О конфиденциальности при пользовании средствами связи
Из моих морских воспоминаний.
Тут многие затрепетали, шо власти будут их личные переговоры прослушивать, в том числе и в интернете.
Как будто при нужде это и раньше не делалось:) А я вот расскажу, как с этим у нас было.
Работал я на буксире под украинским флагом и таскали мы старые суда из Рио и Буэнос-Айреса в Индию на разделку. Уже шёл 2000 - 2001-ый год, но никакой спутниковой связи у нас не было, кроме личного телефона у кэпа, более того, в штат входил начальник радиостанции, обеспечивавший связь с берегом, фигура, почти везде к тому времени на судах уже забытая.
Из Индии до Южной Америки мы "добегали" за месяц, а назад с объектом гребли, бывало, и три. Отправили письма из Байреса, кто хотел,- с домочадцами с международного переговорного покалякал и всё, теперь не скоро пообщаешься, радиосвязь в тех широтах весьма неустойчивая.
Да, такие дела... кстати, на аватаре над моим плечом как раз видно буксируемое судно, мы его пёрли аж с Тринидада. 97 суток.
Но всё же приходит момент и посреди океана, когда по судну звучит из динамиков объявление: Есть связь, желающим подойти к радиорубке! Вот тут начинается самое интересное.
Процесс организован так: радист связывается с узлом связи в Севастополе, те набирают домашний телефон, когда он отвечает, сообщают на судно - говорите. У тебя в руках микрофон с тангетой, кнопкой такой, когда ты говоришь, её надо нажимать, а когда слушаешь ответ - отпускать. Звук выводится на громкоговоритель, висящий над рабочим столом радиста. В радиорубке жарища, тропики, к тому же работает аппаратура и греет помещение. Поэтому дверь открыта и ожидающие очереди наслаждаются прослушиванием разговора. Ничего зазорного в этом нет, мы знаем друг друга как облупленных, да и что там такого можно услышать, обычные семейные новости.
Вот за микрофон берётся стажёр Дима. Он первый раз в столь дальнем плавании, а у него есть любимая девушка Ксюха. Ксюха учится в десятом классе. Впрочем, как учится?
- Я в школу перестала ходить, зае..ла она меня,- сообщает отважному мореплавателю его нежная подруга.
- Да ты, блин, совсем оху.ла? - начинает воспитывать пассию Дима.
- А чё они стебутся, - жалуется та, - мне на днях в троллейбусе бланш под глазом поставили, так проходу не дают! и ещё я волосы в зелёный цвет покрасила!
Димон долго убеждает её, что образование всё-таки надо получить, в итоге она соглашается. Поворковав об общих знакомых, таких же примерно Ксюхах, они виртуально лобызаются и микрофон переходит к малорослому матросу с интересной фамилией Цурик, к тому же страдающему небольшим дефектом речи, этакой шепелявостью.
- Говорите,- ласково предлагает телефонистка.
- Алё, - начинает разговор Цурик.
- Слушаю, - отвечает недовольный мужской голос.
- А ты кто такой? - изумляется Цурик, - ну-ка Свете дай трубку!
- Што-о? - свирепеет мужик, - я тебе такую Свету дам, мама родная не узнает! И с ней сейчас разберусь, совсем оборзела, тварь!
- Приеду - урою обоих! - ярится Цурик. У толпы в коридоре уши стоят торчком. Вот вам и драма шекспировская разворачивается на глазах, в столь скудной событиями жизни!
- Я муж её, дай трубку, говорю, - взывает Цурик.
- Какой нахер муж, это я муж! теряется в непонятках соперник.
- Хи-хи, - вклинивается в разговор телефонистка, она-то тоже слышит каждое слово, - извините, я неправильно набрала номер!
Не, ну вот надо же, и по тому адресу проживала некая Света, законная супружница обалдевшего от наглости соперника мужика.
Тяжело дышащий Цурик начинает разговор со своей Светой, толпа в коридоре, те, кто устоял от смеха на ногах, корчится, держась за животы и стараясь не ржать в голос.
Потом штурман нежно расспрашивает дочурку-первоклассницу об её школьных успехах. Та гордо докладывает о полученных пятёрках, а потом участливо спрашивает:
- Папочка, а старый козёл больше не мучает тебя?
Народ замирает, видно, письмо штурманца уже дошло из Аргентины до дома и мамочка поделилась горестями папы с дочей.
Старпом густо крякает и твёрдо ступая по линолеуму, уходит по коридору. Штурман не поворачивается, только уши у него багровеют на глазах.
Но деваться всё равно некуда и до конца контракта, а менялась вся команда целиком, нам жить рядом друг с другом и терпеть друг друга, и никак этого не изменить.
Вот ещё пара рассказов о жизни на том буксире:
Как наш стармех неграм помогал
Как я был на Канарах по делу
