Как я челноком в Венгрию ездил
и даже был там ограблен. Конечно, именно, как челнок и именно соотечественниками.
Не мадьяров же им грабить? Классика жанра!
Сейчас появился сериал "Челночницы" - ну, и мне есть, что вспомнить:) Дело происходило поздней весной 95-го года.
А поскольку челнока можно назвать и шоп-туристом, расскажу немного об этом виде туризма.
Наша, шоп-туристов то-есть, основная задача какая? Максимально снизить накладные расходы. Потому глупо брать в Киеве билеты до Будапешта по расценкам международного сообщения. Билеты надо брать только до пограничной станции Чоп. Здесь, купив у бродящих по перрону цыган немного форинтов (курс практически как в Венгрии, но там вечером с обменом валюты могут быть проблемы), выходим на привокзальную площадь. Тут добирают пассажиров местные автобусы, идущие в Ниредьхазу - венгерский город в 60-ти километрах от границы. Ваучер, или турвизу, можно за 10 долларов приобрести здесь же, а можно в киоске на границе.
Водитель первым делом спрашивает, везем ли мы водку и сигареты. Мы не везем, и он вручает всем троим по две бутылки и блоку сигарет. Почему бы и не помочь ему сделать свой бизнес, к тому же мы еще будем просить у него разрешения переночевать в автобусе. Конец весны, но ночи здесь прохладные.
Однако не только поэтому большинство пассажирок в мешковатых плащах и куртках. Едва автобус трогается, со всех сторон раздается шелест целлофана. Женщины ловко, не повреждая, вскрывают прозрачную оболочку сигаретных блоков и рассовывают пачки в колготки и чулки, которыми, как патронташами, обматывают себя, а потом надевают свою просторную верхнюю одежду.
Целлофан и картонную упаковку блоков аккуратно складывают на дно сумок. Что везут еще? Водку и мешки или знаменитые клетчатые сумки из пропилена с очищенными грецкими орехами.
В разговоре выясняется, что некоторые делают сегодня уже второй рейс. В предъявляемых ими на границе паспортах живого места нет от украинских и венгерских отметок "въезд-выезд". Процесс перехода границы предельно прост. Одну из контрабандисток на украинской стороне отводят с сумками в сторону. Особенного горя на ее лице не видно. Все понимают - и торговки должны делать свое дело, и таможня давать показатели.
На венгерской стороне пограничник штемпелем делает отметки в паспортах прямо в автобусе. Таможенников нет. Вскоре автобус несется дальше, а в салоне опять шелест. Идет процесс обратной сборки сигаретных блоков. В итоге следов вскрытия совершенно не видно.
Въезжаем в Ниредьхазу. Местный рынок нам не интересен. И, хотя ваучер взят только до Дебрецена, утренним поездом мы отправляемся в Будапешт. Вагон не грохочет, не качается, а мягко летит мимо аккуратных полей и аккуратных городков. И седоусый венгр на хорошем русском языке рассказывает, как он строил метро в Будапеште. Трое других попутчиков, по виду старшеклассников, в разговоре не участвуют. На попытки заговорить с ними по-английски или по-немецки отвечают смущенными улыбками. Дед пренебрежительно машет рукой - что с них взять, эх, молодежь!
Маленькая страна Венгрия и быстро ходят ее поезда. Вот уже за окном мелькают пригороды столицы. Если поезд прибывает на вокзал Ньюгати, то предстоит еще поездка на метро до вокзала Келети, а там - на 23-й номер трамвая и прямиком к "китайскому" рынку. И не вздумайте сесть без билета, которые продаются в газетных киосках на остановках. Не успевают сойти одни контролеры с повязками на рукавах, как заходят другие.
Совершив закупки, грузим неподъемные сумки в такси (на троих недорого будет) и на вокзал Келети. В шестнадцать часов наш поезд. Он состоит из венгерских и украинских вагонов. Вы уже догадались, что билет надо брать в венгерский вагон до пограничной станции Захонь?
Только на этой станции выходить не нужно. А проводникам все равно - через несколько сотен метров будет станция Чоп, откуда венгерские вагоны, чтобы не переставлять их на тележки с широкой колеей, отправятся назад. Здесь добродушный вуйко-прикордонник шлепнет нам штампы о въезде. Вот после этого мы и выйдем, и купим билеты до Киева в украинский вагон по украинским ценам. Время есть, потому что эти вагоны тележки как раз меняют. Как убивался наш сосед по купе, навещавший сына в Будапеште, и ехавший назад прямым вагоном!
Раза в три дороже вышло.
