Космос, как присутствие
Прежде чем рассказать о своих впечатлениях от чтения сборника космической фантастики «Ускоритель» (совместный проект издательств «Снежный Ком, Москва» и «Шико», 2013), скажу несколько слов о лекции Ярослава Верова, прочитанной год назад на конференции «Чумацкий шлях». Эту лекцию, на мой взгляд, можно было опубликовать в качестве предисловия к «Ускорителю» - как манифест сегодняшнего взгляда на новые идеи в научной фантастике и как предъявление одной из таких новых идей.
Называлась лекция «Писатель как измерительный прибор. Феномен творчества с точки зрения квантовой запутанности (Quantum Entanglement)». Сложно? Ничуть! Наоборот, «квантовая запутанность» - это очень просто! Это так же просто, как парадокс близнецов, о котором наслышан каждый любитель фантастики, даже если он ничего не понимает в теории относительности. В свое время о парадоксе близнецов, лазерах и скрученных пространствах тоже говорили: «Ах, это слишком сложно!» Отнюдь. Именно писатели-фантасты, взяв новые научные идеи на вооружение и придумав свои, еще более интересные, показали не только любителям фантастики, но и любому обывателю, что наука вполне доступна пониманию. И более того: без представления о том, что происходит в самой современной науке, не проживешь в нашем самом современном мире. Лучшем из миров, несмотря на довольно частые утверждения о том, что хуже не бывает, космос жесток, а люди еще более жестоки…
В своей лекции Верову удалось простыми словами и прибегая к минимуму формул (скорее, для понта, нежели по реальной необходимости), с юмором и остроумно (что не одно и то же), рассказать о явлении, которое, не исключено, лежит в основе окружающего нас мироздания. Надеюсь, все, кто на лекции присутствовал, а также все, кто прочитал (и осмыслил) ее текст, не будут теперь восклицать при упоминании о квантовой физике: «Ах, это так непонятно!»
Приняв за основу утверждение Верова о том, что писатель (фантаст, в том числе) - всего лишь измерительный прибор, отслеживающий изменения в «поле текстов», с которым он «квантово запутан», поговорим теперь о четырех произведениях, заключенных под обложкой «Ускорителя». Тексты, понятно, извлечены из квантового поля, вот мы и попробуем разобраться, с какими именно произведениями оказались «квантово перепутаны» авторы сборника…
Итак, перед нами сборник современной космической научной фантастики. Более, того, как сказано в аннотации, произведения, включенные в сборник, созданы в лучших традициях космической НФ. Добавим еще, что авторы сборника, называющие себя возрожденцами, делают важное дело: возрождают почившую в бозе по разным причинам русскую научную фантастику.
Итак, имеем триаду: современность, традиции и возрождение. Хорошие термины, правильные, но, как многие термины, скрывающие особенность, которой нужно бы избегать.
Как-то советский фантаст и изобретатель, автор ТРИЗ (Теории решения изобретательских задач - боюсь, молодые уже не слышали об этой теории), Генрих Альтов описывал в книге «Алгоритм изобретения», как инженеры решали задачу о переброске трубопровода через пропасть. Пропасть глубокая и широкая, и какие бы решения не предлагали изобретатели, ничего не выходило: труба рвалась. Тогда Альтов заменил в условии задачи одно слово: вместо «трубопровод» сказал, что через пропасть нужно перебросить «штуковину». Задача была решена в пять минут: «штуковине» придали поперечное сечение не круглое (труба), а имеющее вид двутавровой балки (рельса). Такое сечение гораздо сильнее круглого сопротивляется на разрыв. Всего лишь одно слово, и какой эффектный результат!
Это я к тому, что и термин «возрождение НФ», на мой взгляд (такая мысль, во всяком случае, возникает при чтении сборника), сыграл с авторами не очень хорошую шутку. Если возрождаем - то что? Видимо, научную фантастику, которая была популярной в бывшем СССР, но сгинула в девяностые годы. То была, в принципе, хорошая фантастика! Оптимистическая (в большей своей части), научно обоснованная, социально-значимая. Впрочем, была в СССР и плохая фантастика, какую возрождать не следует. Но для меня советская научная фантастика - это, прежде всего, естественно, братья Стругацкие, а еще Ефремов, Альтов, Войскунский и Лукодьянов, Савченко, Михайлов, Днепров, Журавлева, Ларионова, Емцев и Парнов, Гуревич, Биленкин, Снегов…
Представляю себе: эту прекрасную фантастику, умершую вместе с Советским Союзом, нужно возродить. Кстати, пробовали - был конкурс научно-фантастических рассказов «СССР-2061». Два-три рассказа выделялись из общей, достаточно серой массы. И выделялись потому, что авторы не стали ничего возрождать, нарушили условия конкурса, придумали НОВОЕ.
