Забастовка
Создали на одном заводе отделение Общественного Народного Фронта. Чтобы бороться с заводской коррупцией. На самом деле, конечно, бороться с коррупцией никто не планировал, а отделение создали только для того, чтобы борьба с коррупцией находилась под строгим контролем чиновников и лично президента. Чтобы борьба эта шла правильно, без лишнего усердия. А лучше, чтобы вообще не шла, чтобы была одна только видимость, будто борьба идет.
Создали значит на заводе отделение Общественного Народного Фронта и поставили во главе святого отца. Это чтобы процесс борьбы с коррупцией находился под строгим контролем церкви, чтобы все происходило с божьей помощью, с благословения и помолясь.
И взялся святой отец за дело.
Поначалу батюшка просто собирал сообщения о коррупции, чтобы разобраться, пристыдить грешника, заставить его покаяться, да и отпустить в конце-концов грехи.
Сообщений о коррупции поступало немного и тогда святой отец решил расширить деятельность. Начал помаленьку проповедовать среди рабочих, собирать пожертвования, распространять религиозную литературу.
Однако для проповедей и сбора пожертвований батюшке все время не хватало времени и пространства. Обойти весь завод за обеденный перерыв и переговорить с каждым святой отец не успевал, а оставаться после работы трудящиеся не хотели.
Пробовал батюшка собрать всех в актовом зале, но рабочих приходило совсем немного и никакие призывы не помогали.
И тогда решил святой отец объявить забастовку.
Руководство завода отнеслось к идее отрицательно, но перечить главе заводского отделения Общественного Народного Фронта не решилось. Директор рассудил, что пусть лучше день побастуют, святой отец проповедь всем прочитает, душу отведет, да и успокоится. А то неровен час начнет бороться с коррупцией всерьез - что тогда будет? Воруют-то в руководстве ого-го, поэтому если начать борьбу, то придется всех увольнять вплоть до самого директора. И не только увольнять. Поэтому пусть лучше день побастуют, батюшка проповедь прочитает и дальше можно будет работать. Работать и воровать...
В общем, разрешил директор однодневную забастовку.
Остановили значит завод и потянулись рабочие в актовый зал. А куда же еще? День все равно свободен, работу остановили - пошли слушать, что скажет святой отец. И так много рабочих собралось послушать батюшку, что в актовый зал за один раз только десятая часть поместилась. Пришлось святому отцу в десять приемов мероприятие проводить, десять раз проповедь читать. Но он этому только рад был, потому что никогда еще его проповеди не были так популярны в народе. И пожертвований много собралось.
Забастовка прошла очень удачно. Все остались довольны. Рабочие остались довольны, что день провели интересно, да еще и домой пораньше ушли. Руководство завода осталось довольно, что конфликта удалось избежать. А святой отец был довольнее всех остальных.
И вот, через некоторое время решил батюшка повторить.
Директору завода идея, конечно, не понравилось, но у святого отца к тому времени сообщения о коррупции поднакопились и поэтому было решено сделать взаимовыгодный обмен - еще один день забастовки за аннулирование всех накопленных сообщений. На том и порешили.
Провел святой отец очередную забастовку. Акция прошла еще успешнее, чем прежде. Рабочие не только слушали, но и покупали заблаговременно изданные святым отцом брошюрки. И другие предметы культа тоже.
Очередной раз все остались довольны.
Но тут вдруг случился инцидент. Уволил начальник одного цеха трех рабочих за раз. При этом объявил, что это все из-за их участия в забастовке. Возмутило такое решение весь цех и пришла к святому отцу делегация за советом, как быть - можно ли следующий раз участвовать в забастовке, если за это стали увольнять?
Не понравилось святому отцу, что какой-то начальник цеха увольняет его прихожан и подрывает тем самым посещаемость будущих мероприятий. Отправился батюшка вместе с рабочими к директору с требованием уволить неугодного начальника.
Однако начальник цеха был родственником директора, поэтому тот нахмурился и ответил:
- Я вам две забастовки уже дал провести - все, хватит! Отправляйтесь работать, иначе и других уволим.
Не ожидал святой отец такого решительного отказа. И намек на то, что хватит забастовок, ему тоже совсем не понравился. На забастовки у батюшки уже были огромадные планы - проповеди в твердом переплете уже издавались в типографии, собственная версия Евангелия была в проекте, Лексус в кредит уже был куплен, а по кредиту еще платить и платить. Свечной заводик опять же хотелось...
