Багровые паруса
Однажды Ивану Ивановичу приснился странный и какой-то даже жутковатый сон. Начинался он хорошо, празднично, торжественно - в бухту входил великолепный парусник с алыми парусами - тот самый...
Набережная была заполнена народом, в основном молодежью, выпускниками, все были очень веселые и красивые, такие молодые, они приветствовали парусник и смотрели салют - тоже очень красивый, праздничный...
Рядом стояла юная парочка, парень с девушкой, они целовались. Ивану Ивановичу стало неловко смотреть на целующихся, стоя прямо перед ними, и тогда он поднял голову, чтобы досмотреть салют. Но салют стал каким-то странным, редким, состоящим из отдельных вспышек, каких-то разрозненных, хаотичных, возникающих то с одной стороны, то с другой. И тогда Иван Иванович понял, что это уже не салют - это работают системы ПВО, которые сбивают вражеские ракеты и беспилотники.
Всё стало каким-то черно-белым, как в кино. По низкому серому небу рыскали лучи прожекторов. Сполохи разрывов освещали всё вокруг, выхватывая из ночи силуэты домов.
Иван Иванович посмотрел на бухту, в которую входил парусник - он по-прежнему был там, только его паруса уже были не алыми, а какими-то темно-серыми, почти черными. И сам парусник заметно накренился. Часть борта была разрушена. Паруса пробиты.
- Надо бы сказать им, чтобы прятались, - подумал Иван Иванович про парочку, которая целовалась рядом с ним. Но её уже не было. Осталась только девушка, и стояла она уже не в летнем платье, а в полушубке и зимней шапке, держа а в руках противодронное ружьё и целясь им куда-то в небо, видимо пыталась сбить беспилотник.
Иван Иванович стал оглядываться по сторонам, набережная была почти пуста, только вдалеке стояла еще какая-то фигура с таким же противодронным ружьём. И еще на ящике сидел парень, он что-то сосредоточенно делал, уткнувшись в прибор, лежавший на коленях. Иван Иванович догадался, что это был пульт и парень управлял беспилотником. Он был очень похож на того, который недавно целовался с девушкой. Только заметно повзрослел.
Совсем рядом что-то сверкнуло, кто-то побежал, кого-то понесли на носилках, возможно даже кто-то закричал или это завыла сирена, всё замелькало, закружилось, кто-то потащил его в укрытие, он оказался в полуподвальном помещении с маленькими окнами, подошел к одному из них, чтобы посмотреть, что же происходит снаружи, а там...
Парусник стоял совсем рядом, нависая и возвышаясь, сильно накренившись, и казалось, что он начал заваливаться прямо на Ивана Ивановича, который вдруг понял, что паруса не серые и не черные, а тёмно-багровые...
Что-то оглушительно громыхнуло и...
Иван Иванович проснулся.
Он опять заснул перед включенным телевизором, наверное в тот самый момент, когда начиналась трансляция с Алых Парусов. Праздник уже давно закончился, рассвело и по телевизору шел репортаж с передовой. Показывали, как работает артиллерия.
Военкор что-то спросил у командира, тот ответил, а потом повернулся в сторону стоящего неподалеку орудия, которое в очередной раз перезарядили, и скомандовал:
- Триста тридцать три!
Набережная была заполнена народом, в основном молодежью, выпускниками, все были очень веселые и красивые, такие молодые, они приветствовали парусник и смотрели салют - тоже очень красивый, праздничный...
Рядом стояла юная парочка, парень с девушкой, они целовались. Ивану Ивановичу стало неловко смотреть на целующихся, стоя прямо перед ними, и тогда он поднял голову, чтобы досмотреть салют. Но салют стал каким-то странным, редким, состоящим из отдельных вспышек, каких-то разрозненных, хаотичных, возникающих то с одной стороны, то с другой. И тогда Иван Иванович понял, что это уже не салют - это работают системы ПВО, которые сбивают вражеские ракеты и беспилотники.
Всё стало каким-то черно-белым, как в кино. По низкому серому небу рыскали лучи прожекторов. Сполохи разрывов освещали всё вокруг, выхватывая из ночи силуэты домов.
Иван Иванович посмотрел на бухту, в которую входил парусник - он по-прежнему был там, только его паруса уже были не алыми, а какими-то темно-серыми, почти черными. И сам парусник заметно накренился. Часть борта была разрушена. Паруса пробиты.
- Надо бы сказать им, чтобы прятались, - подумал Иван Иванович про парочку, которая целовалась рядом с ним. Но её уже не было. Осталась только девушка, и стояла она уже не в летнем платье, а в полушубке и зимней шапке, держа а в руках противодронное ружьё и целясь им куда-то в небо, видимо пыталась сбить беспилотник.
Иван Иванович стал оглядываться по сторонам, набережная была почти пуста, только вдалеке стояла еще какая-то фигура с таким же противодронным ружьём. И еще на ящике сидел парень, он что-то сосредоточенно делал, уткнувшись в прибор, лежавший на коленях. Иван Иванович догадался, что это был пульт и парень управлял беспилотником. Он был очень похож на того, который недавно целовался с девушкой. Только заметно повзрослел.
Совсем рядом что-то сверкнуло, кто-то побежал, кого-то понесли на носилках, возможно даже кто-то закричал или это завыла сирена, всё замелькало, закружилось, кто-то потащил его в укрытие, он оказался в полуподвальном помещении с маленькими окнами, подошел к одному из них, чтобы посмотреть, что же происходит снаружи, а там...
Парусник стоял совсем рядом, нависая и возвышаясь, сильно накренившись, и казалось, что он начал заваливаться прямо на Ивана Ивановича, который вдруг понял, что паруса не серые и не черные, а тёмно-багровые...
Что-то оглушительно громыхнуло и...
Иван Иванович проснулся.
Он опять заснул перед включенным телевизором, наверное в тот самый момент, когда начиналась трансляция с Алых Парусов. Праздник уже давно закончился, рассвело и по телевизору шел репортаж с передовой. Показывали, как работает артиллерия.
Военкор что-то спросил у командира, тот ответил, а потом повернулся в сторону стоящего неподалеку орудия, которое в очередной раз перезарядили, и скомандовал:
- Триста тридцать три!