Мураками "Бесцветный Цукуру Тадзаки и годы его странствий"
Худшая из книг Мураками, которые я читала, и заодно еще одна книга, где автор не захотел или не смог закончить свой же сюжет и связать все в цельную историю. К счастью, последние попадаются мне не столь часто, а то я бы уже сидела в дурдоме.
Вкратце: была компания из пятерых друзей, четверо "цветных" (не подумайте дурного, просто у них фамилии означают какие-то цвета) - Ака (Красный), Ао (Синий), Широ (Белая) и Куро (Черная) - и один "бесцветный" (собственно, главный герой - Цукуру Тадзаки). Он поехал учиться в Токио, потом приехал - а вся четверка его отчего-то динамит. Дозвонившись до одного из них, по-моему, Аки, тот сообщает Цукуру: "Не звони нам больше, мы тебя видеть и знать не хотим". Цукуру интересуется, а в чем, собственно, дело, и получает такой ответ: "А ты не знаешь?" Он говорит, нет, не знаю. На этом разговор и заканчивается. Цукуру не пожелал больше ничего выяснять, его ранили слишком глубоко... Он год страдал и мучился, стоял на пороге смерти, а потом ожесточился (это как захарденить Алистера, только когда он сам себя). Прошло шестнадцать лет. Как-то новая подруга (Сара) говорит ему: "Слушай, Цукуру, ты явно какой-то с проблемами, разберись в себе, а то я твоей не стану. Съезди к друзьям и заставь их рассказать правду." И вот, спустя шестнадцать лет, он добирается до своих друзей и разговаривает с каждым. Как оказалось, они решили порвать с ним дружеские отношения и сжечь мосты, потому что он якобы изнасиловал Широ. Они как бы и не поверили, но Широ была нестабильна, и вообще... почему бы и нет? Японцы все-таки, все у них не так, как у людей. А Широ вообще задушили спустя четыре года после изнасилования. Ладно, я сразу раскрою все карты: Цукуру никого не насиловал. Но кто-то изнасиловал Широ, и у нее была беременность, и выкидыш, и тяжелая моральная болезнь, и анорексия, - полный набор, в общем. Кто это сделал, кто задушил ее потом - этого мы не узнаем, да и сам автор не знает. Были намеки на какую-то сверхъестественную сущность, но эти намеки были такие слабые, буквально пару фраз, казалось, для них в книге не хватило места, а ведь сколько же здесь рассуждений на разные темы, среди которых не последнее место занимает обустройство железнодорожных станций! Есть ли в мире что-нибудь интереснее железнодорожных станций? Уверяю вас, нет. По крайней мере, так считает автор, и именно поэтому мне, как читателю, обязательно было узнать, какая пропускная способность на станции Синдзюку и прочую дребедень, которую никто в своем уме не счел бы увлекательной.
Дальше. В университете у Цукуру появился друг по имени Хайда. И однажды ему привиделось, что как-то ночью друг отсосал у него (я сейчас смертельно серьезна). Ну вот просто так, без предупреждения пришел к нему в постель и... Наутро вел себя как обычно. Привиделось ли? Правда ли? Почему? Какого, в конце концов, дьявола он сделал это? Зачем этот эпизод вообще? Мураками решил оставить нас в неведении.
Также Хайда рассказывал ему про человека, который был знакомым его отца, назовем его Хайдой-старшим. И этот человек утверждал, что видит у людей цвета, и что ему осталось жить не больше месяца, и что он принял смерть от другого человека, и может передать эту смерть ему, Хайде-старшему. И вот это "принятие смерти" делает человека невероятно восприиимчивым, как под наркотиками, или даже лучше! А еще он играл на фортепьяно, и перед выступлением клал на рояль мешочек со своими шестыми пальцами (может быть, пальцами, может, чем-то другим, снова нет ответа...).
Ок, ок, я поняла, что это mise en abyme, история в истории, но разве не должны они как-то быть связаны смыслом? Хоть бы чуть-чуть? Или иметь завершение? Пусть одна из них?