Очень многие рассказы того конкурса построены были по одной и той же сюжетной схеме: «наши» прилетают на Марс (почему-то именно Марс был очень популярной целью), там происходят разнообразные события (рукотворные или природные), но «наши» справляются с ними, проявляя чудеса храбрости, технические и научные познания и, естественно, подавая примеры дружбы и взаимовыручки.
Читая сборник «Ускоритель», не мог отрешиться от впечатления, что большая часть авторов (трех повестей из четырех) находилась в плену такой же сюжетной схемы просто по той причине, что подсознательно возрождали ту советскую научную фантастику, где эта схема была очень популярна.
Вернусь к терминам «современность» и «традиции». После исчезновения СССР и советской фантастики прошла почти четверть века, мир изменился радикально, наука - тоже. Современная научная фантастика должна, в принципе, основываться на современных научных идеях - более того, в лучших своих образцах не идти на поводу у современной науки, а лететь впереди нее, предлагать идеи, которыми наука, возможно, уже «беременна», но которые еще не стали предметом активного научного обсуждения (возможно, и не станут - фантаст все-таки не пророк; впрочем, и пророки по большей части ошибались). То же самое можно сказать о традициях. Если какие-то традиции той научной фантастики и нужно сохранять и, по возможности, возрождать, - то это традиции новых идей.
Итак, примем в качестве постулата: фантастика возрождается, если автор предлагает читателю новые идеи: идеи современной науки, или идеи, до которых современная наука еще не доросла.
Но новая современная идея, если ее положить в основу произведения, сделать не просто лозунгом, обозначением нового в фантастике, но союжетообразующей составляющей, требует и нового, нетрадиционного, сюжета. Фантастика все-таки не виноделие, где в старые мехи можно налить новое вино, и оно от этого станет вкуснее. Для новой фантастики и мехи (сюжеты) нужны новые. Не то чтобы новые принципиально (хотя если автору удалось этого добиться - честь ему и хвала): сюжетов, как известно, в литературе не так уж много. Но старые сюжеты в новой фантастике надо бы очень сильно изменить - под стать идеям.
Основной недостаток сборника «Ускоритель», на мой взгляд, в том и состоит, что, по крайней мере, две из четырех повестей идейно современны, а сюжетно традиционны. Получилась не новая фантастика, а именно возрожденная. Не исключаю, что этого эффекта и добивались авторы, полагая такое сочетание достоинством.
Открывает сборник повесть Ярослава Верова и Игоря Минакова «Отель для троглодита».
Завязка традиционна. Грузовой космолет терпит катастрофу, и спасательная капсула опускает пилота на планету, которая считается закрытой: либо представляет некий интерес для империи, либо там есть цивилизация. Пилот обнаруживает странный лес и странный кратер со странными конструкциями.
Естественно, содержанием повести является исследование тех странностей, что подстерегают героя на планете, преодоление опасностей и финальная победа над обстоятельствами. Читать интересно, с динамикой сюжета у авторов все в порядке: на каждой странице что-нибудь происходит, причем события достаточно трагические, чтобы внимание читателя ни на минуту не рассеивалось и не возникло желания отложить книгу.
Современный читатель научной фантастики о космосе избалован: каждый год выходит множество новых произведений, действие которых происходит на других планетах и в открытом космосе. Причем, в подавляющем большинстве случаев в открытом космосе происходят сражения межзвездных флотов, а на поверхности планет - разборки с аборигенами и (или) исследования местных артефактов. Космос, конечно, прилагает все усилия (ограниченные законами природы, а порой и не ограниченные - в зависимости от отношения автора к науке и наукообразности в тексте), чтобы угробить персонажей, а персонажи, соответственно, прилагают все усилия, чтобы выжить и победить. И, разумеется, зловредности космоса и инопланетян вторят (а то и выходят на передний план) зловредность людей и человеческие распри. Иными словами, как и сказано в аннотации к «Ускорителю»: космос жесток, но люди жестоки еще более.
В общем-то, все так в первых двух повестях. Отличие от традиционной космической фантастики заключено в научно-фантастических идеях или, как это принято сейчас говорить: в фантастических допущениях.