Чтобы воплотить все намеченное в жизнь, святому отцу нужны были еще как минимум десять забастовок. И это только до конца года.
А тут - хватит...
Как это хватит?
Что значит "хватит"?
Проповеди читать хватит?
Или может быть вообще верить хватит?
Столь решительного отказа святой отец принять никак не мог. Поэтому нахмурился и пошел в самый большой цех самым быстрым шагом, каким только мог. И рабочие за ним...
Приходят все вместе в цех - и батюшка объявляет:
- Забастовка, братцы! Бессрочная забастовка! Нас тут за людей не считают, поганой метлой отовсюду гонят, а сами воруют - и много воруют! Негоже терпеть, братцы! Грабят нашего брата! И не просто грабят - еще и веру нашу хотят запретить!
Долго говорил святой отец, долго и проникновенно - никогда так проникновенно не говорил. Потому что уж больно задели его слова директора, за живое задели, за самое дорогое.
И началась на заводе несогласованная забастовка.
Директор, узнав об этом, сначала пришел в ярость, хотел было устроить всем разнос, но его вовремя поймал начальник охраны и кое-как успокоил. Выпили они вдвоем для успокоения нервов и решили, что идти на конфликт с ячейкой Общественного Народного Фронта не стоит. Пусть денек побастуют, как прошлый раз, батюшка свои проповеди отчитает, отведет душу, а потом можно будет как-нибудь договориться.
Но святой отец уже не проповеди читал...
Потянулись к нему рабочие с реальными проблемами - кого премии лишили, кому больничный не дали, кого оштрафовали за опоздание, кому до работы ехать далеко, кто не успевает детей из детского сада вечером забрать, кто наоборот не успевает отвести, про низкую зарплату и вовсе каждый поминал, а про плохую еду в заводской столовой - каждый второй. Про пенсии заговорили, будут ли они, да в каком возрасте, да в каком размере...
К вечеру у батюшки набралось столько жалоб от рабочих, что на целую Библию хватило бы.
На следующий день, узнав, что руководство навстречу не пошло и начальник отдела не уволен, забастовку решили продолжить.
Директор завода с начальником охраны выпили снова и решили подождать еще.
На третий день к заводу потянулись рабочие с других предприятий, потому что узнали, что местное отделение Общественного Народного Фронта, созданное самим президентом, собирает жалобы трудящихся.
Директор завода с начальником охраны уже начали побаиваться последствий и принялись пить еще сильней, в надежде, что все как-нибудь образуется само собой.
К заводу потянулись работники ближайших офисов, учителя и врачи, тоже со своими проблемами. Начали приходить пенсионеры - в основном из числа бывших рабочих того же завода, хотя были и другие.
Святой отец понял, что разочаровать такое количество прихожан просто не имеет права.
Проповеди начали принимать политический характер.
Проходило мероприятие, разумеется, под символикой ОНФ.
Кругом висели портреты президента.
На пятый день к митингам попытались присоединиться активисты от демократических партий. Их освистали и вытолкали, объявив агентами госдепа. Некоторых поколотили. В сторонке стояли немногочисленные коммунисты с красными флагами и молча наблюдали за происходящим, испытывая противоречивые чувства.
На шестой день святой отец почувствовал себя мессией.
Его проповеди, которые окончательно превратились в митинги, слушали больше ста тысяч человек, собравшихся на ближайшей к заводу площади. Люди плакали, называли его спасителем, целовали портреты - его и президента.
Для охраны мероприятия город выделил полк ППС и две роты ОМОНа. Однако все проходило мирно, либералы после первых неудачных попыток принимать участие больше не пытались. Коммунисты продолжали стоять в сторонке с озадаченным выражением лиц, некоторые украдкой крестились.
Мероприятие начало освещать телевидение.
В ночь на седьмой день святой отец составил петицию к президенту с кратким изложением требований трудящихся.
Основными требованиями были:
- Пересмотр итогов приватизации;
- Введение прогрессивного налога;
- Понижение пенсионного возраста до 50 лет;
- Возвращение Новороссии в состав России;
- Православие как государственная религия;
- Передача Центробанка под контроль РПЦ.
Утром седьмого дня петицию размножили и начали собирать под ней подписи.
