Пишу вам из Сибири
До Европы я пока не доехал. С военной базы в Сирии меня отправили в Москву и там еще раз допросили. Моих документов так и не нашли - они потерялись где-то в треугольнике между Киевом, Дамаском и Берлином.
Украинского гражданства у меня не было. Про российское гражданство я рассказывать не стал, чтобы агенты Путина не узнали, что я раньше писал про Крым. Но они все равно о чем-то таком догадались.
Меня отправили на вокзал и погрузили в большой товарный вагон. Кроме меня, в вагоне было еще много народу. По дороге я смог выяснить, что большинство - пленные украинцы и жители Крыма, не согласные с политикой Путина.
Мы ехали в неизвестном нам направлении четверо суток. Часто останавливались, чтобы пропустить длинные составы с цистернами. Кормили нас один раз, после набора высоты на вторые сутки после того, как выехали. Чтобы мы не сошли с ума от голода, нам включили радио. По радио постоянно крутили шестой концерт Рахманинова для балалайки с гармошкой или что-то вроде того. В перерывах между повторами концерта играл гимн России, судя по звуку, на той же гармошке. От такого репертуара некоторые сходили с ума.
К исходу четвертых суток состав остановился и наш вагон открыли. Сказали выходить.
Перрона не было. Мы прыгали из вагона прямо в глубокий снег. Недалеко от путей стояла большая изба. Как потом оказалось, это был вокзал Новосибирск-главный. Дверь избы распахнулась, оттуда повалил пар и вышел мужик в полураспахнутом ватнике на голое тело. В одной руке у него был автомат Калашникова, а в другой бутылка водки. Вслед за мужиком вышел медведь.
Мужик оказался начальником вокзала. Он отхлебнул из бутылки, занюхал автоматом и отдал бутылку медведю. Тот допил.
Мужик подошел к нам и сказал, что медведь отведет нас, куда следует. Идти нужно было строем, с песней, кто выйдет из строя, того медведь порвет.
Те, кто в поезде сошел с ума от голода и репертуара, идти строем по понятным причинам не могли. Их загнали в автофургон и куда-то повезли. Потом я узнал, что их отвезли в зоопарк, а наиболее одаренных в цирк. Вместо обезьян, которые здесь не выживают из-за сильных морозов.
Медведь отвел нас на центральную площадь города, которая называется площадью Ленина, хотя сам Ленин на ней не был никогда. На центральной площади нас ждал другой мужик - это был мэр. У него тоже была водка, автомат Калашникова и медведь.
Мэр разделил нас на две бригады и велел одной бригаде чистить снег, двигаясь от площади Ленина на север, а другой - на юг. Работу северной бригады контролировал медведь начальника вокзала, который привел нас сюда, а работу южной - медведь мэра. Чтобы мы не замерзли, каждому выдали по бутылке водки. Северной бригаде выдавали бутылки 0,7, а южной - 0,5, потому что на юге теплее.
С тех пор мы убираем снег. Один день мы убираем, двигаясь от площади Ленина, а на следующий день убираем, двигаясь обратно, потому что там, где убирали вчера, снег появился опять.
По дороге, которую мы убираем, проезжает всего две машины - одна принадлежит мэру, а другая - губернатору. Все остальные жители города пользуются санями, в которые запрягают своих медведей. Но по главной дороге они ездить не могут, потому что на ней нет снега, ведь мы постоянно убираем его.
Иногда снег перестает идти и тогда мы спим. Как только снег начинает идти снова, медведь нас будит и мы начинаем его убирать.
Сначала мы все очень боялись медведя, но он оказался совсем не злой. Он ест только тех, кто пытается убежать, а остальных не трогает. Чтобы выжить, нужно просто не убегать от медведя и хорошо работать. У меня пока получается.
Нам сказали, что мы будем так работать, пока не привезут следующих. После этого новенькие начнут убирать снег вместо нас, а мы отправимся на более интересную работу - валить лес. Говорят, что на лесоповале больше платят - целых две бутылки в день.
После лесоповала, если я все правильно понял, будет работа в угольной шахте, потом на нефтедобыче, потом на газовом месторождении, а кто выживет - дослужится до уранового рудника.
Из уранового рудника обычно не выходит никто. Но иногда, раз в несколько лет, один рабочий выходит из рудника и он становится начальником вокзала, начальник вокзала - мэром, а мэр - губернатором. А губернатор выходит на пенсию и Пенсионный фонд России платит ему до конца жизни.
А еще говорят, что начальник вокзала свою избушку не топит, после уранового рудника он уже не мерзнет и сам нагревает окружающую среду.
Это пока все, что удалось узнать.
Пишу вам это письмо, потому что у меня сегодня был день рождения, мне в честь праздника подарили новую лопату и медведь дал на пару часов посидеть в интернете со своего планшета. Я сказал ему, что хочу почитать новости про Путина, а сам решил написать вам всю правду о Сибири. Скорее отправляю, пока медведь не увидел, что я пишу.
В Европу теперь попаду нескоро, сначала надо дожить до лесоповала, потом до угольной шахты, потом до нефтевышки, газового месторождения, уранового рудника, а потом уже станет легче. ЕБЖ, разумеется, как писал Лев Толстой.
