[цитата]
В юности мы радостные и общительные, как щенята. Но неинтересные. Нет опыта, нет ничего, о чем можно было бы высказать свое собственное мнение, нет своих мыслей - поэтому повторяем чужие, выбирая те, которые нравятся. Иногда буйные и наивные - соответствующие гормональному фону, порой неимоверно мрачные и циничные - как правило, в попытке эпатировать тех, кто постарше. Постарше поспешно отворачиваются и говорят себе: «Не смейся, не смейся, ты сам недавно был таким».
С годами каждый из нас нагружает себя кто чем. Одному приятнее готовые шаблоны: из подросткового «я всегда буду против!» он уютно переползает в зрелое «это не мое дело» и впускает в себя телевизор. Кто-то хочет испытать интересное сам: пробует, в худших случаях подсаживается, путешествует, смотрит, ссорится, захлебывается чувствами, теряет, приобретает... Накапливает, в общем, свой личный опыт (обзаведясь которым, с удивлением замечает, что собственный опыт зачастую приводит к тем же общественным стереотипам, только осмысленным и прочувствованным лично).
Самое главное, чем мы-зрелые отличаемся от себя-юных - это толстой-претолстой кожей, под которой тикает часовой механизм.
Хороший, приятный опыт редко учит - лишь обеспечивает на время радостное настроение. Но подлость, подстава, потеря... - все это постепенно, миллиметр за миллиметром увеличивает нашу шкуру и оставляет внутри горечь. После нескольких попыток разбавить эту горечь чужим сочувствием осознаешь, что к горечи прибавился чей-то кал - говоря по-русски, тебе насрали в душу - и закрываешься уже серьезнее. И получается, что послевкусие от радости испаряется быстро, а дурной опыт заседает в нас глубоко и учит нас инстинктивно отдергиваться от того, что может причинить - ведь уже причиняло - боль. И эта боль копится в нас, и лежит в нас бомбой, и иногда умный и прекрасный человек вдруг делает что-то чудовищное, от чего его близкие заходятся в истерике - это его внутренняя бомба вырвалась наружу. Или не делает, но съедает и убивает себя сам - это она ебанула внутри.
Может и всю жизнь пролежать спокойно - она непредсказуема. Но жить с ней неприятно. И единственная возможность выпустить ее из себя - это вновь научиться открываться: через страх, через нажитый снобизм и недоверие, через дрожь и панику. А опыт, по идее, должен научить, в каком месте в свою толстенную шкуру лучше вставить молнию, и подсказать, когда уместно ее расстегивать, а когда лучше побыстрее задраить. Но не всегда учит. И тогда - см. выше.