Один экземпляр петиции быстро оказался в ФСБ и произвел на руководство службы шокирующее впечатление. На экстренно созванном Совете безопасности начали думать, как быть в сложившейся ситуации. Министр внутренних дел предложил арестовать священника и тем самым обезглавить движение. Большинство поддержало предложение, однако глава администрации президента возразил, что арест батюшки плохо отразится на образе церкви и могут быть инциденты. Генеральный прокурор добавил, что возникает сложная коллизия со статьей об оскорблении чувств верующих. С доводами пришлось согласиться.
Тем временем святой отец вещал:
- Пойдемте, братья и сестры, с нашими нуждами к самому президенту и если есть у нас президент, как говорят о нем, то он выполнит наши просьбы и ответит на наши чаяния, а если не ответит - значит нет у нас с вами президента, и тогда мы дружно скажем - нет у нас президента!
Совет безопасности пришел к решению, что с арестом батюшки надо повременить, однако пускать толпу к Кремлю категорически нельзя. Решили рассредоточить шествие на подходах. На плане города отметили, где поставить кордоны.
Святой отец в это время начал почему-то называть президента царем:
- Если есть у нас царь, как о нем говорят, значит он выслушает нас. Не знает наверное царь, в какой нужде живет его народ, в какой несправедливости, в каких тяготах и страданиях народ живет. А мы скажем царю! И если исполнит он наши просьбы - значит есть у нас царь, а если не исполнит - значит нет у нас царя. И тогда мы дружно крикнем - Долой царя!..
И толпа дружно повторяла: Долой царя, долой царя...
Около полудня шествие двинулось в направлении Кремля.
Шли с портретами президента, иконами, некоторые несли транспаранты "Мир! Труд! Май!" Триколоры соседствовали с красными флагами. Кто-то нес портрет Сталина.
К трем часам дня процессия достигла первого кордона росгвардии.
По толпе ударили водометы, полетели гранаты со слезоточивым газом, люди начали разбегаться в переулки, оставляя на месте шествия десятки упавших, сбитых с ног, потерявших ориентацию из-за газа и потоков воды.
- Долой царя! - кричал батюшка, которого несколько человек отвели в сторону, - Долой царя! - его вывели на другую улицу, а он все повторял и повторял, только уже негромко, - Долой, долой...
На месте шествия остались сотни две раненых и надышавшихся слезоточивым газом - их начали хватать омоновцы, некоторых уводили, иных уносили на руках.
Бойцы росгвардии поднимали с асфальта брошенные участниками шествия листки с текстом петиции.
Портреты президента не поднимал никто...
Создали значит на заводе отделение Общественного Народного Фронта и поставили во главе святого отца. Это чтобы процесс борьбы с коррупцией находился под строгим контролем церкви, чтобы все происходило с божьей помощью, с благословения и помолясь.
И взялся святой отец за дело.
Поначалу батюшка просто собирал сообщения о коррупции, чтобы разобраться, пристыдить грешника, заставить его покаяться, да и отпустить в конце-концов грехи.
Сообщений о коррупции поступало немного и тогда святой отец решил расширить деятельность. Начал помаленьку проповедовать среди рабочих, собирать пожертвования, распространять религиозную литературу.
Однако для проповедей и сбора пожертвований батюшке все время не хватало времени и пространства. Обойти весь завод за обеденный перерыв и переговорить с каждым святой отец не успевал, а оставаться после работы трудящиеся не хотели.
Пробовал батюшка собрать всех в актовом зале, но рабочих приходило совсем немного и никакие призывы не помогали.
И тогда решил святой отец объявить забастовку.
Руководство завода отнеслось к идее отрицательно, но перечить главе заводского отделения Общественного Народного Фронта не решилось. Директор рассудил, что пусть лучше день побастуют, святой отец проповедь всем прочитает, душу отведет, да и успокоится. А то неровен час начнет бороться с коррупцией всерьез - что тогда будет? Воруют-то в руководстве ого-го, поэтому если начать борьбу, то придется всех увольнять вплоть до самого директора. И не только увольнять. Поэтому пусть лучше день побастуют, батюшка проповедь прочитает и дальше можно будет работать. Работать и воровать...
В общем, разрешил директор однодневную забастовку.
Остановили значит завод и потянулись рабочие в актовый зал. А куда же еще? День все равно свободен, работу остановили - пошли слушать, что скажет святой отец. И так много рабочих собралось послушать батюшку, что в актовый зал за один раз только десятая часть поместилась. Пришлось святому отцу в десять приемов мероприятие проводить, десять раз проповедь читать. Но он этому только рад был, потому что никогда еще его проповеди не были так популярны в народе. И пожертвований много собралось.