Правда, не всегда получается так гладко. В одну из поездок неприятности начались уже на вокзале в Ниредьхазе, когда ко мне пристала румынская цыганка, не говорившая ни на одном из известных мне языков. Утомленный почти бессонной ночью в холодном автобусе и голодный, я долго отбивался от ее попыток схватить меня за руку, одновременно кося глазом на вещи, оставленные отошедшими купить кофе компаньонами. Наконец, посоветовал ей удалиться тремя известными в большинстве стран Европы русскими словами. Разразившись гневной тирадой, она сыпанула на скамью рядом со мной жменю своих мелких алюминиевых румынских бань и ушла, мелькая грязными пятками из-под многочисленных юбок.
Это было грозное предзнаменование, смысл которого стал ясен только потом. Приехав в Будапешт, мы не нашли нужного товара, а у Саши в толчее вытянули кошелек. К счастью, в нем была только небольшая часть денег... Торговцы предлагали приходить завтра утром, все будет, да и не ехать же восвояси пустыми, и по всему выходило, что надо оставаться на ночлег.
Единственным светлым пятном было то, что я познакомился с менялой, бывшим алжирским студентом, женившимся на мадьярке против воли родителей и осевшем на берегах Дуная. Углядев на мне ремень алжирского морского офицера с якорем и полумесяцем на пряжке, он проникся дружескими чувствами и мы немного поболтали на смеси французского и магрибского диалекта арабского языка.
Абдрашид обещал обменять завтра валюту по самому выгодному курсу, после чего мы сели в тот же 23-й номер трамвая и отправились к известной общаге, превращенной в дешевый приют для челноков. Выкушав за ужином бутылочку палинки на черешневых косточках - эх! хороша, чертовка! (а кто пил в Венгрии разливной рислинг или мускатель из кооперативной бочки - на наш и смотреть не захочет), мы полегли спать...
...В то злосчастное будапештское утро, едва взошло солнце, мы, наскоро перекусив, отправились на трамвайную остановку. Вообще, район там почти нежилой, какие-то строения промышленного характера и склады терялись в легком туманце.
Как подошли эти девятеро крепких, совсем молодых парней, я почему-то не заметил и полностью очнулся, когда они плотно обступили нашу троицу.
- Откуда, земляки?, - дружелюбно спросил один, нисколько не сомневаясь, что мы "земляки". Одни клетчатые сумки чего стоили.
- Из Крыма, - уклончиво ответил Гена, а процесс уже пошел, парни все теснее смыкались вокруг, прижимая нас друг к другу ( а проклятый трамвай все никак не появлялся), и каждый играл свою роль:
- Хохлы, душить вас надо!, рычал один за моей спиной. Это был "злой".
- Да это старичье, - заводил слева "добрый", - может, ну их нахрен?
Внимание раздваивалось, кто-то тяжело дышал мне в затылок (Во Владикавказе я уже получал бутылкой по затылку в такой ситуации).
Нас было трое, все уже на пятом десятке, двое в очках, против девяти молодых здоровых гопников.
"Вот это влетели", - билось в голове. Хотя основные мои деньги были засунуты в носки, но не столь это надежное укрытие.
И тут вступил в дело рассудительный "старшой".
- Душить никого не надо, - осадил он "злого", - и давай без самодеятельности, - поставил на место "доброго".
- Не бойтесь, мы не бандиты, и деньги у вас забирать не собираемся, обратился он к нам.
(Да где же трамвай, где люди?)
- Вы нам дадите за охрану (!!!) только десятую часть. Подумайте, можете не платить, но все ведь может случиться, или бритвой кто полоснет, или кислотой в глаза плеснут...
Во всем этом был свой расчет. Нам продемонстрировали нашу полную беспомощность и намекнули на возможные последствия в случае несговорчивости. С другой стороны, расстаться с частью денег психологически легче, чем со всей суммой. Когда забирают все, жертва может и решиться на все, пойти до конца.
В итоге они все-таки вывернули наши карманы и, как ни странно, действительно отсчитали только десятую часть. Мой взнос составил 70 долларов. До носков они добираться не стали. На прощание главарь сообщил, что пароль на сегодня "зеленая волна" - если кто-то наедет на нас, надо назвать пароль и сказать, что мы под "крышей" бригады Толика.
Душило чувство унижения и стыда, чтоб вы попередохли все!
Позже Саша сказал, что во время налета я сильно побледнел. Это плохая физиологическая реакция. Краснеть в таких случаях надо, друзья, краснеть!
Конечно, это было экстраординарное событие, но, в конце концов, я распродал остатки товаров, неликвиды закинул в подвал гаража и направился в Москву.
Однако, это, как говорится, уже другая история, хотя и здесь есть что рассказать :)