Фантастическая идея «Отеля для троглодита» - квантовая запутанность двух главных персонажей повести: пилота космического грузовика и искусственного интеллекта, который этим грузовиком управлял. Искин обладает такими возможностями (в том числе практическими навыками), которые делают пилота сверхчеловеком. Интрига в том, что сам пилот сначала не подозревает о своей «запутанности» с искином. Связь эта и предлагаемые возможности раскрываются постепенно, меняя не только реакции пилота и его степень взаимодействия (и противодействия) с окружающей средой. Необратимо меняются характер и человеческие качества пилота - причем, не в лучшую сторону (если считать лучшей стороной гуманизм, альтруизм и прочие аналогичные замечательные человеческие качества). Авторы показывают, как с каждым новым приключением, требующим от человека проявления все новых возможностей как тела, так и рассудка, меняется характер пилота, как главный герой приходит, в конце концов, к решению, из-за которого попадает под суд (сценой суда и выступления пилота перед судьями начинается повесть). Но трансформация уже завершилась, и суд людской бывшему пилоту не интересен, ничего для него не значит.
Собственно, декларируемая жестокость космоса и еще большая жестокость человека в повести «Отель для троглодита» проявляет себя не столько в гибельных для большинства персонажей схватках с артефактами иных разумов и взаимном жестоком непонимании, сколько в не менее жестокой борьбе героя-пилота с самим собой и примирении с самим собой - примирении, выводящем пилота из системы, называемой человечеством.
Эта личная драма, личная история и личный ее финал (который невозможно однозначно определить ни как поражение, ни как победу) и являются, на мой взгляд, главным достоинством повести. Не внешнее, не приключения, которых, как я уже говорил, много на каждой странице (любой любитель экшен в фантастике останется удовлетворен темпом развития событий), а внутреннее развитие пилота вызывает наибольший интерес и позволяет в конечном итоге дать повести Верова и Минакова достаточно высокую оценку.
Однако, как это часто бывает, достоинства повести являются и ее гораздо более видимыми недостатками. Я говорил о современности, традиционности и возрождении в российской научной фантастике. Современность определяется научно-фантастическим допущением: действительно интересной и много обсуждаемой в современной физике (о лекции Верова я уже сказал) проблемой «запутанности» квантовых систем, которая в будущем, не исключено, позволит конструировать немыслимые с точки зрения классической физики конфигурации: например, квантовые компьютеры, обладающие такими счетными возможностями и интуитивными способностями, по сравнению с которыми самые лучшие компьютеры современности покажутся арифмометрами. Возможности «квантово-запутанных систем» еще далеко не оценены по достоинству даже самими физиками, а уж в фантастике их использование пока еще минимально, что, вообще говоря, выглядит странным - кому, как не фантастам, первыми оценивать и показывать самые новые научные достижения.
Все, что происходит (если не все, то главное) в произведении, должно или прямо следовать из научно-фантастической идеи или быть ее отражением. В «Отеле для троглодита» идея сама по себе, а сюжет - сам по себе.
В идеальном случае сюжет и фантдопущение должны составлять единое целое: убери фантдопущение, и сюжет рассыплется, превратится в набор не связанных событий. В «Отеле для троглодита» это требование не выполняется - и именно по причине той самой традиционности, которая в данном случае входит в противоречие с современностью. Современность фантастического допущения противоречит традиционности сюжета.
Проделаем перестановку. В традиционной космической фантастике звездолеты «прокалывают пространство», летят в гипер-, над- и подпространствах: в общем, есть масса способов оказаться там, где оказался герой «Отеля для троглодита». В традиционной фантастике есть множество способов воздействия на сознание и подсознание персонажа: от обычной телепатии до столь же привычных пейотлей и мухоморов. Сверхлюдями в традиционной фантастике также становятся многие и самыми разными способами, в том числе и такими, какие сегодня могут вызвать только улыбку.
Все это неважно. Используем вместо «квантовой запутанности» любой из этих традиционных способов. Что произойдет с сюжетом? Ничего. Сюжет вполне выдержит такую перестановку фантдопущений и не изменится ни на йоту.
И в этом, на мой взгляд, основная проблема возрождения НФ. Новые фантдопущения, новые сюжетообразующие научно-фантастические идеи в большинстве случаев («Отель для троглодита» тому пример) ложатся на традиционный сюжет научной фантастики. О том, как герой терпит катастрофу и оказывается на незнакомой планете, писали и полвека назад, и еще раньше. О том, что на неизвестной планете обнаруживаются артефакты инопланетян, написаны сотни романов. О том, как под действием фактора Икс герой становится суперменом и всех «кладет», - писали. Практически все сюжетные линии повести - вместе и порознь - встречались в традиционной космической фантастике. Потому и возникает недовольство после того, как повесть прочитана. Ожидание новой фантастики, ожидание, навеянное действительно новой, в российской космической фантастике не встречавшейся научно-фантастической идеей, оказывается не оправдавшимся только из-за традиционности сюжета.