Вернемся к Саре (новой подружке главного героя). Он случайно видит ее с другим мужчиной, и Сара определенно рада общению с этим другим. По возвращении (проблему-то решил) Цукуру решается сказать ей об этом, но не прямо, а несколько завуалированно, как-то так: "У меня такое _чувство_, что ты встречаешься с кем-то другим". И она говорит: "Ну такое, дай мне подумать три дня". Цукуру звонит ей в четыре ночи: "Я люблю тебя, я хочу тебя, будь моей, я горы переверну ради тебя". Сара: "Четыре ночи... твою мать... дай мне три дня, я же сказала!". Цукуру три дня думает, мучается, страдает, ковыряется в себе, потом ложится спать.
Конец книги. Вдобавок ко всем незаконченным историям, вдобавок к сотне вопросов, мы получаем открытый финал.
Ну а теперь к мелким придиркам.
1. Претензии на интеллигентность. Не помню такого в предыдущих его произведениях, или же этого было не так много. Все герои так хорошо разбираются в классической музыке, искусстве и еще тысяче самых разных вещей! А еще кому-то из них непременно надо выдать какой-нибудь занятный факт, чтобы читатель в полной мере осознал, какой же автор умный и образованный. Не то что ты. Главная проблема в том, что это именно претензии, и ничего более. Абсолютно обычный диалог между совершенно обычными людьми:
- И какая же цель была у вашего союза?
- Цель - как я уже говорил: помогать после уроков подготовишкам. Именно это нас когда-то объединило - и, в общем, всегда оставалось для каждого очень важным. Хотя со временем, возможно, сохранение союза и стало его самоцелью…
- Существование ради существования?
- Наверное.
Сара прищурилась.
- Прямо как у Вселенной.
Или вот:
- Так, значит, ты веришь в логику? - уточнил он.
- Да, - кивнул Хайда. - И верю, и применяю как инструмент. Чему, собственно, и учит философия.
- А все алогичное, значит, не любишь?
- Дело не в любви или нелюбви. То, что логике не подчиняется, из головы все равно не выкинешь. Я вовсе не делаю из логики культа. Но считаю важным умение находить, где и как логичное пересекается с алогичным.
- А вот, скажем, в дьявола ты веришь?
- Это какого? Который с рогами?
- Ну да. Хотя есть ли у него рога на самом деле, даже не знаю…
- Если говорить о дьяволе как об аллегории Зла - конечно, поверить могу.
- А в дьявола как физическое воплощение этой аллегории Зла?
- Насчет этого - не пойму, пока сам не увижу.
- Когда увидишь - возможно, уже будет поздно…
- Но мы-то сейчас говорим о гипотезе. Чтобы ее развивать, нужны примеры поконкретней. Как любому мосту - опорные сваи. Как и всякая выдумка, любая гипотеза чем длинней, тем абстрактней, и из нее труднее делать какие-то умозаключения.
- Конкретные примеры, говоришь? - повторил Мидорикава, отхлебнул саке и нахмурился. - Если такой конкретный пример является тебе, все эти вопросы - верить или нет, принимать или нет - могут перемешаться так, что между ними не останется никакой разницы. Твое сознание совершает скачок. И логика уже не срабатывает.
- Да, в такие моменты логика, возможно, бессильна. Но ведь логика - не инструкция к кофеварке. Разве нельзя будет мыслить логично и дальше?
- Дальше может быть уже поздно.
- Поздно или нет - это к логике отношения не имеет.
2. Поездка Цукуру за границу. Серьезно, он приезжает в какой-то Залупинск в Финляндии, стучит в дверь, и улыбающийся хозяин говорит ему, широко распахивая дверь при виде незнакомого японца: "Дружище, заходи, садись, кофе хочешь, а как пишется иероглиф в твоей фамилии?" Простите, но когда к тебе в дверь звонит незнакомый человек, первое, что ты хочешь узнать, это какого черта ему тут надо. И не ошибся ли он дверью. И какого рожна он приперся без предупреждения. А когда вернулась Куро, с которой Цукуру хотел поговорить, вся остальная семья загружается в пативэн, прихватив даже собаку, чтобы где-нибудь поесть мороженого. Окей, я поняла, приватность превыше всего, но нельзя было просто выйти в другую комнату? Зачем уезжать-то? И кстати, японцы ведь не любят гайдзинов? Категорически не любят? Но при этом они воображают, что их-то, конечно, везде встретят с распростертыми объятьями. И про иероглифы спросят, куда же без этого.
