"Подчиняюсь, но не повинуюсь"
По поводу положения крымских татар в Российской империи есть две диаметрально противоположные точки зрения. Согласно одной крымцы были верными подданными империи (популярная точка зрения некоторых писателей), согласно другой - на самом деле партизанили и вообще чуть ли не восставали (эта точка зрения представлена во втором томе четырехтомника Возгрина). Обе точки зрения представляются не отражающими существовавшее положение дел. Крымские татары открыто не восставали после 1783 года, однако из этого нельзя сделать вывод, что они были верноподданными. В любую войну, когда на территории Крыма оказывались армии воюющих с Россией стран, они получали помощь со стороны части крымских татар. Массовая и активная поддержка противников России и внешне спокойное бездействие в период между очередными войнами подсказывает, что положение значительной части крымскотатарского народа после 1783 года можно охарактеризовать поговоркой «подчиняюсь, но не повинуюсь». «Повседневное сопротивление» (терминология Джеймса Скотта) представляло собой внешнюю лояльность, за которой скрывались антиправительственные песни, распеваемые между «своими», молитвы о поражении России, бегство из российской армии, стремление во возможности избегать контактов с властями («главное - это жить, не имея дела с государством»).
Местные разновидности «оружия слабых»:
1) распространение антироссийских слухов.
См. статью Зайцев И.В., Крол А.А. «Вражьи рифмы»: первый египетский кризис, хадж из Крыма и египетская пропаганда среди крымских татар в 1832 г. // Восток (Oriens). 2016. №5. С. 91-104. С. 92:
Доносчик писал: «приходит ко мне сосед мой бакчесарайской татарин Мулла Дервиш, который был мною ласкаем и пред которым я всегда выказывал себя великим соревнователем исламизма, подражая известному мне его Дервиша характера, дабы более привлечь к себе его доверие, наконец, когда увидал он во мне несумненнаго мусульманина, стал откровенно говорить со мною о многих войнах, о переворотах в Турции и наконец о Крыме, говоря, что земля сия скоро будет взята мюслюманами». Разговоры о скором избавлении от русского владычества в это время циркулировали среди крымских татар под влиянием египетской пропаганды.
2) коллективные молитвы за успехи мусульман в борьбе с Россией.
См. Александров Н. Шейх Имам Мансур // Известия Таврической ученой архивной комиссии. 1919. № 56. С. 1-38. С. 26-30.
В северном Крыму в 1788 году много раз проводились массовые коллективные молитвы в поддержку движения шейха Мансура - «жертвоприношения с предварительным постом и чтением распространенной Хаджи Мустафой и Сеидом Эфенди молитвой совершены были, как это установлено расследованием, почти во всех селах Перекопского и Евпаторийского уездов, и духовенство в довольно значительном его числе поплатилось высылкой во внутренние губернии России» (с. 29).
3) неприятие российских денег.
См. Храпунов Н. Взгляд извне: британский поэт и путешественник Реджинальд Хебер о состоянии Крыма в 1806 г. // Крымское историческое обозрение. 2015. № 3. С. 252-274.
«Помимо этого здесь нужно было выменять известное количество турецких денег, поскольку крымские татары наотрез отказываются брать российскую валюту. Это свидетельствует как об особенностях экономики полуострова, так и об отношении жителей Крыма к новым властям».
4) дистанцирование от властей.
О провале шотландской миссионерской миссии в Крыму сами миссионеры признавались, что это было связано с восприятием крымцами миссии как связанной с правительством. А раз так - уже плюс к холоду, минус к теплу.
См. Kirimli H. Crimean Tatars, Nogays, and Scottish Missionaries: The Story of Kattı Geray and Other Baptised Descendants of the Crimean Khans // Cahiers Du Monde Russe 45, no. 1-2 (2004). С. 61-108, с. 91:
«Initially, they were indeed warmly received by some Crimean Tatars, but as the Society also admitted, such cases of favorable reception “in almost every instance, proceeded either from ignorance of his object, from curiosity, or from fear ; the Tartars in general having the idea that he was in some way or other connected with the Russian Government - a circumstance, which, though it obtained for him external marks of attention and respect, was very unfavorable in regard to the reception of his message».
См. Граф де Людольф. Письма о Крыме // Русское обозрение. Том 2. Март 1892. С. 155-201. С. 194-195:
«Я остановился, чтобы несколько отдохнуть в селении Байдары. Я просил своего возницу попросить мне какой-нибудь пищи, но большинство Татар с отталкивающим и холодным видом держались вдали от нас. Возница мой, солдат, уже хотел было пустить в дело свой авторитет, а я между тем уже успел заметить некоторое движение, свидетельствовавшее о неудовольствии. Я угомонил его и, подойдя к этим добрым людям, стал разговаривать с ними на турецком языке. Я сказал им, что приехал из Константинополя, что я муссафир. - "А зачем же вы приехали? с грустным видом спросили они меня, - здесь смотреть уже не на что!" Таков был их ответ и он печально подействовал на меня; в этих немногих словах он напоминал о том, чем были Татары, о том, чего они лишились!...
...Они боятся Русских столько же, сколько они их ненавидят, и только ищут случая, чтобы бежать и соединиться со своими кавказскими соплеменниками».
5) негативное отношение к службе в российской армии и дезертирство.
Про то, что даже принесшие присягу чиновники агитировали крымских татар против службы, я уже писал. Там же - про оскорбление «новых воинов империи» соплеменниками и даже случай убийства.
Стоит добавить, что крымские татары вообще регулярную службу не любили - попытка ввести рекрутскую повинность для набора конных полков в войне с Наполеоном в 1813 г. привела к массовым протестам в южном Крыму, которые были бескровно усмирены переброской российских войск. См. Маркевич А.И. Таврическая губерния в связи с эпохой 1806-1814 годов // ИТУАК. 1913. Том 49. С. 1-100. С. 73-83.
Про развал таврических дивизионов (первых частей, формируемых из крымских татар для службы в российской армии) из-за дезертирства писал, в частности, Сакович в своей монографии (один из дивизионов, переброшенный в Польшу, перешел на сторону местных повстанцев).
Вероятно, «повседневное сопротивление» было широко распространенным явлением. Аргументом в пользу этого является того, что оно легко переходило в активное, вооруженное сопротивление значительных масштабов при появлении в Крыму воюющей с русскими армии. Раз так, то скрытое неприятие новой власти явно не было уделом маленькой кучки недовольных. В тоже время как-то точно подсчитать процент «внешне лояльных» и «искренне лояльных» и указать, кого из них в какой период времени было больше, практически невозможно.