Научную фантастику в России не нужно возрождать - может, термин действует, но в большинстве известных мне случаев (исключением, пожалуй, стала только повесть «Ветрячки, помадки, чушики» Антона Первушина) происходит возрождение традиционных сюжетов с использованием новых, современных, фантастических допущений.
Вторая повесть сборника - «След на серебряной дороге» Игоря Вереснева - как по достоинствам, так и по недостаткам повторяет впечатление от «Отеля для троглодита». Новая интересная научно-фантастическая идея (фантдопущение) и вполне традиционный сюжет, во всех своих частях (начиная от экспозиции до кульминации и финала) движущийся по схеме, опробованной и многократно использованной в фантастике. И вновь получилось именно возрождение - попытка наполнить новым вином старые мехи. Не думаю, что, пересказав основные перипетии сюжета, я рискую лишить читателя удовольствия от чтения - если, конечно, удовольствие это не определяется исключительно сюжетными изгибами. Итак, как и в первой повести, «наши» космонавты на чужой планете. Как во множестве других космических произведений, имеется прииск, где что-то добывают - неважно, что именно, для сюжета это значения не имеет. Естественно, в одной из штолен обнаруживается артефакт пришельцев. Далее в известных сюжетных построениях начинаются развилки: как именно артефакт взаимодействует (и взаимодействует ли) с землянами. В повести Вереснева люди, находившиеся даже незначительное время вблизи артефакта (или его осколка), приобретают сверхвозможности. Естественно, этими людьми (и их сверхвозможностями) интересуются различные организации, начиная от некоего всепланетного аналога КГБ («Уж мы поставим Галактику в позу, заимев такие сверхспособности!») до религиозной секты, уверовавшей, что сверхлюди суть посланцы самого Господа. Дальше тоже предсказуемо: после серии приключений артефакт благополучно уничтожают, «дабы чего не вышло».
Как и в первой повести, в череде этих вполне традиционных сюжетных перипетий теряется действительно новая и любопытная научно-фантастическая идея (фантдопущение). Она не становится стержнем сюжета, ее, как и в «Отеле для троглодита», без всякого вредя или пользы для сюжета можно заменить на любую другую аналогичную идею (фантдопущение), какие были в ходу в те еще годы. Для сюжета абсолютно неважно, каким образом человек получает сверхспособности. В свое время говорили о генетической перестройке организма, об инопланетных вирусах, об «ускорителях времени» (вспомним Уэллса). Любой способ годится - сюжет при этом не меняется ни на йоту.
Как и в первом случае, не хочу сказать, что повесть получилась плохой. Отнюдь. Читается она легко, написана, в отличие от многих других нынешних фантастических произведений о космосе, хорошим языком, характеры выписаны - по крайней мере, в той степени, чтобы сочувствовать одним персонажам и желать погибели другим.
Но… не срослось, как говорят, когда в браке что-то не получается. В данном случае - в «Отеле для троглодита» и «Следе на серебряной дороге» - интересные современные научно-фантастические идеи (фантдопущения) не срослись с достаточно традиционными сюжетами. В результате, возрождение традиционной космической фантастики произошло, надо отдать должное авторам, но рождения новой фантастики не случилось. А это жаль.
В третьей повести сборника (Ярослав Кудлач, «Судьба “Гермеса”») ситуация внешне выглядит противоположной: любопытное развитие сюжета при довольно традиционной (и внутренне противоречивой) научно-фантастической идее (фантдопущении). Собственно, единого сюжета в повести нет, повествование разбито на двенадцать глав-сюжетов, практически не связанных между собой (вплоть до финальной главы, где эта связь, наконец, выявляется). Каждая глава - история жизни одного из пассажиров первого пассажирского межпланетного корабля, отправляющегося на Марс. Колонии (научные, по-видимому) на Марсе существуют уже около столетия, но пассажирское сообщение открывается впервые. Перед автором стояла сложная задача: в небольших главах не просто дать читателю представление о том или ином персонаже, показать его характер, но и загадать загадку, оставив отгадку до последней главы. В отличие от первых двух повестей, в «Судьбе “Гермеса”» читатель лишь в последней главе узнает о том, какой была научно-фантастическая идея (главное фантдопущение) повести, и это позволяет автору держать читателя в напряжении, добавляя, к тому же, почти в каждой главе свою НФ идею. У персонажей, конечно, разные характеры, темпераменты, жизненные обстоятельства - все это требовало от автора привлечения различных изобразительных средств, что отчасти удалось, но в некоторых случаях сыграло дурную службу из-за излишнего пафоса или, напротив, абсурдизма (как в главе, изображающей заседание Российской Думы - впрочем, судя по реальной нынешней Думе, будущая, изображенная Кудлачом, всего лишь недалеко от нее ушла). Иногда автору изменяет чувство меры (или сказывается незнание конкретных реалий?), как в эпизоде, где Йехуд Бен-Аарон, генный инженер, отправляется в свою подземную лабораторию, расположенную не где-нибудь, а под Храмовой горой в Иерусалиме.