Забастовка прошла очень удачно. Все остались довольны. Рабочие остались довольны, что день провели интересно, да еще и домой пораньше ушли. Руководство завода осталось довольно, что конфликта удалось избежать. А святой отец был довольнее всех остальных.
И вот, через некоторое время решил батюшка повторить.
Директору завода идея, конечно, не понравилось, но у святого отца к тому времени сообщения о коррупции поднакопились и поэтому было решено сделать взаимовыгодный обмен - еще один день забастовки за аннулирование всех накопленных сообщений. На том и порешили.
Провел святой отец очередную забастовку. Акция прошла еще успешнее, чем прежде. Рабочие не только слушали, но и покупали заблаговременно изданные святым отцом брошюрки. И другие предметы культа тоже.
Очередной раз все остались довольны.
Но тут вдруг случился инцидент. Уволил начальник одного цеха трех рабочих за раз. При этом объявил, что это все из-за их участия в забастовке. Возмутило такое решение весь цех и пришла к святому отцу делегация за советом, как быть - можно ли следующий раз участвовать в забастовке, если за это стали увольнять?
Не понравилось святому отцу, что какой-то начальник цеха увольняет его прихожан и подрывает тем самым посещаемость будущих мероприятий. Отправился батюшка вместе с рабочими к директору с требованием уволить неугодного начальника.
Однако начальник цеха был родственником директора, поэтому тот нахмурился и ответил:
- Я вам две забастовки уже дал провести - все, хватит! Отправляйтесь работать, иначе и других уволим.
Не ожидал святой отец такого решительного отказа. И намек на то, что хватит забастовок, ему тоже совсем не понравился. На забастовки у батюшки уже были огромадные планы - проповеди в твердом переплете уже издавались в типографии, собственная версия Евангелия была в проекте, Лексус в кредит уже был куплен, а по кредиту еще платить и платить. Свечной заводик опять же хотелось...
Чтобы воплотить все намеченное в жизнь, святому отцу нужны были еще как минимум десять забастовок. И это только до конца года.
А тут - хватит...
Как это хватит?
Что значит "хватит"?
Проповеди читать хватит?
Или может быть вообще верить хватит?
Столь решительного отказа святой отец принять никак не мог. Поэтому нахмурился и пошел в самый большой цех самым быстрым шагом, каким только мог. И рабочие за ним...
Приходят все вместе в цех - и батюшка объявляет:
- Забастовка, братцы! Бессрочная забастовка! Нас тут за людей не считают, поганой метлой отовсюду гонят, а сами воруют - и много воруют! Негоже терпеть, братцы! Грабят нашего брата! И не просто грабят - еще и веру нашу хотят запретить!
Долго говорил святой отец, долго и проникновенно - никогда так проникновенно не говорил. Потому что уж больно задели его слова директора, за живое задели, за самое дорогое.
И началась на заводе несогласованная забастовка.
Директор, узнав об этом, сначала пришел в ярость, хотел было устроить всем разнос, но его вовремя поймал начальник охраны и кое-как успокоил. Выпили они вдвоем для успокоения нервов и решили, что идти на конфликт с ячейкой Общественного Народного Фронта не стоит. Пусть денек побастуют, как прошлый раз, батюшка свои проповеди отчитает, отведет душу, а потом можно будет как-нибудь договориться.
Но святой отец уже не проповеди читал...
Потянулись к нему рабочие с реальными проблемами - кого премии лишили, кому больничный не дали, кого оштрафовали за опоздание, кому до работы ехать далеко, кто не успевает детей из детского сада вечером забрать, кто наоборот не успевает отвести, про низкую зарплату и вовсе каждый поминал, а про плохую еду в заводской столовой - каждый второй. Про пенсии заговорили, будут ли они, да в каком возрасте, да в каком размере...
К вечеру у батюшки набралось столько жалоб от рабочих, что на целую Библию хватило бы.
На следующий день, узнав, что руководство навстречу не пошло и начальник отдела не уволен, забастовку решили продолжить.
Директор завода с начальником охраны выпили снова и решили подождать еще.
На третий день к заводу потянулись рабочие с других предприятий, потому что узнали, что местное отделение Общественного Народного Фронта, созданное самим президентом, собирает жалобы трудящихся.
