года привел его в изумительный порядок, расчистил в нем рощи в виде парка и сделал в нем дорог более чем на 25 верст; его оранжереи стоили ему более полумиллиона рублей.
Он ежегодно поздравлял императрицу в день Нового года, по русскому обычаю, поднося на золотом блюде персики, сливы, виноград и ананасы. Его барский дом состоял из 160 комнат, расположенных в двух этажах. Гостиница для приезжающих гостей помещалась в двух больших флигелях; гостей к нему съезжалось в день его именин несколько сот человек и для всех были устроены особые помещения, причем приняты были меры, чтобы привычки каждого гостя не встретили ни малейшего стеснения, почему предварительно собраны были самые точные сведения от прислуги о привычках их господ и что для каждого нужно. Трудно теперь поверить, что одной прислуги у В-го было до четырехсот человек. Конюшни его вмещали до ста двадцати породистых лошадей; экипажей тоже было не менее ста. За стол, когда В-ий жил на даче, ежедневно садилось не менее ста человек. Крепостные музыканты, певчие, актеры и актрисы составляли у него довольно многочисленную труппу.
<….>
Праздники у В-го выходили очень оригинальные; в его именины в комнатах устраивалась «ярмарка» самая разнохарактерная: в залах между тропической зеленью были устроены лавки с разными товарами, также буфеты, в которых заседали разные народности, продавая произведения своей страны. Эти лавочки и импровизированные караван-сараи прихотливо освещались различными фонариками; там сидели китайцы, персияне, турки, армяне - все костюмы продавцов были строго выдержаны. Где дымились самовары и чайники, сидели китайцы и китаянки; где подавалось мороженое - сторожили последнее камчадалы, кутаясь в свои оленьи дохи. Персияне подносили фисташки и сушеные фрукты, турки разносили кофе, шербет и подавали дымящие кальяны и трубки с турецким табаком; ярославки и ярославцы, в своих национальных костюмах, потчевали гостей сбитнем, бубликами и медовым квасом. Все эти лавочки имели свои вывески; в составлении этих вывесок и надписей участником был сын В-го, известный каламбурист и острослов того времени. Замечательно, что талант его перешел и к его сыну, недавно умершему Н.Н. В-му.
В 1926 году дом сгорел:
Ровно пятьдесят лет назад поселок Всеволожский был переименован в город. Об этом радостном событии даже урны напоминают на каждом шагу:
В городе старые деревянные дачи соседствуют с новостройками.
Странный дом:
Зачем теперь руины затягивают тряпками с нарисованным фасадом? Это что-то меняет? Всё равно ничего не делается, так как «нет денег»:
В городе повышенная концентрация заведений японской кухни:
Видимо сырая рыба русскому человеку не идет впрок, поэтому кроме центральной больницы, в городе есть масса медицинских центров и клиник. Филиала Боткинских бараков только не хватает.