Несмотря на накладки, автору удается удерживать внимание читателя практически до самого финала, когда он раскрывает истинную цель полета на Марс пассажиров «Гермеса». Тут читателя (впрочем, я говорю не об обобщенном читателе, у которого может быть иное мнение, а лишь о собственном впечатлении) постигает определенное разочарование. При нараставшем саспенсе я ожидал другого, не столь обыденного финала. В данном случае, на мой взгляд, возникло противоречие между достаточно оригинальным сюжетным ходом и вполне традиционной научно-фантастической идеей (фантдопущением). Не хочу лишать читателя (на этот раз обобщенного) удовольствия самому узнать, о каком фантдопущении идет речь - раз уж автор оставил объяснение до последней страницы, было бы нечестно «испортить ему игру». Хочу лишь сказать, что фантдопущение показалось мне, кроме всего прочего, внутренне противоречивым, что испортило общее впечатление от хорошо написанной и с интересом прочтенной повести.
«Ускоритель» Далии Трускиновской, завершающий сборник, - произведение, резко отличающееся по всем параметрам от первых трех повестей. Не стану рассказывать ни о фантдопущении, ни о сюжете, анализировать же характер главного героя, «космического волка» Артема вне сюжетных перипетий попросту бессмысленно. Скажу лишь, что в данном случае все элементы повести оказались на своих местах. Фантдопущение в меру новое и далеко не «затасканное» (припоминаю лишь «Сексотрясение» Станислава Лема), сюжет также в меру нетрадиционен. Что важно: в отличие от первых двух повестей, где между фантдопущениями и сюжетами не существовало взаимно однозначного соответствия, в «Ускорителе» невозможно отделить сюжет от именно того фантдопущения, которое предлагает автор. С другой фантастической идеей история, рассказанная Артемом приятелям в «борделе на шесть боксов в строящемся космопорту», была бы невозможной. О чувстве меры и чувстве слова автора нужно сказать и потому, что сюжет постоянно балансирует на грани - шаг влево, шаг вправо, и повесть или скатилась бы в порнографию, или перестала бы быть интересной.
Если говорить о новой фантастике, то «Ускоритель» наиболее ей соответствует. Правда, космос в этой повести вовсе не так беспощаден, как предупреждает аннотация к сборнику, да и персонажи отнюдь не беспощадны друг к другу, и это хорошо.
«Среди звезд нас ждет неведомое», - писал Станислав Лем. Неведомое - да, сколько угодно. Бесконечное разнообразие космоса (и вызовы современных наук) дает авторам возможность придумывать сколь угодно удивительные и интересные новые научно-фантастические идеи (фантдопущения).
Сборник «Ускоритель» наглядно продемонстрировал все плюсы и минусы идеологии, взятой на вооружение писателями, называющими себя возрожденцами. Российскому читателю, безусловно, нужна научная фантастика, и, издавая ее, «СКМ» и «Шико» делают дело, которым сейчас (особенно в условиях кризиса печатных изданий) в России не занимается больше никто. Но повести, собранные в «Ускорителе», наглядно, на мой взгляд, продемонстрировали, что лозунг «ДАДИМ НОВУЮ НАУЧНУЮ ФАНТАСТИКУ!» более продуктивен, что лозунг возрожденцев «ВОЗРОДИМ НАУЧНУЮ ФАНТАСТИКУ!». Возрождение - попытка реанимировать традиции научной фантастики, которые в значительной степени уже пережили себя. И это ясно видно в несоответствии новых, современных идей старым, традиционным сюжетам.
«За попытку спасибо!» (с)
Надеюсь, новые сборники НОВОЙ научной фантастики не заставят себя ждать.
И еще надеюсь на то, что будущие авторы («измерительные приборы», в терминологии Ярослава Верова) будут точнее измерять и станут извлекать из «квантового поля текстов» произведения НОВОЙ научной фантастики, в которых традициям оставлено положенное им место в прошлом, а современность направляет свой взгляд в будущее.