Директор завода с начальником охраны уже начали побаиваться последствий и принялись пить еще сильней, в надежде, что все как-нибудь образуется само собой.
К заводу потянулись работники ближайших офисов, учителя и врачи, тоже со своими проблемами. Начали приходить пенсионеры - в основном из числа бывших рабочих того же завода, хотя были и другие.
Святой отец понял, что разочаровать такое количество прихожан просто не имеет права.
Проповеди начали принимать политический характер.
Проходило мероприятие, разумеется, под символикой ОНФ.
Кругом висели портреты президента.
На пятый день к митингам попытались присоединиться активисты от демократических партий. Их освистали и вытолкали, объявив агентами госдепа. Некоторых поколотили. В сторонке стояли немногочисленные коммунисты с красными флагами и молча наблюдали за происходящим, испытывая противоречивые чувства.
На шестой день святой отец почувствовал себя мессией.
Его проповеди, которые окончательно превратились в митинги, слушали больше ста тысяч человек, собравшихся на ближайшей к заводу площади. Люди плакали, называли его спасителем, целовали портреты - его и президента.
Для охраны мероприятия город выделил полк ППС и две роты ОМОНа. Однако все проходило мирно, либералы после первых неудачных попыток принимать участие больше не пытались. Коммунисты продолжали стоять в сторонке с озадаченным выражением лиц, некоторые украдкой крестились.
Мероприятие начало освещать телевидение.
В ночь на седьмой день святой отец составил петицию к президенту с кратким изложением требований трудящихся.
Основными требованиями были:
- Пересмотр итогов приватизации;
- Введение прогрессивного налога;
- Понижение пенсионного возраста до 50 лет;
- Возвращение Новороссии в состав России;
- Православие как государственная религия;
- Передача Центробанка под контроль РПЦ.
Утром седьмого дня петицию размножили и начали собирать под ней подписи.
Один экземпляр петиции быстро оказался в ФСБ и произвел на руководство службы шокирующее впечатление. На экстренно созванном Совете безопасности начали думать, как быть в сложившейся ситуации. Министр внутренних дел предложил арестовать священника и тем самым обезглавить движение. Большинство поддержало предложение, однако глава администрации президента возразил, что арест батюшки плохо отразится на образе церкви и могут быть инциденты. Генеральный прокурор добавил, что возникает сложная коллизия со статьей об оскорблении чувств верующих. С доводами пришлось согласиться.
Тем временем святой отец вещал:
- Пойдемте, братья и сестры, с нашими нуждами к самому президенту и если есть у нас президент, как говорят о нем, то он выполнит наши просьбы и ответит на наши чаяния, а если не ответит - значит нет у нас с вами президента, и тогда мы дружно скажем - нет у нас президента!
Совет безопасности пришел к решению, что с арестом батюшки надо повременить, однако пускать толпу к Кремлю категорически нельзя. Решили рассредоточить шествие на подходах. На плане города отметили, где поставить кордоны.
Святой отец в это время начал почему-то называть президента царем:
- Если есть у нас царь, как о нем говорят, значит он выслушает нас. Не знает наверное царь, в какой нужде живет его народ, в какой несправедливости, в каких тяготах и страданиях народ живет. А мы скажем царю! И если исполнит он наши просьбы - значит есть у нас царь, а если не исполнит - значит нет у нас царя. И тогда мы дружно крикнем - Долой царя!..
И толпа дружно повторяла: Долой царя, долой царя...
Около полудня шествие двинулось в направлении Кремля.
Шли с портретами президента, иконами, некоторые несли транспаранты "Мир! Труд! Май!" Триколоры соседствовали с красными флагами. Кто-то нес портрет Сталина.
К трем часам дня процессия достигла первого кордона росгвардии.
По толпе ударили водометы, полетели гранаты со слезоточивым газом, люди начали разбегаться в переулки, оставляя на месте шествия десятки упавших, сбитых с ног, потерявших ориентацию из-за газа и потоков воды.
- Долой царя! - кричал батюшка, которого несколько человек отвели в сторону, - Долой царя! - его вывели на другую улицу, а он все повторял и повторял, только уже негромко, - Долой, долой...
На месте шествия остались сотни две раненых и надышавшихся слезоточивым газом - их начали хватать омоновцы, некоторых уводили, иных уносили на руках.
Бойцы росгвардии поднимали с асфальта брошенные участниками шествия листки с текстом петиции.
Портреты президента не поднимал никто...