3. Он зашел в ресторан и заказал Маргариту и чай со льдом, пицца оказалась неожиданно вкусной, с хрустящей корочкой, ароматная... Она заказала себе лимонное суфле и с аппетитом за него принялась, не ошиблась в выборе десерта, хотя сомневалась, не хочешь, кстати, попробовать, очень вкусно... Он пришел домой и запек в духовке рыбу со специями, сбрызнул лимоном и съел с картофельным салатом и супом мисо с кусочками тофу... Йокарный бабай, что ж это за фетиш такой кулинарный, я не пойму, зачем так подробно про еду?
4. "Я бесцветный", "я простой человек", "я как пустота, которую надо заполнить", "я неинтересный, да и лицо обычное" (с) Цукуру - и т.п. на протяжении всей книги с незначительными вариациями. Если честно, в итоге он меня убедил. Да, он скучный и никудышный герой. Он вообще даже не герой, а какой-то аморфный комок психологических проблем и комплексов, тоже, впрочем, неинтересных.
5. Неправдоподобность и искусственность ситуаций. Например: человек, который в жизни ездил только из родного городка в Токио и обратно, покупает билет, садится в самолет и летит в Финляндию. Японец, который никогда не выезжал за пределы страны, чувствует себя там абсолютно свободно и со своим плохоньким знанием английского не испытывает ни малейших затруднений. Вот только не прочел, сколько стоит давать таксисту на чай... Нет-нет, не стоило писать еще больше букв, эпизод и так достаточно идиотский, но причины делать поездку в Финляндию кроме того, что Мураками хотел написать именно про Финляндию, я вообще не вижу. Может, он там побывал недавно и решил обессмертить свой жизненный опыт. Похоже на то.
6. Мне не нравится, как Мураками описывает женщин в своих романах. У него они поголовно какие-то, простите, шалавы. Заводят несколько любовников сразу, изменяют направо и налево, и все это как будто в порядке вещей. Кроме вот этой своей блудливости, помешательства на сексе, приятной внешности и желания удачно выйти замуж, они ничем более не примечательны. Вообще секс в его книгах - это как сходить кофе с кем-нибудь попить. Никто не заморачивается.
Самое ужасное в том, что автору действительно удалось в начале заинтриговать меня этой историей. Но чем дальше я продвигалась, тем больше понимала, что никаких ответов не получу. Для меня такие книги - как плевок в лицо. Будь это не Мураками, а какой-нибудь неизвестный автор, эта книга бы никогда не вышла. И пусть это не Прист со своим "Экстримом", где автор просто-напросто не дописал книгу и ее решили выпустить "как есть", все равно же хомячки купят, но где-то те же степи. После "Хроник Заводной Птицы" и этого романа у меня вообще создалось впечатление, что Мураками выдумывает какие-то нереалистичные ситуации и героев вовсе не потому, что таков его Великий Замысел, а просто пишет от балды и потом выдает это за магический реализм. Ну нельзя писать про "жизу", а потом внезапно сваливать все происходящее на духов, демонов, мстительных доппельгангеров, вселенское зло - и заканчивать книгу. И да. Многократное повторение самого себя к третьему или четвертому роману начинает серьезно надоедать. Он мусолит одно и то же до бесконечности. Где-то эти темы - самоубийство, затяжная депрессия, одиночество, непонимание и отторжение со стороны друзей и общества, полная потеря себя, душевные раны, которые не исцелить, - гармонично сплетаются в единый сюжет, а где-то этот сюжет, напичканный ими же, разваливается на части. Хороший пример - это "Норвежский лес". Плохой - это "Цукуру Тадзаки и годы его странствий".