Если Буду Жив.
Украинского гражданства у меня не было. Про российское гражданство я рассказывать не стал, чтобы агенты Путина не узнали, что я раньше писал про Крым. Но они все равно о чем-то таком догадались.
Меня отправили на вокзал и погрузили в большой товарный вагон. Кроме меня, в вагоне было еще много народу. По дороге я смог выяснить, что большинство - пленные украинцы и жители Крыма, не согласные с политикой Путина.
Мы ехали в неизвестном нам направлении четверо суток. Часто останавливались, чтобы пропустить длинные составы с цистернами. Кормили нас один раз, после набора высоты на вторые сутки после того, как выехали. Чтобы мы не сошли с ума от голода, нам включили радио. По радио постоянно крутили шестой концерт Рахманинова для балалайки с гармошкой или что-то вроде того. В перерывах между повторами концерта играл гимн России, судя по звуку, на той же гармошке. От такого репертуара некоторые сходили с ума.
К исходу четвертых суток состав остановился и наш вагон открыли. Сказали выходить.
Перрона не было. Мы прыгали из вагона прямо в глубокий снег. Недалеко от путей стояла большая изба. Как потом оказалось, это был вокзал Новосибирск-главный. Дверь избы распахнулась, оттуда повалил пар и вышел мужик в полураспахнутом ватнике на голое тело. В одной руке у него был автомат Калашникова, а в другой бутылка водки. Вслед за мужиком вышел медведь.
Мужик оказался начальником вокзала. Он отхлебнул из бутылки, занюхал автоматом и отдал бутылку медведю. Тот допил.
Мужик подошел к нам и сказал, что медведь отведет нас, куда следует. Идти нужно было строем, с песней, кто выйдет из строя, того медведь порвет.
Те, кто в поезде сошел с ума от голода и репертуара, идти строем по понятным причинам не могли. Их загнали в автофургон и куда-то повезли. Потом я узнал, что их отвезли в зоопарк, а наиболее одаренных в цирк. Вместо обезьян, которые здесь не выживают из-за сильных морозов.
Медведь отвел нас на центральную площадь города, которая называется площадью Ленина, хотя сам Ленин на ней не был никогда. На центральной площади нас ждал другой мужик - это был мэр. У него тоже была водка, автомат Калашникова и медведь.
Мэр разделил нас на две бригады и велел одной бригаде чистить снег, двигаясь от площади Ленина на север, а другой - на юг. Работу северной бригады контролировал медведь начальника вокзала, который привел нас сюда, а работу южной - медведь мэра. Чтобы мы не замерзли, каждому выдали по бутылке водки. Северной бригаде выдавали бутылки 0,7, а южной - 0,5, потому что на юге теплее.
С тех пор мы убираем снег. Один день мы убираем, двигаясь от площади Ленина, а на следующий день убираем, двигаясь обратно, потому что там, где убирали вчера, снег появился опять.
По дороге, которую мы убираем, проезжает всего две машины - одна принадлежит мэру, а другая - губернатору. Все остальные жители города пользуются санями, в которые запрягают своих медведей. Но по главной дороге они ездить не могут, потому что на ней нет снега, ведь мы постоянно убираем его.
Иногда снег перестает идти и тогда мы спим. Как только снег начинает идти снова, медведь нас будит и мы начинаем его убирать.
Сначала мы все очень боялись медведя, но он оказался совсем не злой. Он ест только тех, кто пытается убежать, а остальных не трогает. Чтобы выжить, нужно просто не убегать от медведя и хорошо работать. У меня пока получается.
Нам сказали, что мы будем так работать, пока не привезут следующих. После этого новенькие начнут убирать снег вместо нас, а мы отправимся на более интересную работу - валить лес. Говорят, что на лесоповале больше платят - целых две бутылки в день.
После лесоповала, если я все правильно понял, будет работа в угольной шахте, потом на нефтедобыче, потом на газовом месторождении, а кто выживет - дослужится до уранового рудника.
Из уранового рудника обычно не выходит никто. Но иногда, раз в несколько лет, один рабочий выходит из рудника и он становится начальником вокзала, начальник вокзала - мэром, а мэр - губернатором. А губернатор выходит на пенсию и Пенсионный фонд России платит ему до конца жизни.
А еще говорят, что начальник вокзала свою избушку не топит, после уранового рудника он уже не мерзнет и сам нагревает окружающую среду.
Это пока все, что удалось узнать.
Пишу вам это письмо, потому что у меня сегодня был день рождения, мне в честь праздника подарили новую лопату и медведь дал на пару часов посидеть в интернете со своего планшета. Я сказал ему, что хочу почитать новости про Путина, а сам решил написать вам всю правду о Сибири. Скорее отправляю, пока медведь не увидел, что я пишу.
В Европу теперь попаду нескоро, сначала надо дожить до лесоповала, потом до угольной шахты, потом до нефтевышки, газового месторождения, уранового рудника, а потом уже станет легче. ЕБЖ, разумеется, как писал Лев Толстой.
Если Буду Жив.